Ползком по битому стеклу

Праздники пронеслись и вот снова распахивает перед нами-бестолочами свои двери… универ. Время тянется медленно и кажется, что за день неделю проживаешь. Я честно пытался настроить себя на то, чтобы больше не думать о Яре и по возможности не встречаться с ним в универе. Но всякий раз, когда я давал себе слово завязать с этой «хворью», срывался. Я заходил на его странички в соцсетях, просто для того, чтобы попялиться. Перечитывал его старые сообщения в телефоне, хотя они и носили довольно-таки официальный характер. Я не мог себя заставить просто нажать на кнопку и стереть все к чертям. А его фото с футбольной вечеринки, сделанное втихаря, я хранил в телефоне, как напоминание о том, что ни так давно имел возможность видеть его гораздо чаще, общаться, касаться невзначай и просто быть рядом. Теперь я не член команды – это раз, я грубо обошелся с Гриней – это два, я убедился в том, что у Нефедова есть девушка – это три, но не будь всего этого, врят ли мне удастся когда-либо сломать стену между нами – это четыре. Т.е. в песочнице рядом с их домом мне делать нечего. Я не видел Яра уже нежели две. А сегодня я неожиданно наткнулся на Леру. Не знал, что она учится здесь. Хотя… и ее до недавнего не знал тоже. Мы поздоровались и перекинулись парой слов по-приятельски. А потом ее унесло потоком болтливых подружек. Я завидовал этой цыпе. Она-то не понаслышке знает, каков Яр в постели. И замер на минуту, глядя ей в след. - Даже не мечтай, - одернул меня одногруппник, наблюдавший за мной, - она с парнем живет. Я знаю. - Я тоже, - отозвался я. – Не стена. Подвинется, - это было шуткой, но вдруг я задумался над тем, что если и врям отбить у него Лерку, раз его у нее отбить не получается? Прошерстив соцсети, я с легкостью обнаружил милашку. Прокомментировал в лучших традициях ее фотографии, лайкнул все, что мог и накидал каких-то нелепых букетиков. Правда чуть не огреб от препода, который не одобрил мою активность по части смартфона. В результате, на последней паре она все же вышла на связь, шутила и даже кокетничала. Наверное, приняла меня за влюбленного по уши идиота. О, да, я был галантен, словно благородный дворянин. Знала бы она, какие на самом деле мысли роились в моей бестолковой головушке… Впрочем, не думаю, что ее голова была многим светлее. Ее страницы не отличались оригинальностью. Все, как у всех. Пафосные статусы. Жеманничество и игра на публику – почти все фотки. Лишь пара из нескольких десятков по-настоящему привлекла мое внимание, но вот их я лайкать не стал, ибо там был Яр. Он смотрел на меня из-под длинных ресниц и прикусив нервно костяшку пальца, я смотрел на него… и не мог насмотреться. Странный парень, к которому меня тянуло несмотря на все преграды. И я снова захотел его увидеть. А повод был – оставленные в кабинке кроссовки. Еле досидев до конца четвертой пары, я летел в раздевалку, как черт на метле, проклиная проектировщика этого лабиринта, что назывался Политехом. Успел, хотя там и осталось всего пять человек, остальные были уже в спортзале. Нефедова не было. Мухин молча выдал мне забытую обувь. Печаль… Но в тот момент, когда я уже собирался уходить, знакомый голос из-за спины, приятным теплом согрел душу. - Какие люди… - протянул капитан. – Чего приперся? - Тебя увидеть. Соскучился, - и ведь не соврал. Тот яростно сверкнул глазами. Похоже настроение у парня было ни из лучших и шутить он не был настроен. - Забирай что оставил и вали. Он обошел меня, а следом Миха. Оба начали переодеваться и мне ой как хотелось задержаться чуть подольше. А повод? - Видел твою девушку сегодня, - решил я продолжить диалог, - она хорошенькая. Что если отобью? У снимающего себя на фоне жалюзей Юрки выпал телефон. Яр медленно повернулся. Интересно, ревнует или притворяется, а может, просто офигел от моей наглости? - А у тебя, по всей видимости, печень хорошая… Что если отобью? - Рыбята, рыбята, - на ломанном русском испуганно затараторил Басур, - это нехорошо. Ви друзя. Моя наигранная ухмылка нервировала сейчас всех присутствующих. И взяв за шиворот, Нефедов дотолкал меня до душевой и предусмотрительно закрыл за нами дверь. - Да что ты так занервничал-то? – ерничал я, - ты же знаешь, она не в моем вкусе. Мое сердце навсегда отдано тебе. Так что, не ревнуй. - Я бы тебе влупил… - Так давай, - призвал я, - люблю, когда ты проявляешь эмоции. Обычно ты на них скуп. - А тебя, я вижу, обидело известие о том, что у меня и впрямь есть девушка. - Ничуть. У меня тоже такие были. Плевать на баб, мы же с тобой знаем, что нас тянет друг к другу и что не будь у тебя папаши без пяти минут генерала, да всей этой каши в недавнем прошлом, ты бы уже моим был. Вот это я обнаглел. - А ты меня, верно, каждую ночь представляешь, во всех удобных и не очень, позициях? - Еще каких… ты бы так и не изогнулся. - А на Гришу чего набросился, опробовать хотел? Оп-па, стукач малолетний. - А тебе что до этого петуха? Кого хочу, того и загинаю, - я сам себя пугать начал. – Ты же меня отвергаешь… Брови Нефедова поползли вверх. Он как-то странно на меня посмотрел, словно раздумывая, а я молча ждал продолжения диалога. - А ты ведь себя считаешь убежденным активом, - констатировал он очевидное. – Ты признаешься мне в любви, рассчитывая, что я тебе задницу подставлю. А что, если нет? Что если, я сам тебя дрючить хочу? Необычные слова от высококультурного существа, но я и впрямь задумался. Я никогда не подставлялся, да и не хочу. Но я люблю его… Смог бы? - Что-то я не верю твоим намерениям, - усомнился я. – Сдается мне, единственная жопа, на которую ты залезешь, будет Лерина и то, если даст. - Забудем про нее, - призвал тот и медленно двинулся ко мне. – Ты хочешь меня? Так что ж, давай попробуем. Снимай штаны, поворачивайся носом к стенке. Я смотрел на него, не моргая, пытаясь уловить искру желания в его глазах. Напрасно. - Ну так что? Или ты думал трахать меня втихушку и чувствовать себя выше простых педиков, которым не уподобился до конца? А не получится, дорогой. День ты меня. День я тебя. Сосем тоже по очереди. Слова пошлые, грубые, но я заводился. Впервые столько эмоций от Яра получил. А он все приближался и приближался. Отступая, я уперся в стену и теперь тяжело дышал, ощущая его близкое присутствие. - Любишь меня? Так давай, докажи, - горячо шепнул он на ухо. – Сегодня я сверху. - Тогда поцелуй меня, - призвал я, - или это дешевый треп. Я потянулся за поцелуем и его губы, совсем рядом, разомкнулись… Он легонько облизал их, гипнотизируя меня змеиным взглядом. Меня аж в пот бросило. Он медлил, а я ждал, с волнением глядя на него. Еще пара сантиметров пройдена. Я громко дышу через нос, предвкушая. И тут я осознал, что смогу переломить себя и отдаться во власть другого, ведь этот другой, никто иной, а Яр… мой любимый и этим все сказано. Тот придвинулся еще ближе. Его рот был соблазнительно приоткрыт, а взгляд блуждал по моему лицу, периодически останавливаясь на замерших в томлении губах. Наши носы легонько соприкоснулись, и я в конец поверил в неминуемость поцелуя. Он нагло втиснул ногу меж моих ног и легонько потершись о очевидную выпуклость, резко развернул меня, припечатав лицом к кафелю. Я даже не сопротивлялся. Мои руки предательски дрожали, пока я расстегивал штаны. Пусть делает, что хочет, но наши отношения должны сдвинуться с мертвой точки. Джинсы боевым трофеем спустились к коленкам. Я замер. - Ты прав, - прошептал он мне на ухо и отпрянул, - это дешевый треп. Но сейчас ты ничуть не выше Грини, или любого другого пассива… Убирайся отсюда и не смей больше мне хамить. Понял? Считай тот случай в моей квартире бонусом за твое разбитое сердце, малыш. Я в ужасе зажмурился. Как он может так со мной поступать? Подумаешь, разозлил малость, я ж не всерьез. Мне очень захотелось, развернуться и наотмашь врезать по его очаровательной наглой морде, что я собственно и сделал. Развернулся и двинул так, что губы вмиг окрасились в красный и теплые струи побежали по подбородку. - Это за малыша, - я спешно натянул джинсы обратно, - да и за разбитое сердце ты пейтингом не отделаешься. Такого поворота, Нефедов, по всей видимости, не ожидал. Он молча вытер ладонью кровь с подбородка и зло уставился на меня. Мы молча смотрели друг на друга с минуту. Я не был уверен, что он ударит в ответ, ибо такая вот выходка стоит любого пинка, но все же ждал. И когда он разжал кулак и опустил глаза, громко выдыхая, я кинулся к нему навстречу, словно кобра и вцепившись в светлые патлы, резко притянул к себе. Секунда замешательства и вот я уже целую его, чувствуя солноватый привкус крови. Странно, но это нисколько не останавливает. Напротив, это будит во мне странную жажду, желание выпить его, опустошить и пусть другим ничего не останется. Он не отвечает, да и ладно. Хватит и того, что не отталкивает. Я уже рад. Все мое существо в диком восторге, ведь целую человека, которого люблю. Жадно сминаю его губы, вторгаюсь языком в рот, но-о, господи, как же я хочу, чтобы он все же мне ответил. Яр судорожно дернулся, пытаясь уйти от поцелуя, но я не сдался и-и, сдался он. И через мгновение я с облегчением ощутил, как его нежные губы, нерешительно и мягко, начали мне отвечать. Это была чистейшая эйфория. Внутри меня словно черти жгли победные костры. Я почувствовал, как Яр вцепился в мою толстовку, словно в стремлении оттолкнуть. Но тут же понял, что сжав ее в кулаки, он прижимает меня к себе. И в этой тяжелой внутренней борьбе в нем постепенно проигрывал натурал. Я жадно покрывал поцелуями его лицо, давая короткие передышки и снова припадал к мной же разбитым губам, слаще которых, еще никогда не пробовал. Первый раз в жизни я целовался так самозабвенно, с жаром и трепетом, боясь на мгновенье ослабить объятья. Целовал, утопая в нежности, на которую, казалось, не был способен. И желание горячими волнами расходилось по всему телу в такт движения его мягких губ. Стук в дверь разбудил нас обоих. - Яр, Тох, вы там живы? – голос Мухи. Прибить бы его. И я снова тянусь за поцелуем, но Яр осторожно отстраняется, мягко, но настойчиво освобождаясь из моих объятий. Словно вынурнув и тумана, он пошатываясь идет к двери, но потом разворачивается и умывается у ближайшей раковины, спровоцировав дополнительную порцию кровотечения. - Я люблю тебя, - шепчу ему в след, – не отталкивай меня. Прошу. - Дурак ты, Девятов. Ты меня под монастырь подведешь, да и самому мало не покажется. Я и так на краю стою… В зеркале я видел его измученное отражение. Сейчас он совсем не был похож на того мальчика, что когда-то тащил меня до медички. - Яр… - Я прошу тебя сейчас, как друга… просто уйди из моей жизни. Я наткнулся на его взгляд в отражении и прикусил губу. Конечно, я все понимал. Понимал, что играя с огнем, его в первую очередь подставлю под пламя. Какой же я эгоист. Хочу счастья для себя, вопреки всему. Я попросту мучаю нас обоих. И эти глаза в зеркале напротив… они ждут моего ответа. Молча киваю и ухожу. Открывая дверь, грубо задеваю плечом Мухина, но даже не гляжу в его сторону. Мне раньше казалось, что хуже некуда. Что больнее быть не может. Как же я ошибался. Тело словно превратилось в желе. Оно неохотно двигалось и даже пошатывалось, когда я тащил свои мощи по коридору. Куда шел? Но не дошел. Опустился на пол и долго сидел, прислонившись спиной к холодной стене. Я дал себе обещание покончить со всем этим. Забыть Яра. Не искать с ним встреч, не входить на его страницы, удалить из своей жизни все то, что когда-то напоминало о его присутствии. Прочь все сообщения. Прочь фотографии. Даже номер телефона, прочь, и номера ребят из команды тоже. Все! - Его никогда не было. Встречу на улице, не узнаю, - шепчу я себе и в этот раз верю. Сколько можно мучиться и хандрить, ругая себя за слабость? Я – мужчина, черт побери, какой-никакой. Я знаю, что разлюбить его по желанию не получится. Ангельское личико моего личного дьявола я буду видеть в своих снах еще долго. Право освободиться от безответного чувства нужно выстрадать, а это значит, сжав челюсть до хруста зубов, идти дальше. И я готов идти.