Мир, в котором меня нет

Мне так нравился Ламбо. Милый ребёнок. Как жаль, что ему приходится видеть всю эту грязь непонятного мира, в котором они живут. Жуткие туманы с прячущимися в них опасностями, видения, которые на самом деле не что иное, как быль, смерти, упадок и… одиночество. Ламбо так одинок. Ребёнок среди подростков. Я много слушала, я много наблюдала. По моей оценке «взрослый» в их отряде только некий Реборн, а все остальные — подростки. А ещё есть я, но про мой возраст пока ничего не ясно.

Я есть, но меня нет. Прямо мир, в котором меня нет.

Но как же милосерден Цуна. Хаято в целом тоже неплохой парень. Они оставили маленького Ламбо в приличном доме пополнять припасы и запасы воды. Конечно, как предлог. Могли бы и сами, но ребёнку совсем не годится видеть то, что происходит в глубине такого города. Конечно, Ламбо непростой ребенок, это понятно даже мне. Но и он имеет право на детство. Хоть какое-то. Мне хотелось поблагодарить Цуну за его милосердие. Из пучин сна меня вырвала трель будильника — резкая, звонкая, как и положено. Ламбо завозился и, пока я продирала глаза, включил светильник. Недовольный, сонный, он выбрался из тёплой кровати. Это несколько умилило меня. Я не видела своего тела, но всё равно лежала на животе, болтая в воздухе ногами, ожидая, когда меня подберут и положат обратно, в волосяное гнездо. «С пробуждением тебя, Ламбо», — мысленно пожелала я ему, когда Ламбо взял меня в руки. К моей неожиданности, он завертел головой и выглядел несколько озадаченным. Но на этом странности закончились. Ламбо пихнул меня обратно в свою шевелюру, как и великое множество мелкого мусора и конфет, оделся-обулся и поднял с пыльного пола сумку и рюкзачок. Я болтала ногами, подперев щёки руками, и попутно обозревала окрестности: коридор, по которому мы продвигались, номера, куда Ламбо совал свой любопытный нос, подсобные помещения. Сопровождала поиски песенка, которую он мычал себе под нос, но слов, увы, разобрать не удавалось. К Ламбо я испытывала искреннюю симпатию. Если бы могла — давно бы обняла его, погладила по голове и сказала, что всё будет в порядке, даже если это неправда. Но я, осязая себя, зная, что существую, не могла выбраться из своего вакуума. Но всё менялось. Сегодня моё тело ощущалось как реальное. У меня были не только реальные глаза, но и ноги, руки. Я ими двигаю, касаюсь кончика носа. Быть может, мне удастся и выбраться из этого вакуума. Посмотрим. Для Ламбо происходящее было похоже на игру, поиск трофеев. Сперва он нашёл ещё работающий водопровод и даже откопал компас — пока бесполезный. В некоторых зонах, которые поглотили туманы и по которым наш отряд прошёл, компасы, механизмы и электроника сходили с ума, как в какой-то магнитной аномалии. Не знаю, осознанно ли или по наитию, но Ламбо собирал действительно нужные вещи. Наблюдая вот так за этим ребёнком, я почувствовала, как внутри что-то затеплилось. Такое далёкое, такое родное. Такое… тёплое. Меня душило от нежности. Я была готова вывалить на бедную голову Ламбо все свои чувства, которые переполняли меня, рвались наружу. Мне… Резкое чувство опасности отвесило мне смачную оплеуху так, что я присела в своём вакууме, прислушиваясь. Похожая тревога тогда одолевала меня в том странном лесу. После мы встретили Хром, вернее, нашли то, что с ней стало. Но сейчас Ламбо один, с ним не было Цуны и Хаято, которые могли его защитить. Но мне неясно, что за опасность нависла над нами. Ламбо как ни в чём не бывало продолжал ковыряться в оставленных вещах пропавших постояльцев, зарывшись в них чуть ли не с головой. Прижав руки к груди, я задалась вопросом: почему, почему я заперта в каком-то предмете и не могу ничем помочь? Всматриваясь в вакуум, я на мгновение потеряла связь с предметом, в котором пребывала. Взмыла ввысь, сперва под потолок, а затем и за стены отеля. Парила над его крышей. И тут мой взгляд упал на трёх взрослых мужчин с огромными рюкзаками за плечами, которые шли к дверям, ведущим к нашему убежищу. Потрёпанные, с плохими-дурными взглядами. От них нечего ждать чего-то путного. Я поняла: мародёры. Ламбо ничего не знает о приближающейся угрозе, он занят поисками. Зато заметила я, но что это нам даёт? Ведь у меня… И тут меня осенило. «Ламбо, прячься. Быстро! Идут плохие люди!» — заорала я, возвращаясь в предмет, не успевая разглядеть, чем он был. Ламбо всполошился, роняя на пол жестяные кружки и походный электрический чайник. Похоже, я издала настолько громкий ментальный крик, что он меня услышал. Весь трясясь, Ламбо забился под кровать, из-за чего предмет — я — выпал из его причёски и покатился по полу. Со звоном всё перестало кружиться, замерло. У меня в глазах аж потемнело. Происходящее дальше меня не то, чтобы огорошило — впечатлило. Ламбо попытался «надеть» меня, но взрослые украшения велики для его пальцев. Я догадалась, что заперта в кольце. Кольце! Ламбо, недолго думая, запрятал меня обратно в причёску. Боже мой, у этого ребёнка много полезных вещей, необходимых в этом тумане, так ещё и ювелирные изделия? Да его шансы на выживание таяли на глазах! На фоне хлопнула дверь. Мы слышали голоса мужчин, переговаривающихся между собой. То, как они принялись шуровать по углам. Ламбо весь трясся от страха. Значит, он, и правда, не может за себя постоять. «Ламбо, главное не шуми», — вновь заговорила я, надеясь, что он меня услышит. И он услышал, тут же закивав головой. «Умничка», — улыбнулась я. Но мои надежды рухнули, как песочные замки. — Ребят! — послышался грубый, очень зычный мужской голос. — Чего? — ответил ему один из троицы. — Тут везде детские следы! Тут кто-то есть! У меня всё внутри сжалось. А ведь верно, везде пыль, а, значит, и следы от ботинок Ламбо. «Ламбо, нам нужно перепрятаться!» — позвала я Ламбо. Он испуганно пискнул, затыкая себе рот ладошками, но не сдвинулся с места. «Ламбо!» Но он точно примёрз к месту. Мародёры принялись искать наследившего ребёнка, шумя, переворачивая предметы. Что-то совсем близко разбилось. Вскоре они нашли Ламбо и за шкирку вытащили из-под кровати. — Опа, детёныш! — гоготнул бородатый мужик. — На чёрном рынке за органы ребёнка сейчас готовы отвалить огромную сумму! — Фью! Мы словили большой куш, ребя-а-ата! Ламбо весь трясся, испуганно поскуливая. Они отобрали у него сумку и рюкзачок. Когда Ламбо ударили, то от удара из его волос посыпались предметы, в том числе и… я. Со звоном моё кольцо подкатилось к самым ногам бородатого мужика. — Колечко! У этого детёныша есть колечко! — восхитился бородатый мужик, нагибаясь. — Не трогай! Это кольцо братика Му… Я вздрогнула, когда с очередным ударом Ламбо замолк. Во мне лопнуло терпение, точно мыльный пузырь. Я-хочу-выбраться-и-набить-им-морды! Точно откликаясь на мои чувства, я опустилась на пыльный пол, замечая множество шелестящих от ветра лиловых цветов, устилающих подол платья, и лиловые туфли на каблуках. В лёгкие хлынул кислород, я вдохнула полной грудью. — Б-баба?! Откуда она здесь?! Вкушая запахи, цвета и звуки, я завертела головой, оглядываясь по сторонам. Осматривая свои руки. Мне на лицо что-то упало. Я подхватила это пальцами и увидела длинную светлую прядь волос, напоминающую оттенком спелую пшеницу. Поднеся её к кончику носа, пощекотала его. — Отпустите мальчика, — наконец-то своими губами произнесла я и, опустившись на корточки, подняла с пола кольцо. Довольно жуткое, к слову. Глаз на нём сновал туда-сюда, как шальной. Надо же, и это я через него за всем наблюдала? Ужас какой! — А красивая! Её тоже продадим на чёрном рынке! — между тем пытались решить мою судьбу. Улыбка тронула мои губы. — Да что ты говоришь…