Мир, в котором меня нет

И пусть я улыбалась, мне было отнюдь не весело. Маленький Ламбо лежал ничком после того, как его ударили. Ни в чём не повинное дитя. Для меня было немыслимо, как так можно поступать с ребёнком. В то же время что-то во мне изменилось, стоило мне выбраться из кольца. Какие-то неясные образы и обрывочные мысли мелькали у меня в голове, но не оформлялись во что-то целое, рассыпаясь на мириады осколков. Прежде чем я сама успела сообразить, что говорю, с моих губ сорвалось властное: — Адское кольцо Сглаза, ко мне! Мужик так и не успел поднять с земли упавшее кольцо, и оно, к моему удивлению, прислушалось к моему желанию и в следующее мгновение покоилось у меня на ладони. — Хватайте её, пока!.. Ведомая непонятными мне силами с ещё более неясными помыслами, я надела на средний палец правой руки кольцо. Образы и мысли завертелись предо мной, точно в адском танце смерча. Я почувствовала силу, рывками хлещущую из чёрного вакуума, в котором ещё недавно была заперта. Я видела мародёров, бросающихся на меня как в замедленной съёмке, лежащего Ламбо и колыхающиеся на непонятно откуда взявшемся ветру мои волосы и подол платья. — Глупцы… — только и смогла, что пробормотать. В следующее мгновение невидимые глазу силы вырвались из меня и кольца, поглощая собой помещение. Я до сих пор не знала, кто я такая, но один кусочек паззла встал на место. Моя сила — в кольце и иллюзиях, и тот, кто попадёт в их ловушку — беззащитен и полностью открыт для физического воздействия. Я ударила в лица противников, и они так и остановились на месте. Вопли страха, запахи ужаса — вот, что получили от меня мародёры. У меня не было к ним ни капли жалости. Пока я пересекала несколько метров до лежащего Ламбо, ловушка захлопнулась. Силы воздействовали не на одно из пяти чувств, а на шестое — они заставляют чувство опасности, интуицию и даже опыт человека плясать под свою дудку. Человек максимально теряется, он видит опасности там, где их нет, а там, где есть — не видит. Не так уж зрелищно, но очень опасно. Значит, и я опасна. — Ламбо, ты как?.. — я опустилась перед Ламбо на колени и взяла его на руки, укладывая его голову себе на бёдра. Лицо было разбито, а сам ребёнок весь трясся от боли и страха. Эти человеческие отбросы, мародёры, были обречены. Они так и стояли с перекошенными лицами, точно статуи, и сходили с ума, а за издевательства над Ламбо пусть не ждут пощады. Не прощу. — Т-тётя, а ты кто?.. — разбитыми губами спросил меня Ламбо. Его глаз заметно заплыл. Посчитав, что ему не стоит видеть то, что дальше станет с мародёрами, я подхватила слишком лёгкого для его возраста Ламбо на руки и решила покинуть этот номер, сплошь пропахший запахом ужаса. Прихватив сумки и рюкзак, я прикрыла за собой дверь снаружи. Что ж, больше мы с вами не увидимся. По крайней мере, с живыми. — Сложный вопрос, Ламбо, — наконец, ответила я. Ламбо с непониманием смотрел мне в лицо, пока я несла его по коридору. Меня беспокоило, что голова начала пустеть. Тело становилось ватным, будто я устала после долгого и изнурительного забега. Вещи тянули меня к полу. — Тётенька, прости, — уткнувшись мне в плечо, шмыгнул носом Ламбо, — ты велела бежать, а я… — Всё в порядке, Ламбо, — ласково прошептала я ему на ушко, внося в самый дальний номер. У меня вот-вот грозили подкоситься ноги. Я поняла одно: слишком много силы использовано за раз, я переборщила. — Тётенька?.. Скинув вещи на пол, я уложила Ламбо на кровать, косясь на надетое на палец кольцо с мечущимся глазом. Чувствуя, как мародёр один за одним испускают дух, а я теряю всё больше и больше сил — энергии, я припала на одно колено перед кроватью, хватаясь рукой за изголовье. Всё тело ломило, голова пустела. Мысли не задерживались, улетучиваясь в никуда. — Да, Ламбо? — попыталась улыбнуться я, укладывая подбородок на краешек кровати. — Ты… уже уходишь?.. Его глаза печально блеснули. В уголках собирались слёзы. Я протянула руку к его лицу и утёрла их пальцами. — Похоже на то. Будешь скучать по мне? Ламбо отчаянно закивал головой. — Ламбо очень одиноко, а тётенька такая тёплая… А тётенька… знает братика Мукуро?.. Сознание бессовестно утекало прочь. Я чувствовала, как у меня исчезают по частям ноги, начиная от икр. Уже когда собиралась отрицательно ответить Ламбо, у меня пропал дар речи вместе со ртом, и последнее из услышанного, прежде чем погрузиться во тьму забытья, — звон катящегося по полу кольца и тихий вскрик Ламбо. Что ж, Ада. Спокойной ночи.