Соловьи

Ничего не происходило. Вообще. Ну а что вы ожидали? Балу не оказался для меня в этот момент лучшим человеком, который мог меня поддержать. Да и вообще, никакая мне поддержка не нужна. Я в полном порядке. Все было странно. Андрей был странный, мое состояние было странным, наши разговоры были странными, его поведение, мое поведение было странным. Короче говоря, всё. Что происходило – я не понимал. Зато прекрасно осознавал, что знает Князев. А он теперь знал про меня все. Ну, не прям все, но все остальное – мелочи. У Андрея скоро день рождения. Как бы меня это не пугало... нет, меня это вообще не пугало. Я спокоен. Я примерно знал, что подарю, да и вообще подарок – это разве главное? Я мог бы подарить себя... Ха-ха, смешно, Горшок. Князь общался со мной, как раньше, но вроде немного осторожнее, что ли. Его речь иногда обрывалась на полуслове (такого я раньше не замечал) и порой я не понимал, о чем он говорит. Обычно я понимал его, сейчас – не очень. Вроде же я должен волноваться? Что не так? Все очень странно. Я часто думал о той ночи, когда я так нелепо проебался (признался). Черт возьми, Балу что ли не смог меня как-то прикрыть? Сказать, что я просто пьяный и несу какую-то чушь? Видимо, не мог. Целую неделю я не ходил никуда и просто сидел дома. Я не мог видеть Андрея, не хотел видеться с Балу, Поручик вообще не подавал никаких признаков жизни. Я даже Лешу к себе не подпускал. Ел редко и мало, да еще и ночью, когда все спали. Ну или, по крайней мере, должны были спать. Все время я думал, как мне вести себя. Сделать вид, что я ничего не помню и не знаю? Все знаю или помню, но не хочу говорить об этом? Рассказать обо всем в трезвом уме? Я выбрал, почему-то, второе. Наверное, потому что мне надоело скрывать это всё. Спустя неделю мы встретились. Мне по-прежнему было неловко. Зато Балу был жизнерадостным. Андрей тоже выглядел неплохо. Скажу больше: он даже улыбнулся мне. Это несколько смутило меня, но я выдавил ответную улыбку. Какой была цель сбора – неизвестно. Мы просто, как обычно, пошли по улице и начали разговаривать. Много говорил Князь, я даже не успевал переварить все то, о чем он говорил. Зато Шура внимательно слушал, а Пор... Что говорить про Поручика, если он после праздников никакой? Ну, не прям чтобы никакой, но он витал где-то в облаках. Постоянно. Поэтому про него нечего вообще говорить. А потом вдруг позвали меня и попросили что-нибудь рассказать. В частности то, что я делал всю неделю. Ну или вообще что угодно. Главное чтобы нескучно было. К сожалению, рассказать мне было нечего. Абсолютно. Этим я и попытался отмахнуться, но не тут то было. – Ну поговори хотя бы с нами! А то идешь и молчишь всю дорогу! На это я одарил всех своим презренным взглядом. Только Поручик как шел, так и шел, пока не врезался в столб. – Твою мать! Сука! – он схватился за лоб и согнулся в три погибели. – Вы что меня не остановили?! – Смотреть надо, куда идешь, идиот! Февраль. Проходит почти неделя. Шестое число. Выходной. Десять часов утра. Мне приходит сообщение от Андрея, в котором он приглашает меня на свой день рождения ровно в пять часов вечера. Я был готов умереть, но не умер. И хорошо. Однако, я тут же начал суетиться. Что же делать?! Я должен выглядеть нормально! Поэтому я сначала пошел в ванную. Отмыл голову и вообще все тело, обмотался полотенцем и забежал в свою комнату. Перерыл весь шкаф в поисках нормальных шмоток. Я сразу натянул какие-то джинсы и... всё. Так и стоял по пояс голый минут двадцать и смотрел на всю ту кучу одежды. В итоге взял свою просто суперскую рубашку с Ramones, но она оказалась помятой, словно ее только что из жопы вытащили. Поэтому я пошел за утюгом. Гладильной доски я не нашел, поэтому разместился на полу. Я совершенно не знал, как пользоваться этой штукой, ибо никогда не гладил свои вещи. За меня это мама делала. Я начал с воротника. И пока все шло нормально... я поставил это устройство подальше и стал вертеть рубашку, пытаясь додуматься, как ее правильно положить. – Мих, ты что делаешь? – услышал я голос брата за спиной. – А че, не видно? – я кинул взгляд на него и снова стал укладывать ее. До меня дошло и я, наконец-то, нормально положил рукав и взялся за утюг. – Ты же вещи никогда не гладил, – не унимался Леха. – Что сегодня за праздник? – Какая разница? – Я видел только в Интернете, что у Князя днюха... – вот блять. Я промолчал. – К нему, что ли, собрался? – я буквально чувствовал, как на его лице расползлась противная ухмылочка. – Ну пойду, и что дальше? – я, наконец-то, повернулся к нему. Я не ошибся – он действительно улыбался. Вот же сученыш. – Пойду расскажу ему, как ты тщательно готовишься к его праздничку... – Только попробуй! Я в тебя утюг кину! В ответ он показал язык. Я замахнулся утюгом и он убежал. – Расскажешь – я тебе ночью жопу припалю этим утюгом! Ты меня знаешь! Наконец-то, я погладил эту чертову рубашку. Для первого раза неплохо. Я сразу же надел ее и свалил в комнату. Кстати говоря о подарке. Что я решил ему подарить? Ничего особенного. Я решил подарить ему свою футболку с The Casualties, которую купил на концерте этих же гребанных The Casualties. Она была моей любимой, но... Для Андрея было не жалко. Еще я решил вручить ему диски с Дэвидом Боуи и Offspring. Надеялся, что он заценит это. Ну, про ту мелочь, которую я ему еще накидал, говорить не буду, потому что это займет много времени. Все это я завернул в какой-то красивый пакет и замотал скотчем. «Панк?» – спросите вы. «Панк, еще какой!» – отвечу я. Оставалось еще пять часов. Я не мог найти себе места. Компьютер внимания никакого не привлекал. Я включил музыку. И просто лежал на полу. Таким темпом прошел час, пока все песни на диске не перестали играть. Потом я пошел на кухню и заварил себе кофе. Смотрел в окно: на удивление, было солнечно. Наверное, сама погода решила сделать день Андрея лучше за счет солнца. Он очень любил ясную погоду, и я понимал его. Остается полтора часа. Не выдержав, я убираю свой подарок в рюкзак, накидываю наверх косуху, прекрасно понимая, что замерзну в ней нахуй, но мне было все равно. Запихав какие-то деньги в карман на проезд и обув на ноги ботинки, я выскакиваю на улицу и бреду на остановку. Везде люди. Все куда-то идут. Пять минут – и я уже жду автобус, который скорее отвезет меня туда. Вижу тот самый номер на лобовом стекле. Чуть ли не самый первый запрыгиваю туда, пихаю в руки контролерше деньги, и машина трогается. Усаживаюсь на сиденье у окна и наблюдаю за всем, что происходит на улице. Солнышко немного греет, и я улыбаюсь. Время идет быстро, и я не замечаю, как мне уже нужно выходить. Выскакиваю на улицу, сжимая в руках лямки рюкзака, и оглядываюсь. Достав телефон, я обнаружил, что до пяти остается еще целых двадцать пять минут. Недовольный, я пошел прямо. Прошло мало времени до того момента, как я оказался перед той многоэтажкой, где жил Князев. Здесь была детская площадка, куда я и направился. Усевшись на качели, которые слегка припорошило снегом, я задумался. Правда вот думать особо-то и не о чем. Сегодня я слишком много жду, только вот для чего? Звонок. Я достал телефон и, не глядя, ответил. – Миха, я тебя вижу. На балконы глянь. Я кинул взгляд на эти самые балконы и увидел, как кто-то машет мне рукой. Ах да, это же Андрей. Я невольно улыбнулся. – Заходи уже, – и бросает трубку. Я встаю и бегу к подъезду. Едва я нажимаю на нужные кнопки, как тяжелая дверь открывается. Наверное, не прошло и двух минут, как я оказался у порога его квартиры. – Привет! Я захожу в квартиру и поворачиваюсь к Андрею. – Привет, э... с днем рождения, – да, я, как всегда, не смог придумать более оригинального поздравления. – Спасибо, – он улыбается еще шире (куда шире, а?). – Раздевайся, проходи. Предки к пяти придут, может, позже. Круто, кстати, что ты пораньше пришел, я хотел кое-что... а, неважно! Я стянул с себя косуху, повешал на крючок, скинул ботинки, достал свой подарок и побежал за ним. Шустрый он какой-то сегодня... – Андрюх, я... – начал я в полголоса. Он посмотрел на меня. – Ну, короче, бля, я решил, что без подарка являться как-то не очень, поэтому... – Оу, Миш, правда не стоило... – Стоит. – я сую ему в руки пакет. – Я не нашел никакой коробки или что-то типа этого, так что... – Там мягкое что-то... Черт, я не вытерплю! Андрей сел на край дивана и стал рвать гребанный пакет. Я его предупредил, чтобы аккуратнее был, но, кажется, он меня не послушал. А вот скотч он не смог разорвать, поэтому взял канцелярский нож и все разрезал. Я молился хуй-знает-кому, чтобы он футболку не порезал... Хотя, так тоже по-панковски. – О Боже... – он, кажется, с замиранием сердца берет в руки диски и смотрит на них с минуту. Потом открывает их. Я не вытащил оттуда ни одного вкладыша, поэтому он был в еще большем восторге. И вот, дошла очередь до футболки. Я ее смял как попало, потому что это я, поэтому она была помятой... Но это все пустяки. – Миха! Это прекрасно, спасибо! – он поднимается и крепко обнимает меня. Я опешил, но обнял его в ответ. Мне пришла в голову мысль, что мы никогда так не обнимались. Так крепко, но никогда так близко не был. Но это проходит быстро. Он хватает диск с Боуи и включает его. С колонок льется тихая, спокойная музыка. А потом Князь снимает с себя свою какую-то домашнюю, красную футболку и надевает мою. И делает он это настолько быстро, что я даже не успеваю рассмотреть его прекрасное тело. Даже когда были уроки физкультуры, он переодевался сверх быстро, и это меня печалило. Помню, один раз он запутался в собственной футболке, и мне пришлось ему помочь. Ох уж эти его выпирающие ребра... – Хватит стоять. Садись! – сказал Князь, падая на свою кровать. Ах, да, я придурок. Стою, как истукан. Я присел на край кровати, после двигаясь ближе к стене. Андрей лежал и, наверное, слушал музыку. В моей футболке он выглядел замечательно: я не мог оторвать взгляда. Но вовремя (или нет) опомнился и отвел взгляд. – Я все видел. Вздохнув, я снова посмотрел на него. – Что видел? – Что ты смотришь на меня, – он улыбнулся и вдруг поднялся, усаживаясь рядом со мной. – Какой-то ты хмурый. – Я просто задумался. Все нормально. – Ну конечно, – весело отозвался он, проводя рукой по своим волосам. – Таким хмурым не был с Нового года. Я не понял, на что он намекает, но это заставило меня почувствовать себя неловко. Зачем он сказал об этом?! – Извини, кстати, за это, – что ты несешь, Горшок... – Я бухой был... мда, идиотская отмазка, но мне правда, блять, неловко из-за этой хуйни, что произошла еще месяц назад. А еще я боялся, что из-за этого наша дружба пошатнется, может ты... – Миш... – ... оттолкнешь меня... Это была ужасная неделя, чтоб ты знал, я очень переживал... – Миша! – громко сказал Андрей, и я вздрогнул и перестал говорить. Он находился слишком близко, но я пытался не придавать этому значения. – Все хорошо, окей? – Да, но... я просто... – Заткнись. Доля секунды – и его руки на моем лице, а его губы – на моих. Я охуел. Я ничего не мог сделать в ответ, потому что впал в какой-то ступор. Но, наконец-то, я опомнился и стал отвечать на этот неумелый поцелуй. Именно неумелый. Сам я уже целовался пару раз (скажу сразу, что не по своей воле) и что-то умел, а Андрей... Но он отстраняется так же неожиданно, как и неожиданно поцеловал меня. Я открыл глаза. Он смотрел на меня, весь красный и смущенный до нельзя. Мы оба часто дышали. И, наверное, оба не знали, что сказать. Потому что в моей голове был просто пиздец. Мысли мысли мысли. Что бы вообще значило это? Дурацкий вопрос, но я все равно сомневался. Да сколько можно уже сомневаться, дебил ты, блять? Князь выпрямляется и отводит взгляд. На его лице появляется улыбка, которую он тут же скрывает за своей ладонью. – Что ты улыбаешься?.. – тут же обеспокоенно спросил я. – Я думаю, – говорит он. – Ну... типа... Будет смешно, если то, что ты говорил тогда, будет реальным пьяным бредом. А еще ужасно неловко... – Это правда. – сразу же сказал я. Андрей посмотрел на меня. – Что ж, – он поворачивается ко мне лицом и снова улыбается. – Должен признаться, хотя я это делать не умею, что... твои чувства взаимны? – он переводил взгляд на потолок, поднимая левую бровь вверх, а потом снова на меня. – Да, наверное так. Что мне сказать? Я просто сдох. Я просто сидел сейчас, наверное, очень глупо улыбался, все еще не веря своим ушам. Интересно, осознает ли он, что праздник теперь не только у него? И я, наверное, ничего так бы и не сказал, если бы опять не услышал смех Князя, только уже более громкий. – Да что ты опять ржешь?! – возмутился я. – Я просто подумал, – сквозь смех говорит он, – А не посадят ли меня за совращение малолетних? А то я ведь уже совершеннолетний... – Да пошел ты, – я толкнул его в плечо, а он еще больше засмеялся. Чего уж говорить – я и сам потом заржал. – Знаешь, Князь, мне кажется, что я сплю. – сказал я ему. – Вот сейчас глаза открою, и тебя не будет... – Я настоящий, Мих. – И как я должен в это поверить? Ответа не последовало. Вместо этого Андрей снова целует меня. – Кстати, фотография, где ты гладишь рубашку, очень милая. Тогда я не усомнился в том, что это все реально происходит со мной. А еще не сомневался, что Лёше влетит от меня, когда я вернусь домой.