***
Просторное помещение с огромными панорамными окнами залито солнечным светом. Кожаное кресло за рабочим столом футуристической формы свободно, хотя компьютер слабо гудит и иногда издаёт звуковой сигнал, оповещая своего владельца, что ему на почту пришло новое сообщение, но тому явно не до этого. На огромном экране позади рабочего места среди рядов из всевозможных папок красуется огромный экран, на котором сейчас весело плещутся пестрые морские рыбки. Два мужчины сидят друг напротив друга и ведут непринужденную беседу. — Он подаёт большие надежды, Хэйтем. Смышленый мальчишка. Он спас жизнь члену нашего Ордена Кристоферу Гисту. И он вновь вернул манускрипт в наши руки, — полковник сидит в кресле, на спинке которого висит пиджак, и задумчиво смотрит на почти пустой стакан в своей руке, где на самом дне болтаются несколько кубиков почти растаявшего льда, — Его можно было бы посвятить и принять в наши ряды. — Он бывший ассасин, Джордж. Приспешник Ахиллеса и его Братства. С чего бы убийце вдруг захотелось примкнуть и содействовать нам? — Хэйтем Кенуэй сидит напротив Монро и перелистывает страницы старой, но ещё крепкой книги. Страницы давно пожелтели, переплёт потрепался. Кто знает, в каких канавах мог валяться этот ценный артефакт, который ассасины и тамплиеры вот уже несколько веков выдирают друг у друга из рук. Но никто так и не смог полностью расшифровать, что же написано на этих страницах. Было множество попыток в те далекие времена. Множество гениальных ученых привлекалось, у некоторых даже получалось сдвинуть камень с мёртвой точки, но этого было слишком мало, чтобы разобраться во всём. А потом манускрипт пропал на несколько веков. Ничего не было известно о его местоположении. — Он разочаровался в Братстве. Ему чужды идеалы и догмы их кредо. Я не знаю всех подробностей, на счёт прошлой жизни мистер Кормак предпочитает молчать, как партизан, но видимо случилось что-то такое, что открыло ему глаза на этот мир, — мужчина делает глоток из стакана, допивая остатки содержимого, и ставит его на журнальный столик рядом с бутылкой, — Я уверен, что он надёжный человек, и заслужил право стать членом Ордена Тамплиеров. — А что если он шпион? Вы не задумывались об этом, полковник? Хитрый ход, подобие троянского коня. Он добьётся входа в Орден и разрушит его изнутри. Разве подобное не может случиться? — Кенуэй закрывает книгу, он все равно не может разобрать то, что написано на её страницах, и поднимает глаза на Джорджа. Говорит тамплиер абсолютно спокойно, но взгляд у него серьёзный, холодный. Он смотрит в глаза своему собеседнику, словно пытается проникнуть в его голову и узнать о самых потаённых мыслях. — Я более чем уверен, что он не шпион и не доносит обо всех наших делах своему наставнику. Он честно и исправно работает на Орден, рискуя своей жизнью. Я даже готов за него поручиться, если вам не достаточно моих слов, мистер Кенуэй. Шэй надёжный человек. Это было проверено уже несколько раз, — полковнику тяжело выдерживать взгляд этих проницательных, внимательных серых глаз, которые порой меняют свой цвет на стальной в моменты, когда Хэйтем начинает выходить из себя. Кенуэю достаточно просто взглянуть на человека, чтобы тот замолчал и подумал о том, что он до этого ему сказал, но сейчас не тот случай. Мужчина полностью уверен в правоте своих слов. Кормак нужный и полезный для Ордена человек. — Ну, если вы хотите за него поручиться, то тогда я подумаю на этот счёт, — Кенуэй усмехается и растягивает губы в ухмылке.***
Шэй сидит на бетонной лестнице, удерживая коленями штурмовую винтовку, и по привычке оглядывается вокруг, окидывая всех взглядом. Такие же, как и он, штурмовики в чёрных одеждах без опознавательных знаков бродят рядом с машинами с затонированными стеклами, кто-то переговаривается между собой, но все эти разговоры едва ли слышны. Каждый напряжен, даже водители, что отдельной кучкой стоят у самой дальней машины, обсуждая, вероятно, маршрут, по которому придётся ехать. Самое серьёзное задание за всё время, что Шэй работает на тамплиеров. И он сегодня не на позиции снайпера. Чужая рука опускается на плечо парня и он, обернувшись, встречается взглядом с Кристофером. Тот одет, как обычно, у рубашки закатаны рукава, а пиджак он держит в руке. — Ты с нами не едешь? — Кормак окидывает друга взглядом. — Нет, не еду. Мне лучше сегодня остаться в офисе. Есть некоторые дела. Зато у тебя будет более интересная компания, — Гист усмехается и кивает на дверь на другом конце парковки, Шэй смотрит в ту же сторону и видит, как из дверей выходит полковник в сопровождение Хэйтема Кенуэя. Кормак напрягается. Неужели с ними сегодня решил ехать Кенуэй? Тогда это задание действительно очень важное, но мужчина одет в костюм и не похоже, что он вообще куда-то собирается. Кормак внимательно следит за тем, как тамплиер кидает взгляд на часы на собственном запястье, говорит что-то полковнику Монро, кивает головой, и они обмениваются рукопожатиями, — Полковник изъявил желание поехать с вами. Будешь знать, какого работать с подобным человеком. Не зря же он в Ордене занимает высокое положение. — Вот это вот интересно, — парень кривит губы в ухмылке. С полковником ему ещё не приходилось работать, да он и не предполагал, что тот ещё выезжает на какие-то задания. Обычно люди, дослужившиеся до приличного звания, предпочитают не марать руки и оставляют всю черновую работу молодняку из-за чего порой случаются некоторые проколы, — Сколько вообще Джорджу лет? — Пятьдесят точно есть, но если ты думаешь, что он свалится где-нибудь с инфарктом или инсультом, то не беспокойся. Он очень крепкий мужчина, — мужчина похлопывает Кормака по спине, — Удачи. Она тебе не помешает. — Я сам создаю свою удачу, Крис, я сотню раз тебе об этом говорил, — Шэй никогда не устанет повторять эту фразу. Удача ничего не решает в его жизни. Всё зависит от его действий и их последствий. — Тогда просто постарайся вернуться живым, Шэй. Но я на всякий случай приготовлю твоё личное дело, вдруг придётся ставить штамп, что ты скончался и выписывать деньги на твои похороны. Как хорошо, что у тебя нет родственников, и не придётся выплачивать им компенсацию. — Какие же у тебя аморальные шутки, Гист, — парень качает головой и берет винтовку в руки. Он поднимается со ступени. Полковник Монро уже направляется в их сторону, а, значит, остались считанные минут до отъезда. — Какие есть, Шэй. Но ты давай, прикончи там всех. Они спускаются вместе по лестнице. Кристофер обнимает Кормака, слегка крепче, чем делает это обычно, и уходит. Джордж подходит к машинам, и вся группа начинает стекаться ближе, чтобы выслушать напутственное слово и общий инструктаж. Шэй прекрасно знает, что сегодня им предстоит столкнуться с тем, что обычные люди видят только в фильмах. И то там это преподносится в разы проще, те люди, что не являются главными персонажами, так легко умирают, никто не горюет об их потере. Но Кормак главный герой своей собственной жизни и второстепенный для постороннего зрителя. — Каждому из вас известно, что сегодня у нас весьма необычное задание. И вам всем нужно действовать слажено. Сейчас в машинах каждый из капитанов проведёт свой собственный инструктаж, но самое главное, что вы должны помнить, это то, что вы имеете дело с убийцами. Они скрытны. И один из них может вырезать десятерых из вас. Так что если вам ещё хочется вернуться сюда живыми, то чаще смотрите по сторонам и проверяйте тёмные углы. Кормаку кажется, что именно в этот момент Джордж смотрит на него и говорит взглядом, что вся надежда на него и ответственность за убийство ассасинских выродков ложится на его плечи. — С Богом, парни. По машинам, — командует Джордж с ровным, но приказным тоном. Шэй забирается в фургон и занимает своё место между Девяткой и новичком. Любой из них сегодня может не вернуться, но Кормака меньше всего волнует то, что с ним случиться. Ему больше интересно, с кем лицом к лицу ему, возможно, придётся столкнуться. С Лиамом О`Брайеном? С Хоуп Дженсен? С бывшим лучшим другом? С любимой девушкой? Или тем, из-за кого весь мир Кормака был разрушен до основания? Парень сжимает зубы. — Как слышно? Приём, — в ухе раздаётся шипение и через гарнитуру слышен голос Девятки. Кормак щёлкает по ней и сообщает, что всё в полном порядке, и он прекрасно слышит командира отряда. По очереди отзываются и остальные парни, стоящие рядом или в непосредственной близости. Они не разбредаются, остаются вместе, дожидаясь капитана. Через несколько минут Девятка появляется в поле зрения всех членов группировки и подходит ближе. — Дожидаемся команды от Полковника и дуем вперёд. Сегодня работаем без снайперского прикрытия, так что спасать задницы и свои, и чужие придётся самим, — произносит мужчина, снимая со спины винтовку и проверяя магазин, — Зачистим эту помойку. — А нам за это премию хоть начислят? — доносится со стороны. Кормак оборачивается, чтобы взглянуть на того, кто это ляпнул, но у парня лицо скрыто маской, как и у всех из них, а по голосу он не может понять, кто это. Скорее всего, какой-нибудь из новоприбывших, отучившихся в академии, сыночек богатенького папочки. Или быть может просто очень везучий парнишка. — Вернёшься живым, считай, что это твоя премия, — хрипло усмехается Девятка, и Шэй мысленно соглашается с ним. Вернуться живым, выбравшись из цепкой хватки ассасинов. Один раз у него уже получилось это сделать, но получиться ли сегодня вновь провернуть подобный хитрый трюк, в очередной раз обводя судьбу вокруг пальца. Вновь перед боем парень думает абсолютно не о том, о чем ему следует. Он забывает об опасности, предаваясь бесполезным думам, которые могут сыграть с ним злую шутку. Кормак смотрит вокруг, смотрит на врага в лице наставленных друг на друга бетонных и стеклянных блоков, которые явно кишат паразитами. Высотное здание с огромными стеклянными окнами. Офисный холдинг в тридцать этажей. Не такое уж большое строение, чтобы его нельзя было штурмовать, начиная сверху и продвигаясь вниз, оттесняя противника и попутно не позволяя отвоевать обратно захваченные этажи. Но вокруг точно такие же офисы, и там сейчас находятся люди, которые не подозревают о том, что сейчас здесь начнётся месиво. Оцепят улицу лишь минутами позже, после того, как штурмовики проникнут в здание и появятся первые жертвы. Не очень приятные воспоминания лезут в голову, когда Кормак окидывает небоскрёб от самого основания до последнего этажа. Он ищет взглядом окно, из которого прыгнул в тот день, когда попытался хоть как-то остановить ассасинов. Пустой кабинет… Это должен быть пустой кабинет, окна которого выходят на красное кирпичное здание с глупой рекламной вывеской с играми от Abstergo Entertainment. Шэй сам не знает, зачем он пытается вернуться в тот день, увидеть призрачные силуэты и своё падение со стороны. Отвлекается, а ему нельзя это делать. Тем более, что он не видит те окна, не найдет их. Это было не в Олбани. Это было не здесь. — Полная готовность, — ровным голосом произносит Девятка, — Пошли. Шэй удобнее перехватывает винтовку, поправляет маску на лице. И следует за первой тройкой бойцов во главе с командиром. Перед самым отъездом они вновь проштудировали карту, изучили лучшие точки подхода и распределили всё это между остальными группами. Кормак не сомневается, что с другой сторон здания точно такая же группа из двенадцати человек продвигается с точно такой же динамикой, как и они. Они входят в здание через пробитую стену на первом этаже и бегло осматривают холл. С другой стороны командир точно такого же отряда подаёт Девятке знак, что всё чисто. Несколько парней остаются охранять пустой этаж, рассеиваясь по коридорам. Остальные же быстро поднимаются наверх по нескольким лестницам. Лифтом никто не рискнул пользоваться. Кормак следует за Девяткой. Судьба сводит их, вынуждает работать вместе почти каждый раз, выбрасывая на поле битвы. Они проскакивают второй, четвертый, седьмой этажи. И только на восьмом слышен шум. Раздаётся очередь, но она спешно глохнет. Её можно счесть за звуковую галлюцинацию, но Кормак не страдает подобным. Он настораживается, прижимаясь спиной к стене. Часть ребят поступает точно так же. — Кто на восьмом?! — бросает в рацию командир, но на том конце слышны лишь помехи, — Проклятье. Канал связи перебили. Что-то идёт не так уже с самого начала. Им следует двигаться дальше, но командир будто колеблется, чтобы отдать приказ. Его пальцы нервно сжимаются на прикладе. Он переживает за жизнь, а может и за ответственность решения, которое ему нужно принять. Но он всё же делает жест рукой. И Шэй вместе с двумя парнями вваливаются в длинный коридор и медленно, бесшумно продвигаются к перекрестку, чтобы проверить, не скрылся ли кто за поворотом со страстным намерение отправить их к праотцам. Что-то идёт не так уже с самого начала. Им следует двигаться дальше, но командир будто колеблется, чтобы отдать приказ. Его пальцы нервно сжимаются на прикладе. Он переживает за жизнь, а может и за ответственность решения, которое ему нужно принять. Но он всё же делает жест рукой. И Шэй вместе с двумя парнями вваливаются в длинный коридор и медленно, бесшумно продвигаются к перекрестку, чтобы проверить, не скрылся ли кто за поворотом со страстным намерение отправить их к праотцам. Прикончить жестоко, как это любят проворачивать ассаины и бандиты. Чисто. Один из напарников подаёт сигнал, и остальная группа подтягивается ближе. Они разделяются пополам и отправляются исследовать каждый свой коридор. Кормак идёт с Девяткой, а с ними ещё несколько человек. Шэй замечает того парня, что задавал вопросы про прибавку к зарплате и премию. Он мысленно усмехается. Есть возможность взглянуть, как он будет сражаться ради приумножения своего состояния, которое вряд ли состоит из денег, которые заработал он сам, а не дал ему папочка с толстым кошельком. Даже когда лицо скрыто маской, то богатого легко отличить от бедного. Бедные работают за идею, а не за деньги. Группа продвигается вперед так тихо, насколько позволяют тяжелые армейские ботинки. Но это уже бесполезно, они профукали свою возможность пройти всё, как предполагает «стелс». Этот отрезок пути может быть ещё будет тихим, но дальше надо будет продираться с боем. У Шэя абсолютно другая цель. Штурм здания — побочное задание, в котором можно и не принимать участие, но пока он здесь и идёт вместе со всеми. Он всегда готов поддержать огнём «нуждающихся». Но мыслями Кормак углубляется в то, что нужно сделать именно ему. Добраться до ассасинов и забрать манускрипт. Вот его цель, основная задача, которую надо выполнить любой ценой. Он единственный может это сделать, не считая полковника Монро, ведь он обучался этому у них же самих. Скрываться на виду. Не обращать клинок против невинного. Не подставлять под удар Братство. Этому он учился. И все ещё помнит это Кредо, где второму пункту противоречит сам Дэвенпорт и все ассасины. Но он учился у них этому. От печального опыта нет возможности избавиться, но можно благодаря ему предотвратить ошибки в будущем. На это рассчитывает полковник Монро. Шэй его не подведет, не разочарует. — Вперед, — коротко чеканит Девятка, возвращая внимание Кормака к тому, где он находится в данный момент, а не где он должен оказаться. Они рассеиваются по коридору. Подлетают к открытым и закрытым дверям и заглядывают внутрь, чтобы убедиться, что противника в этих стенах нет, что к затылку не будет приставлено холодное дуло, а сталь навсегда не врежется в память, кроша черепную коробку и отнимая жизнь. Но никому пока не хочется, чтобы все закончилось здесь, а не дома в уютной постели. Шэй и какой-то неизвестный ему парень вламываются в кабинет, отстреливая дверь с петель и снося её одним точным ударом в середину. Но внутри никого нет. Стулья и столы в помещение накрыты пленкой. Здесь давно никого не было. Шэй показывает жестом, что все чисто. И они расходятся. Стремительно проверяют помещение за помещением, но все они либо закрыты. Либо просто пусты. Лишь в одном им попадается один из захватчиков, но парни чисто и быстро укладывают его на лопатки в безвременный сон. — Шэй, — в гарнитуре раздаётся шипение и голос полковника Монро. Кормак сразу же прислушивается, прикладывая к уху два пальца, чтобы прижать аппаратуру. Шэй бегло оглядывается по сторонам, но это не общая связная лини, обращаются именно к нему, — Здесь в здании ассасины. Три этажа выше вашего. Кесеговаасе. Доберись до него, у него должен быть манускрипт. Я помогу, как только окажусь там. — Слушаюсь, полковник. Не предупреждая никого, Шэй отправился обратно, откуда они все пришли ранее. Никто из его отряда не дернулся, кажется, даже не заметил потери бойца. Это было даже на руку Кормаку. Парень быстро преодолевает коридор, стараясь громко не топать, взмывает вверх по лестнице, переступая через две ступени. Кесеговаасе достаточно мирный человек, хотя является индейцем, которые всегда обладают горячим и неуёмным нравом. Как он попал к Ахиллесу, как познакомился с ним — Шэй не знает, сам вопросы никогда не задавал, а индеец особо и не распространялся. Не очень его тянуло на задушевные беседы в узком кругу друзей. Он даже нормально с ними никогда и не пил. Шэй не видел, чтобы тот хоть раз прикладывался к бутылке. Так Кормак ничего об индейце много и не знал, пусть он и ладил с ним в разы лучше, чем с Дженсен. Тот был к нему более лоялен в некоторых аспектах. Шэй оказывается на три этажа выше и бегло оглядывает вокруг. Не может быть всё так просто, где-нибудь должна быть засада. Кесеговаасе будет отбиваться. Он не тот человек, который вот так вот просто решит сдать свои позиции, а если он имеет крепкую землю под ногами, то и подавно. Придётся попотеть, чтобы временно обезвредить его. Но по коридору вперед до самого упора лишь одна дверь, ведущая в неизвестность, видимо, только там и будет ассасин, а, значит, Шэю только туда. Кормак проходит вперед, отражаясь в зеркальных панелях на стенах. Помещение кажется бесконечным, и из-за света отраженных электрических ламп воздух словно раскалён и кажется, что это холодное стекло растекается и идёт волнами, словно ртуть, отравляя сознание и реальность. Но если с другой стороны этого гладкого стекла, как за полицейским зеркалом кто-то есть, то сейчас множество глаз наблюдают за ним. И в любой момент он может получить пулю в тот же самый затылок. Перед ним самые обычные двери. Шэй сжимает винтовку крепче и спокойно, но с нажимом приоткрывает одну из створок, остерегаясь того, что дальше может быть растяжка, или целое отделение из бойцов. Хотя откуда у ассасинов отделение натренированных людей, закаленных особым образом жизни. Тут же лишь бандиты. Только они и помогают ассасинам. — Шэй, он должен быть один, — раздается в гарнитуре слишком не вовремя. Кормак сцепляет зубы, не отвечает, но кивает, словно полковник действительно увидит, что он понял его и принял установку. Нет, конечно, может быть Джордж подключен к камерам всего здания, а может он просто видит сквозь стены. Парень держит винтовку крепче, готовый угостить противника в любой момент пулей, делает шаг в помещение, но, даже не успев ещё увидеть все, что есть, он понимает, что здесь пусто. Вокруг круглого стола расставлены кресла, похоже на обычный зал для конференций, где все главные и важные шишки встречаются, чтобы обсудить все, что у них «наболело» за последнее время. На полу лежит ковер, стоит доска с маркерами абсолютно чистая, ещё один выход с прозрачными стеклами, рядом, которые словно выглядывают в соседний коридор, виден даже черный выключенный экран плазмы, а в нём — непонятное движение. Ещё одна фигура. Шэй успевает среагировать почти молниеносно и выйти из зоны досягаемости своего противника. Надо было не надеяться на себя, а прибегнуть к своей способности. Против ассасинов нужно бороться их же методами. Кормак резко разворачивается и наставляет дуло на своего противника. Лучше бы это была какая-нибудь пешка ассасинов. К встрече с бывшим другом, пусть и не самым близким, Шэй ещё морально не подготовился. Он был его наставником, товарищем, а теперь их буквально сталкивает судьба, юмор которой Кормак так упорно пытается понять. Но надежды на то, что они смогут мирно разобраться со всем этим, нет никакой. Не тот случай. Их натравили друг на друга. Возможно, Ахиллес знает, что Кормак жив, возможно это всего лишь часть плана по избавлению от него. Все можно быть. Любое предположение может оказаться правдивым. Кесеговаасе не двигается, выжидая момент, удобный для контратаки или хотя бы защиты. И такой момент подворачивается, когда где-то на несколько этажей выше гремит первый взрыв, содрогая здание и стены. Индеец бросается вперёд и бьёт Шэя локтем в голову, но тот не теряется и отвечает ударом в поддых и лицо, ломая переносицу. Бывший наставник Кормака делает два шага назад, но тут же, отталкиваясь от стены, бросается на предателя и одним точным движением выбивает из его рук винтовку, роняя парня на пол. Оружие откатывается в сторону, зацепляется за край ковра и прекращает свой путь. Ирландец отбрасывает Кесеговаасе от себя ударом обеих ног в грудь, отчего тот впечатывается в стену и ударяется об нее спиной и головой. Шэй за считанные секунды поднимается с пола, чувствуя тупую боль в старой ране в плече и боку. Неплохо его приложило. Он бросается к бывшему товарищу и прерывает его попытку вернуться обратно в бой. Парень перехватывает его нож, заламывает руку и получает оружие в своё распоряжение. И все это происходит в абсолютной тишине. Никто из них не произнёс ни слова, хотя глаза каждого горят неистовым огнём. Локтем, да и всем телом, бывший ассасин придавливает мужчину к стене, бритвенно острой кромкой лезвия касаясь смуглой кожи. Наверху раздаётся очередной взрыв. Белая штукатурка сыпется на голову, как снег, вместе с кусками потолка. Сотрясается, чуть ли не всё здание, но Шэю удаётся удержаться на ногах и не свалиться на пол вместе со своей жертвой. — Все знают, что ты жив, Шэй Кормак, но это временно, — хрипит Кесеговаасе, сплевывая кровь под ноги парню. — Это ты жив временно. Отвечай, кто ещё есть в здание из ассасинов?! — рычит Кормак, теряя самообладание и разбрасываясь своей беспристрастностью. Он сильнее вжимаем бывшего товарища в стену, готовый вот-вот беспринципно перерезать ему глотку лишь потому, что тот преградил ему путь. — С какой стати я должен тебе это рассказать, тамплиерская шавка? — индеец всё ещё пытается держать марку, что злит Шэя. Он не церемонится и резко наносит удар ассасину по лицу, попадая по уже травмированной переносице. — Отвечай, — цедит Кормак. Его глаза наливаются кровью, взгляд злой. И если бы было возможно, то парень прикончил бы индейца одним только взглядом. Даже оружие не понадобилось бы, чтобы это сделать. — Тебе нас не остановить, — Кесеговаасе пытается вырваться, но безуспешно. Шэй рычит и вонзает нож в яремную впадину индейцу. Его охватывает ярость. Её огненные языки лижут сознание, доводят до исступления, что он даже не понимает, что конкретно совершил в этот момент. — Ты способный… предатель, — сквозь боль с хрипами произносит мужчина, вцепляясь рукой в руку Кормака. Кровь начинает течь из его рта и чуть ли не фонтаном бьет из раны, она капает на руки, пачкает перчатки и пальцы. — Кесеговаасе… — Шэй будто за мгновение становится трезв. Он смотрит на себя, смотрит на своего противника, и до него доходит необратимость того, что он сделал, что сделали они. Потерял холодную голову и трезвый рассудок, — Зачем же ты так… — А как? Ты теперь наш враг. И Ахиллес тебя найдёт, — спокойно, стараясь не захлебнуться струящейся и пенящейся кровью, выдаёт индеец. — Ахиллес неправ, — раздраженно откликается Кормак, пытаясь высвободить свою руку. Во всем виноват Ахиллес. Задурил головы нормальным людям, и лучше добраться до него прежде, чем он сможет уничтожить ещё кого-нибудь, не похоронит жизни тысячи людей под давлением собственных амбиций. — Не тебе судить. Тамплиеры обречены. Ты обречён. Монро… так вообще… мёртв, — мужчина отпускает его самостоятельно, рука плетью повисает рядом с его телом. Вот-вот бывший наставник испустит дух. И все закончится. Сейчас… — О чём ты? — пытается выцепить последние крупицы информации Шэй, словно в забвении глядя, но не видя ничего перед собой — Лиам… — хрипит индеец и замолкает. Шэй отталкивает тело ассасина в сторону, даже не вглядывается в искаженное от боли лицо и стеклянные глаза и бросается к противоположному выходу из кабинета, словно знает, куда это его приведёт. Проклятые ассасины… Он хочет ринуться искать Лиама, чтобы остановиться его, хотя понятия не имеет, чем сейчас по хитроумному плану ассасинов может заниматься его бывший лучший друг. Шэй проверяет магазин и готовится уже броситься по коридору, теряя голову, но его хватают за плечо и разворачивают резким рывком к себе. — Сделаю вид, что я не видел, что ты убил этого человека, — произносит Девятка. Шэй узнаёт его не столько по голосу, сколько по серьёзным тёмным глазам, — Шевелись, Кормак, если хочешь жить. Наши уже драпают к выходу. Эти твари подорвали здание, и оно вспыхнуло. — Мне нужно найти… — начинает было Шэй. Ему хочется сказать, что ему нужно найти полковника. Ведь тамплиер в здание один. И это он. В голове кусочки складываются в единую картину. Лиам скорее всего ищет полковника, чтобы убить его. — Это приказ, Кормак. Вали на выход, — Девятка толкает его к проходу. — Слушаюсь, — буркает Шэй и следует в указанном направлении. Они преодолевают ступени, минуют этажи. Шэй чувствует, как в воздухе пахнет гарью, а окна снаружи застилает чёрный дым. Холдин ассасинов горит. Кормак вместе с командиром присоединяются к их группе. Парень быстро окидывает её взглядом. Недостаёт ещё нескольких человек, но он не задаёт никаких вопросов. Выбыли из игры, либо ушли вперёд. Остаток пути они преодолевают за несколько минут и выбегают на улицу, отходя как можно дальше от здания. Некоторые солдаты уже здесь. Стоят, смотрят на то, как остальные высыпают на улицу со всевозможных входов и выходов. Шэй ищет в небольшой толпе полковника Монро. Он отсеивается от своих, пробегает между группами бойцов, между машинами, но не видит. Мужчины здесь нет. Кормак вздыхает и закрывает глаза. Он уже давно так не делал, не прибегал к этой ассасинской способности, возможности видеть то, что не видят обычные люди. Хоуп всегда говорила, что это должно срабатывать моментально, включаться от одного нажатия ментальной кнопки, и если он не делает это за секунду, то просто теряет время. Кормак старается не думать о девушке. Он концентрируется на своих чувствах, в один момент его глаза заменяют чужие. Он поднимает веки и осматривается вокруг. Люди светятся, Шэй видит сквозь машины и стены на несколько ярдов вперед. Его всегда удивляла эта возможность, что он так легко может видеть буквально насквозь, тогда как у Лиама это никогда не получалось. Лиам, что же ты делаешь… Почему ты все ещё веришь безумцу. Но даже в этом сером мире подсвеченных людей нет полковника Монро. Он не здесь. Шэй закрывает глаза и возвращается в настоящий мир. Здание охватывает пламя. Из всех щелей, разбитых окон и не заделанных трещин валит чёрный дым. Кормак видит, как копоть чернит окна. Пламя давит стёкла, налегает на них, пытается расплавить, но те под неумолимым напором трескаются, ломаются и лопаются. Дождь из горячих осколков обрушивается на головы и тела людей вокруг. Сваи плавятся и больше не держат эту огромную бетонную коробку. Но огонь не умолим. Он ползёт вниз, жадно пожирая всё на своём пути, желает перекинуться на соседние здания, но искрам, размером с кулак взрослого мужчины, никак ни долететь, ни вцепиться острыми, как бритва, зубами в очередную конструкцию. Пожар беспощаден. Белые стены становятся чёрными. Жадная, неуёмная стихия всё больше и больше набирает обороты, ускоряясь, распространяясь вокруг. Парень смотрит, как красная, яркая линия расползается во все стороны, и вот небоскреб уже охвачен огромным обручальным кольцом, которое не получится снять. Шэй стоит, ждёт, но никто не появляется, не выходит из дыма, и рация полковника Монро молчит, не подавая признаков жизни. Он мог застрять где-то там внутри. В голове Шэя срабатывает тумблер. Кормак бросается навстречу с сокрушительной стихией, он бежит к зданию, несется к входу, на ходу возвращаясь в реальность, где всё серое, где огонь не слепит взгляд. Кто-то хватает его за руку, но он лишь рявкает короткое «Отойди» и прорывается вперед. На щеках остаются жаркие поцелуи огня, его опаляющие языки ещё далеко, но воздух раскалён даже здесь внизу. Вдалеке раздаётся вой сирены. Но пожарные не успеют спасти умирающее здание, которое разрывается от боли, ревет стеклянными слезами. Шэй окидывает здание взглядом. Наверху блестит размытый силуэт. Кормак врывается внутрь. В холле пустота. С какой стороны? Куда идти? В голове всплывает карта, их маршруты зелеными стрелками. — Полковник! — кричит парень и стремительно бросается к лестнице. Он минует второй, третий, четвертый, пятый, шестой этаж. Дышать становится тяжело. И чёрный дым лезет в глаза, не давая возможности увидеть даже собственные пальцы на вытянутой руке, даже зрение подводит. Винтовка раскаляется, шипит, прислоняясь к мокрому пятну на спине. На лбу у парня проступила испарина. Он держится за маску, старается дышать и смотреть вокруг, но ему нужно крикнуть, нужно позвать Джорджа. Может он его услышит. — Полковник! — вновь вскрикивает Кормак. — Шэй… Я здесь… — слышно со стороны. Парень направляется на голос, силясь хоть что-то увидеть в этом едком дыму. Он заходится кашлем, но упорно идёт вперед, пригибаясь к полу, сворачивает за угол, отворяет незапертые двери. — Джордж, где вы?! — Здесь, Шэй, здесь… — слышится хриплый голос мужчины. Кормак видит силуэт в одной из комнат. Полковник облокотился на стену и не двигается с места. Он не подаёт никаких признаков жизни, но Шэй только что слышал его голос. Он звал его. Он всё сказал. Парень подбирается ближе к мужчине, хватает его за руку. — Полковник, я вынесу вас отсюда. — Поздно, Шэй. Слишком поздно. Лучше уходи сам. Доложишь мистеру Кенуэю, что я погиб, — со слабой улыбкой произносит мужчина. И Шэю кажется, что он специально решил никуда не уходить, умереть вот так вот на задание. — Нет, Джордж, я вас не брошу, — упрямится Кормак. Он подхватывает мужчину, поднимая с пола и отрывая от стены, но перчатка на руке сразу же пропитывается кровью. На боку у полковника рана. Но Шэй не бросит его. Все ещё можно поменять в лучшую сторону. Огонь врывается через окно. Шэй чувствует, как в спину пахнул жар. Чёрного дыма стало ещё больше. Он ускоряет шаг. Парень несёт мужчину по уже известной ему дороге, вниз по лестнице. Но всепоглощающее пламя не отстаёт. Он против того, что Кормак решил дерзить ему и похитить чужое тело. — Держитесь, полковник, ещё немного, — Шэй сам почти задыхается, пот течет ручьями, но он несет слабеющего всё больше с каждой секундой мужчину. Он не готов его отпустить. Ступени остаются позади, Шэй не считает их, но скорее всего, что тут их больше нескольких десятков. В один момент Кормак чуть не спотыкается, но упорно продолжает продвигаться вниз. Полковник тяжёлый, но парень не имеет права остановиться. Он себе не простит. Не сможет. Четвертый, третий… первый. Шэй прорывается на улицу, минует двери, которые застыли сейчас в том состояние, когда в здание ещё было электричество, а проводка не была частично поглощена огнём. Вот он — последний рубеж. И он остается позади. Он преодолел всё это. Он успел. Он обязан был успеть. По-другому просто не может быть. — Полковник, уже почти, — голос парня трясётся, хрипит от перенапряжения и нехватки кислорода. Он тяжело дышит, но остаются последние ярды. Ему нужно лишь оттащить мужчину подальше от здания. Ему обязательно окажут помощь. Медики подбегут, увидят человека, которому срочно требуется госпитализация, его не бросят. Он верит в это. — Шэй, манускрипт… ассасины… они попытаются его забрать, — бормочет полковник, цепляясь негнущимися пальцами в бронежилет Кормака. Руки Шэя обагрены его кровью, которая уже успела застыть коркой, размазавшись по предплечью. — Ничего, полковник, ничего. Я верну его, — парень отходит на несколько ярдов от входа в здание. Пожарные и медики уже на месте, — Вам помогу, сейчас, — Шэй смотрит на мужчину, но Джордж закрывает глаза, его голова заваливается на бок, но он ещё пытается держаться. — Шэй, забери… ты… — Монро трясущимися руками через силу снимает с пальца кольцо с красным крестом и протягивает его Кормаку, — Забери… оно твоё. — Нет, Джордж, это ваше. Держитесь, всё будет хорошо, — Шэй смотрит на мужчину, но тот уже обмяк в его руках, — Нет-нет, полковник. Парень опускает тело на землю, бьёт мужчину по щекам, чтобы тот вновь очнулся, хотя бы на мгновение, подал бы признак жизни. Его точно вытащат. Хэйтем Кенуэй устроит его в самую лучшую клинику в Нью-Йорке, пусть не за свой счёт, но хотя бы за счет компании. Они же точно должны курировать какие-нибудь госпиталя, научные центры или что-то ещё подобное, где могут организовать квалифицированную помощь. Его не могут просто так бросить. — Помогите! Кто-нибудь! — орёт Шэй, но вокруг стоит ужасный шум, его не слышат, — Полковник…