Обманув самого себя — попал в плен…
Мадрид, 1 мая 2018
— Так, завтра нас ждёт, надеюсь, предпоследняя битва, Бавария приезжает проверить, насколько готова наша команда, — сказал Зидан. — Не подведите меня, друзья. — Босс, мы будем на высоте, обещаем, — серьезно пообещал в ответ Рамос. Лука натянуто улыбнулся, хотя у самого внутри всё дрожало и переворачивалось. «Нико Ковач — новый тренер Баварии, Нико Ковач приедет в Мадрид, — эта новость из газет буравила мозг уже неделю. — Нико Ковач будет смотреть игру с трибун». Последний раз они виделись год спустя после того крайне неудачного для сборной чемпионата мира 2014 года, когда хорваты даже не вышли из группы. Там, в Бразилии, Лука разрывался на части между любовью-ненавистью к Нико и невольным уважением к нему же, как к тренеру, обладавшему огромнейшим авторитетом и не готовому поступаться своими принципами в угоду всесильному Мамичу. Нервы тогда у всех были напряжены до предела, и поэтому вылет на групповом этапе сам Лука воспринял с огромным облегчением. А через год Ковач подал в отставку с поста тренера сборной. — Что с тобой сегодня, Модрич? — Криштиану выдохнул это в ухо хорвата в перерыве между игрой, запустив пальцы в его мокрые пряди. — Ты ведешь себя на поле как тряпка. Больше агрессии, бей и улыбайся… Лука оттолкнул его руку слишком резко, вызвав недоумение на красивом лице португальца. На улыбку сил не было. Он спиной чувствовал взгляд Ковача, хотя не имел ни малейшего представления о том, с какой из трибун тот смотрел матч. После игры Лука поймал в подтрибунном помещении Родригеса и попросил найти ему номер Нико. — Да вон он сам, за твоей спиной, — Хамес удивленно уставился на стремительно бледнеющего Луку. Руки неприятно похолодели. — Перестань, блять, волноваться, — Лука на ходу попытался себя успокоить, но, кисло сморщившись, понял, что в присутствии Нико это бесполезно. В первый раз он со всей ясностью понял, что стоит на пороге конца. Сквозь светлые шторы в номер гостиницы пробивались лучи вечернего солнца. В приоткрытое окно с улицы доносились отзвуки городского шума: шелест листвы, шум машин, говор толпы. Лука выглядел таким измученным, что Ковач почти насильно впихнул в его руку стакан с каким-то коктейлем: -У тебя какие-то проблемы? Луке хотелось бы соврать, заявить твёрдо «нет», но он просто устало махнул рукой. — И что за проблемы? — Ковач иронично приподнял бровь. — Тебе-то что до этого? — низкий безразличный голос собеседника отрезвил Луку и вновь напомнил ему, что они теперь не друзья, и значит пришло время отпустить этот балласт на дно и всё забыть, как страшный сон. Резкий стук в дверь заставил их вздрогнуть. На пороге появился Роберт: — О, шлюшка Мамича здесь. Или это твоя шлюшка, братец? Какого хуя ты здесь забыл? — Тебя забыл спросить, — огрызнулся Лука. — Роберт, оставь нас, нам надо поговорить, — примирительно поднял руки вверх Нико. Брат бросил на них злой взгляд и вышел. Лука повернулся к Нико: — Ты тоже считаешь меня дерьмом из-за этих показаний? — Да, — Нико равнодушно кивнул в ответ. — Странно ещё, — подумал Лука, борясь с внезапно возникшим желанием запустить в лицо пустой стакан, — что он сейчас не улыбается криво, как подобает истинным приспешникам дьявола. — Тебе не стоило сегодня приходить ко мне. Лука внимательно взглянул в глаза стоявшего напротив, словно видя их в первый раз, а потом заговорил с прежней невыразительной медлительностью: — Нет, стоило, чтобы понять, что ты остаёшься в прошлом теперь окончательно. Знаешь, любовь иногда держится годами на иллюзорной уверенности, что тебя любят. Ты забрал мое сердце, душу мою исковеркал. Что же, теперь разлюбить будет намного проще… — он невесело усмехнулся. — А может, я вообще придумал эту любовь к тебе, сделал её смыслом своей жизни? Может, я вообще воспоминания о тебе любил? И цеплялся за них столько лет? — Не думал найти себе кого-нибудь другого? Столько лет уже прошло… — В моем возрасте сложно влюбиться. — Да брось, тебе не так уж много лет… — Увы, благодаря тебе, я уже не могу этого делать… На какой-то миг Луке показалось, что во взгляде Нико мелькнуло сострадание, и он замер у приоткрытой двери: — А ты любил меня хоть немного? — Нет, — кривая усмешка в ответ, — никогда. — Ну и сволочь же ты, — прошипел Лука и хлопнул дверью. — Да, — согласился Ковач, кивая вслед закрывшейся двери. Давно уже пора было поставить в этих затянувшихся отношениях точку, хотя он, увидев сегодня Луку на поле, отчаянно помечтал о запятой. Он сам виноват. Слишком сильно он ранил Луку тем безжалостным поступком, поставив проигрыш выше чувств единственного человека, которого любил: — Я думаю, что ты сможешь найти более подходящего человека, чем я.