Слёзы мёртвой вечности

Два брата спокойно пили чай. Девушки, что готовились к войне, укладывали вещи в сумки. Один из парней отрещал торт, а другой удивлялся, зачем его возлюбленной столько холодного оружия. Карри, будто читая мысли, усмехается. — Сацучи нужно будет себя хоть как-то защищать. — Я буду отдавать приказы, — не согласилась Грех. — Я удивлен, — вклинивается Райто. Канато же не пристает с расспросами. — Что вы будете командовать отрядами. — Мы ветераны и генералы к тому же, — самодовольно улыбается Похоть. — Шестеро лучших бойцов Короля Карлхайнца. — Осталось найти ещё одного, — закончила Жадность. В самый идеальный момент он приходит. Точнее врывается и кричит разъяренно. Это не похоже на величественную Гордость. — Где можно найти Корделию? На его вопрос отвечают улыбками. Сацучи думает, что вампир наконец-то созрел, а Карри просто рада, что тот не сидит сложа руки. Бездействие — худший грех. — Она любит шумные и яркие места, — ностальгически делится Жадность. Парень только фыркает и зло хлопает дверью. — Это мне не поможет! Следующие его жертвы — дуэт самых адекватных. Он находит их в кабинете Рейджи. Парень со старшим братом разбирают бумаги, а девушки им помогают. Столько лет они следили за этим особняком, что уже и забыли, насколько это было скучным занятием. Шу спокойно опустил голову на хрупкое плечо своей дамы, а вот у Рейджи все наоборот. Ледяная леди обняла его за руку и прижалась, чтобы лучше разглядеть письма и документы. Четверка и не взглянула на вошедшего. Пришлось кричать. — Где найти Корделию?! — В ярких и шумных местах, — зевнула Лень. — Знаю уже! — В месте, где много еды и игр, — добавляет Зависть и вовсе не завидует бедному вампиру. Искать Гордость — что может быть хуже, когда у тебя её нет? — Лучше спроси у Коске, — советует Акари и грустно улыбается. — Они знакомы куда дольше, чем мы с Корделией. Аято четырхается и убегает в сад, где сидят возлюбленные. Было страшно нарушать их личную, интимную, атмосферу. Они закапывают ключ от башни в своем садики и верят, что он не прорастет, не станет деревом с ключами. Коске вздрогнула, когда пришел вампир и слабо улыбнулась. Она прекрасно знала причину, по которой он пришел. — Она очень любила школу, — сладко прошептала Грех. — Когда мы следили за вашими матерями. — Но поиски в школе бесполезны! — взвыл Аято. — Там сейчас очень шумно, — поморщился Субару. — Фестиваль же. — Люди бесят, — согласился старшим брат. — Так и дети ещё тебя едой с лавок могу испачкать. Идиоты! Что-то сверкнуло в глазах девушки. Она улыбнулась, в попытках успокоить вампира. — Корделия больше всего на свете любила школьные фестивали… — Любила? Любила… Аято понял намек и побежал в школу. За ним отправилась и Коске. Сердце у неё было не на месте. Остальные грехи почувствовали это и тоже отправились следом. Только Субару остался закапывать ключ. Остальные братья тоже занимались своими делами. И только Комори Юи, незаметная девчушка, увидела, как к фестивалю бежит вампир — её одноклассник. Он бросил её здесь одну. Она любила фестивали. Улыбнулась и хотела поздороваться, однако, тот пробежал мимо неё. Его вела неведомая сила. Он смотрел в гущу толпы и кажется что-то видел. Зимнюю куртку. Такие не носят в солнечные дни. Фиолетовые волосы. И пригучая походка. — Корделия! В глаза вампиру уже не бьёт свет. К нему оборачивается девчушка с фонариком. Она улыбается и, когда он подбегает, плказывает ему брелок на фонарике с такояки. — Давно хотела себе такой! Она смеется, дышит, ведет себя так, словно ничего не было. Она гладит парня по голове и слышит топот. Все грехи бегут, одна — быстрее всех. Щеки Гордыни от смущентя краснеют. Она слегка отталкивает вампира, чтобы одна идиотка его не сбила. В объятия греху падает Гнев. Она плачет и просит прощения. Девушки обнимаются, как сестры. Корделия машет остальным грехам. Даже у Сацучи лицо спокойное, умиротворенное. Только Аято слегка неловко, а пришедшая Юи ничего не понимает. — А кто это? — Она та, кто немного притиснит тебя. Она — Гордыня, — Сацучи кивает вампиру. — Встречай, Аято И Сакамаки прижимается к своему Греху. Наконец-то кто-то полюбит его. И гордости для этого не нужно.