Слёзы мёртвой вечности

      Биатриче всегда заставляли быть хмурой и всем недовольной. С самого рождения у нее была распланирована вся судьба — выйти замуж за богатого вампира, чтобы принести почёт в семью. Как будто собственных денег было мало. Отец не обращал на нее внимание, он работал и иногда выбирал ей мужей. Мать же была строгой. Ей в свое время удалось выйти замуж за богатого вампира и теперь она желала этого и дочери. Каждый день проходил в полном одиночестве. И только книжки были ее друзьями. Такой и выросла вампирша. Холодной и одинокой. Вот только в школьные годы, когда появились эти самые Грехи, она вспомнила, что такое улыбка. Стала мгновенно мягкой и ранимой, какой не была даже в детстве. Вот только её собственные грехи всегда холодны с ней, отстранены. Так, однажды, Биатриче решила обойти своих соперниц и посмотреть, как дела с грехами обстоят у них. Корделия часто злилась на своих наставниц, те в ответ её дразнили и задирали. Однако, их отношения были схожи с сестринскими. Как будто они только делают вид, что не любят друг друга. Корделия обижается, однако, когда Карри наливает ей сок, а Корди обещает научить готовить печенье, все недовольство вампирши исчезает. Вот она уже ест тортик и спрашивает Сацучи, как стать сильнее. У Беатриче все не так. Она часто готовит и ест в одиночестве, ведь Грехи любят быть только друг с другом. — Милая Белая Роза! Так Коске обычно встречает свою вампиршу. С милой приветливой улыбкой и искрящимися глазами. Биатриче удивлялась, как можно не бояться этих острых зубов у Греха и её безумных глазах. Однако, стоило ей увидеть, как нежные руки Гнева гладят Кристу по голове и дарят ей розы, девушка всё поняла. Грех была заботливая и очень преданная своей подруге. Криста была счастлива рядом с той, что клялась защищать её от всего на свете. У Биатриче всё было иначе. Девушки защищали её, если той грозила смертельная опасность. В других ситуациях говорили ей выпутываться самой, чтобы та приобрела собственную силу. — Мне никогда не быть с ними на равных… Биатриче любила ходить в лесу, что делала и сейчас. Она с наслаждением смотрела на кроны деревьев и тяжело вздыхала. Она представляла огромную стену между собой и девочками. Кто выстроил её? Её правильность или их нелюдимость…?       Биатриче забыла одно правило. Лес — опасное место. Все, кто ходит там, легкие добычи для волков. Тех самых, что прячутся сейчас за кустами, а через секунду уже нападают на беззащитную вампиршу. Сакамаки не успевает закричать. Кровь капает ей на платье, а алый цвет закрывает обзор. Чьи-то волосы ослепляют. Рядом падает огромный меч, что обранил Грех. — Акари! — радость переполняет вампиршу. Она замечает одного волка сбоку, которого Акари не видит. Решимость переполняет её, когда наставницы рядом. Она хватает меч, чтобы отсечь противнику голову, однако, её успевает укусить сзади горящий волк. — Ай! Акари вновь в одиночку со всем справилась и спокойно подбежала к Биатриче. Она погладила светлые волосы и рукой вытерла кровь с щеки. — Не волнуйся, Юкио уже бежит сюда. Жгучая боль проходит неспеша. Стоило Юкио прийти и использовать свою силу, как все раны покрылись тонкой корочкой льда. Вампирша думала, что это ужасно, плохо и смертельно. Оказалось, что ледяная сила Зависти особенная, заботливая. Биатриче начала плакать, что было ей слегка несвойственно. Она почувствовала себя глупо, ощутив капельку заботы, которой окружили ее грехи. Их руки гладили ее волосы и вампирша могла поклясться, что делали они это очень нежно. — Нам будет грустно, если ты умрёшь. Сакамаки не знала, кто сказал эту фразу. Когда она удивлённо подняла глазки, то увидела, как девушки ссорятся. Они часто это делают, по дружбе. Обсуждают, кто должен был защищать Беатриче, перекладывают на друг дружку вину и даже не глядят на свою подружку. Знают — она поспешит следом за ними. И Биатриче идёт. Тонкий профиль Акари теперь кажется слегка более хладнокровным, чем раньше. Но вот цепкий взгляд Юкио пропитан нежной добротой, которую раньше вампирша не видела. И Биатриче думала так: «Одна только кажется доброй, но на деле к ней очень трудно подступиться. Другая же, наоборот, слишком холодна и неприступна, однако, именно она задумывается о защите ближних больше всех.» Спины девушек раньше казались вампирше неприступной стеной. Будто они разделили мир на себя и других. И только некоторым было позволительно нарушить их покой. «Карлхайнц смог сломать их стену, остальные Грехи перебрались через неё, с лёгкостью перепрыгнув. А для меня… Я не видела сначала, но теперь поняла. Они подготовили специальную дверь и подарили мне ключ. Я единственная, кто может без труда пересечь эту нерушимую преграду.»