Дружба... Весьма расплывчатое понятие, знакомое далеко не всем. Каждая отдельная личность воспринимает дружбу по-своему, даёт ей определение в зависимости от своего мировоззрения. И в то время как одни друзьями дорожат, другие обходятся без них, а третьи не способны думать о ком-то, кроме себя.
2009 год. Набережного аккуратно оттащили подальше от аномалии. Он едва не терял сознание от боли. Некто в камуфляже похлопал его по щекам, не позволяя «отключиться», и что-то вколол. «Противошоковое», — понял раненый. В глазах двоилось. С трудом, но Славка узнал того, кто пришёл на помощь. Кузнецов. На скорую руку обработав рану, «долговец» наложил бинты. Военный плохо воспринимал происходящее: сознание затуманилось от боли. Рядом с Кузнецовым возник Савченко, целящийся в кого-то вне поля зрения Набережного. — Эй, стой! Ты кто такой? — громко спросил сержант. — Рядовой Лещенко! — откликнулся знакомый голос. — Славик, он с тобой? — Д-да... — с трудом выдавил лейтенант. Он готов был провалиться в небытие. Все звуки доносились словно издалека. И только стук сердца звучал отчётливо, будто смертельный отсчёт последних минут. Удар... Ещё один... И тишина. Слух возвращался. Где-то монотонно гудел генератор; по коридору туда-сюда ходил часовой, чьи шаги слышны были даже за дверью; за стеной кто-то разговаривал. «Неужели жив?» — возникла первая после пробуждения мысль. Славка открыл глаза, тут же прикрыв их рукой: прямо над ним висела лампа. Он попытался встать с койки, но ноги отказывались держать. Всё тело охватила слабость. Парень опёрся на подоконник, чтобы не упасть. Из окна открывался вид на несколько гаражей, кирпичную постройку неизвестного назначения и бетонный забор с проломом. За забором простирались покрытые густой пожухлой травой холмы. Вроде и похоже на Свалку, но где же кучи мусора? Нет, это другое место. Выйдя в коридор, Славка нос к носу столкнулся с Морозовым. — Я уж думал, ты не выживешь. Повезло! — увидев его живым и относительно здоровым, обрадовался «долговец». — «Повезло» — не то слово… Где мы сейчас? Это ведь не Свалка, так? — спросил Набережный. — Помнишь НИИ «Агропром» заброшенный? Генерал выбрал это место под базу. Думаю, больше никуда перебираться нам не придётся. Жаль только, мало нас пока… — Ну, надо же с чего-то начинать. — Да, кстати, тебя хотел видеть Таченко. Сказал: «если очнётся, направь ко мне». Он на третьем этаже. Кивнув, Славка побрёл по коридору туда, где, предположительно, находилась лестница. Она действительно обнаружилась очень скоро: коридор сворачивал за угол и выводил прямиком на лестничную площадку второго этажа. Поднявшись на третий этаж и пройдясь по коридору, парень остановился возле единственной двери. Постучал. — Войдите, — откликнулся Таченко из кабинета. Он сидел за столом, подперев голову рукой. Под глазами от недосыпа образовались мешки, да и вообще генерал как-то осунулся. Его вид красноречиво говорил, что он работает практически постоянно, видимо, занимаясь благоустройством пока малочисленной группы. — Вы хотели меня видеть? — задал риторический вопрос Славка. — Очень хорошо, что ты оклемался. Тебе повезло, что тебя вовремя нашли Савченко и Кузнецов. — Может, перейдём к делу? — Да, конечно. А дело вот в чём. Ситуация сейчас очень непростая: нас мало, каждый человек на счету. Лишние руки не помешали бы, а ты — проверенный человек. Предлагаю тебе вступить в «Долг» и вместе с нами идти к благой цели, — Таченко говорил спокойно и размеренно, но вместе с тем устало. — Я… — Славка замялся, не зная, что сказать, но быстро нашёлся: — Не могу. Может позже, но не сейчас. Боюсь, я недостаточно привык к Зоне, мне бы хоть выжить — уже хорошо. Более того, я не готов сейчас принять чью-либо сторону. — Дело твоё, но предложение остаётся в силе. Передумаешь — тебе здесь всегда рады. Можешь поесть и идти. Лещенко ждёт тебя на первом этаже, там же временная столовая. — За спасение передайте «спасибо» вашим людям, — с этими словами Славка вышел из кабинета. Спустившись по лестнице, он почти сразу заметил Колю. Тот курил у окна, облокотившись на подоконник. Проходя мимо, Набережный хлопнул его по плечу: — Здорóво, брат. Коля оглянулся и, кивнув в знак приветствия, указал на одну из дверей: — Столовая там. Давай быстрее, я тебя жду. Что-то не нравится мне здесь... — О'кей, потороплюсь. После завтрака Славка нашёл Колю на том же месте, только теперь он не курил, а нервно вглядывался в затянутое чёрными тучами небо. Воздух наэлектризовался, как перед грозой. — Идём, — коротко бросил Набережный и двинулся к выходу с военной базы. Коля последовал за ним. Обойдя опущенный шлагбаум, они вышли за стены объекта. Разбитая дорога растворялась в густом тумане. Деревья тёмными силуэтами возвышались над белым месивом, словно мачты тонущего корабля — над водой. Из-за холма, протянувшегося вдоль дороги, виднелись очертания зданий и труб завода. Очень скоро и база «Долга» превратилась в такой же мрачный силуэт в тумане. Единственным звуком был вой ветра в вышине. И больше ничего. Местность вокруг казалась безжизненной: даже ворон нигде не было ни видно, ни слышно. Славка и Коля будто попали в вакуум и оказались изолированы от всего окружающего мира. И пусть умом каждый из них понимал, что это просто неприятные фантазии, мерзкое ощущение, от которого по коже бежали мурашки, никуда не пропало. Из тумана впереди вынырнула автобусная остановка. Там, на прогнившей скамье, оперевшись спиной о стену, сидел человек. Автомат лежал у него на коленях. Незнакомец не шевелился, не подавал никаких признаков жизни. «Может, ранен или мёртв?» — подумал Славка, сворачивая к остановке. Даже когда он подошёл на расстояние пары метров, сидящий не шелохнулся. — Эй! — тихо позвал Набережный, заранее зная, что ответа вряд ли дождётся. Реакции не последовало, и он приблизился. Сталкер смотрел в никуда стеклянными, безжизненными глазами. Мёртв. Но что же его убило? Ответ на этот вопрос искать не потребовалось: на теле остались следы когтей. А ведь труп свежий... — Коля! Мы здесь не одни, — негромко предупредил лейтенант. — Мутанты или люди? — откликнулся Лещенко, оставшийся снаружи. — Мутанты. Вероятно, крупные и сильные. Надо уходить, пока они не вернулись. Однако покинуть остановку они не успели. На холме возникла человеческая фигура на четвереньках. Заметив солдат, снорк ухнул, и рядом с ним стали один за другим появляться сородичи. Славка и Коля заняли позиции на остановке: отступать было уже поздно. Снорки атаковали со всех сторон, хоть и было их не то что бы много. Военные стреляли, с трудом сдерживая натиск голодных мутантов. Глядя, как падают на дорогу отбрасываемые пулями твари, Набережный вспомнил Андрея — того самого парня, который превратился в снорка, попав под Выброс. И так неприятно стало на душе, будто он убивал не мутантов, а обезумевших людей, хоть и понимал, что это просто безжалостные, кровожадные монстры. «Но ведь когда-то они были людьми! Им просто не повезло…» Снорки падали, сражённые пулями, но далеко не все оставались лежать. Многие из них выдерживали несколько попаданий, поднимались и снова бросались в бой. Дикие твари без чувства самосохранения. Среди них Славка заметил нескольких мутантов, уже мало напоминающих людей: на них не было противогазов, но их лица были жутко изуродованы. Эти снорки двигались быстрее своих более похожих на людей сородичей и выживали при куда большем количестве свинца в теле. — В голову! — смекнул Коля. Одной пули в голову оказалось достаточно, чтобы убить снорка. Патронов осталось мало, а мутанты всё продолжали нападать — раненые, но не менее опасные. Славка вставил в АК-9 последний магазин, передёрнул затвор и продолжил стрелять. Металл автомата ещё не разогрелся до слишком высоких температур, но у солдата мигом вспотели ладони. Он считал каждый потраченный патрон, словно вёл отсчёт перед гибельным мигом. Снорки были слишком юркими. Очень много пуль уходило «в молоко». Коля тоже расстреливал последние патроны. Снорков осталось всего трое, а патронов — в обрез. Целиться времени не было, ведь мутанты атаковали одновременно. Косой очередью Славка «срезал» одного монстра, Коля застрелил второго. Третий сбил Набережного с ног и впился острыми зубами ему в плечо. Военный попытался его оттолкнуть, но не смог: тварь оказалась сильнее. Прикладом автомата Лещенко проломил снорку затылок, затем нанёс ещё один удар, пинком отшвырнул обмякшего снорка и из пистолета трижды прострелил ему голову — на всякий случай. — Спасибо, — только и смог выдохнуть Славка, Коля кивнул в ответ. Лейтенант сел и осмотрел рваную рану. «Плохо дело… Не занёс ли он какую-нибудь заразу? Ладно, всё равно придётся продезинфицировать», — размышлял он, очищая её от грязи. Сжав зубы, Славка залил в рану спирт из аптечки и зашипел от боли. Наложил повязку. — Ну что, пойдём, — поднимаясь, пробормотал Набережный. — Нам ещё до Кордона топать.***
Вечер был по-осеннему сырым и холодным. Над Кордоном висел густой белый туман — настолько плотный, что сквозь его призму деревья и здания в отдалении казались нечёткими силуэтами, а аномалии почти не было видно. Несмотря на это, Темминка легко находила безопасную тропу, лишь изредка бросая болты: видимо, она чувствовала не все аномалии. Аргентум не видел почти ничего, кроме лёгких завихрений тумана в гравитационных аномалиях. Именно поэтому ему пришлось идти след в след за напарницей, полагавшейся на нечеловеческое чутьё. Из тумана проступили очертания немногочисленных домов — всего одна длинная улица, озаряемая светом костров и фонариков часовых. Деревня находилась в не самом удачном месте: между блокпостом на Первом Кольце оцепления и АТП, где расположились бандиты. При рейдах военных новички, неготовые к столкновению с серьёзным противником, могли запросто попасть под раздачу, и бежать им было некуда — либо через аномалии к насыпи, либо через АТП в Тёмную лощину, а Болота почти полностью контролировались бандами ренегатов. По просёлочной дороге Аргентум и Темминка спустились в деревню. Здесь было необычно тихо — никто не играл на гитаре, не шутил, не рассказывал байки. Только изредка слышались отголоски тихих разговоров, да кто-то мрачной тенью бродил среди деревянных крестов за деревней. Темминка бросила взгляд на это небольшое кладбище. — Могил стало больше… — проронила она. — Иди к Сидоровичу, продай артефакты, — попросил Аргентум. — Я хочу кое-что выяснить. Сталкеры — те, кто ещё не разбрелись по домам, — сидели у костра возле входов в подвалы. Аргентум пристроился на свободное место среди новичков. — Кто напал на лагерь? — спросил он. — Чёрные собаки, — с тяжёлым вздохом поведал один из сталкеров. Аргентум не знал о таких мутантах, но решил не уточнять. И так понятно, что твари это опасные. Со стороны бункера Сидоровича пришла Темминка. Она передала напарнику половину вырученной с хабара суммы и села рядом. — Кто погиб? — глухо спросила она. — Ваня, Канарейка и Поляк, — перечислил Волк. — Канарейка? Она ведь со сталкерами Чехова в Долину ушла, как её сюда-то занесло? Хорошая была девчонка — весёлая и добрая… — Темминка помрачнела ещё больше. Аргентум хотел её поддержать, но не знал, как. Ему было намного легче: ребят, конечно, жаль, но он никого из них не знал. Да и вообще, он никогда не терял хороших друзей или родных — он хоть и переругался практически со всеми, но никто из них не умер, так что ему незнакома была скорбь по близким людям. Они ушли утром, как только начало светать. Сталкеры молчали, прислушиваясь к окружающим звукам и наблюдая за дорогой и окрестностями. Аргентум удивлялся мрачности Зоны — в любое время суток, в любую погоду её серые, мёртвые пейзажи навевали депрессивное настроение. Перед выходом они спланировали маршрут: через Свалку и «Росток» на Милитари, оттуда — в Рыжий лес и… в Лиманск, если он находится там, где должен. Аргентум не знал ни дороги, ни с чем им придётся столкнуться, но Темминка обещала хороший заработок. По словам бывалых сталкеров, где-то в Центре Зоны находился Клондайк артефактов, но так как путь в Припять перекрывал Выжигатель Мозгов, оставалось искать в Лиманске. Этот вариант вызывал у Аргентума сомнения: Лиманск — блуждающий сектор, в нём иногда бывали люди и никакого Клондайка никто не находил, иначе уже поползли бы слухи, — однако интерес был сильнее здравого смысла, пусть парень и понимал, что такие исследователи в Зоне долго не живут, если им не сопутствует сказочная удача. Дорога привела одиночек на заброшенный блокпост. Из здания выскочило странное создание, похожее на нечто среднее между крысой, зайцем и тушканом. Ещё несколько выглянули из высокой травы. Аргентум направил на зверьков MP5, но Темминка заставила его опустить оружие: — Не вздумай. Это кенги, они не опасны, пока их не убиваешь. Подстрелишь хоть одного — и остальные начнут верещать. На их крики сбегутся более опасные хищники. Этого хочешь? — Понял, плохая идея. Сталкеры прошли мимо кенгов, внимательно наблюдавших за ними глазами-бусинками. Вдруг мутанты повыпрыгивали из травы и забрались повыше — на старый БТР, бетонный забор и крышу КПП. Аргентум и Темминка замерли, наблюдая за поведением грызунов. Девушка даже положила на землю кусок хлеба, но кенги не притронулись к еде, хотя обычно были не прочь перекусить. Вместо того, чтобы спуститься за едой, они начали забавно подпрыгивать на месте. — Надо уходить! — Темминка чуть ли не бегом пронеслась через здание и зашагала по обочине дороги на Свалку. Так по Зоне не ходят: слишком легко пропустить или случайно зацепить аномалию. — Что происходит? — Аргентум остановился у входа в здание, не торопясь за напарницей. — Меньше вопросов! Иди за мной, я чую аномалии, — сказала девушка, но, видя, что он всё равно не спешит убегать невесть от чего, добавила: — Некогда объяснять! Ты жить хочешь? Тогда давай сюда! Аргентум быстро оглянулся и последовал за Темминкой. Они перешли на бег. — Так от кого бежим? — спросил он, не сбивая дыхание. — Не знаю, но надо торопиться. Не отвлекай! Она постоянно петляла, обходя аномалии, которые Аргентум даже не успевал заметить. Тёмная двигалась быстрее и как-то более уверенно. Даже когда парень уже начал выдыхаться, она продолжала бежать с прежней скоростью, не чувствуя усталости. Зона сделала её мутантом, но даровала, в числе прочего, нечеловеческую выносливость. Сколько ещё она могла двигаться в таком темпе, не уставая? На Свалке они свернули с дороги, побежали через пустырь, небольшое фонящее болото и остановились в редкой лесополосе. Лёгкие и горло жгло огнём. Аргентум приложился к фляге с водой, но помогло слабо. Темминка же сделала всего лишь небольшой глоток и принялась поправлять выбившиеся из хвоста волосы и подтягивать ремешки снаряжения. — Теперь ты объяснишься? — раздражённо спросил сталкер. — То есть тебя поведение кенгов вообще не напрягло, да? — тёмная скептически вскинула бровь. — Хорошо, объясняю. Кенги так прыгают, когда чувствуют опасность. Возможно, мы её избежали, но этого я гарантировать не могу. Нужно двигаться. — Сколько времени ты в Зоне? Откуда столько знаешь? — Я пришла с первой волной сталкеров, когда Зона только образовалась и тут начали находить артефакты. Надеялась быстро подняться. Результат ты видишь сам. — Ты попала под Выброс? — Не хочу об этом вспоминать. Давай закончим этот разговор. Аргентум взглянул на дорогу, краем глаза приметив движение. Через Свалку медленно продвигалась небольшая группа солдат в синем камуфляже. Один из них, снайпер, приложил руку с четырьмя согнутым пальцами к брови. Трое опустились на колено и направили винтовки в сторону леса, остальные встали кругом за их спинами, чтобы контролировать пространство со всех сторон. Снайпер прицелился. Аргентум ушёл в сторону и ударом под колени повалил на землю стоявшую спиной к дороге Темминку. Снайперская пуля прошила ствол ближайшего дерева насквозь. В тот же миг над головами засвистели уже автоматные пули. С такой дистанции хлопков почти не было слышно, только выстрелы снайпера: на его винтовку не ставился глушитель. Как только плотный огонь прекратился, сталкеры ползком перебрались чуть дальше в лес и заняли позиции. Аргентум сел за деревом и осторожно выглянул, прижимаясь спиной к стволу. Противник быстро приближался, а вот снайпера нигде видно не было. Аргентум прицелился в ближайшего врага. Вдох. Выдох. Короткая очередь. Солдат упал, как подкошенный. Застучал АКС-74 Темминки. Вражеские бойцы попадали в траву и откатились за укрытия, коими послужили разбросанные по местности бетонные блоки, стопки плит, остовы машин и металлический мусор. Радиационный фон никого не смутил. Аргентум убивал хладнокровно, без жалости. Пусть он не хотел лишний раз проливать кровь, это Зона, в которой всё решает готовность вступить в бой и отстоять своё право на жизнь. Каждый раз, как откуда-нибудь высовывался враг, его MP5 выплёвывал раскалённый свинец. Парень не знал, попал ли в кого-то, но главное — противник не подходил ближе. Эхом разнёсся над Свалкой звук выстрела. Меньше, чем через секунду, Аргентум упал на землю, задыхаясь от боли. Руками он зажимал рану в области живота, но кровь продолжала течь между пальцами. Как через вату он слышал выстрелы, затем прозвучал оглушительный хлопок, полыхнула вспышка — и свет померк.***
Занималась утренняя заря. Ещё не до конца рассвело, на земле царил полумрак. Холод пробирал до костей. Но, несмотря на ранний час, на базе «Чистого неба» уже кипела жизнь. Несколько небольших групп собирались на вылазку, готовились к выходу патрули, сменялись часовые. Стрельбище и, по совместительству, тренировочная площадка, где находились Селена и Острый, располагалось за лагерем, но было огорожено колючей проволокой. Сталкерша целилась в деревянную мишень из «Сайги». Наёмник критически осмотрел её стойку и остался доволен. — Огонь! — приказал он. Селена выжала спуск. Отдача толкнула плечо. Пули легли далеко не в центр мишени, но достаточно кучно. Девушка держала карабин крепко, но его всё равно немного повело в сторону. — Неплохо, — оценил Острый. — Но этого недостаточно. Хочешь выжить — бей точнее. В реальном бою противник не стоит на месте, так что ты с большой долей вероятности промахнулась бы. Ещё раз! Селена ничего не ответила. Молча перезарядила «Сайгу» и сделала ещё несколько выстрелов. Две пули пробили мишень в обозначенном красным кругом центре. Острый одобрительно кивнул: — Намного лучше. А теперь давай в движении. — По одной мишени? — уточнила Селена. — По трём крайним. У тебя несколько секунд. Сталкерша сменила магазин и, получив отмашку, боком двинулась к другому краю площадки. На ходу, не сбавляя темпа, она трижды выстрелила по мишеням, но поразила лишь две, да и те — не в «яблочко». — Сойдёт пока. Как для новичка — хорошо, дальше окраин я с тобой точно не пойду, — хмыкнул Острый. — И долго мы ещё будем на Болотах сидеть? — поинтересовалась Селена. — А тебе что-то не нравится? Безопасная база, хорошая компания, достаточно мест, где можно найти хабар — что тебе ещё надо? Или ты хочешь пойти на Кордон, жить в деревне недалеко от лагеря бандитов и перебиваться жалкими грошами? Там ты точно хороших артефактов не найдёшь, а вот проблемы — легко. — И что ты предлагаешь? — Оставаться пока здесь. Научишься стрелять — будем дальше заходить. Так что продолжай, не отвлекайся. Деньги у тебя рано или поздно закончатся, а я тебя обеспечивать не собираюсь, так что чем быстрее займёшься промыслом — тем лучше для тебя же. Они ушли со стрельбища, только когда Острый счёл нужным позавтракать. Этим промозглым утром он поднял Селену в то же время, когда вставали «чистонебовцы», то есть в пять утра, и сразу, не дав ей даже привести себя в порядок, погнал её тренироваться, издевательски приговаривая что-то вроде: «Привыкай к новому распорядку». Естественно, девушка была на него зла — голодная, невыспавшаяся, ещё толком не проснувшаяся. Селена поднялась на крытую террасу, заставленную столами, где за барной стойкой уже сидел Холод. — Что сегодня на завтрак, чтоб недорого? — спросила она. — Меню у нас не самое разнообразное, уж извиняй. Сегодня и в ближайшее время только картошка и гречка с тушёнкой. Из напитков — водка, энергетик, растворимый кофе и чай в пакетиках, — перечислил бармен. — Давай гречку и кофе. Холод насыпал в пластиковую тарелку порцию гречки, заварил в алюминиевой кружке кофе, что-то подсчитал и назвал сумму: — Итого… Семьдесят гривен. Расплатившись, Селена принялась за еду. Каша была пресной, и даже соль дела не спасала; кофе тоже вкусовыми качествами не впечатлял. Но всё-таки лучше это, чем сухпаёк, пустая тушёнка или вообще бутерброд с колбасой. К девушке подсел незнакомый «чистонебовец» с СВУ за спиной, только вернувшийся с дежурства — худой парень лет двадцати, больше похожий на студента, чем на сталкера, однако его выдавал жёсткий взгляд убийцы. В руках он держал кружку с горячим чаем. — Надолго к нам? — невзначай спросил снайпер, чтобы хоть как-то начать разговор. — Ну… Да, наверное, — неуверенно протянула Селена. — От напарника зависит. — Ясно… Я не назвался? Байкер, — парень улыбнулся. — А тебя как звать? Сталкерша представилась. Ненадолго наступило молчание. Байкер потягивал чай и бросал быстрые взгляды на Селену, словно хотел что-то сказать, но не решался. Наконец, он поставил кружку на стол и весело подмигнул: — Ты офигенно выглядишь. Девушка не нашлась, что ответить, и только смущённо отвела взгляд. Раньше ей часто приходилось слышать комплименты в своей адрес, но они всё равно каждый раз заставляли улыбнуться и поднимали настроение. — Слушай, кто ты на самом деле? Наёмница? — как ни в чём не бывало полюбопытствовал Байкер. Селена даже растерялась — не столько от резкой смены темы, сколько от странности вопроса. — Нет, с чего ты взял? — спросила она. — Твой напарник — наёмник. Не в курсе? — В курсе, но причём тут это? — А, забудь. — Ладно… — удивлённо протянула девушка. — А как так получилось, что вы — единственная сталкерская группировка в Зоне? — Не единственная. Перед Радаром — это в Центре Зоны, — обосновались сталкеры, называющие себя «Монолит». Уж не знаю, что они там делают, и знать не хочу, — вроде и на вопрос ответил, и о «Чистом небе» ничего не сказал. Это вызывало у Селены некоторые подозрения, но прежде, чем она успела задать ещё хоть один вопрос, Байкер залпом допил чай и встал из-за стола со словами: — Мне пора. До встречи! Он удалился, оставив Селену наедине с её размышлениями. Выходит, «чистонебовцы» — те ещё тёмные лошадки?..