Silence in the darkness

      Первым делом он завернул на Стоун-авеню.       Асфальт, где лежал труп, уже успели замыть, и Бальт решил поговорить с соседями бдительной бабуси. Их, правда, уже опрашивали, но Роше скрупулёзно обошёл каждый дом поблизости от старушкиного, тщательно записывая показания соседей. Вдруг, да и обнаружится что-нибудь интересное.       Увы, его старания не увенчались успехом, лишь одна женщина вспомнила, что вроде бы слышала крики, но и то не была уверена, не приснилось ли ей. Бальтазар не особо был огорчён подобным нулевым результатом, неудивительно, ведь убийство, по утверждению эксперта, произошло около двух часов ночи, а все нормальные люди в это время спали. По крайней мере, ни в одном из аккуратных, словно сошедших с картинки коттеджей, расположенных по обеим сторонам Стоун-авеню, не обнаружилось ни единого ценного свидетеля. Но Бальтазар не отчаивался. Он тут же позвонил на местное телевидение и в редакцию местной же газеты, попросив незамедлительно дать объявление на предмет возможных случайных свидетелей, оказавшихся в нужное время в районе Восьмой улицы.       Журналисты, как водится, уже были в курсе произошедшего, добыв информацию им одним известными путями, и обещали посодействовать. Делать здесь больше было нечего, и Бальтазар направился в клинику Святого Чака.       Больница гудела как растревоженный улей — страшная новость передавалась из уст в уста, обрастая всё более жуткими подробностями. Трагедия разыгралась у западного выхода из парка, на некогда бывшей уютной лужайке, в уголке, образованном пересечением центральной аллеи и боковой дорожки, обсаженной кустами барбариса.       Ходячие больные, свободный от дежурства медперсонал и многочисленные зеваки тесной толпой, возбуждённо переговариваясь, обступили небольшую территорию, огороженную жёлтыми полицейскими лентами. Бальт с трудом протиснулся сквозь толпу. Некогда симпатичная зелёная лужайка превратилась в вытоптанный, залитый кровью кусок земли. Здесь следы кровавой бойни убрать не успели, и Роше с немалым отвращением разглядывал перевёрнутую скамейку, втоптанные в землю пивные банки и вырванные с корнем бурые пучки травы. Всё говорило о том, что здесь дрались не на жизнь, а на смерть. В воздухе стоял тошнотворный запах свернувшейся крови, которая впиталась в землю, липкой бурой плёнкой покрывала истоптанную траву и перевёрнутую лавку. Бальтазара замутило. С трудом, стараясь пореже дышать, он выбрался из гудящей толпы и поспешил к больничному корпусу.       Мистера Джошуа, больничного дворника, Бальт нашёл в кабинете главврача. Мужчина сидел на кушетке, ссутулившись и глядя в одну точку остановившимся взглядом. В трясущейся руке он сжимал стакан с жидкостью, остро пахнущей валерьянкой.  — Я вышел убираться пораньше, как всегда, — глухо проговорил Джошуа. — Приём посетителей у нас начинается в девять, и многие, знаете ли, предпочитают проводить время в парке, там хорошо, уютно… Мистер Балдур, — кивок в сторону главврача, — требует, чтобы к этому времени в парке было чисто, а территория довольно большая, и вот я пораньше… вот… — голос мужчины сорвался. — В котором часу вы их нашли? — холодно задавал заезженные вопросы Бальтазар.  — Около половины пятого. Они там лежали… то, что от них осталось, — мужчина вновь хлебнул успокоительного, и его зубы громко лязгнули о стекло стакана. — Я и не понял сперва, что это. А когда рассмотрел… Их просто разорвали. Разодрали, как куски мяса! Я подумал — может, зверь какой? Ну, крупный хищник. Медведь там… Только у нас тут ведь и леса-то нет, откуда ему взяться, медведю? И кровь. Кровь кругом. Я никогда столько крови не видал, мистер Роше! — Джошуа поднял на Бальта больной, измученный взгляд, голос его вновь задрожал. — Достаточно, — Балдур поднялся из-за стола, — на сегодня хватит. Мистеру Джошуа нужно отдохнуть. Прийти в себя. Может быть, завтра… — Последний вопрос вам, мистер Балдур. Охрана клиники обходит парк ночью? — Нет, это не входит в их служебные обязанности. Охрана ночью дежурит на центральном входе, все остальные двери закрыты. Центральный же вход мы закрыть не можем, поскольку…  — Спасибо, док, я понял. Я хотел бы взглянуть на тела, — Бальт поднялся. — Разумеется. Они в нашем морге. Первый этаж, направо от регистратуры и до конца коридора. Там написано — увидите. Полагаю, заключение патологоанатома уже готово, — Балдур сухо поджал губы — он очень не любил, когда его обрывали на полуслове       За своими размышлениями он и не заметил, как дошёл до нужной, забранной толстым матовым стеклом двойной двери, и едва не влепился лбом прямо в надпись «Морг». Экстренно затормозив, Бальтазар негромко постучал и толкнул тяжёлую дверь.       Вопреки его ожиданиям, ничего особо ужасного в помещении, залитом ярким солнечным светом, не было. Комната сияла стерильной чистотой. Кафельные стены и пол, как и два расположенных в центре высоких металлических стола с желобками для стока крови, были отдраены до блеска. Лёгкий ветерок, врывавшийся в приоткрытые по случаю тёплой погоды окна, слабо шевелил прикрывавшие их светло-кофейного цвета жалюзи. И всё же Бальт ощутил, как по спине пробежался неприятный холодок.        В противоположную от входа стену рядами были вделаны небольшие дверки, за которыми, как несложно было догадаться, располагались холодильники для хранения тел умерших. — И так я вас слуш… Да ладно!       Роше резко обернулся встречаясь с хитреньким взглядом медовых глаз и его лицо тут же исказилось в улыбке. — Братан, как я рад видеть тебя здесь! — Здесь, в смысле в морге? — усмехнулся Гавриил, отвечая на рукопожатие. — Ты принёс свою задницу за заключением, так? — Ага, — кивнул Роше, взглянув на висящие на стене часы. — Не думал, что ты заделался гробовщиком. — Вообще-то, я хирург, — заметил Гавриил, доставая из кармана ручку. — Заключение почти готово, я сейчас допишу и нужно будет распечатать. Подождёшь?       Он кивнул и окинул брата уставшим взглядом. Он не понимал почему его братишка, всегда улыбчивый и такой позитивный устроился работать в такое угрюмое и даже в некотором роде, страшное место. — Я тут работаю, — пробубнил Гавриил, глядя на Бальтазара. — На пол ставки. Деньги лишними не бывают. — Слышал, ты спас парня, который разбился на мотоцикле. — Ещё немного и про меня будут слагать легенды, — хихикнул хирург и протянул целую папку листов. — Здесь всё написано, — указал он на пачку листов в руках Бальта, — что касается погибших. — Я прочитаю. Только, можешь описать вкратце, док? Ваш дворник утверждает, будто их грыз дикий зверь. — Горло у всех троих разорвано, как будто зубами или когтями, — Гейб наконец поднял немного уставший взгляд. — Грудная клетка разворочена. И у всех троих отсутствует сердце. — Отсутствует сердце? — задумчиво переспросил Бальтазар. — Странно. Дикому зверю было бы всё равно, что сожрать, а тут именно сердце… И горло порвано. Похоже на некое ритуальное убийство. Кто-то умело косит под дикого зверя, а, док? — Строить версии — твоя работа, — уклончиво ответил Гавриил. — Верно, — согласился Бальт и задумался. — Ещё что-нибудь? — Да, я хотел бы взглянуть на тела. — Бальтазар тут же вынырнул из своих раздумий. — Конечно, — кивнул Гавриил. — Родственники придут на опознание? — спросил он, направляясь к холодильникам. — А чего их опознавать? — пожал плечами, следуя за ним, Бальт. — Персонажи известные. Все у нас в картотеке. Дональд Дженсен, Теренс Лоусон, Майкл Солти. Полицейские, выезжавшие на место происшествия, опознали их лучше, чем родная мать! — Похоже, тебе совсем их не жаль, — неприязненно заметил Гавриил. — А ведь ваша-полицейский, обязанность — защищать людей! — Моя обязанность — защищать закон, — жёстко отрезал Бальтазар. — И добропорядочных граждан, чтущих этот закон. Порой и от таких, как эти погибшие. Считайте меня жестокосердным, док, но мне и впрямь их не жаль. Из-за шуточек вот таких вот, детишек, пострадала моя дочь.       Гавриил зябко передёрнул плечами и не нашёл, что возразить.       Бальтазар осмотрел по очереди все три тела. Впечатление они и в самом деле производили жуткое, несмотря на то, что были чисто вымыты, а страшные раны аккуратно зашиты. На лицах всех троих посмертной маской застыло выражение дикого ужаса. Что могло так напугать этих здоровенных парней, которые сами наводили шороху на весь город?        Бальтазар невольно пожалел Анну, которой довелось увидеть этих жмуриков в свежевыпотрошенном виде. И кто же всё-таки сотворил с ними такое — зверь или человек? Надо будет внимательно ознакомиться с заключением… — Как Эмили?       Бальтазар оторвался от просмотра бумажек и посмотрел на Гавриила, который сидел за столом с кружкой ароматного кофе. — Врачи сказали, что слепота временная, но никто не даёт гарантий, что зрение вернётся скоро, — сухо ответил Роше. — Как считаешь, как она может быть, Гейб?       Гавриил прикусил язык, он ведь знал, что для брата это тема болезненная, зачем он вообще спросил? — Может я могу чем-нибудь помочь? — Да, — Бальт потёр переносицу шершавыми пальцами. — Можешь отвезти ей собаку?

~✡~

      Михаилу нравилось выходить среди рабочего дня из здания и не спеша идти по пустым улицам. И нет, он не отлынивал от работы, это как раз входило в его обязанности — обеспечивать студию всем необходимым, время от времени докупая это в магазине. В этот раз он уже брёл обратно, решив пройти через парк, подышать свежим весенним воздухом, почувствовать лёгкий морской аромат, доносившийся из гавани, и посмотреть на ещё совсем молодые, не запачканные пылью, зелёные листья. Он был уже совсем близко к выходу, как почувствовал, что его кто-то с силой тянет назад.  — Эй, чего тебе? — уже рассердился Михаил, но стоило оглянуться, как на несколько секунд он утратил способность адекватно мыслить: за край его толстовки вцепилась большая, очень пушистая и красивая, но от этого не менее опасная собака, и если он не ошибался, породы колли. Сначала появился дикий страх, что ещё немного, и она его укусит, но немного погодя, стало понятно, что это не так: пёс просто тянул парня назад, будто хотел на что-то обратить его внимание, не рычал и даже выглядел настроенным дружелюбно, виляя хвостом. — Так, тихо, друг. Тебе что-то от меня надо? Ты потерял своего хозяина и хочешь, чтобы я помог его найти? Или хочешь что-то показать?        Михаил развернулся и, стараясь не совершать резких движений, стал тихо говорить с собакой. Она, отпустив его кофту и навострив уши, внимательно слушала, а затем стала медленно пятиться назад, наблюдая, пойдёт ли парень за ней. Ему ничего не оставалось, кроме как следовать за ней, и вскоре собака действительно повела его за собой вглубь парка.        Михаил шёл за псом уже несколько минут и недоумевал, чего тот хотел и почему именно от него, ведь в парке были ещё люди, пусть и встречались совсем редко. И стоило об это подумать, как собака подбежала к девушке, сидящей на скамейке. Пёс гавкнула пару раз, лизнула её руку и сел рядом, преданно глядя на хозяина. Та улыбнулась, почесала собаку за ухом и подняла голову в направлении к Михаилу:  — Здравствуйте, вас ведь Сай привёл? — довольно тихо произнесла она.       Михаил же не сразу понял, что к нему обратились, так был увлечён разглядыванием неожиданной собеседницы. В ней было что-то необычное, может, даже странное, но никак не удавалось понять, что именно: одета в простые джинсы и серую толстовку, но внешность толком разглядеть не удалось, так как на лоб падала густая светлая чёлка, а тёмные солнцезащитные очки скрывали половину лица. И всё-таки что-то было не так…  — Простите, вы меня слышите? — Михаил понял, что так и не ответил, только после второго вопроса.  — Да, извините, я задумался. Ваша собака привела меня сюда.  — Простите, это я его попросила, — смущённо улыбнулась девушка и погладила зверя по голове, будто извиняясь и перед ним, и перед собеседником, — надеюсь, он вас не напугал. Сай на самом деле очень добрый и послушный, он мне помогает, вот и в этот раз так же… — она замолчала, видимо, подбирая слова, но у Михаила не было времени на пустые разговоры. Он уже должен был давно вернуться, и если в студию в это время кто-нибудь явится и обнаружит отсутствие администратора, позже ему несдобровать.  — Да всё в порядке. Так чем я могу помочь? — Если честно, я сама до конца не знаю, — девушка пожала плечами и откинулась на спину. — Просто… Мы гуляли с Саем, шли по парку, он повёл меня чуть в сторону, видимо, что-то надо было обойти, именно в этот момент я споткнулась и ударилась коленом обо что-то очень твёрдое, могу предположить, именно это он и старался обойти. Может, это была клумба или скамейка, не знаю. Но колено сейчас очень болит, я еле до сюда дошла, а как буду добираться до дома, даже не представляю, — в завершение она громко и печально вздохнула, потирая повреждённую ногу.       Михаил же, внимательно выслушав рассказ, стоял и недоумевал, всё это больше было похоже на какую-то шутку! Как можно быть таким неуклюжей и не заметить скамейку или клумбу? И что значит «собака обходила»? Она что, шла за ней?.. Но как?..        Тем временем девушка взяла рядом лежащий поводок и прицепила к шее собаки, сказав, что он молодец. Именно в этот момент Михаила будто молнией прошибло — такой простой, но почему-то немного нереальной оказалось догадка, — девушка была слепой. На мгновение Михаил почувствовал себя идиотом, как можно было не понять раньше?! Он никуда не могла пойти без Сая, во всём полагалась только на него, а поводок был длиной не больше метра, потому что эта собака была её поводырём, продолжением её тела и её глазами. И вместе с первой догадкой тут же появилась вторая — вот, что в ней было не так! Движения слегка не скоординированы, и на лице вовсе не солнцезащитные очки, а очки для слепых. — Я… мог бы позвонить твоим родным… они бы тебя забрали… если хочешь… — слова почему-то не шли в голову, каждую фразу приходилось буквально вспоминать, будто он говорил не на родном языке, в то время как сам не мог отвести взгляда от незрячей девушки.  — Боюсь, не получится. Я бы сама позвонила, но отец на работе, и в ближайшие насколько часов он вряд ли освободится. Со мной должен был сегодня находится друг, но у него появились срочные дела в колледже.  — А что, кроме отца, тебя больше некому забрать? — удивился Михаил. Ничего толком не зная о таких людях, он почему-то всегда считал, что рядом с ними неизменно есть кто-то, кто придёт на помощь. — Ну-у, у меня есть дядя. Он как раз два дня назад привёз мне Сая, — она улыбнулась. Только Сай в этот момент сильнее прижался к её руке, показывая, что она не одна. Жест был настолько трогательным, что Михаилу захотелось никуда не отпускать девушку, показать, что люди вокруг вовсе не безразличны. — А когда он освободится? Просто я тут работаю неподалеку, мог бы отвести тебя к себе, отец бы позже забрал. И по-хорошему тебе к врачу надо. — Михаил присел на корточки и осторожно притронулся к больной ноге. Девушка несильно дёрнулась, но тут же взяла себя в руки, хотя было видно, что ей гораздо больнее, чем кажется. — Идти сможешь?  — Попробую… Нет, подождите! Я не думаю, что это хорошая идея, всё-таки вы на работе, я буду вам мешать, да ещё и с собакой, — спохватилась она, категорически отказываясь идти со своим спасителем, на что тот только цокнул и покачал головой. — Говори, что хочешь, но оставить тебя здесь одну я не могу. Да и собака твоя в качестве помощника именно меня выбрала, а не кого-то другого, значит, были причины. Животные же лучше людей чувствуют. Так что поднимайся, — не слушая больше никаких возражений, Михаил поднял девушку на руки. С другой стороны шёл Сай, ни на шаг не опережая спасителя своей хозяйки.