Любовь Ёкая

Акутагава не ожидал такого, но успел активировать свои силы Расёмона: покрывая себя непробиваемой чешуёй. Огонь объял тело Стража Аматерасу и не спешил исчезать. А Накахара смотрел на это не смея не то что сдвинуться с места, даже звука произнести. Он только что пустил огонь в Рюноске, его дорогого Рюноске! Ноги подкосились и лис рухнул на колени. За спиной рыжеволосого ёкая оказался Огай, со своей ухмылкой. Он наклонился к уху Чуи и шепнул не скрывая ехидства: - Ты сжигаешь всё на своём пути. От этих слов по телу Накахары прошла дрожь. Заметив это, Чёрный Паук продолжил: - Ах, как же хорошо, что он Страж Аматерасу, и ему ничего не будет. А если бы он был… человеком? От этого стало хуже. Перед глазами кицунэ мелькнули сгорающие жители деревни. Их крики, стоны боли до сих пор отголосками слышались в его голове, а запах сгорающей плоти он ещё долго не сможет забыть. Незаметно для Чуи, Огай занёс одну из своих лапок, желая пронзить сердце этого надоедливого кицунэ. Однако его сбило с ног потоком ветра, да и плюс в него вонзилось несколько острых, кинжалов? Нет, это были перья, острые, как лезвие катаны, перья. Чёрный Паук болезненно зашипел. Вечно кто-то мешает! Мори поднял голову, нахмурился и прошипел: - Ты! Перед ним стоял Тацухико, готовый в любой момент напасть или защищаться. Доказательством были крылья, источник многих, если не всех его атак, что были величественно расправлены. - А я уже не надеялся встретить тебя, Тацу-сан. Альбинос лишь слегка нахмурился и сощурил глаза, явно недовольный, и не только фамильярным тоном, но и действиями тёмного ёкая. - И чего ты хотел этим добиться? - спросил Шибусава. Огай не ответил, лишь тихо засмеялся. - Надеялся, что Акутагава поддасться гневу, убьёт Накахару и станет таким же как ты? - продолжил тэнгу. - а дальше ты возьмёшь его под своё крыло и натравишь на других? Или на саму Аматерасу? При упоминании верховной богини лицо Огая исказил гнев, но он всё же ответил: - И что? Что если и так?! Он поднялся на ноги, и вытащил одно из перьев, бросая его на землю. - Верховная богиня, Госпожа, Мать всех ёкаев, - произнёс он с отвращением. - вот только плевать ей на нас! И вмешивается она только когда ей грозит опасность, но не нам, её детям! Почему она бросила меня тогда?! Почему, ответь, тэнгу-карасу! Паучий ёкай зашипел и принял свою звериную форму: чёрного паука. Шибусава прикидывал в голове, что делать дальше, а недалеко от Рюноске, что оправился от атаки, подбежал к кицунэ и пытался привести того в чувство. Решив, что только один ёкай сможет с ним справится, Тацухико отправил одного из своих воронов в другую часть леса. А пока придётся справляться самому. *** Фукузава не ожидал гостей, совсем, а уж тем более послание от одного из Стражей Аматерасу. Сперва он не желал слушать посланника и прогнал его, взмахнув рукой, когда птица приблизилась к нему. Он отошёл от дел и скорее, доживал свой срок жизни в одиночестве, с позволения богини. Но стоило ему услышать, что дело в Огае, Юкичи резко напрягся и нахмурился. Все эти годы он лишь урывками знал, что с ним происходит. Слышал, что тот пытался прибрать к рукам потомка Расёмона, но план провалился и тот стал Стражем Аматерасу. На эту новость Серебряный Волк лишь фыркнул, старательно делая вид, что его это не интересует. Но сейчас Мори мог навлечь на себя гнев самой Госпожи и поплатиться за это жизнью. А этого Фукузава не мог допустить. Не смотря на то, что произошло, и на то, что прошло много лет, он по-прежнему дорожил своим другом и не хотел, чтобы Аматерасу убила его, или ещё что хуже - отправила в Небытие. Место, где ёкая запирают навсегда за особо тяжкие преступления, и покушение на верховную богиню будет считаться таковым. Нет, он не может позволить Огаю сойти с ума в Небытие! Мужчина обратился к ворону громким: - Веди! После обратился белым волком и последовал за посланником тэнгу-карасу. "Только не натвори глупостей! Прошу тебя, Огай", - мысленно молился Юкичи. *** - Чуя-сан! Прошу, очнись, Чуя-сан! Акутагава пытался докричаться до Накахары, который, кажется впал в прострацию от того что чуть не убил юношу, и от слов Мори. Рюноске потряс кицунэ за плечи, даже дал пощёчину, надеясь, что это поможет, но ничего не помогало. Чуя словно был в другом месте. И тут Рю заметил, что на шее наставника появилась чёрная тень и она начала узорами медленно расползаться по телу кицунэ. Увидев это Рюноске чуть не закричал от ужаса: это была та самая тень очернения, превращение ёкая в аякаси! Юноша обнял руками лицо Накахары, и приподнял его. Голубые глаза стали тусклыми, словно из них исчез всякий намёк на жизнь, и выглядело это поистине страшно. А узоры продолжали оплетать тело духа. Акутагава не знал что делать. Он не заметил, что глаза его намокли, а вскоре из них потекли слёзы. Он тихо плакал от всего сразу: от страха за наставника, злости на себя, незнания что ему делать и бессилия. - Нет, нет-нет-нет! Прошу, не надо! - восклицал Рюноске, смотря в глаза Чуи. - пожалуйста не делай этого! Умоляю, не исчезай! Не покидай меня! Парень резко обнял лисьего ёкая и продолжил говорить: - Прости меня, молю, прости! Это всё моя вина, слышишь!? Ты ни в чём не виноват, ни в чём! Тацухико отвлёкся на выкрики Акутагавы и нахмурился, заметив узоры на теле кицунэ. "Плохо дело! Если ничего не сделать, то всё будет кончено", - подумал крылатый ёкай, блокируя атаку Огая. Чёрный Паук заглянул поверх плеча противника и увидел причину беспокойства Шибусавы. Если бы он был в человеческом облике, то рассмеялся так громко, как только мог. - Занятно, - произнёс искажённым превращением голосом Мори. - я желал чтобы Расёмон поддался тьме, а получилось наоборот! Тацу откинул паука с помощью ветра и отпрыгнул ближе к Чуе и Рюноске, последний пытался привести в чувство наставника. Альбинос, не сводя глаз с противника обратился к юноше: - Акутагава! Забирай его отсюда и неси к Аматерасу! Я задержу Мори. Рю взглянул на тэнгу, затем снова на Накахару, после чего принялся взваливать лисьего ёкая себе на спину. Восьмилапый зашипел и слегка опустился к земле. Спустя секунды он перепрыгнул троих духов, и приземлился недалеко от них, словно преграждая путь. - Никуда вы не уйдёте! - прорычал Огай. - и никакая Аматерасу вам не поможет! Тацу процедил что-то сквозь зубы и выпустил несколько перьев-клинков, от которых Огай уклонился и в ответ выпустил паутину. Липкая субстанция попала в тэнгу, сковывая его. Акутагава тут же опустил Чую и схватился за катану, готовый защищаться, но Чёрный Паук не спешил нападать. Он просто стоял на месте, словно чего-то ждал. Рюноске не собирался терять время и решил действовать первым, ринувшись на тёмного духа. Но тот просто уворачивался, похоже, не собираясь нападать. Шибусава тем временем пытался освободиться от паутины, но лишь сильнее увязал в ней. "Проклятье! Где же ты, Фукузава!?", - подумал крылатый ёкай. Накахара тем временем продолжал ни на что реагировать, а тело его покрывалось новыми узорами. Тем временем Мори надоело играть с мальчишкой, поэтому он снова пустил в ход паутину. Рюноске выругался, когда оказался в этой мерзкой и вязкой паутине. Паук тем временем принял человеческий облик и с довольным выражением лица стал приближаться к потомку Расёмона. - Ты испортил мой план, - Огай подошёл вплотную к юноше и грубо схватил того за лицо. - но знаешь, так даже лучше. Ты станешь таким же падшим, как и твой драгоценный Чуя~. Рюноске рыкнул и попытался укусить паучью тварь за пальцы, но мужчина тут же убрал руку и усмехнулся. Тявкать и скалится он может сколько угодно, но сейчас он ничего не сможет сделать. Зная это, Огай медленным шагом направился к Накахаре, чем заставил потомка Расёмона снова дёргаться в путах и кричать, чтобы тот и пальцем не смел его тронуть. На это паучий ёкай лишь тихо засмеялся. Он опустился перед Чуей и приподнял его лицо за подбородок. От увиденного на губах расплылась довольная ухмылка, жизнь покидала рыжеволосого кицунэ. Видеть, как благородный и сильный дух поддаётся тьме и превращается в проклятого аякаси, было чистым восторгом для Огая. Навевало воспоминания о том, как он сам едва не стал таким. Но тогда его спас Юкичи, смог вырвать из лап тьмы. - Кто же спасёт тебя от тьмы, Чуууя-кун~? - спросил Мори, чувствуя внутреннюю радость. Над головами всех четверых пролетел ворон и что-то прокаркал, отчего в глазах Тацу отразилась радость, он то понял о чём сказал его посланник. Огай же поднял голову и глядя на птицу нахмурился. Предчувствуя, что что-то произойдёт, он оставил Накахару и резко обернулся, когда услышал, как кто-то бежит в их сторону. И каково же было удивление Огая, когда на него из зарослей кустарника выскочил огромный белый волк. Чёрный Паук даже сделать ничего не успел, как оказался опрокинут на спину и прижат диким зверем к земле. Волк скалился и смотрел прямо в глаза бывшего друга, однако не собирался перекусывать ему шею или делать что-то ещё подобное, лишь сильнее прижимал его к земле. Этого хватило, чтобы позволить Рюноске хоть немного но ослабить свои путы, но освободиться он не мог. Тут же, откуда выпрыгнул Фукузава, выскочило ещё два волка, и они подбежали к Шибусаве и Акутагаве. Острые клыки принялись буквально разрывать паутину, которая на удивление поддалась. Спустя несколько секунд тэнгу и потомок Расёмона были освобождены. Юноша тут же кинулся к Чуе и взвалил себе на спину. - Иди! - крикнул ему Тацухико. - мы справимся с ним! Рю кивнул альбиносу и со всех ног побежал по направлению в храм Аматерасу. Стоило ему скрыться из виду, как Огай засмеялся: - Хахаха! Наивные идиоты! Пока ей самой ничего не грозит она и пальцем не пошевелит! Волк рыкнул. Вспышка, и перед Мори был его старый друг Фукузава. Но на лице Юкичи не было гнева или ярости, только серьёзность и некое… сожаление? Огай поморщился, был противен этот взгляд, как у псины. Хах, забавно. - Подавись своей жалостью, Юкичи, - процедил мужчина. - где ты был, когда мне нужна была помощь? Где ты был?! Седовласый ёкай сжал челюсть, а руки его дрогнули. Огай же продолжил: - Ты просто бросил меня! Как Аматерасу, как все остальные! Просто оставили меня с моей болью один на один! Юкичи по-прежнему молчал, ведь Огай был прав. Никто не помог ему, когда всё что он так любил уничтожили люди. Аматерасу посчитала, что баланс не был нарушен и не стала вмешиваться, и даже тот, кого юный тогда ещё паучий ёкай считал другом ничего не сделал. А уже после трагедии Мори знать не желал ни свою Госпожу, ни Юкичи, хотя тот и приходил, пытаясь помочь. Его просто бросили, считая, что он сам справится с этим. Но он не справился. Озлобился и стал отшельником. Юкичи внезапно для Огая и Тацухико поднялся на ноги, позволяя сделать тоже самое и ему. И спустя пару секунд наконец заговорил: - Ты прав. Мы бросили тебя. И я никогда не прощу себе, что не стал бороться за тебя. Не смог заставить Аматерасу наказать тех, кто причинил тебе такую боль. Но, Огай, разве этого ты хотел? Разве этого хотел бы Сайо? При упоминании погибшего Стража лицо Мори исказилось от боли. Сайо был для него как старший брат, и больше всего он скорбел именно по нему, нежели по разрушенному храму. - Неужели ты думаешь, что заполучив потомка Расёмона смог бы свергнуть её? - продолжил Серебряный Волк. - Смог бы заполнить пустоту в своей душе? Седовласый мужчина сделал несколько шагов в сторону Чёрного Паука, видя, что тот не собирается нападать. - Огай, прошу, остановись. Я не хочу, чтобы тебя запечатали в Небытие. У тебя ещё есть шанс всё изменить. И если ты согласишься, я помогу тебе. И в этот раз я буду рядом с тобой, до конца. Клянусь тебе. Мори молча слушал его, не зная что ответить и стоит ли верить. Ведь однажды он уже подвёл его. Паучий ёкай отступил на несколько шагов, резко развернулся и убежал. Этим он удивил Шибусаву, а Серебряный Волк вскинул руку, словно мог остановить его. Рука опустилась вдоль пояса стоило темноволосому ёкаю скрыться с их глаз. - Фукузава, ты правда веришь, что ещё можно что-то исправить? - спросил Тацухико, слегка пошевелив крыльями. Немного помедлив с ответом, мужчина всё же ответил: - Верю. И сделаю всё для этого. Тэнгу ничего не ответил, лишь взмыл вверх с помощью крыльев и направился в свой храм, оставляя волчьего ёкая одного. *** Рюноске бежал так быстро, как мог. Пару раз чуть не упал, споткнувшись обо что-то, но успевал вернуть равновесие и продолжал бежать. "Аматерасу знает, что делать! Она поможет!", - билось в голове Акутагавы. В итоге он добрался до храма верховной богини и громко позвал её. Стоило ей появится перед своим Стражем, как тот аккуратно опустил Чую на землю. - Госпожа! Чуя-сан, он-- - начал было Рю, но его остановили жестом вытянутой руки. - Я вижу, - ответила Аматерасу и приблизилась к ним обоим. - это обращение в аякаси. Но причина ему не гнев или ярость, а боль и печаль. Если сердце ёкая чем-то ослаблено, то он может поддаться тьме. Юноша взглянул на неё в непонимании. Накахара рассказывал ему о том, что ёкай может обратиться в тёмного духа только если им завладеет по-настоящему кровавая ярость и он начнёт убивать всех, кто стоит у него на пути. Однако о том, что это может сделать печаль, он не говорил. Но Аматерасу никогда не лгала, поэтому не было причин не верить ей. - Прошу, помогите ему, - произнёс Рюноске, с надеждой смотря на Госпожу. Девочка внимательно смотрела на кицунэ, что ни на что не реагировал. Но всё что она сделала, это просто отошла от Накахары и произнесла то, что Рю никак не ожидал от неё услышать: - Я ничего не мог сделать. Темноволосый юноша уставился на верховную богиню. - Ч-что? Почему? Госпожа, прошу Вас! - воскликнул он. - я сделаю всё, только скажите что ! Умоляю Вас! Но богиня ничего не ответила, лишь повторила, что ничем не может помочь и исчезла. Акутагава почувствовал, как внутри всё похолодело от ужаса. Нет, не может всё закончится так! Чуя не должен стать аякаси! Рю упал на колени и приподнял голову наставника. Голубые глаза по-прежнему были пусты и безжизненны, а узоры, уже оплели шею ёкая. Юноша не знал, что делать. - Чуя-сан, я знаю, ты слышишь меня, - Рюноске обхватил лицо кицунэ руками. - это я виноват. Я должен был выслушать тебя, а я поверил этому ублюдку. Это я причинил тебе боль, назвал злом, хуже чем аякаси. На лицо Накахары упали капли слёз, что сорвались с ресниц потомка Расёмона. И кто сказал, что мужчины не плачут? В голове прозвучали недавние слова Аматерасу: "Если сердце ёкая чем-то ослаблено, то он может поддаться тьме". - Ослаблено, - тихо повторил Акутагава. И в голове словно что-то щёлкнуло. Ведь сердце может ослабить не только гнев, но и любовь. Но получается, что Чуя тоже любил? Любил… его, Рюноске? Это казалось абсурдным, но самым логичным объяснением. Получается, что они могли просто поговорить, и всё бы закончилось по-другому? Эта мысль лишь сильнее кольнула в сердце юноши. И тут Рюноске решился на отчаянный шаг: он наклонился и прильнул губами к холодным устам наставника. Он ни на что не рассчитывал, лишь хотел сделать то, о чём уже давно грезил. Хотя, по правде говоря, он надеялся, что обращение как болезнь передастся и ему. Потому что он не желал оставаться в этом мире без него, без любимого. - Я люблю Вас, Чуя-сан, - тихо сказал Рюноске. Не зная, что ещё сказать, парень лишь наклонился и вновь поцеловал Чую. - Прошу, вернись ко мне. Или забери с собой, - попросил юноша, прекратив поцелуй. А в мыслях лишь одно желание: вернуть всё назад и поступить правильно.