Котёл или метла - вот в чём вопрос

Дни Гарри после знакомства с Колином проходили прямо-таки в обстановке тайного агента ЦРУ: радуйся жизни, общайся с друзьями, ходи на уроки, улыбайся всем остальным и прячься от Криви. От настырного первокурсника не так-то просто было отделаться, поскольку тот знал распорядок дня Гарри лучше, чем собственный, и поэтому большую часть времени второкурснику приходилось передвигаться по школе под мантией-невидимкой. Таким образом прошла неделя. В субботу Гарри, Рон, Гермиона и Драко планировали навестить Хагрида, но с утра Гарри вспомнил, что скоро должны начаться тренировки по квиддичу, а он ещё ни слова не сказал Макгонагалл о своём уходе, и она не предупредила Вуда, чтобы тот нашёл кого-то нового на позицию ловца. Поэтому поистине титаническими усилиями Гарри открыл глаза в восемь утра и начал тихо одеваться. Оставив записку Рону, что пошёл к декану, мальчик спустился в гостиную и увидел на одном из кресел старый, весьма потрёпанный временем дневник. Он представлял из себя небольшую тетрадь. Любопытство пересилило Гарри, и он заглянул внутрь. На внутренней стороне обложки стоял штамп магазина и дата изготовления, с которой минуло без малого тридцать лет. На его обветшавших страницах не было ни одной записи. На обратной обложке стояли инициалы «Т. Р.». Гарри нахмурился, силясь вспомнить хоть одного студента из Гриффиндора, у кого могут быть такие инициалы. Но потом плюнул на это заведомо гиблое дело – тетрадь была куплена очень давно, а имён родителей всех студентов Гриффиндора он, разумеется, не знал. Забросив мысли о пустой тетрадке куда подальше, он вышел из гостиной и направился к Макгонагалл. Декан, открывшая дверь, была довольно рассержена столь ранним подъёмом и велела подойти к ней к семи вечера. Гарри вздохнул и поплёлся обратно. Дневника на кресле уже не было. Мальчик медленно поднялся в спальню, и там выяснилось, что Рон проснулся и теперь лениво искал свою одежду. Подождав, когда доест свою порцию Драко, пришедший на завтрак, как обычно, одним из последних, они вчетвером направились к Хагриду, как и планировали. Но, спустившись во двор, столкнулись с группой слизеринцев, намного старше их – курс шестой, не меньше. Старшекурсники бегло осмотрели их и засмеялись. Один из них начал: - Так-так, кто это у нас? Остальные загоготали и подхватили: - Сынок осквернителей крови… - … чокнутый спаситель мира… - … мелкий Малфой… - … и грязнокровка. Гарри понял, что последний слизеринец сказал что-то очень скверное про Гермиону, потому что сразу же после его слов поднялся крик. Рон завопил «Да как ты смеешь!», а Драко сунул руку в карман мантии и, вытащив палочку, заорал: - Ты за это заплатишь! Он со злостью махнул ею в лицо старшекурсника. По поляне раскатился громкий треск, и из того конца, который был ближе к старшекурснику, вырвался пучок зелёного света, ударивший студента в живот и поваливший на траву. Слизеринцы сгрудились около поверженного товарища. До друзей донеслось взволнованное «Ты в порядке?». Тот открыл было рот, но оттуда вместо слов вывалилось два слизняка. Второкурсники согнулись от хохота. Слизеринцы с ненавистью посмотрели на них и потащили продолжавшего изрыгать слизней однокурсника в замок. Гарри, Рон и Гермиона всё ещё смеялись и прославляли Драко, пока спускались к хижине Хагрида. Подойдя к двери, они принялись настойчиво стучать. На пороге сразу же появился Хагрид, лицо которого мгновенно расцвело, едва он увидел, кто пришёл. - А я всё думал, когда вы зайдёте... Проходите, проходите… Они зашли в привычно маленький, но весьма уютный домик. Хагрид засуетился, готовя им чай. Его охотничий пёс, Клык, метался между ребятами, не зная, кого облизать в первую очередь. - Вы какие-то перевозбуждённые, - заметил Хагрид, - подрались с кем? - Идём мы, значит, никого не трогаем… - начал Гарри. Хагрид улыбнулся. – И тут шестикурсники со Слизерина. Они к нам пристали, а потом очень мерзко обозвали Гермиону. - Да уж, скверно, - подтвердил Рон, темнея лицом. – Они назвали её нечистокровной… Хагрид пришёл в бешенство. - Да как они посмели! – воскликнул он, тряся в ярости своими кулачищами. - Да запросто, - пожала плечами немного смущённая Гермиона. – Хоть я и не знаю, что это означает, но, наверное, это действительно было грубо… Драко нахмурил светлые брови: - Это самое гнусное и отвратительное ругательство, придуманное магами для тех, у кого родители обычные люди, то есть, для магглорожденных. Есть волшебники, которые считают, что они лучше других только потому, что в их жилах течёт чистая, не загрязнённая кровь. К сожалению, так считают и мои родители, так считали и их предки - рода Малфоев и Блэков считаются одними из древнейших и чистейших и поныне. Меня они тоже с детства этому учили. Но я уже понял, что это совершенно не так и попросту смешно. Сейчас большинство волшебников – полукровки. Если бы мы не роднились с магглами, то давно вымерли. Даже в моём фамильном древе есть и ныне живущая волшебница, которая вышла замуж за магла. Конечно, ей этого не простили, отчего она поспешила сама отречься от семьи во избежание чего-то более серьёзного... Драко дёрнул бровями, прогоняя ненужные мысли, и заключил: - В общем, чистая кровь не даёт каких-либо жизненных привилегий, всё зависит только от самого волшебника. - Да вот возьми хотя бы Невилла – он чистокровен, а едва ли не на каждом уроке зелий опрокидывает свой котёл, - продолжил Рон. - Да, и нет на свете такого заклинания, которое ты не способна сотворить! – гордо закончил Хагрид. Гермиона вспыхнула пурпуром до самых кончиков волос и уткнулась в свою чашку. - Пошли, посмотрите, что я выращиваю, - пригласил всех Хагрид, когда они покончили с остатками чая. На маленькой овощной грядке за его домиком росла дюжина самых больших тыкв, которые только видел Гарри. Каждая была размером с немаленький валун. - Хороши, а? – счастливо спросил Хагрид. – Для Хэллоуина… к тому времени будут размером что надо. - Чем ты их подкармливаешь? – удивился Гарри. Он знал, что магические растения, а уж тем более обыкновенные, не растут так быстро. Тем временем Хагрид оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что они одни. - Ну, я им… это… чуть помогал… Драко толкнул в бок Гарри и кивком головы указал на розовый в цветочек зонтик Хагрида, который был прислонён к задней стенке хижины. Гарри кивнул – у него ещё с того раза, когда Хагрид его спасал от Дурслей, осталось стойкое ощущение, что внутри зонтика спрятана школьная палочка лесничего. Полувеликану не полагалось использовать магию, ведь он был исключён из Хогвартса. Друзья часто пытались выведать у него, за что именно, но тот всегда упорно отмалчивался до тех пор, пока они не меняли тему. - Заклинание расширения, полагаю? – Гермиона наполовину возмущалась, наполовину веселилась. – Ты хорошо над ними потрудился. Они ещё немного погостили у Хагрида, а потом вернулись в замок и направились в Гриффиндорскую гостиную. Субботний день вскоре растаял, и без десяти семь Гарри распрощался с друзьями и направился к декану, сказав, что не знает, когда вернётся, и велев идти на ужин, не дожидаясь его. Подойдя к нужной аудитории, мальчик стиснул зубы и постучал. Дверь моментально распахнулась. - Поттер, вы, как всегда, пунктуальны. Что вы хотели? - Профессор, я… - Гарри запнулся, хрустнул пальцами, прикрыл глаза и выпалил, – я бы хотел уйти из квиддичной команды. Если бы профессор Макгонагал долгое время не была деканом Гриффиндора и не привыкла ничему не удивляться, то… Да к интерфалам всё, она очень сильно удивилась. Это была такая же степень удивления, как если бы её коллега Северус Снегг внезапно решил сменить свой повседневный стиль одежды на розовый. Она не могла поверить в то, что сын самого Джеймса Поттера, гениального игрока в квиддич, и сам гениальный игрок, решил отказаться от своего места в команде! Поэтому она кашлянула, тщательно проморгалась, впустила мальчика в покои и налила себе ромашкового чая. - Поттер, вы уверены в своём решении? – решила переспросить она. Мало ли, вдруг у мальчика на почве тесного общения с детьми Уизли интерес к глупым шуткам прорезался? - Абсолютно, профессор, - твёрдо кивнул тот. - Но почему!? - Профессор, у вас было любимое дело? – неожиданно серьёзно спросил гриффиндорец. - Разумеется, Поттер, я и сейчас им занимаюсь, - ответила МакГонагалл, удивившись такому вопросу. - Вот именно, профессор. Я хочу серьёзно заниматься зельеварением. Понимаете, это моя цель и мечта. И… Вы не подумайте, квиддич и команда для меня тоже важны! Но… Профессор Макгонагалл посмотрела на своего студента и незаметно улыбнулась. Она поняла, что хочет ей сказать ребёнок, и всецело поддерживала его стремления. Сейчас если она о чём-то и жалела, так только о том, что мальчик не выбрал её предмет. Но с другой стороны, этому ребёнку никто так не привьёт любовь к выбранному делу, кроме как такого же помешанного на нём человека – Северуса Снегга. - Я всё поняла, Поттер, можете не продолжать. Я скажу Вуду, чтобы он начинал искать нового игрока. Она слегка нахмурилась, когда увидела, что ученик снова замялся. - Что-то ещё? – пришла она на помощь. - Да, профессор, вы не могли бы ещё сказать Вуду, чтобы он посмотрел на отборочных на Рона? Я ему отдам свою «Нимбус», если его возьмут. Он хороший игрок – мы вместе играли летом, и у него неплохо получается. Профессор ещё раз улыбнулась в свою кружку с чаем. Этот ребёнок… обладает особым талантом – удивлять окружающих. - Спасибо, что выслушали. До свидания, профессор, - мальчик попрощался и аккуратно прикрыл за собой дверь. - До встречи, Поттер… - пробормотала Макгонагалл, но никто этого, конечно же, не услышал. Кроме… - Минерва, я вот тут подумал… - раздалось над самым ухом дёрнувшейся от неожиданности женщины. - Альбус, что вы тут делаете? – выше на полутон, чем обычно, спросила Макгонагалл. - Абсолютно ничего, - ответствовал директор, снимая невидимость. - Мне стало интересно, что хотел Гарри, и я позволил себе зайти. Как я услышал, мальчик серьёзно решил подойти к зельям. Думаю, Лили была бы довольна. Впрочем, это не так важно, как само решение мальчика. Спокойной ночи… Седовласый старик невозмутимо почесал нос, закинул в рот сахарную лимонную дольку и прошествовал к двери. Минерва МакГонагалл проводила его нечитаемым взглядом и запечатала дверь кабинета заклинанием. Гарри быстро шагал по тёмным коридорам, стремясь побыстрее дойти до Большого зала и всё-таки поужинать. Он был рад тому, что декан его поняла и дала своё согласие. Значит, осталось только выжить после встречи с Вудом, подождать истечение двухнедельного срока - то есть ещё долгую неделю! - и подойти к профессору Снеггу, чтобы точно быть уверенным, что профессор Снегг возьмёт его в ученики. Причин не брать не было, но всё-таки, всё-таки... Гриффиндорец шёл, погружённый в свои мысли, когда неожиданно услышал нечто весьма странное. Это был шёпот - шёпот, который пробирал до мозга костей, шёпот, полный невероятной, леденящей душу злобы. - Приди… приди ко мне… дай мне разорвать… дай мне разодрать тебя на куски… дай мне убить тебя… Гарри вздрогнул и осмотрелся. Никого не было рядом, чтобы это можно было свалить на неудачную шутку. Мальчик напряг слух, но больше ничего не услышал. Значит, голос двигался. Голос – это не нечто живое, он принадлежит кому-то. Этот кто-то передвигается. Но как? Гарри ещё раз осмотрелся. Ответ пришёл быстро – по стенам, полу или потолку. Мальчик вспомнил, что находится на четвёртом этаже школы. Значит, пол и потолок отпадают – слишком тонки. Остались стены. Что находится в стенах, чтобы по этому можно было передвигаться? Только трубы. Гарри тяжко вздохнул – по трубам огромной магической школы могло передвигаться что угодно – от канализационной крысы до очередного детёныша дракона. Опять Хагрид за своими питомцами не уследил? Осталось только понять, что это за существо и почему оно говорит на человеческом языке, раз Гарри его понимает. Всего-то. Мальчик ещё раз вздохнул, торопливо и немного нервно огляделся и пошёл в Большой зал ещё быстрее. После ужина, который он заканчивал практически в полном одиночестве, он поднялся в Гриффиндорскую гостиную. Рон, Гермиона и Драко сидели на одном кресле у камина и лениво переговаривались. - Ну, как всё прошло? – спросил Рон, как только друг появился на пороге. - Всё хорошо, мне разрешили уйти из команды. Но я вам должен ещё кое-что рассказать… Гарри рассказал друзьям о шёпоте. Удивлённый, но не напуганный Драко предложил посмотреть в библиотеке о каких-то странных обитателях замка из мира животных, а рационально мыслящая Гермиона предположила, что это было просто приведение, от скуки решившее попугать студентов. - Да это мог быть тот же Пивз, изменивший голос, - доказывала она друзьям. Её гипотеза выглядела убедительной, но Гарри почему-то не сильно верил ей.

***

Прошла ещё неделя, и в следующую субботу Гарри поскрёбся в дверь профессора Снегга. - Извините, сэр, можно? – спросил он, просовывая голову в приоткрытую дверь. - Поттер, вы бы ещё спросили разрешения, когда зашли, - «радостно» поприветствовал его Снегг. Впрочем, Гарри было не привыкать. - Спасибо, сэр! - Поттер, коли вы зашли, то хотя бы постарайтесь соблюдать относительную тишину. Вас и так слишком много в моей жизни, чтобы портить мне тихий вечер выходного дня. - Извините, сэр. Я хотел спросить… - Ну вот опять… - закатил глаза профессор, откидываясь на спинку своего рабочего кресла. - Сэр. Вы говорили в прошлом году, чтобы я подождал две недели с начала учебного года, а потом подошёл к вам. - Технически, Поттер, две недели ещё не прошли, ведь сегодня суббота. Но вы правы, что зашли. Я решил, что вы… Гарри замер в ожидании конечного вердикта. Снегг ухмыльнулся, довольный нервозным видом гриффиндорца. - … можете стать моим учеником. Северус замолчал, давая обрадованному ученику попрыгать и снести стул, который тут же поставили обратно, при этом сметая со стола кипу пергаментов. Профессор снова закатил глаза, уже немного боясь того, что именно Поттер вздумает варить на их занятиях. - Что ж, я надеюсь, что вы уже достаточно успокоились для того, чтобы выслушать и постараться остатками своих мозгов меня понять. Мальчик чинно, положив руки на колени, сел на многострадальный стул. Снегг усмехнулся – ну надо же, мы умеем быть прилежным учеником – и начал обрисовывать ситуацию: - Я поговорил с профессором Дамболдором, и он разрешил мне с вами заниматься в общее свободное время. Также он мне сказал, что вы покинули команду Гриффиндора по квиддичу. Это так? Гарри почувствовал, что в последнем вопросе было чуть больше удивления, чем профессор хотел показать. - Да, сэр. Очень слизеринский ответ, - хмыкнул Снегг, на деле в очередной раз закатывая глаза. - Поттер, вы достаточно умны для человека своего возраста, и должны понимать, что такого ответа категорически недостаточно. Это раз. А два – я сразу хочу объявить о правиле, принятым мной специально для вас, как моего ученика. Никогда мне не лгать. Если это необходимо, тогда недоговаривайте, но никогда не пытайтесь мне врать. Это ясно? Гарри вздрогнул от ледяного тона. В голове промелькнула абсурдная мысль, что неделю назад по трубам ходил учитель. - Я всё понял, сэр. Да, я попросил у профессора Макгонагалл разрешения покинуть команду, чтобы не отвлекаться от зелий тренировками и матчами, потому что я уверен, что задавать вы мне будете много, а времени у меня будет мало. Снегг молча кивнул, принимая ответ. Мальчик даже здесь умудрился показать своё мастерство увиливания от неудобных вопросов. - Также я должен вас попросить приносить на мои занятия две тетради. Одна – теоретическая, желательно толстая, так как вы будете очень много писать. Другая – для вас, в ней вы будете записывать всё, что только придёт вам в голову по теме зельеварения, даже если при повторном прочтении вам это покажется полной ересью. Все рецепты вы держите в голове, увижу хоть один где-то в тетради, мантикоре скормлю. Всё ясно? - Да, сэр, - почему-то угроза про мантикору Гарри совершенно не испугала. - А теперь, Поттер, смотрите, - Снегг встал со стула и прошёл в другую часть кабинета. - За этой дверью моя личная лаборатория. На время наших совместных занятий вы имеете право входить и выходить отсюда без угрозы для жизни с моей стороны. Это святая святых Хогвартса, и упаси вас Мерлин здесь что-то испортить или разбить. Даже если школу по кирпичикам разбросает по всей Британии, эта комната должна остаться в целости и сохранности. Вам понятно? – профессор исключительно красноречивым взглядом просверлил в ученике дыру. Гарри сглотнул. - Я всё понял, сэр, - выдохнул он, осознавая уровень доверия, которого он не мог не оправдать. Профессор распахнул тяжёлую дверь и жестом приказал мальчику следовать за ним. Гарри прикрыл глаза, собираясь с духом, и осторожно шагнул в комнату, разведывая обстановку. Первыми в глаза бросились нарисованные на полу знаки четырёх алхимических элементов – огонь, вода, земля, воздух. В дальнем углу находилась печь или что-то очень её напоминающее. Напротив неё стоял широкий стол. У той стены, где была печь, располагался шкаф со всевозможными измерительными и вычислительными приборами, котлами разных форм и размеров, подставками, ножами, досками, ступками, пестиками, какими-то трубками, колбами… Около других стен находились шкаф с ингредиентами для зелий и два стеллажа со справочниками и книгами. Ноги понесли Гарри к ближайшему шкафу со свитками. Здесь, в личной коллекции учителя, были не только книги из Косого переулка, но и ужасно старые – похоже, наследие прошлых мастеров зельеварения. Снегг внимательно смотрел за мальчиком, который медленно и осторожно переходил от одной стены к другой. Глаза ребёнка восторженно блестели, пальцы рук лихорадочно перебирали корешки книг, и Северус подумал, что они стоят на пороге новых открытий в области науки зелий. И почему-то ощутил, что совсем не против снова забросить надоевшие проверочные учеников и запереться здесь на неделю-другую ради нового эксперимента. - Уроки у нас будут три раза в неделю - две теории и одна практика, - вернул рабочий тон профессор, когда они вышли из лаборатории. - Как насчёт вечеров среды, пятницы и воскресенья? Мужчина замолчал, давая ученику возможность пробежаться по графику уроков и других дел. Гарри задумался. Воскресенье даже не рассматривалось – раньше это были тренировки по квиддичу, а теперь зелья. Всё нормально. Среда, в принципе, тоже подходила – следовало только большинство уроков на четверг сделать во вторник. А вот пятница… Пятница – это вечер, освобождённый для друзей. Хотя, они поймут. Наверно… - Да, сэр, эти дни подходят. - Тогда до встречи ровно в семь вечера в среду. И да, если вдруг появятся какие-то накладки, сообщайте заранее. - Хорошо, сэр! – Гарри, улыбаясь, выбежал за дверь. Его последнее «сэр» больше смахивало на «сыр», но раз учитель ничего не сказал, значит, не услышал. Северус Снегг покачал головой, провожая - только подумать! - ученика взглядом, уселся за стол и забрал свои длинные и слегка спутанные волосы в хвост. Он его нацеплял только тогда, когда рядом никого не было, обычно во время собственных работ с зельями. Хотя бы потому, что ему не хотелось снова наткнуться на удивлённый взгляд Минервы, которая будет об этом напоминать через каждые полчаса. Да, декан Гриффиндора определённо не могла не нахвататься определённых раздражающих качеств учеников своего факультета за столько лет работы...

***

Наступил октябрь и нагнал промозглой сырости в замок и его окрестности. У мадам Помфри прибавилось работы из-за внезапной вспышки простуд среди учителей и учеников. Её бодроперцовое зелье действовало безотказно, правда, у выпившего его из ушей валил дым несколько часов подряд. В Джинни Уизли, выглядевшую несколько бледной, Перси насильно влил несколько капель. Пар, шедший из-под её огненный волос, создавал впечатление пожара на голове. По окнам замка день за днём без конца барабанили дождевые капли размером с грецкий орех; вода в озере поднялась, клумбы превратились в грязевые потоки, а тыквы Хагрида выросли размером с сарай. При виде их Гарри и Гермиона смеялись и долго не могли успокоиться, потому что как-то плохо представляли Хагрида в роли крёстной феи, а учеников – в виде многочисленных Золушек на балу. Сейчас Гарри в одиночестве возвращался из библиотеки в Гриффиндорскую гостиную – ему снова не удалось найти что-то стоящее про чудовищ замка, потому что пользоваться помощью мадам Пинс он не хотел, чтобы не привлекать ненужного внимания к тому, что, возможно, ему вообще привиделось, а без неё найти что-то, что сам он не понимал, как охарактеризовать, было весьма и весьма проблематично. И с каждым неудачным походом в библиотеку у него крепло ощущение, что нужная книга находится в Запретной секции, куда его, конечно же, не пустят. Нет, можно было бы воспользоваться мантией-невидимкой... Как, предполагал Гарри, поступил бы его отец. Как бы поступила мама? Гарри не знал, но ему казалось, что она бы действовала хитрее - попросила бы любого профессора помочь ей, прикрываясь нужной для углублённого изучения книгой по его предмету. Кого из учителей мог попросить Гарри, чтобы сделать также? Профессора Снегга. Догадается ли он, что его ученик ищет совсем не то, о чём сказал? Вполне возможно. Поэтому Гарри на время забросил идеи проникнуть в Запретную секцию библиотеки и просто искал книги по травологии и зельеварению – тех книг, которые он купил, порой было недостаточно, чтобы найти сведения о каком-то растении, нужного для какого-либо нового зелья. Вообще, с теми темпами, которыми гонял его профессор, мальчику казалось, что вскоре он станет жить в библиотеке, чтобы не тратить время на ходьбу туда-сюда. Дождь всё так же хлестал по окнам, ставших чернильно-чёрными, но в общей гостиной было ярко и радостно. Огонь в камине отбрасывал блики на бесчисленные мягкие кресла, в которых ученики читали, беседовали, делали домашние задания или, как в данный момент близнецы Уизли, пытались выяснить, что получится, если скормить саламандре фейерверк доктора Фейерверкуса. Фред спас оранжевую, живущую в огне ящерицу из класса по уходу за магическими существами и теперь она мягко тлела на столе, окружённая толпой любопытных. Гарри как раз собирался рассказать троим друзьям о своих нулевых успехах, когда саламандра со свистом внезапно взлетела в воздух и, исторгая искры и громкие хлопки, заметалась по комнате. Однако Перси, до хрипоты орущий на братьев, сноп оранжевых искр у саламандры изо рта и её побег в камин с последовавшей оттуда серией взрывов выбили у Гарри из головы все мысли. Друзья, как и все в школе, предвкушали Хэллоуин. Большой зал был, как обычно, декорирован живыми летучими мышами, из здоровенных тыкв Хагрида вырезали фонари такого размера, что в каждом могли уместиться трое мужчин, и ещё ходили слухи, что директор пригласил труппу танцующих скелетов. Наступил Хэллоуин, и Гермиона удивила друзей своими вампирскими клыками. - Я попросила мадам Помфри показать мне заклинание для коррекции зубов, но она была так любезна, что сама мне всё сделала… - объясняла она мальчишкам. А те не слишком заморачивались: Рон нацепил на голову непонятно откуда взявшиеся рога какой-то нечисти, Драко наколдовал Гарри когти оборотня, а себе намалевал взятыми у слизеринских старшекурсниц тенями под глазами тёмные круги, изображая призрака. В этот раз столы в Большом зале были расставлены не так, как обычно: не было длинных факультетских, зато по всему периметру зала были расставлены маленькие столики, рассчитанные на три-четыре человека, фонарь над которыми загорался, если их уже заняли. Посередине зала располагалось место для танцев, вокруг него столы располагались с едой и напитками. У самой дальней стены стоял преподавательский стол и перед ним площадка для музыкантов и выступающих. Сотни летучих мышей летали над головами, иногда касаясь волос. Студенты сновали туда-сюда, хвастаясь своими костюмами друг перед дружкой и накладывая вкусности в свои тарелки. Гарри, Рон, Гермиона и Драко заняли столик поближе к площадке и тоже побрели добывать себе еду. Они довольно неплохо провели время – хоть Гарри всё время ждал подвоха типа тролля, как в том году. Но ничего такого не было: студенты веселились, преподаватели тоже – особенно усердствовал Локонс, пытаясь насмешить всех и каждого. Профессор Снегг, как заметил Гарри, скучающе взирал на гомонящую толпу студентов и прятал грусть в глазах. Иногда он переглядывался с Дамболдором или Макгонагалл, и у тех тоже на время пропадала улыбка. За вечер Гермиона несколько раз вытаскивала их из-за столика, чтобы размять ноги и немного потанцевать. Гарри со стыдом подумал, что надо попросить у Драко каких-нибудь книг про этикет и танцы. Собственно, Рону бы это тоже не помешало. Через три часа мучений, когда ноги Гарри были оттоптаны окончательно, а спина мечтала о горизонтальной опоре, их отправили в спальни. Хотя, как видел мальчик, почти поголовно студенты старше четвёртого курса остались. Ложась в кровать и тихо переговариваясь, Гарри и Рон даже возмущались, что ничего интересного не было. Как показывает практика, лучше бы они этого не говорили. Ближе к часу ночи в Гриффиндорскую гостиную влетела разъярённая Макгонагалл, громкими криками перебудившая сразу весь факультет. Когда все немедленно скатились в гостиную, она заговорила. - А сейчас, - до того тихим и спокойным голосом начала она, что Гарри ощутил, как подгибаются его колени и начинает бледнеть лицо, - поднимут руки те, кто вернулся в гостиную позже одиннадцати тридцати вечера. Руку подняла одна Гермиона. Брови Макгонагалл взметнулись вверх. - Мисс Грейнджер? - Да, профессор, - бесстрашно кивнула девочка. - Это могут подтвердить Гарри с Роном и ещё мадам Помфри. - Причём здесь мадам Помфри? - Она убирала мои вампирские клыки. Профессор Макгонагалл медленно кивнула, принимая ответ. Отчего-то у Гарри возникло впечатление, что она только что просмотрела недавнюю память Гермионы. - Профессор, а что-то случилось? – позволил себе нарушить тишину староста факультета, Перси Уизли. - Случилось! – прошипела Макгонагалл. – И нам с директором было бы очень интересно узнать, кто это сделал. - Сделал что, профессор? – тихо спросила Анжелина. - Сегодня вечером кошка мистера Филча была заколдована. Точнее, погружена в оцепенение. Эти чары не смог развеять даже профессор Дамболдор. - Тогда студенты ниже шестого курса точно невиновны, - встрял Фред. Макгонагалл резко кивнула. - Я знаю. Вообще-то все студенты невиновны, поскольку это очень сложные в плетении чары, да притом Тёмная магия. Я пришла не для того, чтобы обвинить кого-то из вас. Мне следует сообщить, что за такое двести лет назад могли приговорить к пожизненному заключению в Азкабане. - Профессор, но ведь законы не менялись уже двести пятьдесят лет? – удивился Перси. - Проблема, не так ли? – вопросом на вопрос ответила Макгонагалл. – Я пришла для того, чтобы сказать и о другом. Я хочу вас попросить, если вы увидите, услышите или почувствуете в школе что-то тревожное, сразу скажите мне или профессору Дамболдору. Нам важно предотвратить то, что может случиться в следующий раз. - Профессор, вы хотите сказать, что может пострадать ещё кто-то после кошки? – дрожащим голосом спросил бледный Невилл. Женщина вздохнула и, пожелав спокойной ночи, разогнала студентов по спальням. В это же время в недрах подземелий профессор Снегг вышел из гостиной своего факультета. Нет, он, конечно же, был уверен, что даже самым одарённым его змейкам такое сотворить пока не по силам, но немного их припугнуть, чтобы не лезли на рожон, стоило. Ещё более дурной славы Слизерину не нужно было.