Ветер перемен. Миланский Лис

      — Сестра… Я грешен. На моих руках — кровь невиновного.              Его шепот никто не услышал. Его переживания никого не волновали. Ни одно сердце не дрогнуло от содеянного им. Лишь один судья все знал. По виску сбежала капелька пота, дрожащие руки крепко стиснули жемчужные четки и золотое распятие.              В огромном склепе было пусто, мрачно и тихо. Ангелы со строгим укором взирали со стен, безгрешные и справедливые. Светлые, невесомые, в струящейся одежде из мраморной дымки. Белый и отсвечивающий камень был безупречен. Живая плоть, замершая у саркофага — ничтожна и грязна.              Неделю назад, почти в самую ночь, Витторио вернулся из замка Сант-Анжело. Он отчетливо помнил умоляющий взгляд мужчины, крепко сжатые зубы и рвущиеся из-за них стоны, когда тот прошел мимо него, хромая. Разящий запах крови и пота вызывал сильные спазмы желудка, и юноша тогда повернул голову в сторону, словно демонстрируя осужденному свое презрение и безразличие. И еще запомнилось тело. Даже не тело, а какое-то большое подвижное пятно. Мутно-светлое — кожа. Темное — одежда, грязная и местами рваная. Яркое — размазанные дорожки крови и запекшиеся следы.              И раз за разом в своих мыслях он ставил кровавую печать на бумагу и рисовал авторучкой черные тонкие линии.              «Вы поступили гуманно. В данной ситуации это единственно возможное и правильное решение для вас», — сказал тогда Трес, подав в дрожащие руки теплую чашку с отваром.              Так и есть. Следствие закончено, справедливость восторжествовала. Все, что можно было сделать для осужденного, он сделал. Карабинер совершил преступление не по своей воле, и его страх за семью можно понять, но… Это действительно измена с отягчающими обстоятельствами — брат Маттиас прав. Беспокойство сейчас доставлял лишь вампир, разгуливающий где-то по Риму. Тот, кто был в курсе с самого начала. А вдруг это организованная группа? Нужно срочно вычислить, кто из Палаццо Спада мог знать обо всем происходящем…              «Negative. Возможность утечки с нашей стороны исключена. Я готов подтвердить. Патер Найтроуд заверил по прибытии, что со стороны Империи также соблюдена полная секретность. Их действия подтверждают отсутствие скрытых мотивов. Накалить ситуацию можно было намного проще».              Конечно, Империя непричастна. Но ведь есть вампиры, осевшие на территории стран человеческого мира. Они разве не могли желать спровоцировать военный конфликт? Ведь это их мечта — превратить людей в рабов и скот. Почему же нужно исключить такую вероятность? Отдел Эй-Экс не раз сталкивался с подобным!              «Малочисленной преступной группе невозможно с нуля подготовиться и наладить необходимые контакты за трое суток после объявления в СМИ о вашем прибытии в Ватикан. Действовала более крупная структура или организация. Связь вампиров и криминального мира возможна, но по-прежнему важен фактор времени. Тем более, что убить вас было бы в разы проще и по итогу эффективнее. Для этого не нужен яд».              Да, конечно, убийца должен открыто заявить о себе и взять на себя ответственность. Иначе нет смысла. А если это всего лишь начало? Вдруг цель — посеять страх, создать панику? Вдруг отравят еще высокопоставленных лиц? И только потом откроют лицо?              «В таком случае будем реагировать по факту случившегося. Но это маловероятно. На данный момент единственный логичный мотив есть у радикалов или консерваторов Церкви. Вы правы: их цель — вызвать страх и лишить чувства безопасности, когда вы поймете всю ситуацию. Доказательства вины были качественно сфальсифицированы».              Услышав это, Вито остолбенел и выронил чашку. Пока Трес собирал осколки, он неподвижно сидел в кресле и наблюдал за ним, но стоило киборгу выпрямиться, как Сфорца опомнился, вскочил и схватил его за сутану. Трес стоял как вкопанный, и трясти его за одежду было также бесполезно, как пытаться сдвинуть стену. Но юноша кричал, обвинял, почти совсем не сдерживаясь в выражениях, даже негодующе восклицал на имперском. Злился, видя безразличное и неподвижное лицо, вскидывал руки, махал ими, сильно дергал за одежду.              Почему он не вмешался?! Почему не остановил, если просчитал все до последней детали?! Почему он ничего не сделал, когда его хозяину стали угрожать? Неожиданно исчезли таланты самостоятельно принимать решения? Позволить совершить страшную ошибку и назвать ее правильным выходом! Конечно же, машине-убийце не понять ценности человеческой жизни! Конечно же, ему плевать на справедливость, пока это не коснется хозяина! Он помогал вытащить агентов из-под ареста просто потому, что хозяин был заинтересован в этом? Или потому что тот стал бы уязвимым? Тогда почему сейчас проигнорировал интерес хозяина узнать правду и добиться справедливости?              «Positive, я — машина. Вы верно перечислили мои обязанности и мотивации. Как машина, я могу говорить только истину. Но я научился ею манипулировать, чтобы защищать хозяина от любых угроз и в точности выполнять его приказы. Бюро Инквизиции — высшая судебная инстанция. Безосновательные подозрения в беспристрастности грозят опасными последствиями. У нас нет никаких доказательств, чтобы начать сомневаться в виновности этого человека и просить провести новую проверку. Даже в этом случае новое расследование ничего не изменит. Чтобы доказать ошибку следствия, необходимы весомые улики, а не чьи-то подозрения».              Как тогда удалось заставить карабинера клеветать на себя? Почему он не обратился за помощью к той же Инквизиции? Почему не рассказал о заговоре? Он действовал из политических соображений? Или был шантаж? Но как он смог под жестокими пытками продолжать давать ложные показания?! Он ведь знал, что его сожгут! Почему он не потащил за собой всех остальных соучастников? Или же… его заставили подписать признание? Нет… Инквизиция в самом деле осознанно подтасовала факты? Как такое может быть?! Это ведь самый беспристрастный суд! Как можно так позорить свою идеологию и всю Церковь разом?!              «Цель всегда оправдывает средства, особенно когда речь идет о политике — так считают люди. Взгляды ди Медичи и Инквизиции одинаковы. Возглавляющие их лица не могут иметь другую точку зрения, иначе они впадут в немилость. Д’Аннунцио был сослан в Иштван и лишился привилегий. Вацлав Гавел, бывший Великий Инквизитор, также оставил свой пост. Пока ди Медичи идет нужным курсом, на его действия будут закрывать глаза. И даже станут помогать, если это выгодно. Любая его ошибка станет компроматом и потом принесет проблемы».              Да что же творится в Ватикане! Вито стиснул зубы и сморщился, поднимая голову к потолку. Из горла рвался придушенный вой. Никогда в Империи такого не произошло бы! Великая Мать не делает разницы между преступлениями людей и метоселан! Ее справедливость не останавливается перед привилегиями! Но больше всего было паршиво от осознания, что его брат действительно стал врагом. А вдруг его вынудили? Но уж слишком неправдоподобно выглядит, судя по рассказам о нем…              «Negative, вы с ди Медичи — политические противники, угроза друг для друга. Все государства одинаковы. Если вы объективно проанализируете всю информацию, то безусловно, сможете увидеть подобные вещи и в Империи. Вам лучше забыть об этой стране и прекратить так думать. Иначе вы можете сказать подобные вещи на эмоциях и уже при людях. Говорить об Империи в таком контексте…»              Да-да, опасно! Сразу же появится Инквизиция! Хотелось еще выкрикнуть, что Мансур был прав насчет фанатиков и заслуженно ненавидел ватиканцев за их лицемерие и коварство… Но больше интересовало другое, не менее важное. Почему карабинер не закричал? Не стал взывать о помощи? Ведь перед ним был кардинал, тот самый человек, против которого ведется грязная игра. Кардинал, а не последнее и бесправное лицо! Можно было надеяться, что крики не останутся без внимания! Это стало бы хоть каким-то поводом! Завели бы новое дело, а там и выяснилось бы что-нибудь… Почему он не захотел отомстить? У всех дикий страх перед Инквизицией? Разве совсем невозможно добиться справедливости? Его сестре удалось оправдать себя, когда ей угрожало сожжение! Ее все называли хитрой Миланской Лисицей! Все потому, что… действительно считают его слабым?              «Такое мнение о вас действительно есть. Но более вероятна следующая версия: если у человека есть высокая мотивация, то он совершит многие вещи. Например, ему пообещали что-то очень важное. Заверили, что все происходящее является игрой. Вся цель пыток — добиться нужного визуального эффекта, напугать вас. Чтобы облегчить боль, ему могли дать препарат и завоевать таким образом доверие. Какова ни была бы причина: политические убеждения, корысть или шантаж, он действительно совершил измену. Высшая мера оправдана и справедлива».              Сфорца сделал шаг назад и на подкосившихся ногах упал в кресло. С такой логикой, по-машинному четкой и стройной, спорить невозможно. Он чувствовал, будто его душу разорвали в клочья. Слепой беспомощный гнев бился в ребрах, яростно рычал и тоскливо выл. Тогда ему впервые захотелось бросить все, сбежать и спрятаться в безопасном месте. Вернуть все на круги своя. Так, как было раньше…              А затем нахлынула уязвленная гордость и вновь появился страх действительно оказаться слабым, бесполезным, не оправдать возложенные надежды. Чуть позже родился гнев и яростное желание выкорчевать всю эту гниль. Нужно двигаться вперед, постараться что-то изменить! Он молод и здоров. У него есть время, есть силы и возможности. Жизнь в Империи — самая лучшая школа закалки. Грех разбрасываться тем, что даровал ему Господь. В последнее время он слишком раскис перед сложностями. Куда подевалось его упрямство? Хватит скорбеть. Пора выполнять свою клятву.              — Сестра… Я грешен. Я зол и жажду отмщения. Но не волнуйся, я взял твою тяжкую ношу на свои плечи. Ты можешь положиться на меня и покоиться с миром. Спасибо тебе.              Витторио немного подождал и встал с колен, с кривой улыбкой окидывая взглядом мраморных ангелов на саркофаге. Дело сестры не умерло вместе с ней. Как она осталась в его лице, в почти невероятном и жутковатом сходстве, так и он будет учиться на ее опыте и извлекать уроки, но действовать станет другими методами.              Прозвище «за глаза» от епископов и кардиналов успело крепко прирасти к нему меньше чем за две недели. Лисенок. Несмышленый дикий зверек, нецивилизованный варвар-еретик из Империи, посмевший спорить с Церковью без должного почтения. А Церковь пока снисходительно закрывает глаза — ей забавно смотреть на диковинку.              Нет уж, довольно. Лисята вырастают в лисиц. Хитрых и ловких.              Сфорца рассеянно повернулся к выходу из склепа и вздрогнул: Трес вдруг сделал быстрый шаг вперед и зачем-то вынул пистолеты. Раздался синхронный лязг — оружие привели в боевую готовность.              — О, прошу извинить меня, — произнес глубокий мужской голос, на удивление спокойный. — Кажется, это какое-то недоразумение…              — Трес? — встревоженно позвал Вито. — Что происходит?              — Не двигайтесь, — перебил киборг, вытягивая руку назад и деликатно, но твердо оттолкнул хозяина, настойчиво закрывая обзор.              И все-таки, ему удалось кое-как разглядеть мужчину в паре десятков шагов от них — угрозы на первый взгляд тот не представлял никакой. Он вежливо и понимающе улыбался — это было первым, что бросилось в глаза. Лицо выглядело знакомым, мгновением позже юноша узнал его: скорбящий аристократ в соборе, один из безликой толпы, почему-то казался неравнодушным, и оттого он запомнился.              — Премного наслышан о серии НС. Великолепный проект, гениальное исполнение. Третий образец? Один из лучших убийц в серии, с интересными приобретенными свойствами и навыками. Вам несказанно повезло с телохранителем, Ваше Высокопреосвященство. О, прошу извинить, я не представился…              — Предположение подтверждено. Цель визита, Panzer Magier? — перебил Трес.              — Беру свои слова назад. Ты действительно умен и можешь анализировать свои ошибки. Что ж, это решит многие проблемы… — мужчина изогнул тонкие губы еще шире. — Но мне, как ученому, очень любопытно: как ты сделал вывод об угрозе, ведь я принял другой облик?              Произнесенное кодовое имя заставило сердце бешено застучать, и липкий холодок прошелся по ногам, подло неся предательскую слабость.              — Повторяю запрос: цель визита, — упрямо и громче повторил Трес, едва ли не приказывая. Он не стал как обычно отвечать на любой поступивший запрос, а добивался нужного ему ответа. Монотонный голос выдавал… напряжение?              — Моя цель визита всецело зависит от решения кардинала Сфорцы, — с достоинством ответил мужчина и взял небольшую паузу. — Какая ностальгия и ирония — шесть лет назад я точно также стоял перед Вашей сестрой… — он неторопливо снял очки, делавшие лицо строгим и серьезным. Хотя голос продолжал звучать спокойно и деловито, а руки всецело были заняты футляром и очками, полностью скрыть скорбь ему не удалось. — Ваше Высокопреосвященство, вы ведь наверняка поняли, что стоит за инцидентом с отравлением? У меня есть все необходимые доказательства, в которых вы можете сильно нуждаться.              — Что вы собираетесь предложить? — вырвалось у Витторио, и Кемпфер довольно улыбнулся.              — О, вы готовы выслушать меня. Это радует. У вас появится возможность призвать ди Медичи и других виновных к ответу, и ваша справедливая натура будет удовлетворена, — с готовностью и услужливостью торговца произнес розенкрейцер, преображаясь.              Благородное на вид лицо мужчины побледнело, четче проявились точеные и несколько хищные черты; аккуратная стрижка трансформировалась, рассыпаясь смоляной тенью длинных волос. Траурный строгий костюм и печаль на лице убедительно смягчали всю угрозу, исходившую от него. В чем-то он смутно напоминал Вордсворта: нет, не внешностью, не манерой речи… Опытностью? Инициативой? Покровительством? Что-то из этого привлекало, однозначно. Но красные лазерные точки на лбу и груди навязчиво напоминали, что перед ним стоит враг. И машина обязательно постарается его ликвидировать.              — Подожди, Трес. Продолжайте, герр Кемпфер… если я правильно помню.              — Вы не ошиблись, — мужчина вежливо улыбнулся и кивнул. — Мое предложение несет исключительно мирный характер и продиктовано желанием помочь вам. Ваша комбинация, разыгранная с ди Медичи, достаточно нестандартна и весьма неплоха для первого раза в столь непростом положении…              — Ближе к делу, пожалуйста, — Сфорца прервал поток комплиментов. Кемпфер всего лишь насмешливо дернул губами.              — Как скажете. Ваше благородство и чувство долга похвально и вызывает уважение, — вольно процитировал Кемпфер, намекая точно так же, как это сделал сам Вито в адрес брата и инквизитора. — …Но, похоже, кое-что важное вы не знаете. Примите мои глубочайшие соболезнования, Ваше Высокопреосвященство, и простите за недобрые вести… Микеле был казнен.              Витторио вцепился в плечо киборга. Тот обернулся и моментально принял решение в изменившейся ситуации. Он подхватил юношу рукой и прижал к себе: хозяин был по-прежнему прикрыт механическим телом от любой возможной атаки, враг находился все также на мушке. Конечно же, высшие приоритеты вступили в конфликт, однако машина не была дезориентирована.              Недавно обретенная опора, удерживающая от падения в бездну, была вновь услужливо выбита ударом ноги. Вито потер шею, с усилием вдыхая воздух и глотая душащий комок, и даже Трес не мог ничем помочь. Впрочем, такие неумелые ободряющие «объятия» со стороны киборга — наверняка очередная глупая игра воображения и нелепые попытки очеловечить свою машину-телохранителя. Скопившееся напряжение стремилось стать гневом.              — Жажда справедливости звучит намного красивее, чем слово «месть», верно, герр Кемпфер? — напрямик спросил Вито и недовольно нахмурился, понимая, что резкость интонации не красит его в переговорах.              «Стальная Леди справилась бы лучше», — мелькнула горечь в голове.              Стоять в объятиях машины казалось чем-то унизительно-жалким и недостойным, поэтому он кивнул Тресу и жестом отдал приказ отпустить его. Машина снова послушно развернулась, а Кемпфер продолжил разглагольствовать:              — Вы несомненно видите, что наше с вами сотрудничество окажется намного плодотворнее, чем борьба в одиночку. Разве у вас достаточно сил, влияния и аргументов отстоять сторону в жарком и фанатичном споре кардиналов? Вы уверены, что сможете добиться справедливости и что-то изменить? А есть ли у вас оружие для защиты тех, кто вам дорог? — вкрадчиво спросил Кемпфер. — Вам еще повезло с ди Медичи в том недавнем споре — он не захотел портить с вами отношения, но будьте уверены, он все запомнил. Сделайте же свой выбор, Ваше Высокопреосвященство.              «Он лжет! — вдруг пораженно понял Вито, и его с головой накрыло яростью. — Я глупец! Поверил! Он просто манипулирует и бьет по слабым местам! Соглашусь — и мне придется платить Ордену пролитой кровью».              — Хватит! Я не собираюсь ничего более обсуждать! Ваша ложь… грязна. С таким подходом вы ничего не добьетесь, — не скрывая отвращения воскликнул Сфорца. — И я не думаю, что ваши доказательства чего-то стоят. Да, с моим братом подчас нелегко ладить, и у нас могут возникать разногласия. Но замечено верно: прежде всего, мы — кардиналы. А вы, герр Кемпфер, стремитесь разжечь распри внутри Церкви. Так почему мне нужно верить тому, что вы только что сообщили?              Да. Правильно. Пусть эти слова и звучат фальшиво, но Ватикан должен быть единым. Пусть все считают, что глупый лисенок ничего не понял. Пусть считают, что он доверяет брату и верит в существование злобных вампиров. Сейчас есть вещи куда важнее. А ди Медичи… Господь воздаст ему по заслугам. Когда-нибудь брат совершит новую ошибку, нужно просто подождать в засаде с дружелюбной улыбкой. Но как же вовремя появился Кемпфер!              — Ваш статус позволяет обратиться с запросом практически напрямую к Императрице, — перебил розенкрейцер, словно вытаскивая за шиворот из сомнений. — Это подтвердит мои слова насчет Микеле. И вы в самом деле собираетесь закрыть глаза на преступление своего родственника, хотите помочь ему избежать ответственности? Вы не осознаете, что это значит? А если ди Медичи продолжит так грязно играть против вас, разве вам не будет полезен компромат? Ваша сестра не поступила бы так опрометчиво!              — Шантаж — не выход, герр Кемпфер. Он породит лишь новые распри и убийства. И все ради того, чтобы постараться спасти свои шкуры.              — Шантаж? — рассмеялся он. — У вас на поясе висит меч. Вы защищаете им свою жизнь. Но зачем он вам, если вы не готовы убить? Я могу дать вам такой же меч. Если вы хотите убить врага, вы разве подпустите его так близко, чтобы он тоже смертельно ранил вас? Зачем умирать обоим, если можно атаковать первым, сломить защиту и выиграть бой? А то и вовсе, обратить врага в бегство?              Спор начинал раздражать. Вито прекрасно понимал, что Кемпфер был абсолютно прав. Наспех слепленные «наивные» контраргументы сыпались как карточный домик. Оставалось просто твердо стоять на своем и отказываться. Улики против ди Медичи необходимы ему как воздух, и если бы их предоставил кто-то другой, то…              Все упирается в доверие. Орден — это враг. Но Микеле… казнен? Выяснить действительно легко, значит, это правда. Императрица дала лживое обещание и заручилась поддержкой будущего кардинала? Но за что высшая мера?! За ложную биографию и тайное исповедование религии? Они же вдвоем всю жизнь посвятили Империи! У Микеле не было никакой возможности стать радикалом и экстремистом! Он всегда был далек от политики, и даже через торговлю он не мог обрести нужные связи с влиятельными лицами! За что тогда его казнили?! Бред… Блеф.              — Благодарю за известие о Микеле. Но правда ли это, я разберусь сам. Как и со всем остальным, — твердо произнес Вито. — Ваше предложение меня не интересует.              — О, я так не думаю, — снова хитро улыбнулся Кемпфер. — Это ваш окончательный ответ? Советую хорошенько еще раз все взвесить. Ваше благородство… ох, простите, я глубоко ошибся… ваше чувство вины сковывает руки. Но так ли это на самом деле? — разговор постепенно подходил к завершению, и мужчина позволил себе достать из кармана портсигар и закурить. Неторопливый и богатый на тембр голос добавлял убедительности хитрым словам. — Кто первыми поступили с вами подло и несправедливо? Кто первым оболгал вас? По чьей вине пролилась кровь на церемонии? А кто на самом деле повинен в смерти этого карабинера и его семьи? И вы смиренно подставляете вторую щеку? Ради кого и ради чего? Вы сильно разочаровываете меня, Ваше Высокопреосвященство. Пусть у вас и есть таланты, но… — Маг почти не сдерживал насмешливую улыбку и снисходительные взгляды. После короткой паузы он обронил конец фразы вместе с порцией дыма. — Епископы правы в своем мнении: новый кардинал — всепрощающий и слабый глупец. Жаль. Я надеялся на большее, как и многие из них…              — Я тоже ожидал от вас большего, герр Кемпфер, — произнес Вито. — Я прекрасно знаю, что мне очень далеко даже до обычного агента Эй-Экс, не говоря уже о своей сестре. Вы действительно считаете, что ваш выпад способен изменить мое мнение? Это все аргументы, которые вы привели? Если вы так стараетесь убедить меня принять вашу помощь, то значит, это выгодно именно вам. Ни за что не поверю, что это бескорыстный порыв души.              — Вы вправе считать это последним аргументом, — спокойно согласился Кемпфер, — И вы правы лишь в том, что я заинтересован больше вас. Я хочу помочь вам, потому что… не смог помочь вашей сестре. И я очень надеюсь, что вы не повторите ее роковую ошибку.              Витторио прикрыл глаза. Мысли путались. Не смог помочь? Да какие еще могут быть симпатии у такого врага? Но ведь… он же мог убить Катерину, и не раз, когда сталкивался с ней лицом к лицу… Терпел ли он поражение действительно заслугами агентов Эй-Экс? Или, может, Катерина была нужна Ордену живой?              «Орден всегда был на несколько шагов впереди. Мы гоняемся за тенями», — вспомнились слова агентов. Все, что делал Орден, было ради полномасштабной войны. С помощью террора и страха заставить кого-то стать сильнее. Локальные конфликты будут ковать эту силу и уничтожать слабых. В Империи же нужно сменить курс с вооруженного нейтралитета. Например, с помощью страха, что под боком вырастет фанатичный и радикальный Ватикан или стремящаяся к мировому господству Германика с ее растущим вооружением. В любом случае, поддерживать нейтралитет далее будет невозможно. А в идеале — смена режима, революция. Добить ослабевшую Империю войной будет проще. Мир людей непременно столкнется с миром вампиров, особенно если не позволить угаснуть ксенофобии…              — Вы говорите слишком много красивых слов, пытаетесь воззвать к справедливости, однако вам нужен союзник в моем лице, даже нет, марионетка. Пожалуй, я откажусь от власти из ваших рук. Прими я единожды вашу помощь, и мне вовек не расплатиться. Вы умалчиваете об одной важной вещи. Вам не нужны победители в войне. Вам нужны только проигравшие. Ах, простите, будет лишь один победитель — Орден! — высокий голос юноши напряженно звенел. Вито крепко сжал кулаки.              — Вы одновременно правы и неправы. Победа будет за Орденом, но не так, как вы считаете, — розенкрейцер повел рукой в каком-то красивом жесте, оставляя в воздухе причудливый дымный след от сигариллы. — Все это — непреклонный рок и жестокая эволюция. Новый мир увидят лишь лучшие из лучших. Деятельные. Стремящиеся к изменениям. Это мудрый закон не только природы, но и Бога — рай для избранных, но рай нужно заслужить и выстрадать. Мы помогаем всем, кто хочет выжить в этом мире, полном несправедливости, кто готов бросить вызов существующему порядку. Мы даем силу слабым и угнетенным людям, покровительствуем дальновидным политикам. Орден — это не маленькая группка террористов, как нас называла ваша сестра. Орден — это все, кто желает построить себе и близким безопасное будущее. За него нужно бороться, разве не так? Остальных, смирившихся и шатающихся по реке жизни без цели, поглотит геенна огненная, в которую они верят. Вы пришли в Ватикан ради борьбы, ради светлого будущего. Разве вы недавно не убедились, что образ Церкви разительно отличается от ее дел? Куда же исчезло ваше воодушевление, когда я предложил руку помощи?              — Не судите, да не судимы будете. Идеология Ордена — не борьба за будущее, герр Кемпфер, а бессмысленная резня ради резни. Вы исходите из того, что вампиры опасны для людей, но если так посудить, люди также опасны для них. Значат ли ваши слова о борьбе, что вампиры также стремятся защитить себя и построить себе будущее без угроз? И потому, по идеологии Ордена, вы считаете их также достойными силы. Разве Орден не давал силу имперским радикалам? А если вы на стороне людей, то вам следует помочь ди Медичи осуществить Священный Крестовый поход на вампиров во благо слабых и угнетенных.              — Вот мы и пришли к противоречию, — усмехнулся Кемпфер. — Помочь ди Медичи? Отличный инструмент с упертыми и радикальными взглядами, и в подковерных войнах искусен. И манипулировать просто — стоит лишь посулить ему папский престол. Вот только «в огне природа обновляется», а не «сгорает дотла». Желай мы второй Армагеддон, то безусловно, лучшего исполнителя не найдешь. Ваша сестра предугадывала такой исход, и отчасти потому поставила все карты на юного Алессандро. Сдержать кардинала ди Медичи проще, чем понтифика Франциска. Разве не так? — Кемпфер взял паузу, но Вито ничего не отвечал. Затем он мягко продолжил. — Конечно, нам очень льстит ваше отношение к Ордену, но постарайтесь понять наши цели, а не отвергать их из страха перед неким «всесильным злом». Я предлагаю вам будущее и наше покровительство. В ваших силах станет возможно осуществить свои желания и защитить всех, кто вам дорог. Мы не просим ничего взамен. Разве что попросим оставаться таким же справедливым и целеустремленным до самого конца. Отриньте свои страхи и предубеждения.              — Нет.              — Вы так похожи на свою сестру… — Кемпфер ненадолго замолчал. — Вы хотели стать полезным миру, правда? Не волнуйтесь насчет этого. Я обещаю вам. Вы сделали свой добровольный выбор. А я же оберну вашу смерть во благо многих людей.              Громкий звук выстрела ударил по ушам. Вокруг фигуры мужчины что-то коротко блеснуло, в области сердца оно вспыхнуло более ярко. Отраженная пуля срикошетила второй раз об колонну неподалеку от Треса, выбив фонтанчик осколков и мраморной пыли.              Угроза Кемпфера окатила тело мертвецким холодом. Выстрел Треса заставил сердце вновь забиться. В жарком споре Вито перестал замечать неподвижную фигуру молчаливой машины, и сейчас, когда он неожиданно заявил о себе, с души упал камень.              — Бесполезно, Стрелок. Я уже говорил это не раз.              — Расчет траектории атаки завершен, — невозмутимо ответил киборг, четко вскидывая пистолеты и находя новые цели.              Вито поспешно прикрыл уши и прижался к спине Треса, все-таки не сильно доверяя его талантам и опасаясь шального рикошета. Пули обрушились на железные поручни оград, высекая искры. Однако грохот прекратился так же быстро, как и начался.              — Не трать понапрасну пули. Я видел твой трюк не раз — рикошетом в спину. Но сейчас щит Асмодея защищает меня со всех сторон.              Они оба пугали не на шутку: Трес с его машинным хладнокровием, выстреливший очередью в мирно стоящего Кемпфера, и сам розенкрейцер, невозмутимо куривший сигариллу, будто ничего серьезного не происходило.              Внимательный и задумчивый взгляд смерил кардинала, прежде чем Маг вытянул руку вперед. Плавный жест завершился резким движением напряженного запястья и пальцев. На серые плиты будто плеснули черные струи краски, широкими полосами разлившиеся перед ногами Кемпфера. Бурлящая вязкая жидкость быстро поднималась с пола. Трес не медлил — он подхватил хозяина рукой под пояс, ощутимо сдавливая ребра, и отступил к ближайшей стене, осыпая выстрелами вздувшуюся бесформенную массу черной жижи.              Вскоре очередью отозвался и второй пистолет, разнося в клочки головы почти созданных монстров. Живая субстанция ненадолго замирала, опадала густыми потеками, прежде чем продолжить сливаться в нечто массивное и человекоподобное. Трес, будто его действительно заклинило, продолжал свое бессмысленное на первый взгляд занятие. Пули исправно сносили головы, но так продолжалось недолго, ровно до тех пор, пока через одну смену магазина в обоих пистолетах грубо слепленные фигуры монстров обрели подвижность и невероятную быстроту.              В голове от непрестанной пальбы в два ствола уже стоял гул, но Вито лишь кривился и мертвой хваткой цеплялся за сутану киборга. Как же все это отличалось от тренировок, пусть и приближенных к боевым условиям! Глаза отмечали смазанные тени — вполне достаточно, чтобы увернуться и разорвать дистанцию, напади монстры на него скопом, а не на Треса. Кажется, фигуры были несколько медленнее, чем настоящие метоселане. Но… липкий страх, что убить его могут по-настоящему, парализовал ноги. Рука продолжала вслепую шарить где-то у левого бедра, бестолково натыкаясь ребром ладони на рукоять меча, будто юноша разом растерял все навыки, которые так впечатлили монахинь из Эй-Экс.              А Трес… Сначала казалось, что противники брали лишь исключительно своей неубиваемостью, но затем Вито вдруг понял, что безупречной машине-убийце нелегко. Пули не всегда летели точно в голову, а могли попасть в плечо, отсекая руку, или завязнуть в корпусе. И черная масса стягивалась заново из густых потеков, формируя пострадавшую часть тела. А некоторые пули и вовсе крошили камень, если монстр сумел увернуться… Слух сразу уловил, что поначалу монотонная длинная очередь сбилась и стала неравномерной серией коротких очередей.              «Пули… заканчиваются?» — мелькнула паническая мысль, когда механизм на запястье с щелчком вставил в пистолет новый магазин, один из спрятанных в просторном рукаве сутаны. Точно — Трес косил лишь тех, кто рискнул приблизиться, стараясь держать монстров поодаль. Но зачем? Закончатся пули — и обоих убьют. Почему не отступить? Или… сбежать никому не удастся? Трес стреляет, потому что так предписывают программы? Он ведь машина, и должен объективно оценивать свои действия, но… он просто не может остановиться? Глупо. Однако действительно логично с его точки зрения — сражаться до последнего, защищая хозяина. И сколько минут им осталось, прежде чем Трес опустошит все свои запасы? Да будут ли у него драгоценные мгновения, чтобы забрать магазины с ремней на поясе и бедрах?              Внезапная тишина показалась оглушающей. Вито сглотнул и еще крепче вцепился в одежду, чуть ли не вонзая ногти в спину киборга. Коренастые монстры выстроились большим черным полукругом, присев по-звериному. Трес застыл с выставленными перед собой руками, чтобы затратить минимум движений на прицеливание. Было заметно, что голова его едва заметно и размеренно поворачивалась, не теряя никого из виду. Словно маятник. Или как голова мертвой, бестолковой куклы…              — Вы заставляете верить, что я, напротив, живым опасен для Ордена! С чего такая настойчивость меня убить? — выкрикнул Вито неожиданно для самого себя. Усмешку Кемпфера разглядеть можно было даже с расстояния.              — Ох, не льстите себе. Ваша польза сейчас заключается в виде мертвого тела. Фанатичная церковь не преминет обвинить Империю в смерти кардинала, особенно, если мы специально оставим такие улики. Кажется, по официальной версии Инквизиции, в деле вашего отравления фигурировал вампир? Как вовремя!              … Прозвучит ли очередь дальше? Или Трес надумал идти врукопашную? Очевидная глупость — расклад сил не в его пользу. Он несомненно вышел бы из передряги невредимым, или, на худший случай, отступил без потерь, будь у него возможность лавировать между противниками.              «Я мешаю ему. Он не сдвинется ни с места, ведь так я попаду под удар. Пока я стою, он зазря тратит пули. Мы тут оба погибнем… из-за меня».              — Трес, прошу, отступаем, — прошептал юноша, едва шевеля губами. — Я смогу очень быстро бежать, просто прикрой меня.              — Negative, — вдруг спокойно отозвался киборг и своим весом даже втиснул хозяина в стену, пресекая любые попытки импровизировать. — Еще рано. Зажмурьтесь и закройте уши.              Монстры настороженно приподнялись, нескольких особо прытких Трес успел снять короткой очередью, а потом что-то слепяще грохнуло напротив них, у входа, отдавшись в глазах и в ушах. В помещении будто действительно разорвалась молния — яркая вспышка ударила в потолок, и Вито едва успел внять предостережению киборга. А после по склепу разнесся неразборчивый и леденящий внутренности вой.              — Сдохни!!! — нечеловеческий голос с завываниями утонул в новом рычащем вопле. — Кемпфе-е-ер!!!              

***

      Дымок от сигареты лениво поднимался вверх, рядом негромко шуршала рация, приглушенно светила лампа, играя бликами на обутых ногах, водруженных на стол. Обычная романтика ночных дежурств. Еще пару часов, и можно сдавать пост. И спать. То, что ночные дежурства в центре ему перепали за эту неделю аж в трех штуках через сутки, помимо основных обязанностей, наверняка радовало взъярившегося на него ди Медичи. А куда деваться, если их основной состав временно прописан в лазарете у сестры Симоны? Впрочем, все равно первые два дежурства Маттиас мирно и благополучно прохрапел под присмотром Бартоломео, послав всех и вся по известному адресу. Дескать, он не машина, чтобы пахать круглые сутки полторы недели кряду без сна и отдыха. То завари политическую кашу для начальства, то правдоподобно расхлебай ее и прикрой всем задницы, да еще про дежурства не смей забывать.              А в эту ночь хитрая железка умчалась по, видите ли, каким-то важным делам, и инквизитор мрачно сидел на посту в одиночестве. Журнал заполнен, «Беретта» любовно почищена, с заглянувшей Симоной чаи распиты, а кости нового кардинала заботливо перемыты. Окурок скоро упокоился в щербатой пепельнице, а глаза незаметно сомкнулись.              Громкий душераздирающий вой откуда-то из коридора запилил мозг и уши перед самым рассветом.              — Да отвалите к чертовой матери… задрали своей учебкой… — невнятно простонал Маттиас.              Он дернулся, бормоча ругательства и снова опустил затылок на уютный подголовник кресла. Впрочем, секунду спустя его заспанное тело само вскочило с места, схватило пистолет и рацию, заперло помещение на электронный замок и пулей подорвалось в коридор по направлению к пункту сбора.              — Проснись и пой! — вдруг знакомо заорали над ухом, и кто-то стащил его под мышки, с грохотом опрокидывая кресло. Пока Маттиас соображал, что все выученные инструкции оказались игрой не выспавшегося мозга, стальные руки выволокли его едва ли не за шиворот из комнаты. А голос продолжал гневно орать над ухом. — Боевая тревога, мощный взрыв и пожар в соборе, есть жертвы среди гражданских. Сфорца в это время был внутри. Через десять минут — атака с воздуха на Ассизи. Все на ушах, а ты… — под конец Дуо красочно описал его испанскими эпитетами, выученными у него же.              — Что с Сфорцей? А базу кто разбомбил? — сразу очнулся инквизитор и уже осознанно помчался по лестнице прыжками через одну-две ступеньки. До этого бег происходил в автоматическом режиме.              — Сказал же, деталями не располагаю, — огрызнулся киборг, бегущий по ступенькам впереди на загляденье четко и плавно. — Нас с тобой распорядились отправить к Эй-Экс по запросу с их стороны. На месте все выясним, поехали! «Уриэля» возьми, пригодится! — через несколько секунд инквизиторы влились в людскую толпу, и Дуо прекратил бросать громкие и отрывистые фразы через плечо. Теперь его голос размеренно звучал в передатчике Маттиаса. — Военная база Ассизи. 7:13, «молния». Атака с воздуха на аэродром и три склада с боеприпасами, наполовину пострадало размещение одного из гарнизонов. Существенные потери в служебном составе. Похоже на бомбардировку, однако никаких военных самолетов поблизости радары не обнаружили, точечные удары баллистическими ракетами исключены в теории и на практике.              Киборг лихо рассекал спешащих карабинеров, лавируя между ними на приличной скорости и никого ни разу не толкнув. Совсем быстро он затерялся впереди, направляясь к военным автомобилям. Маттиас же пробился в другой ангар, где находились механические доспехи, в том числе его кроваво-красный «Уриэль».              Кабина пилота, по размерам ненамного больше водительского места в обычном автомобиле, приняла в свое нутро, наполненное мягким светом дисплеев. Звучно закрылась крышка сдвижного люка. Ступни привычно легли на педали, руки заученно провели манипуляции с ключами и рычагами. Почти пятиметровая громада, похожая на фигуру закованного в доспехи рыцаря, ожила, выстраиваясь следом за стартовавшей подобной черной фигурой пониже.              Краем глаза окинув обязательный список-отчет о функционировании, Маттиас вывел доспехи на магистральную развязку рядом с замком Сант-Анжело и потребовал более подробную сводку событий. Четко нарисованная картинка произошедшего вселила уверенность, что грядет нечто масштабное. Такое, о чем грезил ди Медичи. Не вовремя зазвучавший голос Кейт Скотт отвлек, и Маттиасу пришлось переключиться на решение другой задачи.              — Мне доложили, что у вас возникли определенные сложности, сестра Кейт, — ехидно-слащаво начал говорить он. — Чем можем помочь?              — Как минимум, тем, что одолжите своего НС, — ответила монахиня. — У Ганслингера серьезнейшие повреждения.              — Какова ваша версия событий?              — Примерно полтора часа назад Его Высокопреосвященство изъявил желание посетить могилу госпожи Катерины. Да, незадолго до рассвета — ему не спалось, и меня поставили в известность. В 6:39 от Ганслингера пришло сообщение, что один из террористов, с которыми мы сталкивались ранее, также находится в склепе. Трес запросил немедленную помощь от агента Крусника, тот сразу же направился туда, а я взяла на себя ответственность отправить еще часть агентов Эй-Экс. Через двадцать минут на наших глазах в соборе раздалась серия мощных взрывов…