Операция: «выгнать училку с работы»

Анна Всю дорогу эта беспомощная мисс, будучи прижатая к моей спине, молчала, давая мне повод задуматься над тем, что я...«Блять, шлем забыла на неё натянуть!» — поразила меня мысль, которая до этого так и вертелась на языке, пока мы ехали. Но что теперь поделать, мы уже почти доехали, так что обойдётся. Тем более, её способности попадать в неприятности можно только...да, позавидовать или всё же посочувствовать..? Остановив байк у подъезда училки, констатирую: — Слезай. Она покорно кивает, медленно вставая с места. «Чёрт, а ведь совсем забыла, что её ноги всё ещё болят», — цокнув языком от неприятных воспоминаний, сама освобождаю мотоцикл, заявляя: — Я пойду с тобой. — и едва училка приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, я тут же добавляю: — Не обсуждается. И вот, я бреду позади неё по лестнице и не знаю о чём думать, как в мозг впивается её недавнее откровение: «Не бросай меня больше». Мою физиономию украшает невольная улыбка от чувства, что эта проблемная женщина нуждается во мне, цепляясь за любую возможность сделать меня своим защитником. И тогда, в тот момент...когда она прижималась ко мне, мою холодность, отчуждённость от каких-либо эмоций, кроме негативных, как водой смыло, уступая в обмен холодному прикосновению к себе и тёплым ощущениям от слов преподши. Едва ли начинаю восхищаться этой мисс, как понимаю ещё один момент: «Кстати, а что она потеряла в магазине так поздно?» Решив, что об этом спрошу её чуть позже, вместе с ней захожу в квартиру и тут же начинаю раздавать командным тоном, приказы: — Раздевайся. Сначала пойдёшь... — блять, она вздрогнула и побоялась ступить и шагу дальше. Я только ухмыльнулась своему преимуществу перед ней. — О? Вы что, учительница, подумали о чём-то...постороннем? Это заставило преподшу быстро помотать головой и ринуться в ванную. «Да, так-то лучше. — хмыкнув, отмечаю, сама заулыбавшись, добавляя: — Нам действительно лучше быть в таких отношениях, держась друг от друга подальше. Иначе может случиться всё что угодно. Главное — держать дистанцию». «Не могууу!!! — взрываясь от любопытства, предварительно успев вскипятить чайник, убрать в стиральную машинку слегка потрёпанную одежду училки и даже немного подождав, начинаю усиленно топать ногой, поджидая невинную мисс у выхода. — Что она так долго? Может снова нога загудела? — едва привела такой возможный исход, как осознала, что это далеко не исключено. А потому, взвесив всевозможные исходы при моём внезапном появлении, я решилась: — Всё будет хорошо. Я же только проверить». Но блять, я знала, что можно проверить и просто постучавшись и задав беспокоящий меня вопрос, однако, по видимому из-за преимущества моих чувств над разумом, я выбрала куда более приятный вариант для себя любимой — зайти в душ и как ни в чём не бывало подойти, спросить и...О Боже, это же тупой вариант! Я просто сдерживаю свои рвущиеся на волю гормоны! Блять, я сама себя загнала в ловушку! И тем не менее... Сглотнув, я открыла дверь душа и с невозмутимым выражением лица оповестила: — Я вхожу. Заплескав руками, училка поспешила прикрыть свои прелести, принять сидячее положение и примкнуть колени к груди. Отводя взор, она явно намекала на то, что ей либо стыдно и неловко, либо намекала на то, чтобы я ушла. Естественно, мне был предпочтителен первый вариант, а потому, сев на край ванны, сначала дразнящим взглядом обвожу её зажмуренные глаза, а после и голое тело, так жутко дурманящее мой разум. Блять, уже и до разума дошло! Дело дрянь! — Кхм! Я тут, пришла, чтобы проверить твои ноги. Не беспокойся, я к тебе не прикоснусь. — но какое-то смутное сомнение, поселившееся в уголках моего сознания, заставило добавить: — По крайней мере, пока ты лежишь в ванной. — А-Анна. О! Она наконец подала голос! Не потеряла, значит, дар речи? — Ч-что? — какого хрена я ей подражаю? — Пожалуйста, не переходи границы дозволенного. — она повернула голову ко мне, и её умоляющие глаза встретились с моими восхищёнными. Вернув себе самообладание, я с ухмылкой заявила: — Почему же? Захочу — перейду. Твоё мнение тут не имеет значения. Тем более, разве так благодарят своего спасителя? — наклоняясь, напрашиваюсь на поцелуй, отчего и прикрываю глаза. Однако в этот же момент эта чертовка отшатывается назад, и я, вместо того, чтобы прильнуть к её губам, начинаю падать в пену. — Блять! — только и успеваю воскликнуть, покуда позже оказываюсь укутанной пеной. А эта...эта стерва...ржёт и лыбится, хотя сначала удивилась и даже испугалась, что ли. Однако заметив мой злой взгляд, обращённый к ней, тут же сменилась в лице. Пришлось её наказать, раздеваясь перед ней, лишь бы увидеть её реакцию. — Ахахахахах..! — я не могла удержать своего смеха, когда она отводила глаза и закрывала лицо ладонями, попеременно то и дело раздвигая пальцы, чтобы, видимо, удостовериться, ухожу ли я или нет. — Дурочка. Я просто быстро освежусь и уйду. Не оставаться же у тебя на всю ночь. — приободряя мисс невинность, лезу к ней за компанию, тем самым меняя свой первоначальный план. «Мне нельзя срываться. Если сорвусь, то точно потом не отстану. Буду ненасытной. Захочется снова. Будто наркотик...Блять, Анна, главное не смотри на неё. Ты уже и непродуманно вошла к ней в душ, нарушила её личное пространство, разделась, бросила вещи в стиралку, а теперь... — и тут до меня дошло: — Сука,а в чём я тогда уйду?!» Решив не заморачиваться и просто одолжить что-то из тряпок преподши, сижу напротив неё и думаю, что что-то ещё я забыла...сделать. — Наклонись, я помою твою голову. «Да! Отличный бесстрастный тон!» Немного замешкавшись, она, видимо, тоже вспомнила о том, что я тогда сказала, и потому робко потянувшись, наклонилась. Понимая, что так, конечно, удобно, но было бы куда лучше сидя я позади неё, поскольку тогда мне выпадет возможность прикасаться к её телу, решаюсь на следующее: — Э-эй, я буду сидеть позади тебя, т-так что...давай, пропусти меня вперёд. «Неееет!!! Это так смущающе! Что я вообще делаю?! Конечно, я, поглощённая тем, что мне нравится, ничего не замечаю и откровенно эгоистично игнорирую все препятствия, но вот то, что я делаю сейчас...заставляет мои гормоны шалить». Эльза «О чём она? Я и так с трудом перебарываю своё смущение, находясь так близко, а она вот так просто отдаёт распоряжения в моём собственном доме», — надув щёки, настроив себя на смелый отпор, с серьёзным выражением лица отказываю: — Нет. О нет, она, кажется злится. — Повтори-ка. — Я сказала, что не согласна. А она, будто подхватив мой напор, наклонилась и уточнила: — Да? — Да! — строго отмечаю, как та заявляет: — Значит «да». Теперь двигайся. — А? Я ждала, что она объяснит мне и та откликнулась: — Дурёха, я же сказала тебе, что хочу мыть тебе голову, сидя сзади. А когда ты возражала мне, то я уточняла твоё согласие на своё «да», тем самым заводя тебя в ловушку. Теперь ясно? Ещё больше покраснев, я выпалила: — А я уточняла своё!

***

Спустя два часа Блять, я же решила, что уйду. Так какого хрена лежу с ней после чаепития на постели и прижимаю к себе. Она же предлагала свою одежду, а я, снова сменив приоритеты, предпочла остаться, мол, не пойду я в этих лохмотьях. Правда этими словами я её огорчила, зато показала, что не смягчилась по отношению к ней. И вот, ей пришлось вместе со мной разложить кровать на двоих . А тут ещё дедушка позвонил.Пришлось солгать, что нахожусь у Эмили, поскольку у неё беспричинная истерика. Надеюсь, простит. Тем не менее, после того, как я помыла преподше голову, как и попросила училку, в наклонившемся положении, а не сидя позади неё, я, будучи на самом деле довольной, хотя делала , как и всегда, обратную мину, была счастлива и в тоже время испугана, поскольку между ног начало усиленно пульсировать. И вот, мы лежим на постели под одеялом, а я насильно обнимаю её, будто она моё дитя, хотя бушующие внутри гормоны твердят о том, что у нас далеко не такая крепкая связь, как это может показаться на первый взгляд. Единственное, пожалуй, что так сильно ласкает мой слух, так это её жаркое дыхание, ударяющее попеременно мне в шею. А эти искренние её чувства, заставляющие прижимать к себе ещё сильнее, принуждают напрягаться собственное нутро. Вдобавок ко всему, она, видимо, от волнения, сильнее сминает пальцами меня за рубашку чуть выше груди, будто призывая посмотреть на неё. Да, всё почти как в тот раз. Она обнимает меня, а я и не сопротивляюсь; она прижимается, и я поддаюсь; снова нежничает, дразня своим дыханием и моё нутро ликует, наслаждаясь этим ощущением, но с той лишь разницей с прошедшими моментами, что сейчас...мне хочется большего. Мои ноги постоянно дёргаются, стараясь не сорваться от возбуждения, поселившегося между ног; руки уже инстинктивно ощущают под тонкой тканью блузки лифчик, который всем сердцем сейчас хочется сорвать; а глаза...глаза полны вожделения и ожидания, когда же я достигну точки невозврата и перейду этот чёртов предел? «Я не хочу тебя слушаться. Позволь мне просто сделать это? Я знаю, что ты тоже этого хочешь, но прямо ли сейчас или нет...не могу понять. А впрочем, почему меня должно интересовать твоё мнение? Если хочу, то просто сделаю. Если хочу....Если ты...Эльза.» Эльза — Эльза, — это желанное имя сорвалось внезапно с губ Анны, и стоило едва ли приподнять голову, как я встретилась с сияющим даже в этой полутьме, ярким отблеском, полным...похоти..? — А-Анна, ч-что ты... Но будто под гипнозом, она резко убрала руку, покоящуюся на моей талии и грациозно пройдясь от моего бедра по животу, ложбинке меж грудей, горлу и по подбородку, остановилась, чтобы только закрыть глаза, после чего, будучи то ли зачарованной её действиями, то ли удивлённой, я не смогла ей препятствовать. Анна прильнула к моим устам, второй рукой удерживая мою кисть, норовившую оставить отметины на моей рубашке, которая так хорошо сидит на ней. Не знаю о чём я тогда думала точно, но одно помню наверняка: мне было так хорошо и постыдно сладко, что я ни то что не сопротивлялась, а наоборот, даже поддавалась ей навстречу, без зазрения совести позволяя себе стонать в поцелуе, придвигаться ближе, а что ещё хуже, так это с удовольствием разрешать моей хитрой ученице протиснуть своё колено мне между ног, а самой переплетать его, чтобы чувствовать Анну всем телом. Ещё не до конца осознавая, что перехожу границы, позволяю ей экспериментировать, используя моментами язык в поцелуе, порой давая возможность укусить себя за губу, касаться где угодно, таять под ласки любимых рук и стонать..так безудержно и неистово. И что не менее важно, я покорно дала раздеть себя, сама дрожащими от волнения и возбуждения руками расстёгивала своей ученице пуговицы одну за другой. А она смотрит на меня голую, улыбается и целует костяшки, умоляя быть быстрее, сама при этом позволяя себе излишнее: совать руки мне под одеяло и ласкать бёдра, живот, мимолётно даже грудь, но только так, чтобы это выглядело как манипуляция. И должна отметить...она с этим отлично справилась! Едва стянув с неё рубашку, надумываю тоже самое проделать и с трусиками, так как ни лифчика, ни шорт она не захотела надевать, как мысленно отмечаю, что моё дыхание такое сбивчивое и горячее, а телу так жарко от возбуждения, что уже всё, хочется наброситься на Анну как можно скорее и прекратить свои мучения, но вот..мой вернувшийся разум спасает, если можно так сказать, текущее положение дел. — Не останавливайся. Сделай это скорее и дай мне сделать тебе приятное здесь. — тихо прошептав это с тяжёлым дыханием, коснулась меня хулиганка в области промежности, отчего я тут же громко застонала, снова цепляясь пальцами за плечи своей сильной ученицы. «Нужно её остановить». — Хах, ты такая влажная там. Можно, я ещё немного так сделаю? Только поведу рукой и..и всё. Пожалуйста. — умоляющим тоном просит моя ученица, явно будучи на грани и с трудом удерживая контроль над собой. Выдержав этот полный вожделения взгляд, сделав серьёзным лицо, выдавливаю из себя как можно строже: — Нет. Прекрати. — Снова сопротивляешься? — целуя меня в губы, прорывается сквозь сжатые ляжки и кисти, преграждающие ей путь в моё лоно, после чего лаская меня там, сама стонет вслед за мной, норовя свободной рукой ублажать и грудь, что я ей не позволяю, вспоминая кто мы есть прежде всего. — Не смей! — останавливая её руку, получаю ничего непонимающий взгляд. — Не смей. — вновь повторяю, чтобы до неё дошло и та мне отвечает: — Эльза, я хочу, чтобы ты знала. То, что я чувствую к тебе...не ненависть вовсе. Я просто...влюбилась в тебя. Так что не беспокойся, я не причиню тебе вреда...Просто сейчас...я хочу тебя как никого другого. Пожалуйста, позволь мне это сделать с тобой. Я никогда не видела такую Анну. Сейчас она мне кажется такой беззащитной, женственной и...Она в данный момент зависима от меня? — Нет. Мы не можем. И я не хочу, чтобы ты этого сделала. А потому я лучше пойду в гостиную, а ты можешь... — Понятно. — схватив меня за руку, остановила хулиганка. — Тогда ничего не поделаешь. Едва ли с облегчением выдыхаю, как та тянет меня на себя и устроившись сверху, продолжает: — Посмеешь позвать на помощь и они лицезрят то, что я делаю с тобой. А если будешь паинькой и позволишь мне удовлетворить себя, то на утро я исчезну, будто меня и не было с тобой. Хорошо? — приложив палец к моим губам, удостоверилась она, после чего, не получив ответа, просунула руку сквозь одеяло, провела рукой мне между ног, и я, сдерживая рвущиеся на волю слёзы, прикусив губу, и даже при всём моём желании прекратить наши телодвижения, не смогла удержать ни стонов, ни своей реакции и без того возбуждённого до этого тела. Взгляд Анны...снова такой..издевающийся... Собственная ученица сейчас имела полную власть надо мной: насколько бы сильнее моя рука не сжимала касающуюся моей промежности кисти Анны, та всё равно оказывалась сильнее меня и от этих действий только ускорялась, заставляя ритмично двигаться ей в такт, а пальцам её руки невольно играться возле моего клитора, не иначе как подначивая. Мои умоляющие слова: — Прекрати! Я этого не хочу! Я тебя ненавижу! Хватит! — не имели никакого действия, поскольку она продолжала начатое, лёжа на мне, одной рукой лаская промежность, другой грудь, а губами дразня мои уста, при всём при этом успевая ритмично нас обеих двигать. Я понимала, что мои слёзы для неё ничего не значат. И в этот момент я поняла насколько сильно она может быть поглощена чем бы то ни было, что покажется ей важным. Но вместе с тем, ко мне пришло осознание, что я опозорена...уже. Ведь меня насильно ублажает..моя же ученица...А потому, прикрыв глаза руками, я плакала, не желая видеть выражение лица Анны сейчас. Анна Не знаю, что это за ощущение такое, но мне так хорошо. Эльза...такая тёплая, желанная, соблазняющая. Не могу сдерживаться. Сейчас бы только ласкать её и целовать. Чтобы она не переставала стонать. А то как её соски набухли от возбуждения дают мне не только уверенность в правильно предпринятых действиях, но и прилив возбуждения. Чёрт, не припоминаю, чтобы кого-то я так сильно хотела когда-нибудь. А она такая беззащитная, красивая, и снова сопротивляется, что...плачет. Блять, даже её слёзы мой стимул продолжать. Я хочу ублажать её, но понимаю, что больше всего хочу этого для себя, потому что мне просто нравится она любой. «Хочу лишить её девственности. Хочу, чтобы мой первый раз был только с ней. Сейчас это больше похоже на насилие, нежели на добровольный секс, но я не против, пусть сама и заставила её молчать». Понимая, что чего-то не хватает, беру её за руку, перекрывающий ей лицо и комментируя: — Мне нужна твоя рука здесь. — прилагая её кисть к своей промежности, заставляя её силой двигать там пальцами, и она, подчиняясь мне, выполняет указания, чем заставляет ускорить и мою руку, ласкающую её лоно, отчего я достигаю пика наслаждения вслед за ней. Не помня себя от испытанного, позволяю себе разлечься на этой женщине и дышать ей в ложбинку, моментами оставляя на ней засосы, а она, против воли, стонала и всеми силами то прикрывала глаза, то сжимала мои лопатки, держа свои руки твёрдой хваткой у меня за спиной. Как я и говорила, ничего подобного я раньше не испытывала. А то, как я на ней двигалась...нет, как мы двигались...такое странное ощущение, что это что-то вполне естественное и нормальное. До сих пор помню ощущение от прикосновения к её влажному лону. Такое разгорячённое, а эта прозрачная, скользкая жидкость, едва ли сдерживаемая её трусиками....Хмф, не знаю, что она ко мне чувствует, но это меня и не волнует сейчас. Я просто сделала то, что хотела и жалеть не собираюсь. Уж лучше сейчас сделаю, чем потом буду сожалеть о несовершённом. Так что тот факт, что завтра я и училка скорее всего станем врагами, не исключён, меня сейчас волнует лишь одно: её тёплое тело подо мной и сладкие губы, которые никогда не были так близки, как сейчас.