Котёл или метла - вот в чём вопрос

Рано утром недовольного Сириуса разбудил слишком громкий гудок машины, стоявшей перед домом номер четыре Тисовой улицы. Толстый мужчина за рулём что-то кричал женщине, выглядывающей из окна. Другая женщина, как капля воды похожая на мужчину, пыталась впихнуть своего отчаянно упиравшегося бульдога в машину. Толстый парень с бесконечным количеством подбородков что-то методично пережёвывал, стоя на крыльце в компании одинокого пузатого чемодана. Бродяга скривился, насколько позволяла собачья мимика, отвернулся и слез со скамьи. Внезапно к нему пришла блестящая со стороны голодного желудка идея. Пёс медленно потрусил поближе к дому, из которого наконец вышло всё семейство – все, кроме одной ужасно тощей женщины с лошадиным лицом, были толстыми до невозможности. Бродяга прищурился: силуэт последней показался ему смутно знакомым. Будто он уже где-то видел эту маглу. Впрочем, долго над этим думать Сириус не стал: его куда больше интересовало другое. Сейчас, сейчас, - молил про себя человек в теле собаки, ожидая, когда машина отчалит от дома. Наконец, семейство отбыло, и пёс молниеносно пересёк газон перед зданием. Дверь, разумеется, была заперта магловским замком, но что только Сириусу не приходилось делать в своей жизни. С некоторым злорадством отломав зубами ветку со слишком идеально обрезанного куста, стоящего ближе всех к крыльцу, пёс подбежал к двери и осмотрел замок. Вставив ветку в свободное пространство, пёс несколько раз повернул голову в разные стороны, пока не дождался волшебного щелчка, который прозвучал в его ушах музыкой ангелов. Дверь отворилась. Бродяга вбежал внутрь, по запаху определяя кухню. На столе нашлась тарелка с соблазнительно пахнущим, вкусным даже на вид, идеально прожаренным беконом. Сириус проглотил слюну и мгновенно слопал этот божественный кусок, посланный ему не иначе как самим Мерлином. На столе он также обнаружил хлеб и ещё не успевший остыть чай в чьей-то кружке. На полу нашёлся пакет собачьего корма. Поскольку другая собака только что уехала в машине, Бродяга без зазрения совести слупил ещё и его. Подкрепившись и выйдя из дома, пёс, прищурившись, посмотрел на солнце. Сейчас ему предстояло найти Ремуса Люпина и убедить его в том, что всё произошедшее много лет назад было заранее спланированной постановкой. Всего-то. Сириус вздохнул – у него не было ни малейшей гарантии, что бывший друг вообще станет его слушать. Что вообще не сдаст министерству, как только он появится на пороге его дома. Кстати, о доме. Сириус понятия не имел, где теперь живёт Ремус. Конечно, можно было надеяться на то, что старый волк не съехал со своего насиженного места, но, опять же, какие у него гарантии? Нулевые. И всё-же попытаться стоило. Сириус резко кивнул сам себе: решено, он отправляется в Йоркшир. Бродяга рассчитывал на то, что за полдня, не сильно торопясь, он сможет добраться до друга. Пёс вдохнул побольше воздуха и сорвался с места. Перед глазами замелькали зелёные газоны. Изредка делая привалы, Сириус жадно глотал воздух в попытках отдышаться и тоскливо понимал, что бежать ещё долго. Но если он хотел спасти Гарри и оправдать своё имя, то следовало сделать многое. Для начала – хотя бы это. И он снова бежал. И бежал. Бежал-бежал-бежал... Наконец Бродяга очутился у кромки очередного леса. Пёс потянул носом, стремясь почуять хоть что-нибудь, определяющее его местоположение. Откуда-то слева запахло чем-то очень вкусным – Сириус не смог разобрать, чем именно, но в том, что это была определённо какая-то еда, у него сомнений не было. Пёс побежал, ведомый чудесными ароматами. Пару раз он даже чувствовал вкус этой божественной еды во рту, но, мотая головой, с сожалением отмечал, что это лишь миражи голодного желудка. Сириус бежал, думая только о том, чтобы сейчас хорошенько поесть. Ровно до того момента, как лапа не поехала по чему-то скользкому, и он не полетел куда-то вперёд и не оказался у двери. Бродяга потянул носом и затрясся от нетерпения: выпечкой пахло именно отсюда. Но все мысли о еде были практически моментально вытеснены из головы, когда до пса дошло, что этот дом определённо принадлежит Ремусу Люпину. Который дома. Который сейчас увидит его. Который захлопнет дверь, вызовет стражу из министерства и скажет, что знать его не желает. Бродяга заскулил. Никогда раньше с ним такого не было – это ведь он, Сириус Блэк, позор семьи, позор рода. Это он, гриффиндорец, друг, крёстный. Это он, человек, которого люди искренне либо любили, либо ненавидели. Это он. И ему сейчас отказала смелость. Скулёж стал громче. Дверь распахнулась. На пороге стоял Ремус Люпин. Такой привычный, что захотелось, как в старые добрые, пихнуть в плечо, посмеяться над очередной фанатичной идеей, вычитанной из очередной магловской книги, и завести обычный разговор ни о чём. - Кто тут такой голодный пёс? – раздался привычно тихий и ласковый голос. Бродяга захотел слиться с местностью, хоть камнем стать, хоть скорпионом, который под этот камень и забрался бы. Но поздно. Раздался изумлённо-удивлённый возглас: несчастного оборотня постигло потрясение, да такое, что он не выдержал и сел прямо на порог. - Бродяга! - вымолвил он, держась за сердце. - Бродяга, это ты? Пёс осторожно подошёл к мужчине и лизнул в щёку. Бедный будущий профессор ошарашенно посмотрел на него. - Как же это?! - растерянно воскликнул он, машинально поглаживая большую лобастую голову пса. - Как? Откуда? Пёс молчал. Ему было стыдно и страшно превращаться. Он знал, что находящийся здесь человек знает, что он испытывает, но от этого не становилось легче. Опустив морду, он тихонько заскулил. - Так. – Судя по тону, которым Люпин уронил это «так», он всё ещё не мог собрать мысли в кучу. Снова воцарилось молчание. Бродяга всё так же пытался слиться с крыльцом, Ремус не делал попыток встать на ноги. Последний отрешённо думал о том, что нервный тик в его годы - совершенно нормально. В этом он пытается себя убедить с одиннадцати лет, поскольку именно тогда у него появились друзья. Такие замечательные, что иногда он задумывался, сколько лет ему дадут за убийство с особой жестокостью. В итоге срок дали Сириусу. Не сказать, что Люпин был сильно рад тогда... С кухни донёсся слабый запах горелого. Ремус выпал из мыслей, чертыхнулся и метнулся спасать свою стряпню. Бродяга вздохнул – пожалел, что что-то из еды подгорело, да и ситуация была-таки не самая спокойная, – и медленно побрёл по следам хозяина дома. Его взгляду предстало удивительно прекрасное поведение всегда спокойного Ремуса: метание по кухне с волшебной палочкой в руках под аккомпанемент нечленораздельных воплей. Когда Люпин спас-таки свою выпечку, которая, к удовлетворению Сириуса, сгореть не успела, они прошли в гостиную, и Ремус, усевшись в кресло, уставился на Бродягу, прожигая в нём дырку за дыркой, на что тот невозмутимо сидел на пятой точке, поскольку ещё в раннем детстве научился хорошо абстрагироваться от таких взглядов. - Сириус, раз уж ты здесь, то предлагаю тебе поговорить, как взрослым людям. Но для начала превратись, пожалуйста, в человека, - первым сдался в молчаливом соревновании Люпин. Пёс молча помотал головой. Он ещё не готов, он не хочет это делать! - Сириус, не дури. Ты ведь знаешь, что я и сам могу это сделать, - нахмурился хозяин дома. Бродяга вздохнул, а потом посмотрел Ремусу прямо в глаза. - Я не буду вызывать мракоборцев и сдавать тебя. По-крайней мере, пока ты не объяснишься, - ответил тот на незаданный вопрос. Бродяга ещё раз вздохнул и поплёлся в другую комнату. Вскоре оттуда донёсся звук чего-то упавшего, сиплый мат и приближающиеся шаги. Ремус против воли сжал пальцами волшебную палочку. И вот пред Люпином предстал он: мертвенно-бледный скелет с торчащими рёбрами, с щетиной, ужасно грязными волосами, усталым взглядом и полным отсутствием хотя бы тени былой жизнерадостности. - Да-а-а-а, - протянул Ремус, - помотала тебя азкабанская жизнь. Сириус с трудом удержался от раздражённого чихания. - Это не так важно сейчас, - и тут Люпину стало реально страшно. Потому что серьёзный Сириус Блэк может напугать даже самого непрошибаемого человека. А Ремус себя таковым никогда не считал. – Важнее тебе рассказать правду. - Правду? – сдавленно переспросил оборотень. - Не знаю, поверил ли ты хоть на секунду, что я мог предать Лили и Джеймса, но, если это так, то я в тебе разочарован, - проигнорировал вопрос Сириус. Ремус опустил глаза в пол, глотая рвавшееся наружу оправдание в стиле "всё было против тебя!". - Надеюсь, ты уже понял, что это был не я. - И кто же тогда? – голос Ремуса против его воли стал выше. - Петтигрю, - оскалился Блэк. - Ты уверен? – приподнял бровь Люпин. – Или ты решил меня в очередной раз обдурить, чтобы очернить имя Питера? - Абсолютно. Он был шпионом в Ордене и докладывал обо всем понятно кому. И, когда удача одарила его званием хранителя семьи, немедленно воспользовался подвернувшимся шансом стать выше в глазах своего хозяина. Сириус поднял голову и посмотрел на Люпина. У того в глазах стояли слёзы. - Ты чего? – хрипло спросил мужчина, откидывая свои сальные патлы назад. Вместо ответа оборотень встал с кресла и схватил его в объятья. Рёбра предупреждающе затрещали. - Ремус?.. - Я счастлив. Сириус незаметно улыбнулся. Если бы его попросили дать название сейчас происходящему, он бы отмахнулся и украдкой смахнул выступившие слёзы. - Друзья? – чуть сдавлено спросил он. - Друзья, - кивнул Ремус и отстранился. - Тебе немедленно нужно выкинуть эту азкабанскую робу куда подальше и найти что-нибудь подходящее из одежды. А ещё тебе необходимо поесть! – снова кивнул он (на этот раз сам себе) и махнул Сириусу рукой, приглашая проследовать за ним. К великому огорчению Блэка, тот повёл его не на кухню, а в ванную. Впрочем, стоя под струей горячей воды, Сириус понял, что всему своё время. Тёплая вода, мыло – мужчине пришлось потрудиться, чтобы вспомнить, как называется этот вечно выскальзывающий из рук кусок чего-то там, шампунь и мягкое пушистое полотенце оказались тем, что ему было нужно больше всего. Высушивая волосы заклинанием, Сириус попутно другой рукой рисовал на запотевшей поверхности зеркала мордочки псов и улыбался. Ремуса он нашёл в рядом находящейся комнате за разгребанием шкафа. Оборотень оглянулся на шаги и хмыкнул: - Выглядишь лучше. Особенно волосы. На, держи, - на последних словах он кинул в руки вновь обретённому другу футболку и домашние штаны. Сириус недоумённо повертел одежду в руках. Ремус поймал его взгляд и пояснил: - Завтра мы изменим тебе внешность заклинаниями и пойдём по магазинам. - И заглянем в парикмахерскую, - добавил Сириус. – Я не могу смотреть на этот ужас у меня на голове. - Замётано, - согласился Ремус. Пока Сириус переодевался, Люпин прошёл на кухню. Как полусонный, бродил он без цели, не будучи в состоянии решить: он ли сошёл с ума, Сириус ли потерял голову, делается всё это во сне или наяву творится бред почище сна. Договорившись сам с собой выпытать всё у Сириуса, он поставил чайник и достал из духовки готовое печенье. Раздались шаги – на кухню топал Бродяга. - О, печенье, - обрадовался он, тут же сгребая с тарелки штук пять финтифлюшек в виде мётел и снитчей. – А почему такая форма? - Да вот недавно перебирал мамины рецепты и нашёл среди них вот этот. Решил попробовать, и, видимо, угадал с датой, - тихо засмеялся Ремус. - Очень вкусно, - объявил Сириус, слопав первую тарелку и потянувшись ко второй. - Стоять, - перехватил его руку оборотень, - чай хотя бы подожди. И мне оставь. - Хорошо-хорошо, - поднял руки в магловском жесте поражения Блэк. Несколько минут проходят в молчании. Сириус пьёт чай и смотрит на друга. Тот тоже глядит — светло-голубыми глазами, бесконечно понимающими, бесконечно добрыми, бесконечно успокаивающими, бесконечно... бесконечными. Глядит, отпивает чай, улыбается немного вопросительно: чего ты на меня так смотришь? – Спрашивай. Я вижу, ты хочешь у меня что-то спросить, - хрустит очередным засахаренным снитчем Блэк. - Ты сам напросился. Итак, почему ты решил сбежать именно сейчас? – задал, пожалуй, самый животрепещущий для себя вопрос Ремус. - У тебя осталась газета примерно двухнедельной давности? – вопросом на вопрос ответил Сириус. - Вроде да, - Люпин встал и прошёл в другую комнату, даже не попытавшись спросить, зачем его другу газета. Через несколько минут весьма активных поисков – Сириус в это время незаметно стырил с тарелки несколько печенек – оборотень вернулся на кухню и положил газету на стол перед другом, который постарался незаметно стряхнуть с губ крошки. Но Ремус, конечно же, заметил, улыбнувшись краешком губ. - А теперь смотри, - Сириус ткнул в колдографию на первой странице «Ежедневного пророка». – Что ты видишь? - Артур и Молли Уизли со своими детьми стоят в Египте на фоне пирамиды. Ничего такого, что бы объяснило мне твой побег именно сейчас. Сириус тихо рыкнул и ткнул пальцем в плечо одного из мальчиков: - А теперь? - Что-то маленькое и тёмное, - присмотревшись, заявил Ремус. - Верно. - Маленькая сова? Сычик? – начал предполагать мужчина, попутно схватив с тарелки печенье. - У тебя есть ещё одна попытка. Давай, Ремус, думай, - усмехнулся, подначивая друга, Сириус. - Крыса? – приподнял бровь оборотень. - Стоп, это же не может быть... - потерянно посмотрел он на друга, прикрыв рот рукой. - Именно, Ремус. Это Питер. Он прятался все эти годы в семье Уизли. И он уже два года вместе со своим хозяином находился в Хогвартсе рядом с Гарри. И в этом году тоже. Но зная о том, что я сбежал и попытаюсь его убить, он будет стараться не пустить меня к Гарри или даже убить его. Я должен его остановить. - Мы должны, - серьёзно кивнул Ремус, проследив за всеми доводами друга. - Хорошо, мы должны. И для этого нужно, чтобы нам поверил директор. Конечно же, я могу ему предоставить мои воспоминания. И нашу Карту, - задумался Сириус. - Что ж, я думаю, она находится у того же, кто у нас её отобрал, - пожал плечами Ремус, явно не собираясь долго думать над этой простой задачей. - У Филча? - Неужели ты думаешь, что старый сквиб смог разгадать нашу шалость? – приподнял бровь Ремус. - Нет, конечно же. Ты прав, - усмехнулся Сириус. - Что, прости? – округлил глаза Люпин. - Я сказал, что ты прав, - немного раздражённо отозвался Блэк. Ну кто не был бы раздражён, когда глупыми вопросами его отвлекают от поедания печенья? - Как ты вообще смог это произнести? – потрясённо спросил Ремус. - Это горько, - признал тот. - Итак, ты предлагаешь проникнуть в Хогвартс? Ты спятил, - посерьёзнел Люпин. - Да и слава Мерлину. Адекватный не решился бы на такое, - ухмыльнулся Сириус. Ремус хмыкнул, понимая, чего же ему не хватало всё это время - безрассудства друга. - Что ж, могу тебя обрадовать. Твой план намного упростился благодаря тому, что недавно Дамболдор предложил мне место преподавателя ЗоТИ. - И ты будешь профессором? Я определённо хочу посмотреть на это, - расфыркался Сириус. На лице Ремуса показалась мимолётная ухмылка, показавшая, что он принял не прозвучавший вызов.

***

Всю ночь Сириус проворочался в кресле, так и не сомкнув глаз. Тело попросту не понимало, как заснуть на вот этом мягком клочке мебели, что ему выделили, а мозг прокручивал последние действия своего хозяина и не мог понять, каким образом всё удалось. - Мерлин, выглядишь так, будто сейчас помрёшь, - утром радостно поприветствовал его Ремус и заботливо подтолкнул к нему кружку с кофе. Блэк незамедлительно скривился, но кивнул в знак благодарности и одним глотком осушил ровно половину. - Буду сильно благодарен, если на протяжении моей трапезы ты будешь хранить молчание, - даже от этих слов так и веяло сонливостью. После завтрака Ремус сжал зубы и направил палочку на Сириуса, попутно бормоча заклинания для смены образа. Сириус ощутил жжение под кожей и хотел было попросить остановиться, как всё уже закончилось. Люпин облегчённо выдохнул и протянул другу зеркало. Блэк уставился на свою новую личину, а потом поднял злой взгляд на будущего профессора: - Ты кого из меня сделал, идиот блохастый? - Последнее скорее тебе подходит, нежели мне, блохи оборотней не жалуют... - флегматично отозвался Ремус. - А вообще, поторапливайся, чары слабенькие, придётся обновлять каждые полчаса. Сириус лишь поморщился, представляя незабываемо "весёлое" времяпровождение. За пол дня они побывали в куче магазинов одежды: забежали ещё в парочку магловских, и, по большей части, Сириус себе набрал вещей именно оттуда. Ремус купил себе новую мантию и пополнил запас перьев, чернил и пергаментов, а заодно захватил парочку книг, касающихся предмета его преподавания. Потом Сириус практически выпнул отчаянно сопротивляющегося друга из книжного и потащил его в сторону парикмахерской. Оказавшийся свободным стилист всплеснул руками и принялся за работу, угрожающе щёлкая ножницами на любые попытки Сириуса объяснить, что ему нужно лишь немного подстричься.