Зона смертельно опасна. Так зачем отважные авантюристы пробираются через Периметр? Одни хотят разбогатеть, другим нужен Исполнитель Желаний или Оазис, третьи идут в Зону от скуки, четвёртые бегут от закона... Но она никого не отпускает.
2009 год — Стой! Кто идёт? — крикнул военный на блокпосту. — Мне нужно поговорить с капитаном Кравцем! — уверенно ответил парень, остановившийся у блокпоста. — Ну, я Кравец, — стоящий на крыльце небольшого здания вояка перевёл взгляд на своих подчинённых: — Пропустите его. Эй, паря, подходи! Похоже, он догадался, что Аргентум собирается в Зону. Тот быстрым шагом преодолел оставшееся до КПП расстояние и вслед за Кравцем вошёл в здание. Капитан сел за стол, посмотрел на новоприбывшего. — Ну, и о чём ты хотел поговорить? — Мне нужно попасть в Зону, — плохо скрывая волнение, выпалил Аргентум. — Нельзя, — развёл руками Кравец. — А если так? — на стол легла толстая пачка купюр. — Совсем другой разговор! — военный ухмыльнулся. — Значит, так. Мы полчаса делаем вид, что никого здесь не было, а ты уходишь в Зону. Время пошло. Вот она, сила коррупции! Если проплатить, можно всё. В прошлом, когда служил, Аргентум знал капитана — тогда ещё старшего лейтенанта, — Кравца, как знал и о его любви к деньгам, и о том, что человек он, в общем-то, не плохой. Аргентум вышел с блокпоста с самодовольной улыбкой на лице. Как легко оказалось пройти через Периметр! А он-то думал, будет сложнее, и боялся, что его не пропустят или ещё хуже — засудят, как нарушителя. Обошлось. Своё прозвище он получил ещё в армии, когда служил срочником, за пристрастие к серебру. Вот и сейчас на его пальце, скрытое перчаткой, находилось серебряное кольцо с выгравированной на нём надписью: «Destiny is your judge». Эта побрякушка досталась ему от отца. Как тот говорил, кольцо это принадлежало ещё его прадеду, прошедшему Великую Отечественную войну живым, и приносило удачу. Прадед затем передал вещицу своей дочери, она — своему сыну, и в итоге кольцо попало в руки Аргентума. Возможно, эта штуковина и не приносила удачу, но ему нравилось в это верить. Отойдя от блокпоста метров на триста, Аргентум оглянулся. Там, позади, ещё виднелся Чернобыль-4. «Жаль, что не могу в последний раз взглянуть на Киев...» — со вздохом вспомнил о родном городе парень. Он не собирался возвращаться. Зачем он вообще полез в Зону? Из интереса. Он считал, что она — шанс шагнуть далеко в прогрессе. На Большой Земле, как он думал, его никто не ждал: с родными Аргентум давно поссорился, причём поссорился серьёзно, так что они, наверное, даже не заметят его исчезновения: никто не станет приходить в его квартиру, чтобы проверить, как он. Даже сестра, с которой в детстве они были неразлучны. Взгляд Аргентума вовремя наткнулся на пылевой вихрь, кружащийся впереди в безветренную погоду. «Аномалия», — понял он и, обкидывая её болтами с яркими лентами, аккуратно обошёл. Что ж, вот и первое порождение Зоны, сразу на Кордоне. Не самая безопасная территория всё-таки. Хотя здесь нигде не безопасно.***
Капитан Таченко поднял руку со сжатым кулаком. Идущие за ним военные остановились. Навстречу им шли трое незнакомцев в городском камуфляже, зелёных разгрузках и обвешанные оружием. Где они взяли это всё? Загадка. Огонь никто не открывал, несмотря на приказ стрелять по всем сталкерам. Встретить в глубине Зоны живых людей — везение. Возможно, они подскажут, как можно выбраться. — Кто вы такие и куда направляетесь? — остановившись в пяти метрах от группы, спросил один из сталкеров. — Хотел бы я задать тот же вопрос, — тяжело произнёс Таченко. Командир «серых» сделал быстрое движение рукой и его товарищи направили на военных винтовки. Солдаты ответили тем же, вот только сталкеров было больше. — Давайте разойдёмся по-хорошему, — настойчиво сказал один из них. — Хорошо. Мы военные, ищем пропавшую научную экспедицию. А кто вы? — В общих чертах, сталкеры. Большего вам знать не надо. Вы должны уйти. — А иначе что? — с вызовом спросил Таченко. — Здесь опасно, — вместо ответа на вопрос произнёс «серый». — Мутанты, аномалии, мародёры. А на севере — Радар... — помедлив, он добавил: — Я видел вояк и учёных, уходящих на «Росток». Вам туда. А теперь попрошу покинуть нашу территорию. Что это за таинственная группировка, было неясно. Похоже, они столкнулись с патрулём. Очень вероятно, что эти сталкеры заняли заброшенную военную базу. Группа приближалась к заводу «Росток», мрачному и молчаливому. В звенящей тишине они ступили на асфальтированную дорогу. Из густого тумана была видна снайперская вышка, наверное, пустующая. Так показалось на первый взгляд. А затем позади послышался какой-то шум, будто что-то тяжёлое упало на землю. Оглянувшись через плечо, Славка увидел мёртвого Донченко, единственного снайпера в отряде, теперь валяющегося с простреленной головой. — Ложись! — крикнул Морозов. Повторять не потребовалось. Без лишних вопросов военные кинулись в разные стороны, прячась за укрытиями. Ещё один неслышный выстрел свалил Харченко. Солдат с диким криком покатился по асфальту, держась за колено. Штанина быстро напитывалась кровью. Добивать обречённую на мучения жертву вражеский снайпер не спешил. Типичная, хоть и очень жестокая ловушка: ранить одного и ждать, пока кто-нибудь из оставшихся не выдержит и покажется из укрытия, чтобы попытаться помочь или застрелить. Харченко оказался в зоне прямой видимости только для Набережного, укрывшегося за бетонными блоками. Он не мог слышать постепенно затихающие, переходящие в едва слышный стон, хриплые крики товарища. Но и стрелять в него не собирался: надеялся, что стоит только убить снайпера, и военные смогут перевязать рану, вколоть обезболивающее... Однако все его надежды были разрушены мутантами. Из-за угла здания показалась стая облезлых собак с плоскими мордами и оскаленными жёлтыми клыками. Наплевав на опасность, Славка перекатился через стопку бетонных блоков и упал на землю. Пуля попала в бетон позади военного. Но чтобы выстрелить, стрелку понадобилось показаться. В тот же миг рявкнула КСВК покойного Донченко. Снайпер в синем камуфляже упал с вышки, выронив «Винторез». Выглянув из-за бетонных блоков, лейтенант увидел Харченко, лежащего на асфальте. В одной руке он держал снайперку, в другой — приставленный к голове пистолет. Собаки уже почти добрались до него. — Рад был служить с вами, ребята... — проронил обречённый и спустил курок. Получается, всё это время он орал, чтобы снайпер списал его со счетов, решив, что он уже ни на что не способен? Храбрый был парень... Но ушёл слишком рано. Часть собак накинулась на труп, остальные рванули к военным, которые встретили их очередями. Теперь, когда снайпер мёртв, можно не прятаться. Одна псина всё же добралась до цели. Она сбила с ног Воронина и нависла над ним, пытаясь вцепиться в горло. Однако капрал не сплоховал, схватив пистолет, выстрелил в её раскрытую пасть, после чего сбросил с себя дохлого мутанта и ловко вскочил на ноги. Очень скоро от стаи осталось только несколько трупов. Морозов подошёл к мёртвому снайперу, присел на корточки, что-то ища или разглядывая. — Нужно идти дальше, — по-особенному тихо сказал Таченко. — Чёрт... Хороших парней потеряли... — со злостью сжал кулак Савченко. — Сейчас погибли двое, но если потеряем время, все здесь поляжем, — несмотря на скорбь, Крылов мыслил трезво. — И ведь неизвестно, сколько ещё этих сволочей на «Ростке»! — добавил Воронин. — Кстати, кто это? — Не знаю, товарищ капрал... У него шевроны не армейские. Это не военные соседних стран, но и не сталкеры. У тех, «серых», были шевроны с каким-то непонятным булыжником, а у этого — хищная птица. И цвет камуфляжа синий, разгрузка серая. Вооружён был «Винторезом». — Наверное, он не один, — капитан Таченко помрачнел ещё больше. — Нужно найти и допросить одного из них. Хотя бы насчёт яйцеголовых. Возражать никто не стал. Набережному идея целенаправленно искать людей, каждый из которых — профи, не понравилась. Но он должен был выполнять приказы старшего по званию, даже несмотря на то, что они все теперь, по сути — пушечное мясо. Погибнуть может каждый. Военные шли в тумане, под самыми стенами. Они старались не привлекать внимание мутантов и, возможно, находящихся поблизости людей. Ну, не мог тот снайпер быть одиночкой и просто так сидеть на вышке, ничего не охраняя! Значит, где-то здесь их база. А раз они готовы отстреливать всех, кто не «свой», — наверное, для них важна конспирация. Спустя пятнадцать минут медленного, осторожного продвижения, впереди показался навес, под которым горел костёр и сидели трое человек, лежали мешки с песком. На стороне вояк был эффект неожиданности. Координируя действия посредством жестов, они стали окружать блокпост, держась в неестественно густом тумане и на достаточном расстоянии. Всё шло неплохо, пока где-то со стороны Кузнецова не раздался хруст стекла. «Синие», до того негромко переговарившиеся и ничего не подозревающие, повскакивали, направляя оружие во все стороны и становясь спиной к спине. «НАТОвские винтовки, — отметил Набережный. — Какое-то спецподразделение США?» — Осторожнее... Под пули не подставляться, — едва слышно, но всё же по-русски сказал один из троих, что противоречило догадкам. Говорил он без акцента, значит, не американец. Таченко открыл огонь первым. Остальные поддержали его. Двое неизвестных упали замертво, один медленно осел на асфальт, зажимая рукой рану в животе. Второй рукой он вытащил из кобуры на ремне «Walther P99». Ещё один выстрел, попавший в руку, заставил его вскрикнуть от боли и выронить оружие. Оставлять в живых его не собирались. Военные вышли из тумана в свет костра. — Кто вы такие? — твёрдо спросил Таченко. — Я ничего не скажу... — прошипел «синий». — Нет, скажешь. Ваш снайпер убил двоих моих людей. Повторяю: кто вы? — Пошёл... — он добавил, куда, за что тут же получил пинок под рёбра. — Говори! — Таченко твёрдо вознамерился выведать информацию. — Синдикат это просто так не оставит! — «синий» злорадно ухмыльнулся. — Вам не уйти с завода, вас перебьют... Тот, кто идёт против Синдиката, долго не живёт. — Это вы убили учёных? — Учёные? Не те ли, что шли с вояками? О, да, помню... Можете не искать. Их сожрали кровососы. Видел бы ты, как они пытались сбежать... Как жалкие крысы, настигнутые кошкой. Забавное зрелище. — Ненормальный ублюдок... — не выдержал Славка. Выходит, этот человек просто смотрел с безопасного места, как мутанты расправляются с группой людей? Ну, теперь хоть судьба экспедиции известна. Он хотел было добить «синего», но поблизости послышался рык какого-то мутанта и пальба. Видимо, подоспели товарищи раненого. — Уходим, — скомандовал Таченко. Военные отступили в туман. Связываться с неизвестной преступной организацией они не собирались. Лучше просто уйти, пока ещё есть такая возможность.***
На лестнице послышались шаги спускающегося человека. Елена, допивающая вторую кружку кофе, посмотрела на показавшегося в дверном проёме Острого. Он уже переоделся в синий камуфляж, серую разгрузку и натянул на лицо балаклаву. — Готова выходить? — спросил он. — Да. Ты доведёшь меня до деревни новичков? — решила на всякий случай уточнить девушка. — Деревня? Э, нет, такого уговора не было. Я проведу тебя в Зону, а не к сталкерам. До них, будь добра, шагай сама, — он картинно развёл руками. — Я тебе деньги плачу! — возмутились она. — Ты, кажется, не поняла, детка. Я не намерен рисковать своей шкурой, сопровождая тебя к одиночкам. Тем более, что ты про это ничего не говорила. — Так ты не один из них... — Дошло, наконец. Да, я не сталкер, никогда им не был и не буду. Разве я похож на оборванца с дедовым ружьём, готового за несколько тысяч ползать по грязи между аномалиями? — Но тогда кто ты? — Елена насторожилась. — Не суй нос не в своё дело. Проживёшь дольше, — сказано это было безразлично, но от этих слов по её коже пробежал холодок. — Это угроза? — осторожно спросила девушка, подумывая отказаться от своей затеи и пойти с тем пьяницей. Вот он — точно сталкер. — Нет. Это один из пунктов Кодекса. Не дословно, но смысл такой. Ну, идём, что ли? Надоело тут стоять. Понимая, что менять решение поздно, Елена поднялась из-за стола и вслед за Острым вышла из дома. — До Периметра доедем с ветерком. На КПП вояки купленные, так что пропустят, — он открыл гараж, в котором стоял чёрный «Wrangler». — А машину где бросишь? Там же, что ли? — удивилась девушка. — Нет, конечно. В лесу. Мне транспорт палить нельзя. Они сели на передние сиденья. Острый завёл двигатель. Выехав со двора, он вдавил педаль газа в пол. Джип быстро набрал максимальную скорость. Об экономии бензина мужчина не беспокоился. Елена порадовалась, что не поленилась пристегнуть ремень безопасности. Острый, что называется, «ловил кайф» от скорости и, похоже, от риска тоже. Или просто решил покидать понты. — Ты всегда так ездишь? — выдавила девушка. Она сидела, испуганно вжавшись в сиденье. Её не покидало ощущение, что сейчас водитель не справится с управлением и они слетят с дороги. — Да, — подтвердил он. — Как насчёт музыки? Этот вопрос был риторическим, поэтому Елена промолчала. Дальше они ехали под тяжёлый рок. Ей этот жанр не нравился, но она ничего не сказала: не время выпендриваться, а то ещё высадит где-нибудь в лесу. Острый может — она в этом не сомневалась. Спустя примерно час езды мужчина выключил музыку и съехал на обочину. — Приехали, — оповестил он. Сталкер и девушка выбрались из джипа. Он накрыл автомобиль маскировочной сетью и, больше ничего не говоря, зашагал вдоль дороги. Елена поспешила за ним. Он по-прежнему не внушал доверия, но теперь точно поздно отказываться. Что сделано, то сделано. На блокпосту Острый переговорил с капитаном, но их не пропустили. Возможно, с таким расчётом он и ждал ночи. Им пришлось перебираться через Периметр самостоятельно. Повезло, что сталкер знал проверенную тропу и их не заметили. Они шли по разбитой дороге. Девушке не верилось, что она снова оказалась в Зоне. Не было ни радости, ни сожаления. Зато появилась грусть, когда она вспомнила о своём покойном дяде. Уверенно идущий впереди Острый, казалось, чувствовал себя, как дома. Он быстрым шагом направлялся к схрону. Маршрут обсудили ещё днём за обедом. — Может, всё-таки скажешь, кто ты на самом деле? — предприняла последнюю попытку узнать правду Елена. — Сталкер, — слишком поспешно и жёстко отрезал Острый. — А бармен сказал совсем другое. Так что не вешай мне лапшу на уши. — Не твоё собачье дело! — он разозлился. — Докопалась, блин! Если ты сейчас же не заткнёшься, я брошу тебя здесь безоружной! Девушку пробрал холодок. Угроза возымела действие. Зато она окончательно убедилась, что её провожатый — не одиночка. Неплохо бы узнать, кто он, но он сам не скажет. Единственным, что могло бы стать подсказкой, были шевроны на плечах. Однако Острый рассказал только о сталкерах и бандитах, и никто из них таких отличительных знаков не носил. Да, была ещё небольшая группа анархистов и дезертиров, обосновавшаяся в Тёмной долине, но вряд ли он один из них. Ещё на Милитари, ближе к центру Зоны, расположились какие-то религиозные фанатики, поклоняющиеся некому булыжнику и никого не подпускающие к так называемому Радару, где во всю било пси-излучение. Что это такое, девушка спрашивать не стала. Но раз Острый не относится ни к одной из этих группировок, если можно так выразиться, то кто же он? — Так куда мы идём после схрона? — сменила тему Елена. Конечный пункт они не обсуждали. — На наш перевалочный пункт. Туда иногда пропускают одиночек, но не всех. Когда будешь уходить оттуда, просто забудь о нашем существовании и никому ни слова. Целее будешь, — посоветовал проводник. — Что, боитесь «оборванцев»? — поддразнила она. — Не их. Есть кое-кто посильнее. Не все военные благосклонно относятся к нам. — Ну, если мне предстоит встреча с твоими товарищами, то хотя бы скажи, чего ждать. — Чего ждать? Уж точно не дружелюбия и всеобщей любви. Так что когда подойдём, закрой чем-нибудь лицо и лучше притворись парнем. Кстати, у нас тут не принято называться именами. У тебя прозвище есть? — Нет. — Тогда пусть будет... м-м-м... Селена. В мужском варианте, возможно, Селен, хоть и странно звучит. Дальше они шли молча. Схрон оказался подземным бункером. К тому моменту, когда Елена, точнее, теперь уже Селена, и Острый добрались до него, небо уже начало краснеть. Внутри бункер был благоустроен. У одной стены стояли стол и табуретки, сделанные на скорую руку, возле другой — потрёпанный диван с местами порванной обшивкой. То ли он здесь и был, то ли его сюда откуда-то притащили. Чуть дальше находились коробки с оружием и боеприпасами. — Переждём здесь, — садясь на диван, сказал Острый. — Переждём что? — Селена села рядом с ним. — Выброс, — помолчав, он всё-таки негромко проговорил: — Знаешь, раз всё равно встретишься с нашими, думаю, тебе можно сказать. Я наёмник. Девушка ничего не ответила, переваривая шокирующую информацию. Судя по всему, она полезла в Зону с профессиональным киллером, а значит, человеком, способным на всё, что угодно. Не зря бармен её предупреждал... Или всё же зря? В любом случае, пока что Острый ей вреда не причинил, хоть и угрожал бросить одну посреди Зоны. Пока ещё не бросил — и на том спасибо. На поверхности бушевала аномальная стихия. У Селены всё сильнее болела голова. Она слышала, как где-то далеко что-то неразборчиво бормочут тысячи голосов, и ей казалось, что от этого нереального бормотания можно сойти с ума. Когда отчётливо раздался смех, из весёлого перешедший в издевательский, она не сдержалась и зажала уши руками, но это не помогло. Жуткое бормотание звучало прямо в голове. Это стало невыносимо. — Нет... Хватит... Не могу больше... — прошептала девушка, сжимая виски руками. За плечо её потрепала чья-то тяжёлая рука. В глазах двоилось, но Селена узнала Острого. — Не слушай их. Пройдёт, — посоветовал он. — Не могу! — едва ли не взвыла она. Голова болела невыносимо, а эти голоса не отступали. — Не пытайся их понять! Свихнёшься, дура... — но она уже не слушала. Селена попыталась вскочить, толком не зная, что собирается делать, но цепкие пальцы схватили её за руку. Рывком Острый усадил её обратно, однако она всё пыталась вырваться. Ощутимая пощёчина привела её в чувство. Взгляд её стал осмысленным. Голоса, звучавшие невыносимо громко, чуть притихли. — Сопротивляемость пси-излучению никакая, — равнодушно прокомментировал Острый. — Откуда ты знаешь, что я слышу? — удивилась Селена. — Все их слышат во время Выброса или под сильной псишкой. Кстати, этот твой психоз — нормальная реакция на первый в жизни Выброс. Первый ведь? — Нет... — это слово само сорвалось с губ, хотя девушка и не хотела говорить о своём прошлом опыте пребывания в Зоне. — Ты уже бывала в Зоне? Тогда зачем наняла меня? — Я была здесь не по своей воле. Просто повезло выжить в 2006. Из Зоны выбралась, но не смогла не вернуться... Понимаешь, что-то тянет сюда. Как-будто не отпускает. Я не знаю, почему мне так хотелось вернуться. Наверное, тот мир теперь для меня чужой... Не знаю. Но хуже всего то, что я оставила своих родных. Я не могу представить, как им сейчас тяжело. Они должны были уже найти прощальную записку. — Так почему не вернёшься? — в голосе Острого не было ни интереса, ни сочувствия. Он спрашивал это, просто чтобы поддержать разговор. — Говорю же, всё равно сюда тянет! — помолчав, она спросила: — А ты почему здесь? — Тебя это не касается, — неожиданно резко ответил наёмник. Похоже, это для него личное. А ведь бармен предупреждал, чтобы не лезла в душу. Селена вспомнила это только сейчас. Наверное, не стоило задавать такие вопросы, когда контакт только начал налаживаться. Наступило неловкое молчание. Впрочем, неловким оно было только для Селены. Острому же было абсолютно всё равно.***
Общение с Селеной начинало вызывать хоть какой-то интерес, пусть Острый и не показывал этого. Но её вопрос выбил его из колеи. На самом деле, он никогда не задумывался всерьёз, только ли деньги привлекают его в Зоне или есть что-то ещё. Но девчонка попыталась вытянуть это из глубины его души, что наёмнику очень не понравилось. Ну, не мог он терпеть, когда кто-то затрагивает касающиеся только его и не имеющие особой важности темы! — Прости. Не хотела тебя задеть, — искренне извинилась Селена. — Всё нормально, — по-прежнему холодно обрубил Острый. Он не любил показывать свои эмоции, включая недовольство. — Вот мне интересно: ты действительно такая глыба льда или просто прикидываешься? — судя по всему, опыт ничему её не научил. — Отвали от меня! — сорвался наёмник. Девушка отпрянула. — Я тебе никто! Вот и не суйся! Селена его довела. Он долго держался, но и его терпению пришёл конец. Так что пришлось на неё наорать. — Ну, что, убедилась? Я такой же человек, как видишь! И да, я тоже чувствую! Ты это хотела услышать?! — прорычал он. В ответ она не сказала ни слова. Чем она руководствовалась, продолжая задавать вопросы, Острый так и не понял, но решил списать всё на пресловутую «женскую логику». А может, Селена просто пыталась нащупать нужную нить?.. Не важно. Она отвернулась, будто пытаясь что-то скрыть. Страх? Злость? Смущение? Или он довёл её до слёз? Последнее — вряд ли, но всё возможно. Нервы ни у кого не железные. Впрочем, ему было плевать. — Давай просто забудем об этом, — приглушённо попросила девушка. — Забудем, — согласился Острый. Всё равно им предстоит разбежаться, как только он доведёт её до лагеря и получит оставшиеся деньги. Подумав, он добавил: — Но при условии, что ты больше не будешь играть мне на нервах. — Да я и не пыталась... Просто... — продолжать Селена не стала. Скорее всего, она действительно хотела понять, как наладить контакт, но немного ошиблась. Острый надеялся, что этого больше не повторится. После того, как его предал, как он считал, близкий друг, он не хотел и не собирался открываться кому-то ещё. Ему хватило одного раза, чтобы убедиться в том, что верить нельзя никому.