Ползком по битому стеклу

Я уж было хотел подзавязать с тренировкой, когда случилось то, что неминуемо остановило. У меня появились сомнения… не в собственных ощущениях… нет. В его ориентации. А случилось следующее: - не дождавшись Нефедова в раздевалке, я вышел в коридор, чтобы встретить его там и сообщить о своем решении, но вдруг, услышал знакомый голос. Прямо за поворотом, прислонившись к стене стоял Гриша и тихо разговаривал по телефону. - Говорю же я тебе, у меня с ним ничего нет… Ну подумаешь… Прекрати меня ревновать. Меня это бесит. Я не твоя собственность… Не устраивает, вали. Пожалуйста… Ошибаешься, я с легкостью найду тебе замену. Да я запросто найду в тысячу раз достойнее парня, чем ты сам. Понял? - Твою ж матерь, - я даже не понял, подумал ли я это, или сказал вслух, - обалдеть! Педик! Мои предчувствия меня не обманули. Я вышел из-за поворота и Гриня сразу примолк. Он быстренько отключился и попытался проскочить мимо, но я жестко толкнул его обратно. - Красиво кукарекаешь, - ошалело проговорил я. - Да пошел ты… - парниша просто шипел. - А товарищи-то думают, что ты клоун – Петрушка, дурачишься… Я тебя сразу приметил. И прав оказался. Пидор! - Еще бы не приметил… такие своих из далека узнают, - сострил тот, а напрасно. Его слова обидой резанули мой слух. Глаза кровью налились. - Убью, петушара, - я с воплем накинулся на парня, развязывая драку. Он уступал мне физически, но сдаваться не собирался. Мы потрепали друг друга немного перед тем, как подоспевшие Яр и Миха растащили нас. Миха сразу увел Гришку, который носовым платком пытался остановить кровотечение из носа, а Яр остался со мной. Он с силой прижимал меня к стене вытянутой рукой, упираясь в мое плечо и смотрел так зло, что меня передернуло. - Он пидарас, - сквозь зубы выплюнул я, - я сам слышал… - Успокоился! – резко и безопиляционно. – Какая на хрен тебе разница кого он пялит?! Мужиков? Девок? Собак? Какая? - Да там похоже его пялят. - Какое твое дело? Я гомофобии в команде не потерплю. Понял? Не устраивает, бери шинель – иди домой. - Защищаешь его? – удивился я. - Да, защищаю. Гришка из спортивной школы к нам пришел и вот уже третий год играет и играет неплохо, а ты без году неделю у нас и уже проблемы создаешь. - Он вас всех за нос водит, кривляется, а сам… - пыл остывал и я, как мог, защищался, понимая, что проиграю эту битву. Яр смотрел на меня яростно и осуждающе. Казалось, дай волю, он мне треснет. Но то, как горели в этот момент его глаза… такого я еще не видел. Возмущение зашкаливато, а губы словно хотели что-то сказать, но передумали. - Я все сказал, - подвел он, - и если в тебе есть чуточка совести, ты промолчишь о чем узнал. Это не твое дело. И Гриня тебе ничего плохого не сделал. - Он просто пидор. - Он просто человек. И если ты захочешь остаться в команде, то помиришься с ним, а нет… значит, нет. Он ослабил хватку и опустил руку со странной грустью глядя на меня. И тут меня осенило. - А ты ведь знал, что он нетрадиционный… Б… Знал. - Я не гомофоб. Он развернулся и ушел. Кинув взгляд ему в след, я увидел Мухина. Он смотрел на меня с осуждением, покачивая головой. - Что вылупился, карлик? – мне было противно от того, что я здесь развел. Да, я с детства привык ненавидеть пидоров и даже того что жил внутри меня, я был готов задушить своими руками. Я хотел быть натуралом и отчаянно изображал его. Вот, добился того, что меня считают гомофобом. И кто? Тот, кого хочу до чертиков и чьего отказа просто не выдержу, потому и возможности отказать ему не дам. Однажды я им переболею и пусть он лучше считает меня гомофобом, чем жалким влюбленным пидарасом. В этот день я на тренировку не пошел, а на следующий увидел на стоянке Кобзева, который садился в машину Яра. Тот не видел меня, разговаривая по телефону, а вот Гриня, ядовито взглянув, показал средний палец. Мудак! Вроде ничего странного, Нефедов подвозил порою ребят, но этот его самодовольный взгляд, позволил зародиться во мне сомнению. Я стал думать о том, какие отношения их могут связывать помимо общего хобби и университета? Может ли Яр быть таким же, как и Гриша? Может ли быть его парой? Почему зная, что тот гей, скрывает пагубные пристрастия товарища ото всех? Какое ему дело до него? Короче, от изобилия собственных мыслей меня скорехонько начало плющить. Во-первых, проклятая ревность, внезапно проснулась и теперь грызла мои чресла, раздражая своей навязчивостью. Во-вторых, недавнее поведение ставило меня не в очень хорошее положение, ведь теперь, в их глазах я - гомофоб. Но было и то, что призрачной надеждой ласкало душу. Если Яр - гей, то не все потерянно. У меня есть шанс... О, боги, шанс! И тогда мне нельзя бросать команду и рвать связи с объектом своих чувств и желаний. Так, подведя итоги, я сделал вывод, что придется помириться с Гриней и вновь сыскать благосклонность Нефедова. Чтобы там меня не «грызло», я должен быть рядом. И если мои догадки, относительно его ориентации, подтвердятся, должен попытаться к нему подступиться. Потому, на следующий же день, я пришел в раздевалку и протянул Кобзеву руку, как жест примирения. Тот посмотрел на меня с подозрением, но руку принял, на что Яр одобрительно кивнул. Я даже у Олежека прощения попросил за то, что обозвал в гневе. Он не стал на меня обижаться, молодец. И я снова влился в команду, начиная тренироваться с новой силой. Моей целью стало полноценное членство в ней и возможность постоянного общения с предметом своих грез. Уж очень хотелось разобраться в его ориентации.