Forget the past, plunge into the future

— Мория. Ты побоишься идти в эти копи. Гномы копали их слишком жадно и слишком глубоко. Ты знаешь, кого они разбудили во мраке Кхазад-Дума. Тьму и огонь, — голос Сарумана эхом звучал в голове Гэндальфа на протяжении всего пути в Морию. Он уже не понимал, действительно ли белый маг молвил ему или он сам начинал сходить с ума. Около суток Гэндальф вёл Братство в неизвестном им направлении. К вечеру следующего дня они подошли к отвесной скале, распростершейся на несколько лиг вперёд. Небо было укутано серыми тучами, настолько темными, что, подняв голову, невозможно было найти границу между скалой и небом. Вокруг не было ничего, кроме камней и гор. Гэндальф припомнил, что около самих врат Мории было небольшое озеро, и росли несколько деревьев. Братство двинулось на север, прошествовав около скалы, пытаясь разглядеть озеро и деревья среди однотипного каменного ландшафта. Ближе к полуночи они нашли подходящую под скудное описание Гэндальфа местность. Все двинулись за волшебником и стали внимательно разглядывать каменную стену. — Двери гномов не видны когда они закрыты, — Гимли, радовавшийся скорой встрече с родичами и кузеном, чувствовал себя максимально воодушевленно. Он шёл, рассказывая хоббитам о обычаях и традициях гномов, в этот момент постукивая секирой по скале, дабы проверить, не упустил ли Гэндальф врата. — Да, Гимли. Даже собственные хозяева их не найдут, если их тайна будет забыта, — подтвердил слова Гимли волшебник. — Почему-то это меня не удивляет, — добавил Леголас, чем заставил Гимли сильнее сжать секиру в руке и презрительно хмыкнуть. Пройдя ещё немного, слушая увлечённые рассказы про гномов, братство остановилось около двух деревьев, словно указывавших на небольшое пространство скалы, на котором, под слоем пыли и грязи, Гендальф сумел различить рельефы и высеченные надписи на синдарине. — Так… Посмотрим… Итильдин. Он светится только при звёздном и лунном свете, — он повернулся спиной к стене и стал вглядываться в тучи, закрывавшие землю от лунного света. Как по волшебству, под взором Гэндальфа, тучи расступились и пропустили луч света на гору, после чего врата начали сиять белым звездным светом.  — Здесь написано: «Врата Дарина, Владыки Мории. Молви друг и войди», — Гэндальф провёл посохом по эльфийским буквам и начал в голове вспоминать заклинания и пароли, подходящие к этим вратам.  — Что же это значит? — Мэрри удивленно глядел на волшебника. Тот улыбнувшись ответил:  — Всё просто. Если ты друг — скажи пароль и двери откроются, — Гэндальф повернулся к стене и, приложив посох к изображённой звезде Феанора, начал читать заклинания на неизвестном хоббитам языке. Но врата никак не открывались, сколько бы усилий Гэндальф не прилагал. Все помрачнели, заметив, что у волшебника не очень выходит с открытием врат Мории.  — Ничего не происходит, — нарушил тишину Пиппен.  — Раньше я знал каждое заклинание на языках эльфов, людей и орков, — Гэндальф выглядел мрачно и встревоженно. Если сейчас у него не выйдет открыть эти злосчастные врата, им придётся совершить очередной громадный крюк и идти через Гондор, что было крайне неудачным планом, так как столица Гондора, Минас-Тирит, была расположена в опасной близости с владениями врага.  — Так что же ты будешь делать? — прервал мысли волшебника Пиппен. Изрядно изнервничавшийся Гэндальф вспылил: — Постучу твоим лбом об эти двери, Перегрин Тук, а если уж и это их не откроет, то мне это хотя бы позволит отдохнуть от твоих глупых вопросов, и я попробую отыскать пароль, — он отвернулся от хоббита, стараясь сосредоточиться на пароле. Пиппен виновато опустил взгляд, и отошёл к неподалёку находящемуся валуну. Минул час, второй, а Гендальф всё так же стоял у стены, вслух проговаривая все приходившие в голову заклинания, надеясь, что хоть одно из них подойдёт. Мэрри, сидящий на камне вместе с Пиппеном, обратился к рядом стоящей Тауриэль: — А почему надписи на вратах на эльфийском, если строили Морию гномы, а они с эльфами вроде как не очень ладят? — он взглянул в глаза эльфийке. — Даже не знаю, как всё объяснить, — Тауриэль посмотрела на хоббита, мило улыбнувшись и, прокрутив в голове историю всего Средиземья, начала: — Врата Мории были созданы в середине второй эпохи и стали символом дружбы двух народов: гномов Кхазад-Дума и эльфов Эрегиона. Тогда ещё гномы и эльфы были очень дружны. Сами ворота были созданы великим мастером-гномом Нарви, а заклятие, позволяющее открывать и закрывать врата, было наложено самим Келебримбором, — Тауриэль подняла взгляд на звездное небо, которое в некоторых местах всё ещё покрывали тучи, и тяжело вздохнула.  — Откуда ты все это знаешь? Неужели все эльфы так хорошо знают историю? — Пиппена тоже распирало любопытство, и он всё-таки решил задать свой вопрос, немного боясь вообще что-то говорить после того, как понял, что изрядно выбесил Гэндальфа. Эльфийка лишь загадочно улыбнулась и кивнула, вновь переводя взгляд на небо. — Я поражаюсь, насколько умны эльфы. Сколько тебе лет? Я надеюсь это вполне приличный вопрос у эльфов, — Боромир подошёл к говорящим, и устроился рядом с ними на камне. — Семь сотен, — смущенно пробормотала Тауриэль. Арагорн в стороне снимал попону и мешки с провизией с пони, который шёл с ними с самого Ривенделла, в то время, как Сэм снимал уздечку. — Копи не место для пони. Даже такого храброго, как Билл, — мужчина взглянул на хоббита, который очень привязался к пони и явно не хотел с ним расставаться. — Прощай, Билл — в голосе Сэма отчетливо были слышны нотки тоски и грусти, и он лишь в последний раз погладив коня по переносице, отпустил его. — Скачи, Билл, скачи, — попрощался Арагорн и успокоил Сэма. — Не волнуйся, он знает дорогу домой.  Хоббит лишь тоскливо улыбнулся и отошёл к стене, поближе к Гимли, который рассказывал Фродо про гномьи праздники. Заскучавший Пиппен начал кидать камни в воду, стараясь кинуть каждый дальше предыдущего. — Не тревожь воду, — строго сказал ему Арагорн, и хоббит совсем почувствовал себя неуютно. Ему казалось, что каждое его действие — очередная глупость, которая ведёт за собой очень серьезные последствия, хотя в прочем, так оно и было. Пиппен постарался сесть смирно, ничего не трогать и не говорить, но выходило плохо. Грохот, скрежет и звук падающих в воду камней заставил всех повернуться к вратам, около которых стояли Фродо и Гэндальф. Врата были настежь распахнуты и позволяли лунному свету проникнуть в копи, которые так давно находились во мраке и тьме. Братство в абсолютной тишине ступило в Морию, но рассказов Гимли не пришлось долго ждать. Через пару секунд после того, как они оказались внутри, Гимли как ни в чем ни бывало начал говорить, обращаясь на этот раз к Леголасу: — Скоро, господин эльф, вы познаете легендарное гостеприимство гномов: жаркий огонь, хмельное пиво, свежее мясо без косточек, — казалось, у гнома сейчас потекут слюнки по рыжей, аккуратно собранной бороде. — Это, мой друг, дом моего родича Балина. Они называют это копями, шахтами, — Гэндальф зажег на посохе маленький огонёк, сияющий синим светом, и, пусть он был довольно тусклым, во мраке этого было более чем достаточно. Увидев, что перед ними находится впереди, Боромир опроверг слова Гимли: — Это не шахта, это склеп.  Лишь сейчас Гимли заметил, что хрустело у него под ногами. Кости. Скелеты. Мёртвые гномы. Всё вокруг было в костях, поломанных гномьих секирах и гоблинских стрелах. Гимли закричал, даже взвыл от ужаса, негодования и шока. Вытащив одну стрелу из черепа сидящего, оперевшегося на стену, скелета гнома, Леголас рассмотрел её и, кинув на землю, крикнул: — Гоблины!  Все в момент обнажили мечи, клинки, достали стрелы, у кого что было. — Идём через врата Рохана, здесь нам не пройти. Пошли отсюда, уходим! — вглядываясь в темноту, Боромир в который раз попытался отговорить всех от затеи идти через Морию. Крик Фродо прервал вновь окутавшую Морию тишину. Первые секунды никто не понимал, что произошло. Лишь Сэм, Мэрри и Пиппен схватили Фродо за руки, стараясь ни в коем-случае не отпустить. — Мистер Фродо! — испуганно вскричал Сэм. Фродо не переставал кричать и звать на помощь. — Странник! — Сэм крикнул уже обращаясь за помощью, но её не пришлось долго ждать. Схватившись за оружие, все бросились на помощь. Арагорн мигом отрубил чудовищу щупальце, держащее Фродо, и хоббиты облегчённо вздохнули, когда вода перестала шуметь, они думали что монстр отступил. Но это был далеко не конец. Из воды показалась ужасная голова стража Мории, его щупальца потянулись к остальным хоббитам, поднимая их в воздух. Леголас и Тауриэль стреляли из луков, пытаясь прикончить эту тварь, а Арагорн, Боромир и Гимли, размахивая мечами и секирой, отрубали щупальца одно за другим, освобождая хоббитов. Лишь только страж Мории открыл свою зловещую пасть и занёс над ней щупальца, с держащими Фродо и Пиппином, ему прямо в глотку угодила стрела. Это заставило его отпустить хоббитов. Они упали прямо на Боромира, ловко схватившего ребят и опустившего их на землю. — В шахту! Скорей! — закричал Гэндальф, увидев, что все уже стоят на земле и страж на мгновенье отступил. Но стоило лишь братству укрыться в шахте, как он с новой силой ударил щупальцем по вратам, чем спровоцировал обвал. Грохот камней, пыль и отсутствие света дали понять, что вход был завален за каких-то несколько секунд. — Теперь у нас не осталось выбора. Придётся идти через бесконечный мрак Мории.