Мы закат

      Стылый мороз осел инеем на ветвях деревьев. Дыхание Каллена вырывалось изо рта клубами пара в туман розоватого цвета — знамения восхода солнца, верхушка которого виднелась над линией горизонта. Скоро холмы укроет пеленой первых снегов, потом белое одеяло появится и на размашистых лугах долины. Неудивительно, что Дориан неделей ранее решил постучаться в дверь той ночью, прося об ещё одном меховом покрывале.       Неподалеку носился на лужайке Фуллер, поигрывая с отрытым где-то старым каштаном. Что за вечный щенок.       — Где ты его вообще откопал? — буркнул мужчина. В округе не было никаких каштановых деревьев, разве что глубоко в лесах или на выезде у дороги.       В ответ Фуллер лишь коротко фыркнул и махнул хвостом, подтолкнув к нему добычу в надежде, что тот бросит ее обратно. И Каллен, вздохнув, бросил. Обрадовавшись, пёс убежал прочь, прелестная смесь жилистой грациозности и полной нелепости.       Сарай же был местом, согретым животным теплом. Рядом с главным входом седлала лошадей Бриджит, проверяя, все ли свёртки на месте. Темноглазая красавица с россыпью веснушек на лице, она — бывшая храмовница, которая поборола своих демонов и решила остаться на ферме в качестве главного курьера и поставщика пропитания. Чрезвычайно собранная и спокойная девушка обладала природным очарованием, итогом которого зачастую становилась хорошая цена на сделки по продаже меха и сельскохозяйственных товаров.       — Доброе утро, сэр, — подмигнув, обратилась Бриджит. — Ну, почти утро.       — Скоро будет, — ответил он, посмеиваясь.       — Я поспрашиваю сегодня насчёт яблок, — деловито отчиталась девушка. — Морозный сорт сейчас на каждом углу. Думаете, в Денериме заинтересуются их видом?       Каллен кивнул.       — Это стойкий сорт. Должен выдержать поездку. — Последняя партия оказалась терпкой и сочной, но могла легко побиться, а потому была непригодной для дальних перевозок. Большую часть собрали в мешки и снесли в погреб, чтобы было из чего готовить пироги зимой. Стоящая рядом с Калленом навьюченная лошадь потянулась к нему носом в надежде, что тот поскребет ее за ухом, что мужчина и сделал.       — Тебе удалось отыскать те жаровни, о которых я недавно спрашивал?       — Ох! Те, с причудливым зачарованием? Они в кладовой. — Проверив последнюю застежку, Бриджит запрыгнула в седло. — На меня маги криво смотрели каждый раз, когда я спрашивала за них. Говорили, что у них есть камины, зачем все эти причуды?       Лошадь кратко фыркнула, и Каллен снова погладил ее.       — На самом деле, они для нашего северного гостя, но спасибо, Бриджит. Счастливой дороги.       Кивнув, девушка направилась во двор, к двум здоровенным амбалам, что составят ей компанию в поездке. Один из них прикрыл рот рукой, скрывая смачный зевок. Очень редко, но порой на их караваны нападали бандиты. Эти люди почему-то забывали, что годы боевой подготовки храмовников не исчезают просто так, если те переставали употреблять лириум. Остро наточенные лезвия мечей становились хорошим этому напоминанием.       Каллен неспешно наблюдал, как троица всадников медленно удалялась по дороге, пока не скрылась на горизонте в лучах проснувшегося солнца.       Было решено объявить этот день выходным для всей фермы, раз уж тяжёлые полевые работы подошли к концу. Разве что позже из амбара выкатят бочки для сбора яблок, однако для самого сбора нужен ясный день, дюжина рук и доля приготовлений для распределения фруктов — тот перечень, выполнить который у мужчины сейчас нет никакой возможности.       Каллен вернулся в дом, спрятав руки под мышками, дабы сохранить тепло и не замёрзнуть. Кружка горячего чая была бы в самый раз.       Взбодрившись после терпкого напитка, он отправился в кладовую, где ему на голову посыпались подгнившие головки чеснока, когда мужчина решил было передвинуть один из ящиков на полках. Из его уст сорвались непрошенные ругательства, казалось бы, забытые еще со времен Кинлоха. Успокоившись, он подчистую выскреб тайник какой-то из собак, оставленный и припрятанный на черный день.       — Это же смешно, — буркнул тот себе под нос, убирая обглоданные кости. Должно быть, кто-нибудь оставил дверь незапертой, или какой-то пёс всё-таки умудрился сам проникнуть внутрь.       После уборки отыскалась и сама жаровня, приваленная покрывшимся от времени ржавчиной старым доспехом. Вытащив таган, он потащил его в дом на второй этаж, где и оставил у двери опочивальни Дориана. Обернувшись, мужчина увидел, что в него вперились взглядом три собаки.       — Да, да, — сказал он, — Завтрак. Я не забыл.       С восходом солнца изморозь вмиг растаяла, превратившись в капельки прозрачной росы на стеблях травы, пройдя по которой, Каллен намочил носки сапог.       Вернувшись в сарай, он застал Энтони — парень заканчивал выводить лошадей на улицу. Бывший офицер направился в коптильню, насвистывая незамысловатую песенку, а когда показался с полными мисками корма, его тут уже окружили собаки. Каждая терпеливо дожидалась своей порции и приступала к еде только тогда, когда Каллен чуть отходил назад. Мужчина сразу просек, что сытость, как людей, так и собак, являлась залогом хорошего хозяйства. И хотя они разводили домашний скот на забой, дополнительные варианты кормушки никогда не были лишними. Кое-кто из работников были вегетарианцами, но только не псы. Дракон может и добывала себе пропитание самостоятельно, однако большинство из четвероногих друзей сильно зависели от того, насколько много еды было в миске.       Особенно Лорель. Он позже покормит ее еще раз, просто чтобы убедиться, что ей хватает корма, как для себя, так и для щенков. В последнее время она выглядит более уставшей, чем обычно, но если взять во внимание то, когда будут роды, Каллен мало переживал по этому поводу.       Берди ела последней, медленно, но с удовольствием, и мужчине постоянно приходилось держать глаз востро, чтобы проныра Мишка не умыкнул с мыски чужой паек. Конечно же, и пес не упускал возможности упрекнуть взглядом человека за саму мысль, что он мог совершить подобное баловство. А он бы совершил, при самой подходящей возможности.       — Ты и так уже прибавил пару лишних кило, дружище, — сказал Каллен собаке, но потом добавил себе под нос: — И не ты один.       Перекус окончен и собаки разбрелись кто куда. Кроме Лорель, последовавшей за Калленом на огород, собирать горох и бобы.       Хозяйничая во дворе, он ставил галочку в уме напротив каждого из выполненных заданий по дому. По большому счету именно Энтони отвечал за животных, но Каллен все равно помог ему раздать еду и проверил хватало ли воды в поилках. Помогая друг другу и сдержанно расходуя слова, все необходимые беседы у них уложились в пять предложений, оставив после себя уютную тишину.       Солнце уже близилось к зениту, когда внимание Каллена привлек цокот копыт по брусчатке дороги. Обернувшись, он увидел помахавшего ему всадника на лошади, тот как раз остановился возле ограды. Не сразу, но командир узнал в мужчине Маршана, своего соседа-орлесианца.       — Резерфорд! — позвал он бодрым тоном. — Как поживаете?       Каллен подошёл к забору поближе, следом за ним — Лорель с Фуллером.       — Хорошо. А вы?       — Ох, не плохо, не плохо. У твоей собаки скоро будут щенки, да? — кивком головы мужчина указал на Лорель.       — Думаю да, если мои подсчёты верны.       — Если сравнить вас с вашим почетным гостем, то вам придется знатно поднапрячься, — посмеиваясь, заметил старик.       Должно быть, он слыхал о Дориане. Или видел его пару-тройку раз. Хотя куда правдоподобней то, что кто-то из их с Маршаном рабочих те ещё сплетники, и возраст тому не помеха. Храмовники то приходят, тот уходят, за всеми не уследишь, чего не скажешь о напыщенных северянах.       — Кстати, — между тем продолжил орлесианец, — вы должны непременно прийти ко мне в гости. Я настаиваю. Мне бы хотелось, чтобы вы попробовали мое вино, Резерфорд. Оно очень вкусное, даже превосходное.       Фыркнув, его скакун опустил голову и принялся пощипывать траву.       Отряхнув руки от пыли, Каллен приложил ладонь козырьком к глазам, чтобы получше разглядеть винодела.       — Сегодня?       — А почему бы и нет? Ваши люди сумеют же продержаться пару часов без надзора, нет?       По правде говоря, даже в самые спокойные времена усадьба вполне могла обойтись без наставлений, ведь всю свою жизнь большинство рабочих провели на фермах, пока бравый командир в полном доспехе скитался по сырым каменным крепостям.       — Думаю, что сумеют.       Маршан широко улыбнулся.       — Чудесно! И приводите своего гостя. Ему вино точно придется по вкусу.       Как сосед узнал о Дориане, оказалось вне понимания Каллена, но он был уверен, что ему понравится любой повод покинуть усадьбу и немного развеяться.       — Я спрошу его.       — Ну конечно же, — ответил сосед. — Если хотите, то приходите прямо сейчас.       Развернув лошадь, он ускакал прочь.       Вернувшись в дом и переодевшись, Каллен отыскал Дориана в кабинете, расхаживающего между шкафами с книгой в руке. На столе рядом лежала маленькая флейта и неказистая стопка отложенных книг. Возможно это теория музыки или старые сборники народных песен. Каллен тихо откашлялся.       — Хочешь попробовать вина неподалеку?       Помедлив, Дориан поднял взгляд.       — Полагаю, в поместье сварливого орлесианского приятеля?       — Да, он пригласил нас.       Громко захлопнув книгу, Дориан отложил ее в сторону.       — И хочет, чтобы я попробовал вино. — Подойдя к Каллену, маг оценивающе оглядел его и чуть сдвинул брови на переносице. — Хорошо выглядишь.       — Постарайся не показывать, что ошеломлен.       — Ха! — Дориан хлопнул его по груди и направился в коридор. — Запамятовал просто, вот и все. Этот цвет идет тебе.       Спустившись по лестнице, они вышли на улицу. За ними по пятам следовала Берди.       — Ты уже не мерзнешь по ночам? — поинтересовался Каллен. На его щеках проступил румянец от воспоминаний, когда он был застигнут врасплох без рубашки, простоявший так куда дольше предусмотренных рамок приличия, особенно учитывая, что находился в гораздо худшей форме, чем когда Дориан видел его в последний раз при схожих условиях. В те времена мужчина обладал телом воина, принимающего участия в спаррингах и занимающегося тренировками по несколько часов в день. Из-за постоянной абстиненции, отсутствия аппетита и изморительных нагрузок ему трудно было удержать постоянный вес. Сейчас же… не стоит говорить, что он наверстал упущенные завтраки, результат которых превзошел все ожидания.       Дориан хмыкнул, улыбнувшись.       — Да, спасибо. С пледом стало гораздо теплее.       К поместью Маршана вело несколько путей, мужчины выбрали дорогу через поля и лес с выходом на поляну. Берди шагала прямо по пятам, то и дело бегая за жуками да катаясь по траве, пока не подкатила носом чью-то мёртвую тушку. Ее нужно отчитать за такое постыдное поведение, но позже, сейчас же самым лучшим вариантом было прикрикнуть на собаку и оправить домой. Чему она послушалась. С превеликой неохотой.       На вершине холма перед ними раскинулся каменный особняк с чудесным видом на виноградники. Маршан встретил их у забора.       — Милости просим, прошу, — поприветствовал он, открывая ворота гостям. — Так приятно встретиться с вами. Мы не знакомы, — хозяин протянул руку Дориану и тот не замедлился пожать ее. — Клод Маршан.       — Дориан Павус, — ответил маг.       Поместье Маршана оказалось куда более изысканным, чем поместье Каллена, хвастаясь то и дело проскальзывающими нотками орлесианского устроя в неказистых ферелденских кустарниках. Первоначально это был скорее летний домик, нежели полноценная ферма, на размах красоты которой владельцы не жалели баснословные суммы денег. Виноградники, по большей части еще только их зачатки, раскинулись на запад и восток рядами из решеток, поддерживающих молодые ростки лозы.       Поддерживая светскую, ничего не значащую беседу о погоде и новостях из Орлея, они прошли к дому, дойдя, наконец, на кухню, битком забитую сухими травами и разнообразными солениями. Опрятная и маленькая, явно менее затоптанная, нежели кухня в усадьбе Каллена.       Втроем они расположились за одинокой стойкой, и Маршан достал пустые бокалы.       — Это, — он держал в руках охлажденную бутылку, — из прошлогоднего урожая. Белое. Вы должны попробовать.       Дориан бросил взгляд украдкой на Каллена, явно настроенного отведать худшее вино в своей жизни. Все, что мог позволить себе мужчина, это вежливо улыбаться, хотя по заверениям Жозефины, данным несколько лет тому назад, прежде чем контактировать с людьми, ему следовало бы потренировать мимику перед зеркалом, чтобы оскал начал выглядеть куда более доброжелательным, без угрозы запытать до смерти. Совет, которому Каллен так и не последовал.       — Знаю, знаю, — начал Маршан, коснувшись руки Дориана. — Поверьте. Я уже в годах, у меня нет больше времени распивать плохое вино. Я вам не лгу. — Он положил ладонь на грудь, словно подчеркивая честность своих слов. — Я сам впечатлен этой партией.       Открыв бутылку, он разлил соломенную жидкость по бокалам, первый из которых подал Дориану, а второй — Каллену. Себе он оставил последний.       — За следующий плодородный урожай.       — И за все, что будет после, велением Создателя, — добавил Каллен.       Чокнувшись, они пригубили вина. Каллен помедлил, гоняя жидкость во рту. Он ожидал приторно сладкое, обжигающее послевкусие переспелого фрукта, но на деле букет оказался тонким и сложенным. Мужчина сделал еще глоток. Даже если некоторые климатические зоны и были подходящими для выращивания морозостойких сортов винограда, ферелденцы по своей натуре не виноделы. Они снискали славу в пивоварстве, и Каллен твердо верил: чтобы сделать нечто поистине особенное из сброженного виноградного сока, нужно иметь в себе примесь орлесианских или антиванских кровей. Хотя, командир стоит отдать должное — старик превзошел самого себя.       — М-м, — вскидывая брови, протянул Дориан с озорным огоньком в глазах. Возможно, выглядя даже более ошеломленным, чем хотел. — Очень мягкое. — Удивление в его голосе было бережно упрятано за комплиментом. Но Каллен знал, что его ожидания, такие же низкие, как подножье перед крепостью Адамант, оказались явно превзойденными. Отпив еще вина, он нарочно сделал вид, будто смакует. — Бодряще. Мне нравится послевкусие.       Маршан радостно похлопал Каллена по груди.       — Видите? Ваш друг знает толк в хорошем вине, — отхлебнув еще, он покрутил оставшуюся жидкость в бокале и широко улыбнулся Дориану. — У вас отменный вкус. Это-то я знаю точно.       — Ох, а он мне нравится, — обратился к Каллену Дориан. — Талантливый винодел, да еще и такой проницательный.       Каллен тряхнул головой и улыбнулся.       — Вино и лесть. Неужто в этом весь секрет успеха? — вопрошая, он вскинул брови.       — Добавь к этому еще капельку плутовства, — Дориан подмигнул улыбающемуся Маршану.       — Ах, — вздохнув, Каллен опустил взгляд. — Так вот где я ошибся.       Фыркнув, Дориан схватил его за руку.       — Только вслушайтесь, — произнес он. — Здоровенный да светловолосый, бывший храмовник в сияющих доспехах, трясущийся над своей удалью.       Рассмеявшись, Маршан чокнулся с Калленом бокалами, который, как понял командир, слишком быстро оказался осушен наполовину. Должно быть он выпил больше, чем думал. Резерфорд хмуро глянул на Дориана, надеясь, что тот прекратить позорить его еще больше, но в ответ только получил игривую улыбку и маг, приблизившись, смахнул едва заметные ворсинки с его плеча, будто бы подобное действие было для обоих ежедневной рутиной.       — Те, кому не нужно беспокоиться, все равно переживают, — мягко добавил он. Маршан тихо хмыкнул.       — Вы двое, — он поднял палец и помахал им, — красивая пара. — Старик наклонился к Каллену. — Я всегда полагал, что вы, должно быть, прячете кого-то. Такой красавец как вы — и до сих пор холост. — Он цокнул языком. — Я знал, что это неправда.       Нелепо сморгнув, до Каллена дошло не сразу. Он распахнул рот, но как будто разучился говорить.       Когда ответа не последовало, лицо Дориана озарилось восторгом. Будто у костра на Проводах зимы, он улыбнулся как довольный кот и кажется, что у него усы сами собой чуть подкрутились над бородой.       — Так ты держал меня до сих пор в тайне получается? — Подхватив его под руку, маг стукнулся с Калленом коленками. — Я бы обиделся, но, — он взглянул мельком на Маршана, — без осторожности нет и доблести. Думаю, вам это хорошо известно.       Каллен откашлялся.       — Да, — согласился он, стараясь не поперхнуться и не усугубить и без того пунцовый румянец на своих щеках.       Понимающе кивнув, Маршан собрал винные бутылки и принялся их заново наполнять.       — Мой муж предпочитает больше бывать в Вал Руайо. Он был ранен на войне, да и мы уже не молоды, понимаете? Слишком длительное путешествие сюда для старика.       — Был ранен! Надеюсь, не серьезно? — забеспокоился Дориан.       — Нет, нет, — отмахнулся Маршан, — но ногу сводит судорогой от холода. Климат Вал Руайо куда лучше, чем здесь.       Пригубив вина, Дориан кивнул.       — Умеренный климат, говорят. А чем он занимается здесь?       — Вообще, он виночерпий, — признался Маршан. Он звучал как будто на иголках. — Так что можете себе представить, какие беседы витают в нашем доме.       Дориан чуть присвистнул.       — Ради сохранности вашего брака, вино у вас должно быть поистине хорошим.       — Exactement!* — От смеха в уголках глаз Маршана появились морщинки. — А вы, чем вы занимаетесь?       Застигнутый врасплох таким вопросом, правдивый ответ на который вполне возможно разрушит не так давно сложившееся хорошее мнение Маршана, Дориан неестественно помедлил с ответом.       — Он посол, — вмешался Каллен. — Мы познакомились во время совместной службы в Инквизиции.       Полуправда, но он не был уверен, что Дориан сможет придумать любую другую чушь, учитывая, какие роли они играли в этом балагане. На всякий случай, лучше не упоминать о его титуле магистра.       — Да, и я… часто в разъездах, почти все время даже. Мы не живем вместе, — добавил Дориан.       — А-а, вот почему мне не пришлось удовольствия видеть вас раньше. — Взмахом руки Маршан указал им следовать за ним на щедро залитый солнечным светом внутренний дворик со смоковницами. — Угощайтесь, — произнес он, указывая на фрукты. — Их у нас в избытке.       — Благодарю вас, — сказал Каллен.       Не теряя времени и не отпуская чужой руки, Дориан подошел к ближайшему дереву и принялся его осматривать. Встав на носки и сверкнув кольцами на длинных пальцах, он сорвал спелую смоковницу с верхней ветки.       — Чудесно. — Откусив небольшой кусочек, мужчина прикрыл глаза, жуя и полностью отдавшись вкусу. Каллен только заметил, что эти зеленые фрукты имели жемчужно-розовую мякоть и были очень сочными. Плоды ему не особо нравились, разве что поджаренные вперемешку с орехами и медом. Увидев, как Дориан обсасывает палец от нектара, командир быстро отвернулся. Он как раз смотрел на заросли деревьев, когда его пихнули локтем в бок, привлекая внимание.       — Вот, — маг поднял инжир. — И не строй такое лицо, просто попробуй.       — Я не строю «такое лицо».       — Дорогуша… — начал Павус. Слово — полный фарс, но то, с каким тоном оно было сказано, явственно говорило о его наслаждении каждой нелепой секундой такого поворота гостин. Кличка — одновременно дразнилка и предупреждение; ласковый партнер, угрожающий своей половинке устроить ад воочию, если у них разразится скандал у всех на виду. — Тебе понравится.       Тепло улыбнувшись, он легонько чмокнул Каллена в губы. И бывший храмовник, хоть и озадачено удивился, но поцеловал в ответ. В такой показушной интимности он уловил исходящий от мага тонкий аромат цитрусов и свежескошенной травы, а его уста были мягкой противоположностью колючей бороде.       Чтобы долго не смаковать, Резенфорд съел фигу за один укус.       Довольный, маг похлопал его по спине и отхлебнул вина.       — Итак, Маршан…       — Прошу, зовите меня Клод.       Ну вот и все. Вместе они осушили еще почти три бутылки. Подобно искусному политику, Дориан развел умную демагогию о небылицах, и, когда старик провожал их вечером, стоя у ограды, Каллену пришлось здорово поднатужиться, чтобы сфокусировать зрение. Он напивался и раньше, просто у него и маковой росинки во рту не было, от чего спирт вместо желудка ударил прямо в голову с грацией кузнечного молота.       — Что ж! — воскликнул Дориан, когда они отошли вдаль от лишних ушей. — Он явно не того поля ягода, да? Смазливый старый волк. С удовольствием бы познакомился с его мужем-виночерпием.       Теперь, когда Каллен задумался об этом, Маршан выглядел ухоженным стройным джентльменом. Седые волосы, подстриженная борода и темные ясные очи. Мотнув головой, Каллен понял, что смеется.       — А вы двое неплохо спелись. Хотя это не отменяет, что он залез на мою землю…       За это он получил нагоняй от Павуса:       — Но вино чертовски хорошее. Он предложил тебе распить его, неважно, будет он делиться прибылью от продажи в дальнейшем или нет. Пользуйся случаем.       — Полагаю, когда поднималась эта тема, он говорил именно с тобой. Ты ему нравишься.       — Тоже мне, удивил, я само очарование, — вскинув бровь, Дориан глянул на него уголком глаза. — Не забывай, что души во мне не чаешь. Я же твой тайный северный любовник.       Прыснув со смеху, Каллен легонько толкнул его.       И как, ради всего святого, я объясню твою пятилетнюю отлучку из своей жизни?       — Не все так гладко в райском уголке. Или, вот еще идея, я мог вернуться раньше, — Дориан легко пожал плечами.       — У тебя всегда дел невпроворот. К тому же одного потраченного отпуска для поездки на ферелденскую ферму хватит с головой.       — Скорее более, чем с головой, но… — Он положил руку Каллену на бедро, придерживаясь за бок. — Так уже сложилось, что мне по нраву сам фермер.       — Это за тебя вино говорит.       — Ага, но до чего же приятные речи вещает! — настоял Дориан.       Каллена накрыло понимание всей смехотворности ситуации. Целый день он провел в нелепом вихре притворства того, чего так отчаянно жаждал годы назад, разжигая позабытый костер тоски из другой жизни. Чудесная шутка, что с нее взять. Мужчина рассмеялся. Смеялся, пока земля под ногами не улетела и он не свалился кубарем в длинную траву, пыхтя от натуги. До него дошло мгновение спустя, что нога зацепилась за корень. Сверху над ним возвысилось голубое небо. И улыбающийся Дориан.       — Мы пьяны, — заметил Каллен.       — Ты так точно. Пожалуй, нам стоит прилечь отдохнуть на лужайке. И протрезветь.       Каллен приподнялся на локтях, потом сел. Он протянул к нему руку, прося о помощи. И когда тот согласился, позволил себе довольную ухмылку.       Глаза Дориана широко распахнулись, он даже успел протестующе вскрикнуть, когда Каллен дернул его на себя, в густые заросли травы. Еще один веселый вскрик, когда Дориан решает нанести ответный удар, и они еще дважды перевернулись, шуточно борясь и то и дело посмеиваясь. Все закончилось тем, что мужчины лежали, пытаясь отдышаться, на траве.       — Поверить не могу, что в прямом смысле повелся на это, — буркнул маг, громко хлопнув Каллена по груди, чтобы подчеркнуть слова. — Возможно, и я чуть перебрал…       Пьяный или нет, от него исходило тепло, волосы его были взъерошены, а лучи послеполуденного солнца озаряли мужчину через стебельки травы подобно золотому пламени. Это было потрясающе. Их ноги соприкасались. Каллен завел руки за голову и наблюдал за облаками.       — ..а еще даже не ужин. Нам должно быть стыдно.       — Ох, пустяк, — успокоил Дориан, махнув ладонью. — Это нормально. В Минратосе если продержишься трезвым до двух часов — можешь считать себя святым. Тебе ли не знать, что лучшее лекарство от похмелья — это немного алкоголя*.       Каллен довольно хмыкнул.       — Никогда бы не подумал, что ты так легко купишься, — заметил он, согнув ногу в бедре под весом тела Дориана.       Глубокий вдох, и взгляд этих серых полуприкрытых глаз нацелился на него.       — Южане ни за что не упустят возможности опустить меня до своего уровня, — ответил Дориан, оглядываясь вокруг. Закинув руку Каллену на живот, он снова улегся. — Не то чтобы я был сильно против.       — Это ты предложил отдохнуть на лужайке. Я просто последовал твоему предложению. — Каллен вытянул ноги и покрутил одной из лодыжек до щелчка. Приобнял Дориана и рассмеялся, когда тот пододвинулся поближе. Они вели себя как взрослые влюбленные голубки, и в этом было так мало смысла, что Резерфорд удивился, не свалился ли он в обморок, когда споткнулся. Или же еще лежит на кухне у Маршана. А возможно, валяется где-то при смерти, и это все фантазия.       — Здесь очень красиво, — хмыкнул Дориан, пальцы его руки сильнее сжали ему бок. Мимо пролетела стрекоза.       В жизни Каллена бывали моменты, которым он позволял просто плыть по течению. Моменты, которые тот отчаянно хотел поймать и спрятать, сохранить, чтобы согревали его в те годы, когда о человеческой близости можно было только мечтать. В большинстве случаев он сдерживал вырывающиеся наружу инстинкты. В другие же моменты показывался отвратительнейший эгоист, извивистый и такой же искренний, как брюшной глист. Он показался сейчас, и прежде чем Каллен понял, мужчина зарылся носом в волосы на макушке Дориана. Все, чего он хотел — несколько секунд. И больше ему не надо.       Секунды сменяли одна другую, растягиваясь в минуту. Наконец, Дориан зашевелился.       Каллен отодвинулся, достаточно, чтобы увидеть выражение лица Дориана. По-прежнему улыбающееся, но эта улыбка полна нежности. Не издевка, не маска извинения. Слишком вежливая для обоих вариантов.       — Прости меня, — прошептал Каллен. За то, что взял не свое, за то, что перешел черту.       Рядом с ними защебетали маленькие птички, прыгая по земле в поисках зернышек и приковывая на себе их взгляды. Вскоре они улетят на север зимовать. Дернувшиеся пальцы Дориана на его ноге вернули Каллена на землю.       — Здесь не за что извиняться, — нежно произнес маг. Поднеся пальцы к виску Каллена, он убрал непослушные волосы ему за ухо.       Каллен приблизился ровно настолько, чтобы их носы соприкоснулись, после чуть повернул голову, оставляя легкий поцелуй; краткое, осторожное касание губ.       Он отпрянул так же быстро как упорхнули перепуганные птицы, по ребрам зазудела песчаная галька неуверенности.       Это все вино. Он будет винить вино. И Маршана, ошибочно принявшего их за пару. Он был опьянен не столько алкоголем, сколько идеей. Завтра они притворятся, что забыли, позволяя своим поспешным решениям кануть в воспоминания. Каллен открыл было рот, чтобы извиниться, и Дориан, воспользовавшись случаем, заключил того в жадный поцелуй, тепло от которого разлилось по всему телу, разя прямо в центр груди.       — М-м. — Они отстранились, чтобы отдышаться. Пальцы Каллена скользнули между прядями волос мужчины, приминая их грубыми мозолями. — Ах-х, я порчу тебя…       В мгновения ока взгляд Дориана остекленел. В уголках глаз блеснули непрошеные слезы, замерцав драгоценными камнями на нижних веках, пока маг не спрятал лицо в ложбинке над одной из ключиц Каллена.       Чёрт. Он вспомнил о платке. И еще одной ночи у камина.       — Прости, — тихо произнес Каллен. — Зря я это…       — Нет, — прохрипел Дориан. — Нет, я… — Подняв голову, он смахнул слезы с лица. — Ты ничего не сделал. — Он утер заново подступившие слезы рукавом и судорожно вздохнул. — Я быстро приведу себя в порядок, но… думаю, я хочу вернуться в поместье.       Каллен помог ему сесть, ожидая, что тот живо подскочит и упорхнет вперед, но маг только оперся о его плечо и крепко уцепился за его рубаху.       — Это не твоя вина, — сказал Дориан. — Прошу.       — Хорошо. — О вере он задумается позже. Сейчас же Дориану нужно утешение. Каллен решительно погладил его по спине, надеясь, что так тому станет спокойней. И минуту спустя маг поднял голову, потом провел рукой по лбу. И когда поднялся на ноги, Каллен последовал его примеру, то ощутил как хрустнули позвонки.       Они вернулись к дому, не проронив ни слова, Дориан следовал за ним чуть поодаль. Каллен поднялся с ним на второй этаж к его комнате, прямо к креслу у окна, но вовремя очнулся:       — Поспи немного, — предложил он. — И выпей воды. Я скоро пришлю тебе еды.       Повернувшись, чтобы уйти, он ощутил, как натянулась рубаха. Цепкими пальцами Дориан ухватился за ткань, не желая ее отпускать.       — Прошу, я… Это не твоя вина, — тихо повторил маг. — Я в порядке, давай просто… — Он мотнул головой и обхватил ладонями бедра Каллена, притягивая к себе мужчину. — Давай попробуем снова.       Кончик вздернутого носа коснулся щеки, когда Дориан прижался к нему, и чувства в груди Каллена сдались, разносясь эхом в голове. Горная река внутри него вышла из берегов и затопила рассудок. Он поцеловал Дориана с пылом бурлящего жизнью живописного пейзажа. И вместе они наобум поплелись к кровати, но Каллен, ухватился за одну из жердей, борясь с желанием, и только спросил:       — Уверен?       Ответом ему стал очередной грубый поцелуй, на этот раз с покусыванием губы, и ощущение крепких пальцев на заднице.       Вдохнув полной грудью, Каллен прикрыл глаза. И кинулся на кровать, позволив моменту овладеть собой полностью.