Мир, в котором меня нет

Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей в вакууме. Грудь спирало от чувств, за которыми я не могла даже угнаться. Слёзы текли, не переставая, а я, вытянув ноги в лиловых туфлях, пыталась их утереть. Но они всё текли и текли. Не переставая. Так одиноко, так грустно. Больно и слишком невыносимо. Что же я забыла? Или, может, кого-то? Сердце клокотало внутри, точно пойманная пичужка, бьющаяся о прутья клетки. Что же я потеряла? Кто я такая? Но хватит. Всё вспомнится и узнается, хочу я того или нет. Тряхнув головой, сжимая в кулаке ткань платья на лифе, я поднялась на ноги. Вокруг была невыносимая чернота вакуума. Впервые я появилась в нём как отголосок своего сознания, потом обрела незримое тело, а сейчас вижу себя. Я обняла себя за плечи, касаясь ткани на рукавах платья и поднимая их вверх, обнажая кожу. Слишком длинные светлые волосы струились по плечам до самых бёдер. И какое-то слишком помпезно-нарядное диковинное платье. Цветы, нашитые на подол, выглядели как настоящие. Я трогала свою кожу, ведя пальцами по локтям, жадно обводя свои руки, а затем слепила вместе ладони. Длинные пальцы с чётко выраженными суставами и короткие ногти, выкрашенные в сиреневый. Опустив голову вниз, глядя на лиф платья, я усмехнулась. Почему лиловый и все оттенки фиолетового? Отчего я так одета? И тут я вспомнила о Ламбо. Ведь моё сознание угасло в самый ответственный момент! Скорее интуитивно я открыла свои вторые веки — через глаз того жуткого кольца — и увидела окружающий меня реальный мир, а не вакуумный. Лучше бы я не видела того, что увидела. Огромная гора, вулкан, «спросонья» выплёвывала камни из своего чрева. Я прямо чувствовала исходящий от Ламбо страх. Коммуна Лингуаглосса, этот город-призрак, небольшой кляксой затерялся в стороне. Цуна и Хаято молча шли впереди, а Ламбо плёлся чуть позади. «Ламбо, привет», — позвала я Ламбо. Он заметно дёрнулся. «Только тише, ладно? — прежде чем он сделает одну из тех глупостей, которые так любят совершать дети, попросила я. — Не думаю, что Цуне и Хаято пока стоит знать обо мне?» Ламбо кивнул головой и поправил на плечах лямки рюкзачка. — Глупый Цуна сказал, что ты опасна, — тихо прошептал он, — но тётенька спасла меня. Он ничего не понимает. Я улыбнулась. После того, что я устроила мародёрам, реакция Цуны неудивительна. В чём-то он даже прав. Я опасна. Не думаю, что сильна. Моя силы — ментальные атаки на шестое чувство, а если человек к этому готов… Даже и не знаю. «Мне очень приятно это слышать, — улыбнулась я, укладываясь на живот. Тяжёлый подол упал сверху, точно цветочное покрывало. — Я бы тебя обняла, но прости. Не уверена, что мои силы пока восстановились на должном уровне». — У тётеньки проблемы? Вулкан чихал вулканическими бомбами. Земля чуть гремела. Пусть наш немногочисленный отряд и шёл подальше от вулкана, но всё равно было немного не по себе. «Похоже на то, — честно призналась я. — Я заперта в этом кольце и не могу выбраться». — Но тётенька выбиралась, — под ногами у Ламбо захрустели мелкие камешки. Я вздохнула, подпирая лицо руками. «Временно. Пока я не восстановила силы — не буду даже пытаться выбраться». — А как зовут тётеньку? — полюбопытствовал Ламбо. Впереди шли Цуна и Хаято, о чем-то переговариваясь между собой так, чтобы Ламбо не слышал. С одной стороны мне не нравилось это — может, обсуждали что-то важное, но с другой мы с Ламбо могли беспрепятственно общаться и быть незамеченными. «Зови меня Ада», — улыбнулась я. Ламбо почему-то вздрогнул. Я тут же насторожилась. «Что такое? Тебе знакомо это имя?» — Немного. Ламбо знакомо похожее название. «Название? — я вся подобралась. — Название чего?» — Кольца, в котором тётенька Ада, — сообщил мне Ламбо. — Оно называется Кольцо Ада. Цуна и Хаято остановились, и нам пришлось прервать разговор. Ребята держали в руках карту и о чём-то ожесточённо спорили на пониженных тонах. — Нафиг, короче! — уже громко выдохнул Цуна и махнул рукой. — Давайте сделаем привал. Мы далеко ушли от города, и у нас есть запасы. Можно и передохнуть. — Но с утра мы всё равно решим, как нам двигаться к Таормине, — насупившись, пропыхтел Хаято, сворачивая карту и убирая её за пазуху. — Да, да, — отмахнулся Цуна и зашагал к Ламбо, уже обращаясь к нему: — Устал? Мы с Ламбо смотрели в его уставшее лицо и залёгшие под глазами тени. Похоже, он очень плохо спит. Насколько я успела понять, Цуна очень ответственный и серьёзно относится к происходящему. Может, даже чувствует свою вину. Но я пока не слишком разбираюсь в ситуации, чтобы делать выводы. Я их и не делаю. — Цуна, но ты и сам устал, — недовольно ответил Ламбо, опуская голову, в то время как я заметила мелькнувшее на лице Цуны недовольство. Вздохнув, он присел перед Ламбо и взял его за руки. — Ламбо, ты маленький. Тебе тут тяжелее всех. Не находись мы в таком дурацком положении из-за кое-кого, то я бы ни за что не тащил тебя через всю Италию. — Знаю, но… — залепетал Ламбо, но его прервал Цуна: — Так что давай нормально перекусим и ляжем спать? И тумана не видно. Можно пока не беспокоиться. — Хорошо… Хаято всё это время недовольно смотрел Цуне в затылок, по всей видимости, думая о том же, о чём и мы с Ламбо. Слишком плохо выглядел наш лидер. У меня были все основания полагать, что ещё немного — и Цуна сломается. Не спать — плохо. Свой временный лагерь они разбили среди колючего кустарника под раскидистой кроной неизвестного мне хвойного дерева с могучим стволом. Хаято развёл костёр, а Цуна рылся по сумкам, перебирая обновлённые припасы. Сумок заметно прибавилось с момента моего вынужденного беспамятства. Ламбо примостился с другой стороны ствола, рассевшись на своём лежаке. — Тётенька Ада, ты тут? — тихо позвал меня он. «Да, я тут», — ответила ему я, усаживаясь по-турецки. Мне прибавилась неприятность — тело затекало сидеть в одной позе, и в отличие от Ламбо у меня не было альтернативы. Только менять позы и оставалось. Ламбо запустил свою маленькую руку себе в волосы — чистые. Похоже, он или сам помылся в городе, или его отмыли ребята. Нашарив в них кольцо со мной, Ламбо взял его в руки, а затем положил на ладошку к себе глазом. Я могла видеть его личико, подёрнутое улыбкой. «Неужели подумал, что я тебя бросила?» — не могла не улыбнуться я в ответ. — Угу, — расстроенно пробурчал Ламбо. Я упёрла руки позади себя в импровизированный пол-вакуум и вытянула вперёд ноги, разглядывая носки туфель. Да уж, если вновь выберусь из кольца посреди леса и гор, то мне придётся туго на каблуках. «Да даже если бы захотела — не смогла, — вздохнула я, сдувая с лица упавшую светлую прядь волос. — Я заперта в кольце». — Значит, тётенька Ада будет со мной, пока я этого хочу? — обрадовался Ламбо и провёл пальцем по дужке кольца. Я рассмеялась. «Похоже на то. И зови меня просто Адой. Знаешь, тётенька — это очень грубо!» — Понял, — закивал головой Ламбо. «А теперь, раз уж мы познакомились, — уже серьёзно заговорила я, — ты не расскажешь мне, что произошло с миром? Что за странные туманы и прочая чертовщина?» И тут земля задрожала. Ламбо испуганно пискнул и чуть не уронил меня в траву. — Неужели Этна проснулась?! — раздался рядом голос Хаято. В следующее мгновение вместе с дрожью земли вулкан разразился фонтаном раскалённой магмы, устремившимся ввысь, а затем струи лавы и горячего пепла начали стекать по его склонам. — Похоже на то, — совершенно спокойно ответил Цуна. — Будете батат? В вечернем небе лава светилась особенно ярко. И пусть мы находились очень далеко от вулкана Этна, но брызги лавы и её огненно-жёлтый цвет тревожно освещали округу на многие киллометры.