***
Маринетт даже не подозревала, насколько будет скучать по своему жениху. Конечно, хоть контракт заключен, но ещё не ясно — станет она его супругой или нет. Осознание того, что Мари нуждается в Феликсе — пришло к синевласке не сразу. Она машинально вводила его имя в поисковик и листала его фото до тех пор, пока не почувствовала его присутствие возле себя. На самом деле, не было возле девушки Агреста, лишь мираж, создан её подсознанием. Не ожидала Дюпэн подобного от себя, последнее, к кому она испытывала подобное притяжение, был Адриан. Первые дни Чэн пыталась внушить себе, что это тоска за Адрианом, ведь не может человек так быстро променять ту безумную любовь к первому сыну Габриэлю и Эмили, на любовь к старшему, к Феликсу. Постепенно к Дюпэн доносился голос внутреннего «я» и она стала понимать, что несомненно испытывает симпатию к блондину… вот только этот «блондин» — не Адриан.***
Как-то раз, сидя за столом и вырисовывая очередное платья, Мари даже не заметила, как в её комнату вошли двое особ. Когда Фелиция обратилась к Дюпэн, то поняла, что эта девушка сидит в наушниках и полностью изолирована от внешнего мира. — Können wir gehen, bevor sie uns sieht? — спросила Ариана, обращаясь к сестренке. В этот момент у Дюпэн заканчивается музыка в плейлисте и она услышала за спиной странные слова, похожие не на французский язык, а немецкий. — Wir kamen hierher, um mit ihr zu reden. Ziehen Sie sich nicht zurück! — строго ответила Фелиция, дотрагиваясь до плеча синевласки. Та осторожно обернулась, думая, что это обычные хулиганы. На её удивление, перед ней предстали девочки в прекрасных платьях. Безобидные на вид, но их взгляд истощал такую уверенность, что аж кровь стынет в жилах. — Wen liebst du? Felix? Adrian? — спросила Фелиция, прижав Мари к стулу, более напоминающее кресло. Несмотря на то, что Дюпэн не понимала ни слова по-немецки, два последних имени были ей знакомы. А, учитывая, что Чэн знала по рассказам о наличии сестер-близнецов у Агрестов, то вопрос отпал сам по себе. — Девочки, я не понимаю… Я знаю, что вы говорите на французском. Прошу, — она предложила подросткам перейти на родной язык. Те, переглянувшись, присели на кровать Мари, куда она их и пригласила. Истинный Леди не присядут, пока их не пригласят. — Хватит пудрить мозги нашим братьям. Ты изменяла каждому! Какой стыд! — казалось бы, что Фелиция говорит голосом двоих, но Ариана, молча смотря вниз, кивала в знак согласия, хотя Чэн видела, что и девочке есть что сказать. — Возможно, я была не очень по отношению как к Адриану, так и Феликсу. Я искренне люблю ваших братьев, но дело в том, что по-настоящему можно любить только одного человека. Ранее, как вам уже известно наверняка, я встречалась с Адрианом, но мы расстались прямо перед помолвкой с Феликсом, это дает понять, что я не изменяла обеим сторонам. Так что, стыд изменять не обосновано человека, — Мари уделала Фелицию в пух и прах. Та, смутившись, насупила брови, будто бы ей бросили вызов. Как только Леди Агрест хотела что-то добавить, свои 5 копеек намеревалась вставить Чэн, будто давая очередной ответ или ещё что-то в этом духе. — Как вас зовут? — последовал не ответ, это был вопрос. — Моё имя Фелиция Эмили Ханна Агрест, а это… — Стой, я хочу услышать имя с уст его владелицы, — улыбнулась синевласка, сказав такую невинную фразу, насколько это было возможно. Мари добилась расположения Арианы одним только предложением. Увидев сияющую улыбку сестры, Фелиция поняла, что она осталась одна на этой войне. — Моё имя Ариана Эмили Мария Агрест! — радостно пропела девчонка. — Мария? Я, как Маринетт, а точнее Мари, могу утверждать, что мы практически тёзки! — рассмеялась Дюпэн, чем заставила улыбнуться Ариану. — Ich gehe. Ich habe hier nichts mehr zu tun, — произнесла сурово Фелиция, приподнимаясь с кровати. Сестре знаками «сиди, оставайся», она показала прямо когда лезла в люк, чтобы спуститься. Ариана опустила голову, просто спокойно объяснив Маринетт, что Фелиция очень любит и дорожит братьями, а когда она появилась на горизонте, да ещё и влезла в головы Адриана и Феликса, то Фелиция просто заревновала. Да ещё и продолжились переживания, ведь братья давно враждуют между собой. Понимая ситуацию, Мари попросила Ариану немного побыть у неё в комнате, пока та сбегает за Фелицией. Девочка, улыбнувшись, согласилась, как раз залезая в телефон, чтобы укоротить время. — Подожди, Фелиция, — Мари догнала девочку у запасного выхода в её доме. Леди Агрест просто пошла не на ту дверь и вышла на улицу с другой стороны дома. Была ночь и Фелиция загляделась на ночные фонари, на удивление, людей практически не было. — Чего ты хочешь? — строго спросила девочка. — Хочу услышать тебя. — А что меня слушать? Всё просто прекрасно! Братья потеряли голову, мама с отцом замечают нас, только когда мы возвращаемся с какого-то путешествия. Адриану нету на нас времени, то он модель, то он хочет тебя вернуть. Феликс та же ситуация, вот только он хотя бы пытается показать, что любит нас. Всё, это провал. Прощай, Франция! Здравствуй, Германия… — Не нужно зарывать себя. Может, чтобы родители видели и замечали вас, вам не нужно столько путешествовать? Возможно, они просто думают, что вам с ними не интересно и вы хотите сбежать с родного края, чтобы их не видеть. А на счёт братьев… Здесь неподходящая фраза «я хочу определится», как я уже сказала, любить безумной любовью можно только одного человека. Вытерев слёзы от проникновенной речи Мари, Фелиция внесла свою версию, кто бы это может быть. — Я, почему-то думаю, что это Адриан. Ведь ты любила его долго, не могла любовь пройти так быстро. А если Феликс, то любви к Адриану никогда не было. — Нет-нет-нет, — улыбнулась Чэн, — Даже если я рассталась с Адрианом, я не могу кричать, что я его не любила. Любила, ещё как. Хоть это было так не давно, но я поняла, что влюблена в Феликса. Мне так трудно без него… — Дюпэн расплакалась, не понимая, как остановить эти эмоции, — По-он-нимаешь… я-я… я отт-оолкнула его… Фелиция достала из своего рукава платочек и всунула его плачущей девушке. Понимая, что Чэн говорит это всё искренне, Леди Агрест сделала для себя отважный шаг, наверное впервые так сильно проникнувшись чувствами, девочка обняла Дюпэн. На секунду Мари остановилась, но принимая объятия Фелиции, Чэн ещё больше расплакалась. Кто бы мог подумать, что после стольких пролитых слёз из-за Адриана, синевласка по уши влюбится в его родного старшего брата? Да никто не предполагала подобный расклад, даже Алья, начинающая журналистка, не смогла предвидеть подобное. — Я верю тебе, мисс Дюпэн-Чэн, — произнесла Фелиция, поглаживая свою будущую родственницу.