Слёзы мёртвой вечности

      Насмешливый голос сливается с болтовнёй остальных учеников в школе. Девушка смотрит в глаза вампира и снисходительно улыбается ему, но тот лишь отводит красивые глазки в сторону — чтоб не видеть её. — Всё ещё злишься, да? Она не может не получать удовольствие, когда Райто Сакамаки не подходит к ней. Ей нравится его детская обида в глазах и надутых щёчках. Девушка гладит его по голове — шляпу он держит в руках. — Ты мне должна свидание. Грех закатывает глаза — говорить банальности он не перестал. Она пожала плечами. — Может тогда сходим и купим тебе кроссвордов? Ты их любишь… Она делает вид, что не успевает отреагировать — позволяет прижать себя к стене. Усмехается от щекотки, когда острый носик парня проходится по её шейке. Она знает, чего он желает. — Я могу с лёгкостью тебя оттолкнуть. Но не стану этого делать, — признается и их взгляды встречаются. Две похотливые твари прожигают друг друга взглядом. — Поэтому, давай, пей. А то когда ещё такой шанс появится? Она чувствует нежность, с которой клыки проникают в неё. Нежнее мог сделать только Карлхайнц — проникал так, что чесалась шея от неудовлетворения. Хотелось получить как можно больше ран от этих зубиков. — Райто, присматривай за ними, а то эти Муками снова объявились. Начинают доставать меня. Из-за угла выходит гордый мальчик. За ним бежит бледная робкая Комори, пытается догнать его, но не может. Только влетает ему в спину, когда тот останавливается. Райто отпрянул, немного грустно и безучастливо. Он усмехнулся, припоминая одного айдола среди Муками. — Что? Оставляешь мне сучечку? — Сакамаки едко усмехнулся. — Боюсь, моя будет ревновать. Карри посмеялась с этой шутки. Она погладила парня по волосам и через несколько секунд бесследно расстворилась, будто ее и вовсе здесь не было. — Твоя ревновать не будет. Она просто уйдет. Райто бы хотел улыбнуться из-за слова «твоя» — она признала, что принадлежит ему. Но вместо этого вампир разочарованно глянул на старшего глупого брата. — Ну вот, Аято, — печально изрёк он. — Из-за тебя она ушла. Великий не хотел что-либо слушать. Он оставил Юи на извращенца и пошел к своей знакомой незнакомке. А та лишь смеялась. Звонко и радостно, будто её давно так не веселили. Кажется, вампир не слышал чего-то подобного от неё никогда. Или же, очень давно. Перед глазами Аято появилась неинтересная картина — Коу, тот самый, который раздражает одной своей фамилией, веселит его призрака. А последний и рад веселью. Сакамаки это злит. У него много вопросов, но одна цель — выгнать Муками с его территории. — Вали отсюда, — Аято подходит предупреждающе. Он хватает блондина за руку, заставляет встать со ступенек, и прожигает его глазами. — Пока Господин Аято ещё добр с тобой. Коу не боится, лишь слегка удивляется. Его глаз загорается красным, чтобы расследовать этот феномен. Ответ сразу находится и потешает его. Вампир всё понял и лишь помахал на прощание девушке. Та так же ответила ему. Коу заулыбался, как кот, что наелся сметаны, а Аято зарычал, как лев, упустивший добычу. Он решил атаковать своего призрака. — Видеть тебя могу только я! — требует парень, чем удивляет призрака. Она думает, что парнишка несёт какую-то чушь или просто не умеет логически мыслить. — Видимо, это не так, раз Коу… — Заткнись! — кричит Сакамаки и бьёт кулаком по стене. — Приказываю тебе общаться только со мной! — А что взамен? — хитро интересуется призрак. — Я, — Аято хватает секунды на размышления. — Я воскрешу тебя! — Да? — глаза незнакомки загораются. — Тогда поклянёмся! И какой бы идиотической не была эта ситуация, Аято все равно с серьезным лицом поклялся с ней на мизинчиках. — Как мне помочь тебе вспомнить твою жизнь? — Может попросить документы всех учеников? — Точно! — радуется вампир и убегает. — Как только я воскрешу тебя, тут же отдам приказ! Незнакомка грустно осталась сидеть на ступеньках, включая-выключая фонарик. Ярким светом она попала в одинокую фигуру — застывшую врачиху. — Он снова убежал, а мне хотелось с ним поиграть, — пожаловалась она женщина. Та снисходительно улыбнулась ей. — Я не обижаюсь, раз ты меня не помнишь, — шелестит своим голосом Жадность. — Но будь готова к войне, в качестве одного из сильнейших грехов. Призрак восторженно заморгала глазками. Она заулыбалась и поинтересовалась. — А какой же тогда у меня грех? — Такой же, как и у этого мальчишки. Повторять не пришлось. Призрак вздохнула, будто была озадачена. Она начала догадываться. Жадность удовлетворительно кивнула. — Может, тогда… — Гос…по…жа… Сацу…чи, — их прервал заторможенный голос одного из Муками. Вампир снова был весь в крови. Это заставило призрака забыть о прошлом разговоре. Её глаза загорелись в предчувствии крови. Сацучи же тяжко вздохнула, предчувствуя будущую работу. Она поворачивает голову обратно к призраку, но того уже нет — девушка исчезла. Врач подошла к парнишке и схватила его за израненную руку. Нежно и ласково, чтобы не было больно. — Не трогай его! — она ожидала, всё этим и кончится. Как всегда, появляется наглый мальчишка, который не умеет контролировать свой гнев. Он держит в руках Тедди, почти выпускает его из рук, но мчится к Сацучи и Азусе, чтобы разомкнуть их руки и закричать вновь. Он оттолкнул Азусу и тот рухнул. Сацучи хотела помочь ему встать, но нарвалась на очередную волну гнева Сакамаки. — Почему ты игнорируешь меня? Оставь его! — Я не буду с тобой общаться, пока ты находишься в таком состоянии. Сначала научись успокаиваться, а потом поговорим. Канато хотел что-то снова закричать, гневно топнуть ножкой и стоять на своем, но меланхоличный голос Азусы прервал его. — Отец…был…прав, — выдохнул он, словно ему было тяжело говорить. — Грехи…так…добры… Он…просил…помочь вам…если будет…нужна…помощь… Сацучи улыбнулась угрюмому мальчику. Она заглянула в мутные глаза Муками и попыталась найти там гармонию, но ничего не нашла. — Тогда, пожалуйста, не проливай свою кровь больше. Когда Муками уходит, Сацучи возвращается к Канато. Он свирепствует, хочет брызнуть слюной, как ядом, но не может. Его снова, без всяких предупреждений, прерывают. Не позволяют возмутиться. — За мной. Сацучи приказывает ребенку. Он следует за ней, но в противовес этому кричит и злиться. — Не смей мне приказывать! Как ты смеешь! — его ножки стучат на каблучках, а голос оглушает. Они приходят в кабинет. Девушка молча достает ватный диск, чтобы вытереть капли крови с вампира — он испачкался, когда толкал Азусу. Но парень не поддается. Он отстраняется от нее, когда та тянет руку к испачканому месту. — Ты издеваешься?! Он рычит от злости, прижимает женщину к стене — думает, что делает это сам, а не с позволения Жадности, и начинает пить её кровь. Она безвкусная, как вода. Не горячая, не холодная — обычная, как из-под крана, даже не профильтрованная и не кипячёная. Вампир видит, как его укусы вмиг исчезают. Жадность смотрит на него со скукой и прискорбием в глазах. — Твой отец так часто кусал мою шею, что я вовсе не чувствую там боли. — Сейчас почувствуешь! Угроза Сакамаки никуда не исчезает. Он хватает ее за запястья, проникает клыками под бледную кожу и втягивает в себя обыкновенную жидкость. Ему — не вкусно, ей — неинтересно. Она смотрит в окно, где царит тьма и луна, скрытая тучами. — Поскорее бы умереть. Но ещё нужно пережить войну, — девушка упирается головой об стену от усталости. — Скука…