***
Быстрей. Ещё быстрей. Обгоняя других охотников, Майрон одним прыжком настиг колченогую тварь, что с неимоверной ловкостью ускользала от погони всё это время. Впился пальцами в шершавые пластинки панциря на её загривке, с силой навалился всем телом и проломил, обнажая плоть. Тварь истошно взвыла, корчась, будто от огня. Майрон отскочил подальше, с безопасного расстояния наблюдая, как в ужасных судорогах трещат и ломаются пластины панциря, а дымящиеся внутренности расползаются по земле бесформенными кучами. Наконец визг и хрипы стихли. Тогда Майрон подошёл и присел рядом, провёл кончиками пальцев по длинным шипам на лапах чудовища. Туловище и голова были изуродованы до неузнаваемости, а лапы с шипами-зацепками остались целы. Майрон поднялся и двумя руками отломил лапу от туловища, размахнулся и вонзил её острыми зубцами в ствол поваленного дерева, затем с трудом выдернул и внимательно осмотрел края получившихся отверстий. Он бы продолжил исследования, но лязг оружия и топот копыт отвлекли его. Майрон поднял подбородок, прислушиваясь. На секунду он замер в неподвижности, а потом сорвался с места, присоединяясь к погоне. Майрон всегда хотел знать, почему неуклюжие чудовища бегают по лесу так быстро. Почему волки пробираются в чаще так легко, когда кони охотников путаются в ветках. Он всегда хотел знать.***
Кони ступали размеренно, оставляя на влажной почве отчётливые следы копыт. Охотники возвращались в Валинор, устало перебрасываясь короткими фразами. Леса, полные вражеских отродий, остались позади, стоит лишь перейти через перевал — и они будут дома. Майрон шёл в начале отряда, рядом со стременем Владыки Оромэ, время от времени оглядываясь по сторонам, будто всё ещё ожидая увидеть там оскаленные пасти или горящие в темноте глаза. — Майрон, — окликнул его Владыка. — Ты снова сражался один… Сгинешь в этих лесах — никто не найдёт тебя. — Сгину? — удивился Майрон. — Но я… — В следующий раз возьми с собой меч и не оставайся один, — повелительно прервал его Оромэ. Майрон задумчиво прикусил губу, будто хотел промолчать, но не сдержался. — Но мне не нужен меч, я прекрасно справляюсь без него! — Дело не в этом. Меч держит их на расстоянии, не даёт их злобе прикоснуться к тебе. Ты слишком молод и не понимаешь… Если будешь так внимательно изучать их — они могут заметить тебя, заметить твою душу. Когда-то они были нашими братьями, но гордость и злость погубили их. Теперь они опасны для таких юных и любопытных, как ты. Они хитры, не слушай их, не рассматривай, не говори с ними! Майрон хмурился, кажется, слова охотника смутили его, хотя и не слишком убедили. — Я всего лишь хочу знать слабые места своих врагов, что в этом плохого? — пробубнил он. — Разве смогут они навредить мне, пока я сильнее, быстрее и ненавижу их?! — Ненависть не защитит тебя от них, — покачал головой Охотник. — Ненависть — это их оружие. Она лишь развратит твоё сердце и сделает его уязвимым. — Что же мне, любить их, в таком случае?! — возмутился Майрон. — Ни любить, ни ненавидеть… Полагай их за ничто. Мы просто делаем то, что должны — готовим мир к приходу детей Илуватара. Мы очищаем его от скверны, вот и всё. Майрон опустил голову. — Я понял, — покладисто проговорил он, но Оромэ это, кажется, не убедило.***
Майрон не появлялся в кузницах уже много дней: он был увлечён погонями и битвами, истреблением порождений Мелькора. — Он превзошёл бы многих моих учеников, если бы слушал меня, но его метущейся душе это не по нраву, — заметил как-то Аулэ, когда Йаванна спросила его о Майроне. — Он не способен удержаться в пределах одного занятия, вот увидишь, скоро ему надоест охотиться, и он придумает себе новое развлечение… — Может, ему не по душе подземелья, — беспечно отозвалась Йаванна, она любила Майрона с его детской непосредственностью и готова была оправдывать любые его недостатки. — Он упрям и дерзок, — вздохнул Аулэ. — Металл принимает ту форму, которую ему придаёт мастер, но Майрон не готов слушать ни одного из Валар. Что выйдет из него, в таком случае? — хмуро проговорил он. Йаванна пожала плечами. — Не беспокойся, с ним всё будет в порядке. Эру не оставит его.***
— Майрон! Майрон вернулся! — Майрон, ты видел детей Илуватара? Они уже проснулись? Младшие ученики всех Валар часто играли вместе и всегда встречали Майрона с охоты вопросами и радостными криками. Он был старшим из них и рассказывал им то, чего не говорили другие. Они окружили его, дёргая за рукава и полы одежды. — Нет, я не видел их, — отвечал он. — Но мне кажется, будто за горами всё замерло в ожидании. Скоро, совсем скоро они придут… Его слова вызвали оживление, кто-то захлопал в ладоши. — Если бы Владыка Оромэ взял и меня с собой на охоту, — мечтательно протянул один из них, — я бы обязательно нашёл их! Самым первым! Майрон с улыбкой потрепал его по волосам. — Я в этом не сомневаюсь, Олорин, но сперва нужно всему научиться. — Разве ты всему научился, Майрон? Разве ты не должен был стать кузнецом, как другие ученики Владыки Аулэ? Майрон замялся, не находя, что ответить. — Я… Я обязательно вернусь к обучению, когда земли Средиземья станут достаточно безопасны для детей Эру… — Но разве ты не должен слушаться Владыку Аулэ уже сейчас? — снова спросил Олорин, запрокидывая голову и заглядывая Майрону в глаза. — Конечно, должен, и ты должен слушаться Владыку Манвэ, Олорин, хорошо? — Хорошо, — кивнул тот, улыбаясь. — Майрон, смотри, какие цветы мы вырастили! Правда же они красивые? — снова окликнули его сразу несколько голосов. Майрон с улыбкой наклонился, позволяя нахлобучить себе на голову венок из мелких сиреневых цветочков на длинных жёстких стебельках. Здесь, за цепью неприступных гор, не было места тьме и страху, здесь Майрон забывал всё: и оскаленные пасти, и непролазные колючие чащи, обагрённые чёрной кровью копыта коней и утробные предсмертные хрипы. Здесь всё это казалось просто дурным сном, наваждением, которое отступит, стоит только тряхнуть головой. В Валиноре время не казалось таким вязким, оно порхало прозрачными бабочками, задевая крыльями его волосы и касаясь щёк. Оно не пахло кровью… За горами всё было пропитано страхом, но Майрон чувствовал, что этот страх не имеет над ним той власти, которой покорны колченогие твари по ту сторону света. Пока он чувствует за своей спиной могучие стены Валинора, никакая тьма ему не страшна. Ему не нужен меч. Оружие — всего лишь закалённое железо. Его защищает нечто гораздо более сильное. — Эру действительно слышит меня? Ты в этом уверен? — Конечно, уверен. Олорин шагал по резным каменным перилам виадука, а Майрон шёл рядом, держа его за руку, чтобы тот не свалился. Вокруг, причудливо переплетаясь, раскинулись арки столицы Валинора. Светлые стены высоких башен соседствовали здесь с деревьями-исполинами, ничуть не мешая друг другу. В мраморных желобах журчала вода, разбиваясь брызгами на рёбрах водяных мельниц и хрустальными водопадами падая вниз, она то уходила под землю, то снова вырывалась наружу искристыми фонтанами. Здесь соединялись воедино труды всех Валар: вода, свет, камень и деревья, — всё восхваляло красоту. — Даже сейчас? — сомневался Олорин. — Если ты обратишься к нему — он услышит тебя, где бы ты ни был, — заверил его Майрон. Олорин замедлил шаг и спрыгнул на землю. — Откуда ты знаешь? — Ты тоже это знаешь, — Майрон потрепал его по волосам, — разве нет? Охотничий рог разлил над городом протяжные звуки призыва. Майрон вскинул голову. — Опять уходишь? — нахмурил светлые бровки Олорин. — Да, слышишь — трубят охоту, — взволнованно отозвался Майрон. — Я должен идти… — Подожди, Майрон, ты разве не должен взять с собой оружие?! — окликнул его Олорин. — Как ты будешь охотиться? — Не волнуйся, иди домой, — крикнул Майрон на бегу.***
На этот раз всё обернулось плохо. Майрон летел, не чуя ног, колючие ветви секли его по плечам и лицу, из ран сочился кровавый свет, пламя плескалось в волосах, но не спасало от погони. В какой-то момент он остался один против стаи изуродованных злобой волков. Быстрых, выносливых и свирепых. Ему не оставалось ничего, кроме как спасаться бегством. Он чувствовал, как с каждым шагом силы медленно покидают его, на помощь рассчитывать не приходилось — он уже давно не слышал ни стука копыт, ни звона мечей. Зато шум быстро движущихся тяжёлых тел приблизился, Майрон уже слышал их дыхание, но страх ещё не добрался до его головы, он клокотал где-то в груди, выплескиваясь из царапин вместе с кровью. Волки поравнялись с ним и теперь бежали рядом, не пытаясь, впрочем, схватить или остановить его. Майрон видел их оскаленные пасти совсем рядом, но они не смотрели на него, будто вовсе не замечали. «Что происходит?!» — затравленно билась у него в голове одна-единственная мысль. Наконец Майрон окончательно выбился из сил, споткнулся и упал, зарывшись лицом в кучу сгнивших листьев. Он слышал, что волки окружили его и замерли, тяжело дыша. Майрона било мелкой дрожью, он не мог даже подняться. Прошло какое-то время, но волки не двигались, будто ожидая чего-то. Майрон, с трудом отдышавшись, приподнялся на локтях и сел. Волки окружили его плотным кольцом и таращились из темноты злыми огоньками глаз. Он затравленно оглянулся по сторонам, медленно поднимаясь на ноги. Нервы звенели от напряжения. — Что вы смотрите на меня?! — закричал он. — Чего вы ждёте?! Хотите растерзать меня — так давайте! Идите сюда! Волки задрали головы и, вторя его крику, завыли хриплыми, пронзительными голосами, повторяя его интонации. — Замолчите! Замолчите! Хватит! — Майрон зажал уши ладонями и зажмурился. Волки замолчали и склонили головы. Майрон, в ужасе глядя на это, попятился. Невидимая для него тень скользнула над головами волков, приблизилась, внимательно разглядывая исказившееся ужасом и отвращением лицо. Как тебе такое, а, чистое дитя Творца? Как теперь ты будешь смотреть на своё отражение, зная, что черные волки Мелькора кланялись тебе, как вожаку?! Ты так сиял своей праведной любовью к Эру… Он так любил тебя! Теперь ты отравлен. Ты — проклят.