Большая Четвёрка в школе волшебства. Оранжевая лига

      Иккинг возник на лесном склоне прямо из воздуха и, потеряв равновесие, повалился на землю и кубарем скатился вниз, собрав на волосы и одежду сухие травинки и листья. Наконец, он остановился и только уже собирался подняться на ноги, как в него кто-то врезался. — Кассандра?! — удивлённо воскликнул Иккинг, глядя на одноклассницу, которая сейчас сидела на земле, озадаченно глядя по сторонам. — Очевидно, что-то пошло не так, — заключила девочка. — Я, кажется, узнаю это место. — Иккинг всё-таки встал с земли и теперь осматривал окружающую местность, всё больше и больше удостоверяясь, что он оказался дома. — Я очень часто гулял по этим лесам. В дупле того дерева я прятался от отца, когда он искал меня, чтобы загнать домой. Правда, потом там свили гнездо маленькие древесные драконы. А вон там как-то однажды повис Рыбьеног, зацепившись воротником за ветку. — Иккинг махнул в сторону высокого дерева с раздвоенным стволом. — Я едва успел стащить его оттуда, пока остальные нас не нашли и не подняли на смех. — Значит, меня почему-то забросило в твой мир, — заключила Кассандра. — Что ж, не думаю, что опекуны не станут проверять, смогли ли мы успешно добраться до дома. А значит, они откроют портал, чтобы забрать меня отсюда. — В её голосе не было слышно ни капли испуга. — Да, но как много времени им потребуется? Тебе надо где-то жить, пока они не придут. Идём в деревню! — Ты уверен, что идея хорошая? — Кассандра скрестила руки на груди и в упор уставилась на Иккинга с саркастичной улыбкой.       Иккинг задумался. Вспомнив о своих грубоватых соплеменников, идея вести туда Кассандру и правда не казалась столь блестящей. Наверное, манеры и поведение викингов по меньшей мере удивят королевскую фрейлину, да и уж чего говорить о реакции его сверстников и самого Стоика Обширного на её появление в деревне? Но потом, подумав о том, что другой альтернативы всё равно нет, Иккинг решительно объявил: — Идём в деревню! Просто постарайся сильно не удивляться. И лучше ни с кем не разговаривай. Если будешь смотреть на них так, как смотришь на людей тогда, когда они тебя бесят, может быть, и обойдётся всё. И палочку не доставай, лучше вообще про магию даже не упоминать.       Кассандра лишь хмыкнула и прошла вперёд, каким-то чудом верно определив сторону, в которой располагалась деревня. В общем-то, зная воинственный и решительный характер Кассандры можно было надеяться, что всё и правда обойдётся.       Не прошло и пятнадцати минут, как деревья начали редеть. и вдали показалась ферма, с которой начиналась деревня. Иккинг чувствовал, что с каждым шагом теряет решительность. Реакция его отца каждый раз была непредсказуемой и во многом зависела от его настроения, которое тоже было непредсказуемым. Видимо, мысли Иккинга отразились на лице, потому что Кассандра вдруг спросила: — Может быть, придём в деревню всё-таки поодиночке? Расскажешь сперва всё отцу, чтобы он морально подготовился. — Нет. Это просто какая-то глупость! Любой нормальный человек в такой ситуации не стал бы выгонять странника из другого мира! — Да, но мы-то сейчас попали в средневековье. А здесь несколько иные нравы.

      В итоге ребята решили прийти в деревню, но только после наступления темноты, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания. А до этого времени они спрятались на дереве, растущем в десятке-другом метрах от деревни, с которого открывался неплохой обзор, и вместе с тем густая листва создавала неплохое укрытие. Несколько раз высоко над головами ребят пролетали драконы, которые сразу же привлекли внимание Кассандры, но Иккинг не придал их появлению особого значения. По большей части всё это время он рассказывал девочке об особенностях жизни в племени. — Драконы для нас привычное явление. Как правило они не приносят особых неудобств, но иногда могут напасть на деревню и подпалить что-нибудь. В такие моменты большинство убегают и прячутся, кроме драконоборцев. Ну, а во всём остальном живём мы просто, охотимся, рыбачим, занимаемся фермерством… Только с манерами у нас и правда плохо — ковырять в зубах на виду у всех здесь норма, — стыдливо вздохнул Иккинг. — А, да, ещё у части населения отсутствуют конечности, пусть тебя это не удивляет. И ещё, у нас тут есть несколько ребят… в общем, они мои сверстники, но им посчастливилось попасть в новобранцы, и парочка из них слишком задаются по этому поводу. Лучше лишний раз с ними не разговаривать, они только настроение тебе испортят. — Ну это мы ещё посмотрим, — издала смешок Кассандра.       Иккинг только покачал головой. В перепалке между Сморкалой и Кассандрой он всё же сделал бы ставку на Сморкалу, как ни прискорбно было это осознавать.       Начало смеркаться, и Иккинг с Кассандрой отправились в деревню. За то время, что Иккинг отсутствовал, она мало изменилась, разве кое-где появились новые заборы. Хотя большая часть населения уже прекратила свои ежедневные работы, жители ещё не улеглись спать и предавались вечернему отдыху. Возле многих домиков горели очаги, в которых викинги жарили мясо для всей своей семьи. Маленькие дети ещё не достигшие возраста, когда начинают привлекать к работе, носились между постройками с громким визгом, а где-то вдали доносились звуки самодельной флейты — очевидно, это играл Плевака, устроившись на крыльце перед своей кузницей.       Иккинг и Кассандра крадучись прокладывали дорогу ближе к центру, где располагался дом вожака, стараясь никому не попадаться на глаза. Они перебегали от одного дома к другому, прячась за стенами, и в общем-то им неплохо удавалось затеряться в сумерках, до тех пор, пока неожиданно на них не выскочило двое долговязых и нескладных подростков, как две капли воды похожих друг на друга.       От неожиданности Иккинг даже вскрикнул, но потом сразу же узнал близнецов Задираку и Забияку Торстон. Оба, довольные, что застали Иккинга врасплох, посмотрели друг на друга и громко заржали, начав зачем-то пихаться локтями и даже не обратив внимание на Кассандру. Тем не менее, шум, поднятый братом и сестрой, привлёк внимание остальных, и вскоре Иккинга и Кассандру окружило восемь подростков. — Что, вернулся-таки из своей школы викингов? — вышел вперёд самый высокий и мускулистый мальчик, и Иккинг с досадой признал в нём Сморкалу — самовлюблённого сына его дяди.       Как считали многие жители острова Олух, именно Сморкала более всех подходил на роль будущего вождя, а не он, Иккинг. По этому поводу между ними было некоторое негласное противостояние, и в душе Иккинг уже расписался в своём поражении, с той только оговоркой, что, кто из них будет вождём, решали всё-таки не результаты их разборок, а то, кто из них в какой семье родился. И всё же после Иккинга Сморкала был первым кандидатом на роль вождя и поэтому, надо полагать, очень обрадовался, когда Иккинг вдруг исчез почти на год и надеялся, что тот никогда не вернётся. — Что-то ты нисколько не возмужал и как будто даже стал ещё тщедушнее. Ты точно был в этой школе или всё это время просидел в лесу, питаясь травой?       Половина из присутствующих тут же заржали. Не смеялся только Рыбьеног, смотревший на Иккинга с радостной улыбкой, и Астрид — симпатичная и очень смелая девочка со светлой косой. Иккинг, каждый раз, когда смотрел на неё, начинал краснеть и говорить дурацким высоким голосом, поэтому сейчас он даже старался избегать её взгляда.       Астрид оказалась первой, кто заметил Кассандру. Та тоже обратила внимание на Астрид, и теперь они обменивались пристальными взглядами. Впрочем, Иккингу даже показалось, что в они не были настроены враждебно, скорее, вызывали друг у друга интерес, тщательно скрываемый за маской подозрительности.       Наконец, остальные тоже обратили внимание на Кассандру. — А это кто? — приблизился к ней Сморкала. — Иккинг, это твоя нянька? — Отстань! — отмахнулся Иккинг и, схватив Кассандру за запястье, пошёл напролом через группу из своих сверстников. — Нам пора. Поболтаем позже.       Он стремительно понёсся через всю деревню к домику вождя, оставив за спиной ошарашенных ребят и более не заботясь о том, чтобы никому не попадаться на глаза. Наконец, они остановились перед деревянным домиком, мало чем отличавшимся от всех остальных. Стоика Обширного на крыльце не было видно, но в окнах горел свет, так что надо было полагать, он сейчас находился там.       Закрывать двери на замок, когда кто-то дома есть, на Олухе не было принято, и поэтому Иккинг, собравшись с духом, толкнул дверь и зашёл внутрь. Стоило ему переступить порог, как огромный мужчина с густой бородой, заплетённой в многочисленные косички, встал из-за стола и в два широченных шага оказался напротив Иккинга. — Сынок, наконец-то ты дома!       Стоик Обширный заключил Иккинга в крепкие отцовские объятья, но тут же, вспомнив, что среди викингов не приняты нежности, выпустил сына и неловко прокашлялся. Сзади к нему подошёл Плевака — кузнец и лучший друг вожака, который, видимо, сегодня решил заглянуть к Стоику на чай. — А это кто? — Плевака ткнул молотом, заменявшем ему отсутствующую руку, в сторону Кассандры, которая сейчас, поражённая увиденным зрелищем, стояла, запрокинув голову и потрясённо глядя на двух великанов. — Пап, это моя одноклассница Кассандра. — Иккинг постарался сказать это как ни в чём не бывало.       Стоик Обширный удивлённо уставился на девочку, а потом, придя в себя, объявил: — Так, Плевака, прости, но мне надо серьёзно поговорить с сыном.       Кузнец не сразу понял, что ему надо уйти, и когда вождь уже сказал ему это прямым текстом, всё-таки поковылял к выходу, всю дорогу ворча себе под нос. Только после этого Иккинг рассказал отцу всё, как есть. Стоик Обширный слушал его с таким видом, будто бы во всём случившемся был виноват Иккинг. Потом он всё-таки сказал, что выгонять Кассандру они, конечно же, не станут, хотя её появление в деревне вызывало дополнительные хлопоты. Стоик отправил её спать в маленькую комнатку в дальней части дома, и только после того остался один на один с сыном. — Я и так с трудом придумал эту легенду про школу викингов, — раздосадовано сказал Стоик. — Весь год у меня выспрашивали подробности, а мне приходилось всё отмахиваться. — На и расскажи им всё, как есть! — Иккинг действительно не видел причин, почему факт его путешествия в другой мир нужно скрывать, но его отец явно был другого мнения. — Ты что, да кому ж такое расскажешь?! — Да хоть Плеваке! — Ни в коем разе! Теперь ещё и надо придумать объяснение присутствия здесь твоей, как ты там сказал, одноклетнице? — Однокласснице. — Да не важно. Что мы скажем людям? — Можно сказать, что она приехала сюда на летнюю практику.       Стоик вопросительно приподнял брови. — У нас в школе есть такая тема, — принялся объяснять Иккинг. — Вроде как тебя отправляют к какому-нибудь учителю, чтобы знания, полученные в школе, можно было бы применить на практике. Можно сказать, что её отправили сюда, чтобы она посмотрела, как живут настоящие викинги. — Ничего более глупого я не слышал за всю свою жизнь! — У тебя есть другие идеи?       Стоик тяжко вздохнул, но возразить на это ему и правда было нечего. — Кстати, раз уж об этом зашёл разговор… — протянул Иккинг. — Через полтора месяца у нас будет практика, и на три недели я опять должен буду вернуться в тот мир… — Что? Да я вообще сомневаюсь, что стоит тебя опять отпускать в эту твою… школу!       Иккинг не поверил своим ушам. — Да почему? — А что толку? Я не вижу, чтобы тебе эта школа пошла на пользу. Ты только вернулся в деревню, и от тебя уже хлопот больше, чем от остальных вместе взятых! — Вот и тем более отправил бы меня в школу и наслаждался моим отсутствием ещё несколько месяцев! — Иккинг начинал злиться.       Впрочем, ни ему, ни его отцу в упрямстве было не уступать. Слова Иккинга только распалили Стоика и он какое-то время продолжал на повышенных тонах читать мораль своему сыну, а тот решил больше не спорить и оставить разговоры с вождём племени Оливеру. Тому каким-то невероятным путём удалось договориться с вождём на удивление быстро.       После того, как Стоик решил, что на сегодня поучений достаточно, он вернулся к обсуждению других вопросов. — Пока ты здесь, а не в этой своей школе колдунов, ты должен приносить пользу деревне. Поэтому с завтрашнего дня возвращаешься к своим обязанностям подмастерье… — Кстати об этом… — Иккинг мало надеялся, но всё-таки твёрдо решил поговорить с отцом. — Я же викинг, сын вождя… Разреши мне тренироваться с другими! — Нет, Иккинг! Это даже не обсуждается! Иди спать! Плевака завтра с утра будет ждать тебя.       Стоик, более не желая продолжать этот разговор, ушёл к себе в комнату, громко хлопнув дверью. — Добро пожаловать домой, — с горькой усмешкой себе под нос пробормотал Иккинг.

      Следующая неделя прошла так, как будто Иккинг и вовсе здесь не отсутствовал почти год. С утра он приходил к Плеваке, и тот давал ему какое-нибудь простое и скучное задание, с которым Иккинг справлялся за пару часов, а все остальное время он был предоставлен самому себе, пока Плевака тренировал его сверстников на арене с драконами, а Стоик занимался управлением деревней.       Свободное время Иккинг без дела слонялся по деревне. Правда, после разговора с отцом у него появилась решимость во что бы то ни стало убить хотя бы одного дракона. Он был уверен, что если ему удастся это сделать, его наконец начнут уважать в племени. Для этой цели он придумал конструкцию катапульты и всё время, пока Плеваки не было в кузнице, занимался её сооружением.       Единственным свидетельством того, что всё, что произошло в Альмтере, ему не приснилось, было присутствие в деревне Кассандры. В отличие от Иккинга, ей была предоставлена полная свобода, и Иккинга мало удивило, когда уже на следующий день после прибытия, она проявила интерес к арене, на которой тренировались юные драконоборцы.       Каким-то чудом Кассандре быстро удалось уговорить Плеваку, а потом и Стоика Обширного позволить ей тренироваться с остальными, ловко используя легенду о практике, на которую её якобы отправили из школы викингов. Не в силах побороть своё любопытство, Иккинг всё-таки уломал Плеваку пустить его на первую тренировку Кассандры хотя бы в качестве зрителя.       Остальные ребята, увидев девочку на арене, сначала отнеслись к ней пренебрежительно. На фоне викингов она выглядела слишком хилой, хотя вообще-то среди своих одноклассников отнюдь не была самой низкой и худой. Впрочем, очень быстро Кассандра завоевала уважение среди юных драконоборцев. На тренировочном бою, когда Плевака выпустил одного из пойманных драконов на арену и велел ученикам защищаться, Кассандра продержалась дольше всех. После этого некоторые ребята даже начали проявлять интерес к ней и пытаться с ней заговорить, но сама Кассандра по возможности избегала подобные беседы. Большинство воспринимали такое поведение как норму, и только у Астрид оно будто бы вызывало подозрение. Иккинг не раз замечал, как она сверлит Кассандру пристальным взглядом, пока та не видит.       В Альмтере Иккинг особо не общался с Кассандрой, однако сейчас, как это было не странно, она оказалась тем человеком, который в каком-то отношении понимал его лучше, чем все остальные. Иккинг же, в свою очередь, был единственным, не считая Стоика, кто знал истинную причину присутствия Кассандры на Олухе. Такая ситуация их даже немного сблизила, и по вечерам, когда все уже разбредались по домам, они иногда сидели на том самом дереве, с которого наблюдали за деревней в день прибытия из другого мира, и разговаривали. — Непросто тебе живётся здесь. — Кассандра сидела у основания толстой ветки, опираясь спиной о ствол и вытянув перед собой ноги. — Да уж. — Иккинг, устроившись на соседней ветке, уныло обдирал листочки с травинки, прицепившейся к его жилетке. — Сколько себя помню, отец всё время был недоволен мной и не верил в меня. Вот и сейчас запихнул в эту кузню, а это не прибавляет мне весомости в глазах сверстников. Как будто я разочаровал его тем, что родился без груды мышц и гарнира из отваги. — Понимаю… — задумчиво протянула Кассандра. — Правда? — Иккинг искренне удивился. — Тебе-то как-то удалось с первого дня выстоять против дракона, а меня даже не пускают на тренировки! — Думаешь, мне у себя дома легко завоевать доверие и уважение? С раннего детства меня привлекала королевская гвардия, но вместо этого меня запихнули во фрейлины, а это фактически служанка, только королевская. И все мои тренировки проходят только в свободное время, которого почти нет, и то только после долгих уговоров. — Странно. Здесь-то тебе сразу удалось добиться своего… — Это потому что тут всем наплевать, если меня убьют. — В голосе Кассандры не было слышно ни досады, ни расстройства, она вообще сказала это без каких-либо эмоций. — То, чем вы тут занимаетесь, намного опаснее, чем служба в королевской гвардии. Тем не менее, мой отец уверен, что это слишком опасно для меня. Думаю, что твой отец не пускает тебя на арену по той же самой причине — он просто боится за тебя! — Но как же он хочет, чтобы я стал настоящим викингом, если сам не пускает меня бороться с драконами? — воскликнул Иккинг. — И почему когда он мне что-то говорит, у него всегда такое лицо, как будто ему мяса в тарелку не доложили?       Иккинг уже было хотел продолжить свою тираду, как вдруг увидел тёмную тень, закрывшую половину неба. Затем в воздухе раздалась огненная вспышка, а за ней последовали испуганные вопли, которые были слышны даже с такого расстояния. В деревне вспыхнул пожар, и в его свете стало видно, что над постройками летает целая стайка драконов. — На деревню напали драконы! Надо бежать туда! — Иккинг спрыгнул с дерева и кинулся в сторону деревни. — А зачем им нападать на людей? — на бегу спросила Кассандра. — Время от времени они нападают на нас и воруют нашу еду.       Когда Иккинг и Кассандра ворвались деревню, большая часть взрослого населения уже во всю носилась между домами, вооружившись топорами и тяжёлыми дубинами. Под их ногами путалась испуганная домашняя скотина, а низко над их головами летали самые настоящие драконы, норовя схватить животных и заодно подпалить всё остальное. — Что вы здесь делаете, прячьтесь скорее! — на бегу крикнула им какая-то воинственного вида женщина, облачённая в металлический жилет поверх обычного деревенского платья.       Но Иккинг не был намерен прятаться — он со всех ног нёсся в центр деревни — в самую гущу битвы, как вдруг его внезапно кто-то поймал его за ворот рубашки и с лёгкостью оторвал от земли. — Иккинг, куда ты опять полез? — возмущённо проворчал Стоик Обширный. — Марш домой!       Вождь опустил Иккинга обратно на землю и подтолкнул в сторону дома. За это время Кассандра уже успела потеряться где-то среди жителей деревни, видимо, не упустив возможности по настоящему сразиться с драконами, но Иккингу это было только на руку. Он понёсся к кунице, по пути встретив остальных своих сверстников. Сейчас они таскали вёдра с водой, чтобы тушить загоревшийся дом.       Когда Иккинг добежал до кузницы, Плевака был там и менял молот, заменявший ему руку, на острый крюк. — О, явился — не запылился! И дракон тебя не унёс! — Я для них слишком невкусный! — Иккинг полез в дальний угол, где спрятал свою катапульту, накрыв её брезентом, и только он уже покатил её к порогу, как вдруг Плевака подцепил его за ворот рубашки на свой крюк и оттащил подальше от выхода. — Ну пожалуйста, пусти меня! Я должен оставить свой след! — начал умолять Иккинг. — Ты лучше с этим заканчивай! — велел Плевака. — Я пойду, им без меня никак! А ты… сиди здесь!       Плевака выскочил из дома, а Иккинг, переждав несколько мгновений, кинулся вслед за ним, катя перед собой катапульту. За те несколько минут, что он провёл в хижине, драконов стало уже куда больше, и по всей деревне горели пожарища, отчего вся деревня была ярко освещена, невзирая на поздний час.       Иккинг бросился на окраину деревни, как вдруг воздух пронзила фиолетовая вспышка и, попав в самый высокий дом, стоящий на отшибе, зажгла новый пожар. — Ночная фурия! — завопили жители. — Ночная фурия… — заворожённо вздохнул Иккинг.       Этот дракон был самым опасным и самым загадочным из тех, что водились на острове. Он никогда не подлетал близко и не воровал еду. Ночная фурия передвигалась всегда очень быстро и появлялась только в сумерках, поэтому никто толком не знал, как она выглядит, но её залпы всегда попадали в цель, причиняя немалый урон.       Иккинг, окрылённый идеей во что бы то ни стало убить ночную фурию, кинулся на отшиб деревни и притаился, дожидаясь, когда в небе появится дракон. Так он простоял около минуты, как вдруг в небе опять раздалась фиолетовая вспышка, на фоне которой показался тёмный силуэт ночной фурии. Иккинг, сам не успев сообразить, выстрелил из катапульты, и в следующее мгновение увидел, как сбитый дракон камнем летит к земле. — Я сбил его! Я сбил его! — Иккинг от радости запрыгал на месте.       Шум, поднятый им, тут же привлёк внимание огромного красного дракона с торчащими из пасти, словно кинжалы, зубами и длинным хвостом, унизанным шипами. Не помня себя от страха, Иккинг с воплем бросился от него убегать в сторону деревни. Разумеется, против дракона он явно проигрывал. Впопыхах Иккинг споткнулся о камень и дракон, уже навис над ним, как вдруг в него откуда-то сбоку прилетела стрела, но вместо того, чтобы пронзить тело дракона, отскочила от его непробиваемой брони.       Однако теперь внимание дракона переключилось на другого противника. Им оказалась Кассандра. Она бросила на землю ставший ненужным арбалет и, сняв с плеча висевший на ремешке молот, принялась носиться вокруг дракона.       Глядя на эту сцену, Иккинг с ужасом понимал, что у Кассандры нет шансов — дракон уже раскрыл пасть, готовый сделать огненный залп. Кассандра, понимая, что ей конец, рефлекторно закрыла голову руками, хотя это никак бы ей не помогло против огня, и тут Иккинг, сам не понимая, что делает, сделал выпад руками, выпустив из ладоней огромную струю воды, ударившую прямо в морду дракону.       Когда поток прекратился, дракон, ошарашенный всем произошедшим, выпустил из ноздрей две слабые искры и улетел, громко хлопая крыльями и уводя вслед за собой своих собратьев.       Кассандра стояла всё ещё в зажатой позе, промокшая до нитки, а все остальные жители во все глаза таращились на неё и Иккинга, растерянно рассматривающего свои ладони.       В воздухе повисла гробовая тишина. Иккингу казалось, что это длилось целую вечность, пока из толпы не вышел Стоик Обширный. — Что здесь, чёрт возьми, произошло?! — заревел он. — Иккинг, я же велел тебе сидеть дома! Только ты шагнёшь за порог, как тут же жди беды! Будто бы мне и без тебя хлопот не хватает! — Но я же помог! Я одолел дракона! И я сбил ночную фурию! Давайте снарядим поисковый отряд… — Всё, хватит! — перебил его Стоик. — Иди домой! Плевака, отведи его!       Вождь, раздосадованный всем произошедшим, пошёл прочь, даже не оглянувшись на сына. — Пойдём! — Плевака, дав Иккингу лёгкий подзатыльник, повёл его в сторону дома.       Когда он проходил мимо Сморкалы и близнецов, они бросили какие-то ехидные фразочки в адрес Иккинга, но остальные ребята и все прочие жители деревни проводили его удивлённым взглядом, так толком и не поняв, что только что здесь произошло.