***
Поздним вечером Невилл, которому действительно пришлось выпотрошить целую бочку рогатых жаб, вернулся в гостиную в состоянии, близком к нервному срыву. - Догадываешься, почему Снегг в таком гнусном настроении? - спросил Рон у Драко. Парни втроём стояли и смотрели, как Гермиона обучает Невилла пользоваться заклинанием Тергео для удаления жабьих потрохов из-под ногтей. - Нет, - пожал плечами слизеринец. – Возможно, это из-за того, что он завален письмами с вопросами и прочим о его с Гарри зелье, и смертельно от этого устал. - Мне кажется, что дело ещё и в Грюме, - задумчиво присоединился к разговору Гарри. – Каждый раз, когда я их вижу вместе, Снегг всячески избегает смотреть Грюму в оба глаза одинаково, что в обычный, что в волшебный. Поэтому мне кажется, что профессор его боится. Рон пожал плечами. - Удивительно, что Снегг вообще может чего-то бояться. Пушка-то он не испугался! А как по мне, то эта собачка страшнее любого человека.***
Все четверокурсники-гриффиндорцы, наслушавшиеся рассказов тех студентов, у которых уже был его урок, с таким нетерпением ждали первого урока Грюма, что в четверг пришли к кабинету задолго до колокола и выстроились в очередь. Не было лишь Гермионы, которая появилась перед самым началом урока. - Была в... - Библиотеке, - закончил за неё Гарри. - Пошли скорей, а то приличных мест не останется. Они подскочили к трём свободным стульям прямо перед столом учителя, достали учебники «Силы зла: руководство по самозащите» и, притихнув, стали ждать. Скоро из коридора донеслось отчётливое клацанье, и в класс вошёл Грюм. - Это можете убрать, - пророкотал он, подковыляв к столу и усаживаясь, - ваши книжки. Вам они не понадобятся. Ребята убрали книжки в рюкзаки. У Рона на лице было написано восторженное предвкушение. Грюм достал журнал, откинул седую гриву с перекошенного, изрезанного шрамами лица и начал называть учеников по фамилиям. Нормальный глаз двигался по строчкам как положено, а волшебный вращался в глазнице, впиваясь в каждого, как только он или она откликались. - Превосходно, - сказал он, когда последний из вызванных учеников доложил о своём присутствии. - Я получил письмо от профессора Люпина по поводу вашего курса. Судя по всему, вы достаточно подкованы в смысле обращения с разными магическими существами - вы прошли боггартов, красных колпаков, гриндилоу, водяных чертей и оборотней, верно? По классу побежал невнятный подтверждающий шепоток. - Но вы порядком подотстали - довольно сильно отстали - в смысле проклятий, - продолжал Грюм. - Моя задача подтянуть вас по части того, что колдуны могут сделать друг с другом. У меня есть целый год, чтобы обучить вас противостоять чёрной магии... - Как, разве вы не остаётесь? - выпалил Рон. Провернувшись в глазнице, волшебный глаз уставился на Рона; у того сделался очень испуганный вид, но Грюм вскоре улыбнулся - первый раз за всё время. Улыбка ещё больше перекосила его лицо, но, тем не менее, было приятно узнать, что грозный преподаватель способен и на такие эмоции. По физиономии Рона разлилось несказанное облегчение. - Ты, видимо, сын Артура Уизли, так? - догадался Грюм. - Несколько дней назад твой отец вытащил меня из крайне неприятной передряги... Да, я здесь всего на год. Дамболдор попросил меня об одолжении... всего один год, а потом - назад, на пенсию, к тишине и покою. Он издал хриплый смешок, а потом хлопнул в корявые ладоши. - Что ж, к делу. Проклятия. Они бывают самые разные и разной силы. Вообще-то, согласно распоряжению Министерства магии, в мои обязанности входит всего лишь научить вас контрзаклятиям. Раньше шестого курса я не имею права объяснять вам, что из себя представляют запрещённые заклинания тёмной магии. Считается, что вы ещё слишком маленькие, чтобы иметь с этим дело. Однако, профессор Дамболдор более высокого мнения о вашей выносливости, он считает, что вы в состоянии совладать с собой, а на мой взгляд - чем раньше вы узнаете, с чем предстоит столкнуться, тем лучше. Каким, скажите на милость, образом можно защититься от чего-то, чего вы никогда не видели? Если какой-то волшебник соберётся применить запрещённое заклятие, вряд ли он заранее уведомит вас об этом. И не будет с вами церемониться. Поэтому вы должны быть готовы. Вы должны быть внимательны и осторожны. И вы должны отложить все дела в сторону, мисс Браун, и слушать, что я говорю. Лаванда, вспыхнув, подскочила на стуле. Она показывала Парвати под партой свой гороскоп. Значит, волшебный глаз Грюма видел не только сквозь его затылок, но и сквозь любые твёрдые предметы. Гарри сразу же задумался – возможно ли вообще пройти мимо Грюма незамеченным? Например, в мантии-невидимке? Если нет, то, возможно, именно с его помощью директор собирается отсеивать студентов младше семнадцати от подачи заявок на турнир… - Итак... кто из вас знает, применение каких заклятий наиболее наказуемо в магическом мире? Над партами поднялось несколько осторожных рук, в том числе руки Рона и Гермионы. Грюм ткнул пальцем в Рона, хотя волшебным глазом он всё ещё смотрел на Лаванду. - Э-э, - неуверенно начал Рон, - мне папа говорил об одном таком... оно называется "заклятие подчинения" или что-то в этом роде… - Совершенно верно, - одобрительно кивнул Грюм, - об этом твой отец должен знать. В своё время оно принесло министерству много бед, это заклятие. Грюм тяжело поднялся на свои разные ноги, открыл ящик стола и достал оттуда стеклянную банку. Внутри копошились три больших чёрных паука. Гарри скорее почувствовал, чем увидел, как съёжился Рон. Грюм запустил руку в банку, поймал одного паука и на ладони показал его классу. Потом направил на него волшебную палочку и тихо пробормотал: "Империо!" Паук свалился с ладони Грюма и повис на тонкой шелковистой нити. Затем начал раскачиваться взад и вперёд, как на трапеции. Потом неестественно вытянул в стороны ноги и сделал кувырок назад. Паутинка порвалась, паук упал на парту и стал ходить колесом. Грюм дёрнул палочкой, паук встал на две задние ноги и исполнил чечётку. Все засмеялись - все, кроме Грюма. - Вам кажется, что это смешно? - рыкнул он. - А вам бы понравилось, если бы я проделал это с вами? Смех замер практически мгновенно. - Полный контроль, - тихо продолжал Грюм, а паук тем временем свернулся в клубок и начал быстро вращаться, - я мог бы заставить его выброситься из окна, утопиться, проскользнуть любому из вас в глотку... Рон непроизвольно содрогнулся. - Было время, когда многими волшебниками и волшебницами управляло заклятие подчинения, - горько проговорил Грюм, и Гарри понял, что он имеет в виду дни царствования Волан-де-Морта. - Представьте, каково было Министерству разбираться, кого действительно вынудили совершать преступления, а кто делал это по своей воле. Тем не менее, заклятию подчинения можно противостоять, и я покажу, каким образом, хотя это и требует настоящей силы духа, которая есть не у каждого. Поэтому лучше избегать ситуаций, когда заклятие подчинения может вас настигнуть. НЕУСЫПНАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! - прогремел он. Все ученики испуганно подскочили на своих местах. Грюм взял пальцами неустанно исполняющего сальто паука и кинул его обратно в банку. - Кто может назвать ещё? Ещё какое-нибудь запрещённое заклятие? Снова поднялась рука Гермионы, а также, к лёгкому изумлению Гарри, рука Невилла. Обычно Невилл решался на подобное только на травологии. Сейчас у него был такой вид, словно он сам был поражён собственной смелостью. - Да? - волшебный глаз Грюма перекатился и замер, уставившись на Невилла. - Я знаю про пыточное заклятие, - тихо, но отчётливо сказал Невилл. Грюм очень внимательно посмотрел на Невилла, на этот раз двумя глазами. - Твоя фамилия Лонгботтом? - волшебный глаз опустился и заглянул в журнал. Невилл нервно кивнул, но Грюм больше не стал его ни о чём спрашивать. Повернувшись к классу, он достал из банки ещё одного паука и положил его на стол, где тот и замер, парализованный страхом. - Пыточное заклятие, - вздохнул Грюм. - Тут нужно что-нибудь более впечатляющее, чтобы вы поняли... - он указал палочкой на паука: "Енгоргио!" Паука раздуло. Он стал больше тарантула. Оставив все попытки сохранить лицо, Рон отъехал на стуле назад, как можно дальше от стола учителя. Грюм снова поднял палочку, показал на паука и произнёс: "Круцио!" Паук сразу же поджал ноги. Он перевернулся и стал ужасно извиваться, раскачиваясь из стороны в сторону. Он не издавал ни звука, но сомнений не оставалось - будь у него голос, он бы кричал. Грюм не отводил палочку, паук содрогался всё сильнее... - Перестаньте! - звонким голосом выкрикнула Гермиона. Гарри повернулся к ней. Она смотрела не на паука, а на Невилла, и Гарри, проследив за её взглядом, увидел, что Невилл сидит, сцепив руки под партой, и что костяшки его пальцев побелели, а глаза широко раскрыты от ужаса. Грюм поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал дёргаться. - Редусио, - бормотнул Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров. Профессор отправил его назад в банку. - Боль, - почти шёпотом сказал Грюм, - вам не нужны ножи и тиски, если вы умеете применять пыточное заклятие... оно тоже пользовалось большой популярностью. - Так... Ещё что-нибудь? Гарри оглядел класс. На всех лицах было написано опасение за судьбу последнего паука. Гермиона опять подняла руку, и на этот раз рука слегка дрожала. - Слушаю, - Грюм повернулся к ней. - Авада… - прошептала Гермиона, явно не собираясь заканчивать произносить заклинание. Несколько человек, и Рон в их числе, съёжившись, поглядели на неё. - А, - ещё одна слабая улыбка перекосила кривой рот, - да. Последнее и самое ужасное. Авада Кедавра... убийственное заклятие. Он запустил руку в банку. Третий паук, словно зная, что его ждёт, отчаянно забегал по дну, стараясь спрятаться от пальцев Грюма, но тот схватил паука и поместил перед собой на стол. Бедное животное в панике забегало по деревянной поверхности. Грюм поднял палочку, и Гарри замер, даже перестав дышать. - Авада Кедавра! - проревел Грюм. Ослепительно полыхнуло зелёным, раздался странный шорох, как будто нечто огромное и невидимое пролетело по воздуху - и паук перевернулся на спину, мгновенно и незаметно умерев. Кто-то из девочек сдавленно закричал. Рон резко откинулся назад и чуть не перевернулся вместе со стулом - паук покатился прямо на него. Грюм сбросил мёртвого паука на пол. - Вот так, - спокойно проговорил он, - малоприятно. И никакого контрзаклятия. Блокировать нельзя. Это проклятие пережил один-единственный человек, и он сидит сейчас прямо перед мной. Гарри ощутил, что краснеет, когда глаза Грюма заглянули в его собственные. Он чувствовал, что сейчас весь класс смотрит на него. Гарри как зачарованный уставился на доску, хотя на самом деле не видел её. Он думал о том, что вот так когда-то умерли и его родители. Совсем как этот паук. Неужели и они выглядели со стороны такими же жалкими и незначительными? Тоже успели только увидеть зелёную вспышку и услышать этот шорох, предвещающий их смерть? Гарри заторможено моргнул: в его памяти проносились последние вскрики родителей, которые он слышал от дементоров. Словно издалека, до него снова донёсся голос Грюма. С огромным усилием Гарри вернулся в настоящее и стал слушать. - Авада Кедавра - это такое проклятие, которое требует огромной магической силы - вы можете все вместе уставить на меня палочки и произнести нужные слова, а у меня, самое большее, пойдёт кровь из носа. Но это неважно. Я здесь не для того, чтобы обучать вас, как его исполнить. Естественно, возникает вопрос: зачем, если нет контрзаклятия, я показываю вам это? Потому что вы должны знать. Вы должны знать всё, вплоть до самого худшего. Вы не должны попасть в такую ситуацию, когда к вам смогут применить это заклятие. НЕУСЫПНАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! - снова проревел он, и снова все подпрыгнули на месте. Грюм медленно обвёл весь класс, удостоверяясь, что никто не смеет не слушать его. - Стало быть... Вышеупомянутые три заклятия - Авада Кедавра, Круцио и Империо - известны как непростительные заклятия. Использования любого из них применительно к другому человеку или человекоподобному существу достаточно, чтобы заслужить пожизненное заключение в Азкабане. Вот с чем вам предстоит бороться. И я должен научить вас, как. Вас нужно подготовить. Вооружить. Но главное - вы должны научиться неусыпной, неослабевающей бдительности. Достаньте перья... запишите... Они провели остаток урока, делая записи о каждом из непростительных заклятий. Никто не произнёс ни слова, пока не прозвучал колокол - но, когда Грюм отпустил класс, и ребята вышли из кабинета, их словно прорвало. Большинство с благоговейным ужасом обсуждало действие проклятий: "Видели, как он извивался?", "...а как он его убил - раз и нету!"... Они говорили об этом уроке, словно побывали на увлекательном представлении - а вот Гарри всё это не казалось таким уж захватывающим, как, впрочем, и Гермионе. - Пошли скорей, - напряжённым тоном поторопила она друзей. - Опять в твою дурацкую библиотеку? - спросил Рон. - Нет, - коротко ответил за неё Гарри, показывая в боковой коридор. - Невилл. Невилл стоял один посреди коридора и широко раскрытыми, невидящими глазами смотрел в противоположную стену. На лице у него застыло выражение ужаса, появившееся тогда, когда Грюм демонстрировал действие пыточного проклятия. - Невилл, - мягко позвала Гермиона. Невилл повернул голову. - А, привет, - заговорил он более высоким, чем обычно, голосом. - Интересный урок, да? Интересно, что на обед - умираю с голоду, а вы? - Невилл, что с тобой? - спросила Гермиона. - Со мной ничего, я в порядке, - забормотал Невилл всё тем же противоестественно-звонким голосом. - Очень интересный обед - в смысле, урок - что там на еду? Рон испуганно посмотрел на Гарри. - Невилл, что?.. – забормотал он. - Нев, если ты хочешь выговориться – мы тут, - Гарри немного неловко сжал плечо гриффиндорца. - Может, не здесь? – предложила Гермиона, и они с Гарри потащили Невилла в сторону Большого зала, оставляя всё ещё ничего не понимающему Рону плестись за ними следом. За обедом они втроём сели рядом с Невиллом, и тот от этого, кажется, стал выглядеть ещё бледнее, и в какой-то момент всё же сбежал от них троих, отговорившись необходимостью сделать карту по прорицанию. Гермиона просяще посмотрела на Гарри, и он кивнул, вставая из-за стола и направляясь за стремительно уходящим гриффиндорцем. - А у Грюма с Дамболдором не будет неприятностей, если в Министерстве узнают, что мы видели эти проклятия? - спросил не заметивший передвижений Гарри Рон. - Скорее всего, - кивнула Гермиона, задумчиво подперев кулаком щёку. - Но Дамболдор всегда поступал по своему усмотрению, а Грюм, как я поняла, и так вечно попадает в истории. Его принцип: сначала действуй, а потом думай - вспомни мусорные баки. Вскоре они втроём – после обеда с ними увязался и Драко - влезли в шумную, переполненную народом гриффиндорскую гостиную. - Пойду возьму эти прорицательские бумажки и вернусь, - бросил Рон друзьям. Он поднялся в спальню за учебником и картой и обнаружил там Невилла и Гарри. Они сидели на кровати Невилла и что-то тихо обсуждали, смотря какие-то колдографии. Оба парня обернулись на шум, и Рон увидел, что Невилл выглядел гораздо спокойнее, хоть глаза у него сильно покраснели. - Ты как, Невилл? - спросил Рон. - Я? Да ничего, - ответил Невилл. - Нормально, спасибо. Вот, читаю книжку, которую недавно взял в библиотеке… Он показал книгу «Отличительные свойства волшебных водных растений Средиземноморья». - Ты пошёл на углубление материала? – заинтересованно спросил Гарри, откинувшись на спину. - Есть немного, - с оттенком гордости ответил тот, улыбнувшись. - Невилл, присоединишься ко мне с прорицанием? – предложил Рон после недолгого колебания, за что поймал одобрительный взгляд Гарри. Сам же Гарри с несколькими из своих книг по зельеварению и длинным листом пергамента присоединился за столик к Драко, который сообщил, что Гермиона опять унеслась в библиотеку, а Рон и Невилл нашли другой столик и уселись за предсказания. Гарри кивнул словам друга, наклоняясь к своему листку. Ему предстояло придумать что-нибудь интересное, что бы они с профессором могли сделать в этом году в качестве проектного зелья. Пока что в его голове не было абсолютно никаких идей. Он всё лето старался что-нибудь придумать, но мысли постоянно возвращались к анимагии. Для процесса овладения этим искусством нужно было приготовить одно зелье, но оно совершенно не подходило под категорию сложности для проектного зелья и просто меркло по сравнению с зельем против взгляда василиска и настоящим ликантропным зельем. Поэтому сегодня Гарри надеялся найти какие-нибудь упоминания об интересных зельях или хотя бы что-нибудь загадочное и мало исследованное. Когда прошёл час, оказалось, что и Гарри, и Рон с Невиллом очень мало в своих занятиях преуспели, хотя оба стола были завалены бумажками, испещрёнными вычислениями и загадочными символами – в случае листков Гарри, это были просто его неровные каракули. Невиллу казалось, что его мозг затуманился так, словно в него накачали дыма от камина профессора Трелони. - Я просто представления не имею, что вся эта ерунда может значить, - пробормотал он, тупо взирая на длинный ряд цифр. - Знаешь, - волосы у Рона стояли дыбом, потому что от отчаяния он без конца запускал в них пальцы, - по-моему, нам придётся проявить прорицательскую фантазию. - Что? То есть, всё сочинить? - Угу, - Рон смёл со стола скомканные листки пергамента, обмакнул перо в чернила и начал писать. - В следующий понедельник есть вероятность развития простудного заболевания из-за неудачного взаимного расположения Марса и Юпитера. Он поднял глаза на Невилла: - Ты ж её знаешь, натолкай как можно больше всяких горестей, и она умрёт от счастья. - Точно, - обрадовался Невилл. Он сделал мячик из своих черновиков и запустил его поверх голов весело болтающих первокурсников в камин. - Так-с... в понедельник мне угрожает опасность... м-м-м... ожога. - И верно, - мрачно подтвердил Рон, - в понедельник мы снова увидимся с соплохвостами. Дальше... во вторник я... э-м-м-м... - Потеряешь дорогую сердцу вещь, - подсказал Невилл, пролистывавший "Растуманивание будущего" на предмет интересных идей. - Отлично, - Рон записал. - Из-за... хм... Меркурия. А тебе... почему бы тебе не получить удар в спину от кого-то, кого ты считал своим другом? - Ага... здорово... - промычал Невилл, записывая, - потому что... Венера войдёт в двенадцатый дом. - А в среду мне, кажется, не повезёт в драке. - Ладно, тогда я проиграю пари. - Точно, ты будешь держать пари на мою победу в драке... Они продолжали в том же духе (предсказания становились всё трагичнее) ещё целый час. Гостиная постепенно пустела, народ расходился спать. К парням подошёл Живоглот. Он легко вспрыгнул в пустое кресло и уставился на Рона с таким выражением, какое было бы у Гермионы, если бы она знала, что они несерьёзно отнеслись к выполнению домашнего задания. Обегая взглядом комнату, Гарри заметил у противоположной стены Фреда с Джорджем. С перьями в руках, они склонились голова к голове над листом пергамента. Близнецам не было свойственно тихо сидеть в уголке над занятиями; они любили находиться в центре событий, шуметь и вообще всячески привлекать к себе внимание. Однако, в том, как они склонились над своим пергаментом, крылось что-то особенное, секретное, и Гарри сразу это показалось очень подозрительным, ведь будь это что-то касаемо их штук из очередного набора «Умников Уизли», они бы обязательно позвали бы Ли Джордана. Гарри задумался: а не имеет ли это отношения к подаче заявок на участие в Турнире трёх волшебников? Затем Джордж повернул голову и заметил, что Гарри на него смотрит. Гарри улыбнулся и поспешно вернулся к книге - ему не хотелось, чтобы Джордж подумал, будто он подслушивает. Вскоре после этого близнецы скатали пергамент, пожелали всем спокойной ночи и ушли спать. Прошло примерно десять минут со времени их ухода, когда открылась дыра за портретом и в общую гостиную влезла Гермиона с пачкой пергаментных листов в одной руке и коробкой с грохочущим содержимым в другой. Живоглот выгнул спину и заурчал. - Привет, - сказала Гермиона, - только что закончила! - И я тоже! - победно откликнулся Рон и бросил перо. Гермиона села, положила то, что она принесла, на пустое кресло и притянула к себе предсказания Рона. - Не слишком ли ужасный месяц тебя ожидает? - бросила она сардонически. Живоглот в это время устраивался у неё на коленях. - Что ж, по крайней мере, я предупреждён, - зевнул Рон. - Кажется, тебе предстоит дважды утонуть, - заметила Гермиона. - Что, правда? - Рон уставился на пергамент. - Надо будет заменить в одном месте на то, что меня затопчет взбесившийся гиппогриф, сбежавший от третьекурсников. - Тебе не кажется, что это бросается в глаза - что ты всё сочинил? - спросила Гермиона. - Да как ты смеешь! - вскричал Рон в притворном возмущении. - Мы трудились как… Как! - Как? – Невилл выжидающе посмотрел в лицо Рону, но тот лишь махнул рукой, так что Невилл, хмыкнув, собрал свои пергаменты и, попрощавшись с Драко и Гермионой, пошёл в спальню. - Что у тебя в коробке? - поинтересовался Гарри, отложив книгу. - Рада, что ты спросил, - сказала Гермиона и показала содержимое. В коробке лежало примерно пятьдесят значков разного цвета, но с одинаковыми буквами: Г.А.В.Н.Э. - Гавнэ? - прочитал Гарри, взяв в руки значок. - В каком смысле? - Не гавнэ, - нетерпеливо поправила Гермиона, - а Г.А.В.Н.Э. Означает - Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Общество такое. - Никогда о таком не слышал, - удивился Рон. - Разумеется, нет, - радостно согласилась Гермиона, - я его только что основала. - Да что ты? - с некоторым удивлением спросил Драко. - И сколько же в нём человек? - Ну... если вы трое вступите, то будет четверо, - ответила Гермиона. - А почему ты так уверена, что мы захотим носить значки с призывом "гавнэ"? – вежливо осведомился Рон. - Г.А.В.Н.Э! - горячо воскликнула Гермиона. - Я хотела назвать «Движение за Прекращение Возмутительного и Жестокого Обращения с Дружественными Магическими Созданиями и Борьбу за Изменение их Правового Статуса», но это не влезло. Поэтому таков уж заголовок нашего манифеста. Она потрясла пачкой пергамента: "Я провела тщательное расследование. Порабощение эльфов продолжалось веками. Не могу поверить, что до меня никто никогда не попытался ничего для них сделать". - Гермиона! У тебя уши есть? Тогда послушай! - громко вскричал Рон. - Им. Это. Нравится. Им нравится быть порабощёнными! - Наша программа-минимум, - продолжала Гермиона, перекрикивая Рона и вообще действуя так, словно он не произнёс ни слова, - обеспечить им достойную оплату и условия труда. Программа-максимум - изменить положение закона о неиспользовании волшебных палочек и попытаться ввести их представителей в отдел по надзору за магическими существами, потому что их процент там возмутительнейше низок! - И как же мы всё это будем делать? - спросил Драко, изломив правую бровь под невероятным углом. - Мы будем набирать людей, - счастливым голосом объяснила Гермиона. - Думаю, двух сиклей вступительного взноса - за значок - и членских взносов хватит на финансирование кампании по выпуску листовок. Ты, Рон, будешь казначеем - наверху я приготовила для тебя консервную банку - а Драко будет секретарём, поэтому ему нужно записать всё, что я сейчас говорю, это будет повестка нашего первого собрания. Наступила пауза, во время которой Гермиона с сияющим видом смотрела на мальчиков, а Гарри сидел, разрываемый между бессильным раздражением на Гермиону и весельем по поводу выражения, появившегося на лицах у Рона и Драко. Первый выглядел так, как будто временно впал в идиотизм, а слизеринец же молча шевелил губами, силясь найти весомые аргументы для отказа. - А почему Гарри не обязан быть кем-то? – наконец заметил несправедливость Рон. - О, Гарри, прости, я совершенно про тебя забыла… - Гермиона задумчиво потеребила пергаменты. – Но не волнуйся, я что-нибудь придумаю! Гарри покачал головой, вставая с кресла. - Можешь не особо торопиться с этим, Миона. Думаю, первое время я буду сильно занят. Ладно, я спать. Спокойной ночи. Не дав никому и слова произнести вдогонку, Гарри стремительно взлетел по лестнице и скрылся за дверью спальни. В ней стояла абсолютная тишина, потому что Симус и Дин уже спали, а Невилл, судя по отсутствию его обычного сопения, закрылся за балдахином и читал взятую из библиотеки книгу по углублённой травологии. Гарри было немного жаль попавших под раздачу энтузиазма Гермионы друзей, но, в то же время, он абсолютно не чувствовал никакой вины за свой побег.