***
POV Анна Придя домой, тут же звоню Эмили, чтобы снять напряжение. Не понимаю свою реакцию на училку: то радуюсь, то смущаюсь, а теперь и вовсе злюсь больше чем когда-либо. А из-за чего — не знаю. — Слушай, я вообще-то сплю, — растягивает в трубке эта чёртова куртизанка, устало вздыхая. — Молчать! — восклицаю, чем пугаю одноклассницу, поскольку она ахнула и, видимо, подпрыгнула, отчего и, скорее всего, был грохот, словно что-то упало по ту сторону трубки. — Блять, Анна, — прорычала моя собеседница, явно желая мне поотрывать волосы по случаю пробуждения. — Слушай меня сюда, — однако мой гнев был куда страшнее, нежели её. — Я хочу проучить нашего препода раз и навсегда! Что это я так взрываюсь? Почему сердце так бешено бьётся? Я же правильно... «Извиняться...ты ещё не пробовала?» ..поступаю. — Анна, ты чего умолкла там? — спустя пару секунд моего молчания недоумённо спросила Эмили. — А хотя, пока ты молчишь, я могу задать вопрос: кого это ты хотела согреть, м? Рассказывай давай. — Не твоё дело, — возмущённая, бубню, как она снова встревает: — Как это не моё?! Мы же подруги, чтоб тебя! Говори давай уже! И вообще, я тебе специально сказала, что можно согреть человека, раздев друг друга, хотя это было необязательно. — Ч-что?! — вот это шок. Аж трубка выпала из рук. — Эй, ты меня там слышишь? Анна? — пыталась «достучаться» до меня Эмили, однако я уже не могла её слушать. «Чёрт. Промолчала о таком важном моменте. Знай я это, не трогала её и не стала б чувствовать такого волнения, не рассказала всё как есть, и... Почему до меня не дошла мысль просто купить ей обогреватель или принести свой?!» — ругаю себя, взъерошивая волосы, всё больше думая об этой мисс невинность и...словах бабушки. «Она права: вместо извинений я лишь причиняю Эльзе Андерссон боль. Что? Я наконец назвала её полностью по имени-фамилии? Так, нет, думай о том, как бы изба...виться от неё. Действительно, что же делать в таком случае? Если я и мой класс так и дальше будет издеваться над ней, то это причинит не только бабушке...но и мне боль. Нужно всё уладить мирно, чтобы никто ничего не узнал. И она...на нас не подумала. Что же мне тогда... — и тут пришло оно, озарение, которое и подало мне пищу для размышлений. — Ну-ка», — я поспешила всё записать в блокнот и хорошенько продумать каждую деталь моей новоиспечённой идеи. Нет, плана, что просто обязан сработать на деле!***
Как только спустя два дня Эльза Андерссон (наконец-то научилась полностью выговаривать её имя-отчество) вернулась к своей работе, я, предвидев её скорое возвращение, предупредила всех, кроме Лео, о дальнейшем плане действий. Выслушав мою идею, все без лишних вопросов дали своё согласие...словно нехотя. — Анна, она нас не выдала, хотя сто процентно знает, что это мы, — безразличным тоном, будто впала в отчаяние, вымолвила Эмили, пока мы ждали начало первого урока. — И что? Не думаешь, что она так пытается втиснуться нам в доверие? — удивляясь её —впервые возникшему за долгое время — сомнению, решаю спустить с небес на землю. — Смотри, даже Лео сразу сдался. — Да, но ведь он самый умный в классе, так что я подумала... — Если не хочешь, то так и скажи, — нахмурившись, серьёзно смотрю на одноклассницу, и та тут же замолкает, отводя взор на парту. «Всё будет хорошо. Всё будет просто отлично, как только я от неё избавлюсь», — убеждала я себя, пока в класс не вошла Эльза...Андерссон? Что это с её выражением лица? Такое холодное, серьёзное, неприступное. Мисс...невинность(чёрт, называть её так с подобной физиономией...не очень-то и удобно) провела уроки, ни разу не спросив ничего касательно её здоровья, того, что касается меня и моих действий по отношению к ней. В её глазах, казалось, время застыло. Я ещё никогда не видела её такой холодной, отчуждённой от меня. Решив, что нужно подойти к ней после уроков и прояснить в последний раз, чего я от неё хочу, со спокойной душой надеваю наушники и весь урок сплю, не подозревая, что меня ждёт по пробуждению. Стоило открыть глаза, как первым цветом передо мной оказался синий — то был пиджак на учительнице. Ещё не осознавая этого до конца, начинаю тыкать в эту синеву пальцем и при этом хохотать, потому что она такая мягкая, будто подушка. А потом я осмеливаюсь поднять взгляд и...встретиться с Ней. — Н-наигралась? — вымолвив это слово с явной робостью, но сдержанностью, спросила Эльза Андерссон. «Хах, она прежняя», — с облегчением отмечаю, как ловлю себя на другой мысли: «Чему это я радуюсь? Она же просто сама была не своя, и всё. Хотя минутку, а может, мне просто её наивность на руку и всё. Да, я переживала именно по этому поводу», — старалась я поверить в сказанное, но...я действительно заволновалась. — Ещё нет, — с улыбкой отмечаю, вставая с места, снимая наушники и забирая со стула портфель. — У меня к вам вопрос, — нет, на моём лице не улыбка предвкушения от того, что скоро произойдёт, это что-то другое. — У меня тоже, — вдруг заявляет она, вновь становясь серьёзной до неузнаваемости. — Вы первая, — облокачиваясь о стол препода, констатирую, держась пальцами за край поверхности мебели, глядя в пол. — Как скажешь, — спокойно соглашается она, начиная свою речь: — В ближайшую неделю... — я тут же рефлекторно поднимаю к ней взор. — В ближайшую неделю я хочу, чтобы ты меня защищала, — она боится. «Она знает что-то, о чём ей подсказывает сердце, и потому боится!» — Я помню о твоём признании в содеянном, но всё же... Я хочу, чтобы меня защищала ты, — «О, да она в отчаянии. Нужно воспользоваться». — Конечно, я отвечу вам «да», — говорю, в мыслях думая: «Больше ты от меня не дождёшься ничего, что могло бы тебе навредить. И даже мои одноклассники не станут вмешиваться. На этой неделе произойдёт то, что положит конец всем твоим страданиям. И даже я не смогу тебе помочь просто потому, что меня рядом не будет в этот момент. А даже если я и буду поблизости, то всё равно не стану...помогать тебе». На лицо так и лезет улыбка, которую я стараюсь изо всех сил сдержать. Но получается довольно трудно. — Тогда поклянись! — полная решимости восклицает учительница, вводя меня тем самым в шок. — Что? — этого я уж точно не ожидала. — Я п-просто знаю, что ты могла уже что-то задумать, ну, подготовиться к моему приходу, вот и прошу...поклясться, — что это с ней? Постоянно, часто моргая, отводит взгляд от меня то направо, то налево. «Хах, а она умнее, чем кажется», — с ухмылкой отмечаю, нагло глядя на неё. — А что, если откажусь давать клятву? Ты мне что, не доверяешь? — да, хороший вопрос я задала. Теперь она... — Пожалуй, — на миг удивляет она меня. — После того, что ты сделала, мне трудно доверять тебе. А уж если откажешься поклясться защитить меня на этой неделе, то мне придётся всё рассказать твоей бабушке. А свидетелем будет Лео. Он пытался сегодня меня убедить рассказать всё как есть, но я отказалась. Решила дать тебе ещё один шанс. Так что... — Хах, всего один ученик? Против всего класса? — ну уж нет, я не позволю зажать себя в угол. — Ну почему же всего один? Если понадобится, то я весь класс смогу убедить рассказать правду. А учителя меня в этом несомненно поддержат, зная твою репутацию в школе. Они, как ты знаешь, в курсе обо всём, что ты делаешь, так что... — Ладно! — не выдержав, молвлю, добавляя: — Но только с завтрашнего дня. — С сегодняшнего, — тут же парирует она, мгновенно отчего-то краснея. — С... С сегодняшнего...дня, — опять начала мямлить. — И пожалуйста, — она явно с усилием держит строгий тон речи и серьёзный взгляд, — ночуй у меня. «Убила просто!» Едва не упав на колени, поднимаю на эту невменяемую свой подрагивающий взгляд. — Ко мне могут вломиться, или что-то такое, — она хмурится. Нервничает, значит. — Хорошо, только подожди тут... — Сначала клятва! — не давая мне сделать больше трёх шагов, заявляет эта мисс...невинность, не оставляя мне выбора. — Слушай, ты, при желании я могу закрыть тебе рот тряпкой, связать и отдать любому прохожему, что пройдёт мимо. Так что не смей мне тут... — Защити меня! — да что с ней не так?! — Только неделя. С этой минуты! — Ладно-ладно, только хватит орать! — в минутной слабости восклицаю, добавляя: — Клянусь. Теперь довольна? И тут осознаю: « Она мной манипулировала. Позор». — П-правда? — так, она что-то расслабилась. — Нет, — тут же парирую грубо, но от этого её выражение лица что-то не меняется. — А-Анна, — забирая со стула свою сумку, проходит она к двери. — Ну чего тебе ещё? — спрашиваю, хмурясь, как получаю неожиданно робкий ответ: — П-пошли домой. К-ко мне. Я...уже всё рассказала твоей бабушке. О-она разрешила. «Нееееееееееттт!!! Она уже обо всём договорилась! Она уже сделала из меня собачку на неделю! Она уже...уже сделала меня ручной..!!! Неееееетт!!! Бляяяяяять!!! Что же делать?! Теперь даже бабуля знает обо всём! Неужели она меня отдала в руки этой...этой... Обстоятельства, чтоб её, против меня! А ведь эта мисс... Либо я, либо кто-нибудь из моего окружения её изнаси... Чёрт! — бью себя по лбу. — Это просто единственная мысль, которая посетила меня, чтобы наказать её. Если отберу её девственность, то... Чёрт! — ещё раз ударила. — О чём я только думаю?! Соберись, Анна! Эта неделя... Эта неделя...съела все твои планы разом. А ведь она знает, что я ничего ей не сделаю. Что я не закрою ей рот тряпкой, не свяжу и уж точно не отдам в руки первому встречному. Она...знает меня так хорошо, что манипулирует мной по своему желанию. Это так...нечестно». — Эльза Андерссон, — заставляю училку остановиться у двери, — я клянусь защищать тебя всеми силами целую неделю. Но только знай, что после её окончания я вновь смогу делать, что вздумается. И моя бабушка... — Я никому ничего не расскажу после этой недели, — что это с ней? Она улыбается? — Ведь если кто и построит на меня планы, то только ты, Анна. Это вовсе не злорадство. Девушка, что стоит передо мной, искренна как в своих словах, так и в улыбке. Неужели это намёк? Она не против, если вредить ей буду я? Хмф, ну и дура. Ей бы в детский сад играться. Хах, что со мной может сделать одна неделя? — Я постараюсь за это время сделать всё возможное, чтобы понять тебя... — произносит чуть ли не шёпотом эта мисс. «Невозможно», — мысленно даю ответ, поправляя портфель и направляясь к двери выхода из кабинета. —...даже если мне придётся сделать это силой, — договаривает, чем лишь на секунду заставляет меня дрогнуть. — И да, зови меня вне учёбы просто Эльза, мой телохранитель, — добавляет чуть ли не смеясь, что пробирает стыд, и я краснею от того, что не могу ей парировать ничем.***
Пока эта училка была в душе, я, стоя у окна, позвонила Хансу и сообщила: — План отменяется на этой неделе. — Что? Почему? — не понимал мой временный союзник. — Потому что теперь я её верный пёс на неделю. Она решила рассказать всё моей бабушке, если я не подчинюсь ей. Поэтому, чтобы вы не делали на этой неделе...я буду всё пресекать. — Но разве в таком случае ты не должна была ей заткнуть рот изначально? Тогда бы и клятвы не пришлось давать. Да даже так, ты могла просто потянуть время и позвать нас. Или вот, нарушь клятву. Ничего ведь тебе не... — Будет! — отрезаю, стискивая зубы. — Играем по-честному. — Т-тогда мы будем атаковать в любой момент. Это понятно?! — восклицает Ханс, бросая трубку. И всё-таки, непонятный он тип. Спустя пару минут из душа выходит...просто Эльза. В белых шортиках, голубой футболке, с собранными в клубок волосами и с полотенцем на шее. Она почему-то при столкновении наших взглядов спустя пару секунд отвела свой. Странная она личность. — Хочу спросить: почему я? — серьёзно воззрившись на неё, решаю спросить, вспомнив, что забыла сказать об этом ещё в школе. — Мэт ведь тоже мог бы быть вашим телохранителем, разве нет? — действительно хороший вопрос. — Хмф, — она фыркнула, прошла к дивану, держа одной рукой полотенце, свисавшее на шее, и ответила, выстрелив мне этим в самое сердце, позже и в глубину души, отдаваясь эхом: — Гораздо надёжней держать худшего врага при себе, нежели лучшего друга, не правда ли, Анна? — облокотив одну руку о подлокотник и поставив на ладонь подбородок, с улыбкой взглянула она на меня. «Снова... Снова она меня поймала!» — с дрожащими губами, стиснутыми кулаками, дёргающимися бровями смотрела я вся красная на эту с-с...стерву, чтоб её! — П-пусть лишь на этой неделе, но всё же, — она чуть приподняла свой подбородок, видимо, пытаясь таким образом казаться строгой, но вышло как-то не очень. Её неуверенный голос выдаёт обладателя с головой. — Анна, позаботься обо мне, х-хорошо? — А разве есть выбор? — скрестив руки на груди, прохожу к ней и усаживаюсь рядом. — Т-только одна просьба, — снова часто заморгала? — Что ещё? — нахмурившись, спрашиваю, засматриваясь на то, как она робко накручивает на палец локон. — П-пожалуйста, больше не раздевай меня до наготы. А т-то как-то неловко...становится. Э-это просто не очень прилично, понимаешь? Блииин, а она ведь права. — Я подумаю, — решив хотя бы приколами над ней довольствоваться, хитро улыбаюсь, отчего она наконец поворачивает свой взор ко мне и молвит: — Ч-что?! — Да не волнуйся ты, я... — и тут ещё кое-что вспоминаю. — Кстати, почему ты не просыпалась, пока я тебя раздевала? М? А если бы изнасиловали? Ты бы тоже не проснулась? — я почти нависла над ней, заставляя бояться себя. Вот, она уже и съёжилась. — Я...под снотворным была, — наконец, осмеливается она ответить. — Добровольно? — решаю уточнить и получаю кивок: — Мне не спалось. — Вот как, — тяжело вздохнув, я понимаю, что мне лучше действительно взяться за её охрану всерьёз, иначе что-то может произойти и без моего на то участия. — Больше их не употребляй. Я о тебе позабочусь. — Х-хорошо, — опять заикается. «Да сколько уже можно?»