Зеркало, говоришь?

Очень хочется забить на все свои новые принципы и продолжить жить в саморазрушении и меланхолии, но Тэхен не будет ломаться из-за любви. Она уже сломала его веру в счастливое будущее, так что он не позволит ей разрушать его настоящее. В конце концов, он делает это не ради Кука — он делает это ради себя. И не важно, что толчком был засранец из зеркала. Важно, каким Тэ хочет быть. И он хочет быть офигенным, фееричным, чтобы до гребаных звезд перед глазами — таким ослепительно прекрасным. И он будет, иначе он не Ким Тэхен. Поэтому все грустные мысли отправляются в унитаз, смываются вместе с неоправданными надеждами, и Тэ смело идет вперед, чтобы продолжать совершенствовать себя. Это то, как все должно было быть. Но все было не так. Тэхен не может собрать себя по кусочкам. Так же не должно быть. Он же пообещал себе, что больше никогда не влюбится. Он прекрасно знает, что любовь это заеб вне зависимости от условий. Он знает, что она всегда заканчивается и всегда плохо. Так какого, блять, хера он не смог себя остановить? Вот всегда так: сначала не замечаешь, а потом оплетен ее коварными щупальцами полностью, и никуда не деться. Они сжимаются сильнее, облепляя тебя слизью и прочим своим дерьмом, не дают дышать, распространяют вокруг зловоние и шепчут: «Наслаждайся, друг, это и есть любовь». Ебал Тэхен такую любовь во всех шестидесяти четырех позах. Агрессивно, не так ли? Да потому что Тэхену хочется разбить как минимум восемь тарелок и не меньше кружек, выблевать из себя всю эту херню под кодовым названием «влюбленность» и получше прополоскать рот. А в идеале прополоскать сердце, потому что у него, кажется, несварение. Отравилось чертовым Куком. Тэхен берет себя в руки и встает с кровати. Смотрит в зеркало и понимает, что теперь там его реальность. Что он хочет быть частью того мира, в котором живет Кук, даже если этот мир вымышленный, даже если его не существует. Ему просто нужно ощущать, что он дышит тем же воздухом, видит в том же цветовом спектре, существует в то же время и хотя бы наверное способен случайно встретить его на улице. Что у него есть шансы. Непонятно только, зачем и на что. Как он до этого докатился? Ведь прошло всего несколько месяцев. Почему он, скептик до мозга костей, не только влюбился, но еще и в человека, с которым знаком всего ничего, никогда не разговаривал и уж точно не поговорит? Загадка, восьмое чудо света. Только это скорее не чудо, а тропинка в ад. Причем личный, можно сказать, VIP. А еще выложенная желтыми кирпичами отчаянья, куда уж без канона. Но что Тэхен может? Пока все не пошло прахом, он думает, что нужно принять решение. Вообще, с принятием решений у Тэ напряженка, потому что как-то все не до того обычно бывает, но тут вопрос явно назрел и достоин внимания. А еще у Кима есть теория, что решения принимать нужно раз и навсегда и в максимально комфортной ситуации, а потом их придерживаться. Это объясняется следующим: воспаленный мозг априори выдаст ошибку, а если тщательно все взвесить на чистую голову, то потом нужно лишь найти в себе силы не поддаться сиюминутному порыву и довериться себе же; довериться прошлой версии Тэхена, которая мыслила явно лучше. Не то чтобы Тэ не был сейчас в полной жопе, но дальше лучше не будет, так что стоит это сделать хотя бы сейчас. Объективно ясно, что, провалившись в омут с головой за какие-то жалкие месяцы, он оттуда не вылезет так просто, поэтому вариант только один — страдать. Однако страдать можно тоже по-разному. И Тэхен выбирает самый нелюбимый, но самый рациональный способ — без всякой надежды. Потому что так легче, когда объект симпатии не только не существует, но даже в своей несуществующей вселенной уже занят. Механические походы в университет, общение с друзьями, учеба — все ушло на второй план. На первом — Кук и его вполне конкретная личная жизнь, которая больше не появлялась в квартире. И вроде и радостно, но вроде и не добивает до конца, отчего Тэ завис где-то посередине между крохотной надеждой и полным отчаяньем, его там укачивает, ему там плохо, но вокруг гребаный океан, и везде, куда ни плюнь, только хуже, поэтому он молчит в тряпочку и с мазохистским удовольствием наслаждается своей болью, своей тошнотой. Своей любовью. — Ты что-то неважно выглядишь, — аккуратно замечает Чимин, и Тэхену даже смешно. «Всего лишь неважно выгляжу? Да я отлично справляюсь». Но вслух он говорит не это. — Не высыпаюсь. Чимин взгляд опускает и думает, что Тэ снова им всем врет, что ему надоело, что он никогда не может помочь своему другу по причине банальной неосведомленности. А еще ему кажется, что в последний раз Ким вел себя так в самый тяжелый для них обоих период жизни, и ЧимЧим просто надеется, что его предположения неверны. Потому что если да, то это же полный пиздец. Ну нельзя таким людям, как Ким Тэхен, влюбляться. Это должно быть запрещено законом. Чимин просто хочет его понять и попробовать помочь. Знал бы он, что Ким мечтает о том же — себя понять. Только о помощи он и не думает — уверен, что ему не помочь. Он по-прежнему смотрит на Кука, считает его красивым и больше не обманывается по поводу собственных чувств — он уверовал в их сущность и не пытается отрицать. Но он во второй раз в своей жизни не может заставить себя думать о чем-то, кроме кого-то, и это отвратительно, потому что жизнь превращается в существование наркомана: он ненавидит наркотик, ненавидит себя за то, что попробовал, но в итоге жадно тянется за каждой новой дозой и убьет за героин. Или какой там самый тяжелый? В любом случае, Кук тяжелее.

***

После душа он подходит к шкафу, чтобы достать чистую футболку, и задерживается рядом с зеркалом. В нем снова рождается желание крушить (в последнее время оно его частый спутник), а вместе с ним шальная мысль разбить зеркало. Ведь тогда проблем — то есть Кука — не будет. Тэхену страшно от одной только мысли, что он совсем не будет видеть соседа: выспавшимся и пьяным, добрым и злым, красивым и усталым, вдохновленным и полным отчаянья, словом, любым. Тэхена в пот бросает, кружится голова, и он нервно опирается лбом о зеркало, закрывает глаза и думает, что никогда не сможет добровольно расстаться со всем этим. Вдыхает-выдыхает пару раз, поднимает взгляд и видит, что стекло запотело. Руки работают инстинктивно, и прежде чем понять, что делает, Тэ рисует на влажной поверхности сердечко. Это так до одури наивно и откровенно, что хочется влепить себе пощечину и разрыдаться. Его хватает только на второе. Возможно, стоило рассказать друзьям, что происходит, потому что придумывать причины плохого настроения все тяжелее, а веры на лицах Хосока и Чимина все меньше. В какой-то момент они его пошлют и будут правы, но пока что Тэ комфортится их шутками и ощущением безопасности. Хоть что-то в его жизни неизменно. В выходной Тэхен ожидаемо остается дома и не собирается выходить на улицу, потому что вероятность встретить кого-нибудь знакомого там выше, чем здесь, а фальшиво улыбаться совсем не хочется. Хочется разлагаться, лежа на кровати, и медленно умирать под тоннами и тоннами мыслей, параллельно наблюдая за Куком. А Кук в зеркале грустит. Он сидит на подоконнике и смотрит на улицу, вяло рисуя что-то в блокноте. Наверное, делает наброски прохожих. Жаль, что Тэхен никогда не сможет узнать наверняка. А еще жаль, что таких вот жаль накопилось дофига и больше. Это, если честно, утомляет. Кук в домашних штанах и свободной футболке, и такого его хочется обнимать и нежить, целовать в уголок губ, а еще любить. Но доступно Тэ из этого всего примерно ничего, поэтому остается лишь лежать и продолжать разлагаться. Ближе к вечеру Кук одним изящным движением соскальзывает с подоконника и садится на диван, запуская пальцы в волосы. Странно, что в этот выходной к нему не пришли друзья. Может, еще придут? Ким, конечно, оказался прав. Вот только совсем не так, как ожидал: к Куку действительно пришел друг, но его, Тэхенов, друг. Увидеть Чимина в зеркале было как удар под дых. Сначала ничего необычного, ведь Чим вдоль и поперек уже родной, но потом осознание неправильности соприкосновения абсолютно полярных частей жизни Тэхена доходит до него полностью, и глаза если не на лоб, то на брови выползают точно. Вполне себе реальный Пак Чимин в зеркале Ким Тэхена, где бывают только его воображаемый сосед Кук и его друзья. Кажется, его шизофрения прогрессирует. Чимин садится на диван и завязывает беседу. Она идет спокойно и ровно, так, будто эти двое знакомы уже тысячу лет, Кук иногда смеется, обнажая белые зубки, а ЧимЧим откидывается на мягкую спинку, сужая глаза в полумесяцы. Типичная такая картинка приятелей, вот только все внутри рушится, потому что опять гребаная надежда накрывает с головой. Ведь вот оно, доказательство того, что Кук не искусственный. Пессимист Ким же говорит, что это лишь доказательство того, что у мозга закончилась фантазия, и на новых персонажей в его больной шизофренической реальности ее не хватило, вот оно и использовало Чимина. Но ладони предательски потеют, сердце бьется, и в целом настрой из «еще один бесполезный обреченный день» переходит в «неужели-неужели-неужели???» Через полчаса Чим уходит, сжимая в руке сумку с видеокамерой, и оставляет после себя лишь мириады сомнений и вопросов. Ночью Тэхен не может уснуть, не в силах дождаться утра, чтобы спросить обо всем друга. — Как ты думаешь, когда он уже расскажет нам о том, что с ним происходит? — А ты как думаешь? — Хосок потирает шею. — Я ставлю, дай подумать… на никогда. — Может, его напоить? — Ты серьезно? — А что? В прошлый раз он говорил с нами по душам именно в состоянии алкогольного опьянения. — Какой же ты идиот, — Хосок устало улыбается, — мы не будем добывать правду так. — Точно? — Точно. — Ты скучный. — Кто-то же должен. Парни улыбаются и замечают бегущего в их сторону Тэхена. Это непривычно настолько, что у обоих лицо вытягивается, а глаза почти круглые. — Доброе утро. — И тебе того же, — все еще не способный скрывать удивление в голосе и взгляде, здоровается Чимин. — Как выходные провели? — Тэ старается задать вопрос максимально непринужденно. — Мы с Сонми ходили в кино, — начинает Хосок, и Тэхену разрыдаться хочется, потому что спасибо судьбе-злодейке, по закону подлости первым отвечает не тот, рассказ которого услышать не терпится уже несколько часов к ряду, — а потом… Через несколько минут подробного описания самого отвратительно романтичного свидания в мире Чимин сообщает, что ничего особенного не делал, только начал снимать видео для Юнги на их годовщину. — А камера у тебя откуда? — подводит его к нужной информации Тэхен и безумно надеется, что Кук окажется правдой. Горькой-негорькой — не важно, главное — правдой. — Да взял у знакомого одного. Тэ хочется убиться головой об стол, потому что ну как ему неподозрительно узнать, что именно это за знакомый, которого он очевидно знать не должен? — У кого именно? Вдруг я о нем слышал. — У Чонгука, друга друзей Юнги. У Чонгука. Его незнакомца зовут Чонгук. Тэхен действительно все это время был очень близок, он действительно правильно различил окончание имени по губам гостей, он все это время знал что-то о Чонгуке, веря, что это вымысел. Все это время он провел в отчаянии и саморазрушении просто потому, что не верил в собственное психическое здоровье. Хотя как тут верить-то, спрашивается? Но теперь все это неважно, потому что его Кук существует. Он вполне реальный, и кроме того он не так и далеко. Он друг друзей парня его друга. Это намного ближе, чем расстояние между параллельными вселенными, поэтому в душе расцветает с огромной силой желание кричать на весь мир, что жизнь прекрасна, улыбаться и обнимать первых встречных. Собственно, с последним Тэхен успешно справляется, накидываясь на Чимина с Хосоком, явно этого не ожидающих. — Я вас так люблю! — Ты чего, Тэ? — Расскажи мне, пожалуйста, все об этом Чонгуке! — Тэхен хватает Чимина за руку и трясет ею от нетерпения. Каждая секунда жжется, словно не он прожил несколько месяцев, не следя за временем вообще. — Да что такое, Ким Тэхен! Объясни, в чем дело! — Чим, кажется, не на шутку взбешен, и Тэ не понимает, как он может тратить драгоценные секунды на всю эту чушь. — Потом, хен, сейчас нет времени. Ты можешь нас познакомить? — Я ничего не сделаю, пока ты не объяснишь! — Пак скрещивает руки на груди, как упрямый ребенок, и Тэхену выть хочется, но он сдерживается. — А ты, Хосок, его знаешь? — Немного, — начинает он и, видя расширившиеся в надежде глаза друга, быстро продолжает, — но и я придерживаюсь той же политики: сначала расскажи, и только потом мы сделаем то же самое. Тэхен нервно пальцы в волосы запускает и не понимает, почему друзьям так сложно просто ответить на его вопрос. Чимин думает, что это не праздное любопытство, что здесь кроется нечто большее, и шестое чувство подсказывает, что странное поведение Тэ в последние пару месяцев связано именно с Чон Чонгуком. Непонятно, правда, как, но связано точно. Поэтому он лишь кивает, подтверждая слова Хосока, и выжидающе смотрит на лучшего друга. А тот как-то сдувается и молчит. — Это сложно, — начинает Тэ, и Чимину смешно, потому что когда бывало иначе? — Мы постараемся понять, — заверяет Хосок, и в его глазах светится столько заботы, что Тэхену даже немного стыдно. — Я не уверен, что хочу рассказывать. Просто это очень… личное. — ДА ЛАДНО?! Ким Тэхен, ты бессовестная сволочь. Ты знаешь обо мне все самые смущающие и определенно ужаснейшие подробности, знаешь все о моих мыслях и взглядах на жизнь. Знаешь меня чуть ли не с пеленок. Но все еще стесняешься рассказывать что-то личное?! — Да нет, — в конец смущается Тэ, — дело не в вас… — Дело не в тебе, — перебивает его Хосок, передразнивая. — Дело во мне, — продолжает фразу Чимин, закатывая глаза. «Как озабоченная парочка, ей-Богу», — думает Тэ, но вслух решает этого не говорить. — Но это правда так. Я не знаю, с чего начать… — Начни с начала, — ожидаемо язвит Хосок, и тут уже впору Тэхену закатывать глаза, но и от этого он удерживается. Ценой невероятных усилий, между прочим. — Ладно. Звенит звонок, но парни идут в столовую, единогласно решая прогулять первую пару, раз уж тут горит. Они занимают столик в углу, и Тэ погружается в воспоминания. После окончания рассказа друзья молчат примерно минуту, и это молчание не предвещает ничего хорошего. — Поэтому я и не рассказывал, — грустно говорит Тэ, — я не хотел, чтобы вы посчитали меня сумасшедшим. Но ведь это же правда! Он существует! — Дело не в нем, — медленно отвечает на обвинения Чимин, — а в тебе. Ты нам ничего не говорил. Ты обманывал нас, понимаешь? Примерно полгода своей жизни ты врал нам. Ты, ты… Кажется, от возмущения он не может подобрать слов и ненадолго замолкает, а после выдает с некой неприязнью: — Я разочарован. И Тэхена как будто на месте из водного пистолета расстреляли. Убить — не убили, а вот ледяной водой окатили с ног до головы. — Я тоже не понимаю, — вклинивается Хосок, — почему ты не мог просто нам рассказать? — Это не просто! — начинает терять терпение Тэхен. — Ничто из того, что я рассказал, не было простым, понимаете? Я со своими-то загонами еле справлялся, выслушивать ваши осуждающие фразочки мне совсем не хотелось! — Что за чушь, Тэ? Как мы могли тебя не принять? — Ну, сейчас же не принимаете! — Да дело в другом! — взрывается Чимин. — Как же ты мне противен! Закрылся в себе и своем страхе перед миром, перед любовью просто потому, что в детстве развелись родители, а потом влюбился неудачно. Ну так ничего, это сплошь и рядом! Жалеешь себя, говоришь, что никогда не везет, а какой любви ты ждешь, если видишь ее как главное зло на планете? Зацикленный, полный отчаяния и неуверенности в собственном будущем, ты не находишь сил, чтобы делиться переживаниями с единственными людьми, которые никогда тебя не бросали! Как же ты мне противен. Тэхен смотрит на Чимина и не верит собственным ушам. Ему даже хуже, чем было, когда Кук привел девушку. Потому что Кук, пусть уже и привычный и близкий, не строил с ним песочные замки в пять лет, не обсуждал соседских девочек, не дрался с мальчишками, не знакомился с Хосоком, не раскрашивал будни ежедневно своими улыбкой и оптимизмом. Все это делал Чимин, лучший друг и единственная константа, которая оказалась мнимой. И как теорема, построенная на неверной аксиоматике, жизнь Тэхена за секунду разрушилась до основания. Не говоря ни слова, Тэхен взял свой рюкзак и пулей выскочил из столовой. Размазывая по щекам горькие слезы обиды, он все думал, как друг мог сказать такое, не понимал, почему Чимин был так груб с ним. Радость от обретения Кука растворилась в потере Чимина, и все мысли были заняты только одним: «Что теперь будет?» Потому что Кук был каким-то далеким и ненастоящим, а ЧимЧим вот он, всегда рядом, опора и основа всей жизни Тэхена, один из трех китов его мироздания, сейчас уплывший в далекие воды, бросив обидные слова напоследок. Тэ буквально чувствует, как плоская земля кренится на бок и начинает медленно скатываться вниз, ближе к Океану, на самое дно. Он бежит по улицам, не разбирая дороги, и не знает, что в столовой университета Хосок нервно обнимает захлебывающегося в рыданиях Чимина, обещает, что все будет хорошо, и сдерживается, чтобы не зареветь тоже. Потому что очень уж хочется, и да ладно, что уж там, один раз живем. Дома все по-старому, но реальность расплывается из-за собирающихся в уголках глаз слез и взгляд упрямо скользит к зеркалу. Оно, в кои-то веки отражающее собственную комнату, становится настолько ненавистным, что, не медля ни секунды, Тэхен роняет его вниз со страшной силой. Осколки разлетаются во все стороны, режут руки и ноги Тэхена, а сам он садится на пол, сверкающий отражающей крошкой, и заходится в рыданиях, потому что сил осталось ровно ноль. Эмоциональное истощение и пустота прилагаются. На следующее утро бледный, как смерть, Тэхен бросает Чимину и Хосоку, замолчавшим при его приближении и округлившим глаза при взгляде на его замотанные кровавыми бинтами руки: «Я с этим покончил», — и проходит мимо, садясь за самое дальнее от них место.