Операция: «выгнать училку с работы»

      Эльза       Стоило Эмили уйти, как поведение Анны по отношению ко мне изменилось. Она стала молчаливой, серьёзной, задумчивой и...от неё веяло опасностью.       Под конец дня Анна-таки решилась на разговор, застав меня лежащей на кровати с книгой в руках.       — Слушай, — подойдя ко мне, эта хулиганка внезапно стала осторожной, с явным трепетом кладя руку на край койки. — Что ты будешь делать, когда я уйду? Ну, я имею в виду ту клятву, ч-что я на неделю буду охранять тебя.       Отставив в сторону книгу, осмыслив сказанное хулиганкой, даю ответ:       — Я... Это тебя не касается. Дальше я сама со всем буду разбираться, — с трудом звучит уверенно. А тут я ещё боюсь посмотреть на неё. И где это видано, чтобы учитель боялся даже бросить кроткий взгляд в сторону своего ученика?       — Ах вот как, значит, ты заговорила? — Анна явно недовольна.       — Н-ну...       — Если ты так говоришь из-за косяка с Гансом, то не беспокойся. Я...       — Нет. Он...он мне ничего не сделал. Я сама убежала и...       И почему так трудно договаривать?       — Что «и»? — не выдержав, повысила голос подопечная. — Ты его боишься, потому что он угрожал тебе?       — Нет. Мы просто...просто поговорили.       — Ага, так, по-дружески, да? С чаем на пополам.       — Н-ну, понимаешь... Он просто попросил меня кое о чём и... У нас цели совпали, поэтому ты можешь...не волноваться...       О нет, она пальцами приподняла мой подбородок и, глядя в мои омуты, пытается в них что-то разглядеть.       — Такой ненормальной я ещё не видела. Может, прекратишь ломать комедию и скажешь о чём вы...болтали? Что Ганс тебе сказал?       Я промолчала, как и всякий раз, однако Анна применила свой более действенный способ против моего ответа — пытки, если их можно таковыми называть.       — Что ж, а как тебе такое? Допрос с пристрастиями, — выдавив из себя эту фразу, Анна одним лёгким прикосновением схватила грубо мою кисть и, подцепив двумя пальцами мой указательный, прошептала: — Ты меня знаешь, я не боюсь такое делать. Так что тебе лучше говорить. Ты же не хочешь, чтобы на тебя напали сразу, как только я перестану быть твоей нянькой, правда?       Звучит пугающе, однако я сделала свой выбор снова заранее.       — Прости, но он... Ай! — я вскрикнула, покуда хруст кости в перемешку с болью был невыносим.       — О, это даже не начальная стадия, а так, разогрев. Ну так, что ты можешь мне...поведать, мисс невинность? Или переименовать во вселенскую доброту?       Боюсь, её нервы вот-вот не выдержат, и тогда она сделает мне ещё больней, однако на этот крайний случай у меня есть козырь. По крайней мере, я надеюсь на его эффективность. А пока...       — Но ты же мой телохранитель. Так почему тогда делаешь больно объекту своей охраны?       Недолго выжидающе глядя на меня, Анна высказалась:       — Потому что мой объект...не хочет говорить про то, что говорил один недалёкий болван, который на неё лясы точит, — и тем самым взяв безымянный палец, вновь спрашивает: — О чём ты болтала с Гансом?       — П-просто я... Я... Я не скажу тебе. Ай!       Она снова надломила мой палец.       — А как насчёт этого пальчика? — взявшись вдруг за большой палец, прокомментировала Анна, с ехидством добавляя: — Не хочешь взять подушку? — выждав пару секунд, моя ученица, расстроившись, выдавила: — Ладно, — после чего последовал хруст.       — Ай!       Тут уж я не выдержала. Всхлипы, слёзы, попытка контролировать свои эмоции...       — Ну давай, поной мне тут ещё. Чёрт тебя дери. Какой дурак тебя такую вырастил, что даже в детском доме тебя не «обработали» как следует?! — разозлилась хулиганка, отпуская мою руку, повысив голос. — Ты вообще не приспособлена к жизни! Единственный раз...единственный раз, блять, когда переступаю через себя, чтобы спасти твою шкуру, а ты даже сейчас молчишь как партизан и рыдаешь взахлёб! Сейчас я тебя бы избавила от всех проблем, и на этом всё! У тебя осталась лишь я, с которой...с которой... — едва ли я решила, что она поумерила свой пыл, как нет, спустя секунды ожидания моя подопечная продолжила: — Блять, ты просто...ты просто дура, и всё! Такая же, как и твой чокнутый папаша, который сдох, не дав тебе и капли от реальной жизни! Он просто подарил тебе розовые очки, которые, сука, ты с радостью носишь и не жалуешься! Интересно, а если тебя случайно, так, ради интереса, изнасилуют, ты будешь точно так же себя вести или хоть как-то среагируешь, а? А то признаков того, что у тебя есть мозг, и вовсе не видно. Ну? Ответишь может или как? Эй, чокнутая, ты вообще в сознании?       Я с трудом перебарывала своё искреннее желание донести свои кипящие чувства до Анны, однако та только наоборот, не слушая, норовила вставить палки в колёса.       — Твою мать, ты меня слышишь или как? Эй! Я с тобой говорю вообще-то! — не останавливалась моя ученица, дёргая меня за плечи.       Да, полагаю теперь можно...всего один разок, позволить своим чувствам взять над собой вверх.       Я, вцепившись здоровой рукой за вороты рубашки Анны, что было сил выпалила, поджимая губы:       — Не говори плохо о моём отце. Ты же его не знала. И прекрати уже материться. Ты мне не нравишься такой. А ещё, разве тебя должно что-то волновать, кроме того, что ты вот-вот будешь свободна и...и между нами всё будет по-старому? Зачем тебе избавляться от своих единомышленников?       Едва сглотнув, хулиганка ответила:       — Да... Да я это просто так же..! Чтоб потом... — я, видимо, её разозлила, так как моя подопечная, цокнув языком, одной рукой также схватила меня за вороты одежды, только во много раз сильнее, нежели я, и, оскалив зубы, процедила гневно: — Хочешь... Хочешь, чтобы он с тобой однажды что-то сделал?! Ты дура. Тебя даже с трудом учителем-то можно назвать, а тут ещё такое..! При желании Ганс просто позовёт своих дружков, и тогда тебе будет некогда думать о других, понятно?! Потому что единственная мысль, которая придёт тебе в голову и которую ты будешь повторять постоянно, так это...       Я боялась, что она сейчас произнесёт те самые слова, и тогда Анна...просто сказала их:       — «Спаси меня, Анна». Я ведь права?       Не знаю, насколько устойчивыми должны быть мысли и сила воли, чтобы держаться под напором любимых глаз, сильных рук и такой недопустимой близости между нами, но я правда была готова ко всему и чуть было не поддалась искушению, как вовремя опомнилась, заметив, как эта хулиганка заметно расслабилась в лице, снова прочитав мои мысли, готовая потакать моему капризу.       «Если бы я была не учительницей, а просто твоей подругой. Нет. Если бы ты оказалась парнем, и я просто следовала за тобой, как давняя знакомая... Как же...всё тогда было бы просто и легко».       — Хочешь..? — с трудом сдерживаясь, спрашивает разрешения Анна, приближая меня к себе за талию.       Боясь сказать что-то не то, заставляю выговорить:       — Нет, — и сглотнув, добавляю: — Пожалуйста...отойди.       — Нет, — отзывается самоуверенный поутихший голос Анны. — Ты расскажешь мне...о чём вы говорили...с Гансом?       Намеренно пытаясь меня как бы случайно поцеловать, эта хулиганка наклоняет голову то вправо, то влево, однако я вовремя уворачиваюсь, заставляя её действовать радикальней.       Разжав руку, схватившую меня за ворот, Анна осторожно касается пальцами моей шеи, протискивая руку сквозь верхнюю одежду.       — А-Анна, ч-что ты делаешь? — чувствуя жуткую слабость, с трудом силюсь возразить.       — Наказываю, — томно шепча мне это, мягко прилагает губы к моей шее, легонько целуя, тем временем позволяя свободной руке блуждать по моему телу.       Подобно электрическому току, её касания заставляли отзываться. И если бы не телефонный звонок, то Анна беспрепятственно перешла бы предел, а я бы не сопротивлялась, просто потому что силы..кончились.       — Звонят. Надо ответить, — пересиливая своё возбуждённое состояние, стараюсь отстраниться, что даётся с трудом.       — Эльза... — что это за умоляющий тон у неё? Может, температура?       — Д-да? — прикрывая глаза, стараюсь сдерживать свои порочные мысли.       — Не уходи. Не поднимай трубку. Останься...       Боже, за этот миг я бы жизнь отдала, но сейчас... Сейчас главное не дать слабины. А я уже позволила этому случиться, пусть и частично.       — П-прости, — таки оттолкнув подопечную, тянусь к телефону.       Анна       Блять. Я же хотела просто...просто заставить её сказать про разговор с Гансом, а получила...такое.       Сука! Чуть не поддалась соблазну лишить её девственности. Чертовщина какая-то. Что это за...тупые, сука, мысли? Она же моя жертва, а я — охотник. Так что... Так что... Надо пойти умыться. Нужно утихомирить расшалившиеся гормоны.       Эльза       — С-слушаю, — всё ещё чувствуя на себе взгляд Анны, не смею расслабляться, как та вдруг уходит из комнаты, и это напряжение также спадает, заставляя чувствовать себя уверенней.       — А, это я, Лео, — весёлый голос спасителя заставляет сердце дрогнуть.       — А, Лео, здравствуй. Что-то хотел спросить? — ах, как хорошо, что это он.       — Да нет. Просто подумал, может, вы хотели бы прогуляться...со мной? — какой неуверенный.       — Что ж, тогда ты должен знать, что Анна тоже будет с нами, — засмеявшись, слышу ответный хохот.       — Да, в курсе. Я сам приду с учителем. Вы не против? Так ведь будет честно, да?       «Он так беспокоится за меня. Думаю, отказаться будет проявлением плохого тона. Так что...»       — Ладно, убедил. Где встретимся?       Лео       «Отлично! Это мой шанс спасти её! — подобно ребёнку, радуюсь всего одному звонку, который, между прочим, дался мне с трудом, отчего и поднимаю коммуникатор вверх, держа обеими руками, светясь от счастья. — Нужно поскорей одеться и...и..! Ой, я же пообещал прийти с учителем. А как...с ним связаться? — только до меня дошёл смысл моих мыслей, как я завопил, схватившись за голову: — Чёрт! Я ничего не продумал! Надо мной Анна будет ржать, в то время как сам буду выглядеть на фоне всего этого глупым, нечестным, лицемером и...и..! — и тут я вспомнил:— О нет, а куда мы пойдём? У меня же только карманные есть..!»       Спустя минуты три моих мучительных раздумий, мне позвонили.       — М? — достав из кармана шорт телефон, замечаю, что это... — А-Анна? Чего ей от меня надо? Хочет, чтобы я отменил встречу? — решив так, наполняюсь ещё большей решимостью встретиться с учительницей, а потому отвечаю, принимая «вызов»: — Да?       — Привет. Ты правда, думаешь, что кафе — отличная идея? У тебя карманных хватит? Или ты копил целый год ради этого дня? — этот издевательский тон... Какая же она всё-таки...       — А что, если и так? — отвечаю, фыркнув, добавляя: — А ты, я так понимаю, поняла, что я сегодня могу украсть у тебя Эльзу Андерссон, и потому так заторопилась, да? Хотела фактами отбить желание встретиться, а не получилось, я прав?       Весело усмехнувшись, Анна заискивающе парировала:       — Дурак, я никогда не атакую одним фактом, разве ты не знал? Тем более, я просто хотела тебе сказать кое-что.       Она вдруг замолчала, явно выжидая моего заинтересованного отклика, который не заставил себя ждать, после чего продолжила:       — Так вот: как насчёт сделки? Ты выполнишь два моих простых условия, а взамен я передам тебе деньги за себя и Эльзу. М? Хорошая сделка, правда?       — Слушай, ты... — я действительно зол, однако эта надоедливая девчонка оказалась быстрее:       — Но-но, не сейчас, герой. Для твоего же блага — не сопротивляйся, иначе могу пригрозить по-крупному.       — Это как же? — оскалившись, требую ответа, который поступает незамедлительно:       — Я нанесу увечья нашей преподше.       — Ха! Ты её защищаешь, так что..!       — Ненадолго, болван. Тем более, я уже ей надломила парочку пальцев, — мой уверенный голос в страхе замер, поскольку не только смысл слов на это повлиял, но и тон, с которым она всё это говорила: такой холодный, серьёзный... — А что ты думаешь произойдёт, когда наступит завтра? — продолжила Анна, довольная отмечая: — Всё: я перестану быть послушной нянькой и перейду к активным действиям. Ты должен понимать: если даже сейчас я не сдерживаю свою клятву, то что же будет потом?       — Т-то есть ты...       — Именно. Я сдержу своё обещание, которое мы с тобой заключим.       — Но ты же только что сказала о нарушении той клятвы...       — Во-первых, — перебила меня одноклассница, — это был способ заставить училку рассказать про разговор с Гансом. Он...напал на неё недавно. Так что это не в счёт. Во-вторых, я бы ей не причинила большого, то есть значительного вреда, так что беспокоиться не о чем. Просто это был последний способ заставить её выложить всё как есть.       — Анна, ты о чём?       — О? А ты не знаешь? — она искренне удивлена. Не ощущаю притворства в её речи. — Ну хорошо. Я сейчас тебе всё разжую, друг, — последнее слово она специально подметила.       Эльза       Странно. Анна вдруг стала такой внимательной ко мне. Больше не обнимает, не смотрит косо, не улыбается и даже не хочет продолжить наш разговор о Гансе. И по идее я должна радоваться: ведь она ко мне не пристанет, и мне не о чем будет беспокоиться. Однако...мне не нравится её внушающая страх сдержанность. Словно она замедленная бомба, время взрыва которой ты не знаешь. И я боюсь, что она в любую секунду может просто обернуться ко мне, и тогда даже этот спасительный вызов, ни то что я сама, не смогут нам помешать совершить непоправимое.       — Ничего не забыла? — стоя у порога, уточнила моя ученица, держа в руках ключ.       — А, нет. Ничего, — глядя себе под ноги, молвлю, как встречаю протянутую руку Анны.       — Тогда давай сюда. Я помогу тебе...не упасть.       Лео       «До шести ещё три минуты, так что... — рассчитав время по часам на левой руке, вдруг замечаю: — О, вот они. А? Почему Эльзу... — только начинаю хмуриться, ведь по какой-такой причине Анна взяла учительницу под руку, как вспоминаю: — Оу, точно. Она же повредила ноги на катке. Чёрт, и как же я раньше не додумался? Тем более сейчас Анна сама на себя не похожа. Хотелось бы верить, что она лжёт, однако тот разговор по телефону... Анна не шутит, — и вот так усмирив своё отчего-то бушующее сердце, перевожу тему в мыслях на более приятное русло. Например: — Учительница сегодня такая милая. Ей так идёт зелёный...»       — Привет, дорогой ученик. Рад, что ты меня позвал. Отвлёк от ежедневной рутины, — вырвал меня из мыслей голос учителя, положившего мне на плечо руку.       — Ну, привет, — протянула мне руку Анна, на что я ответил соответствующе:       — Ага, привет, — пожимая кисть одноклассницы, принимаю вместе с тем деньги, прикосновением к которым вызывает отвратные чувства. И тем не менее, никто не заметил.       Анна улыбнулась самодовольной улыбкой, впрочем как и всегда, после чего я понял: «Игра началась». И пусть только попробует меня обмануть...