***
— Мистер Кенуэй! Дверь кабинета распахивается и внутрь врывается запыхавшийся Чарльз, но только понимая, где он уже оказался, он останавливается, оправляет лацканы пиджака, галстук, разглаживает рукава и откашливается. Хэйтем Кенуэй отрывает взгляд от бумаг, которыми занимался последние несколько часов, и смотрит на Ли с абсолютно непроницаемым лицом. Хэйтем терпеть не может, когда в его кабинет врываются без стука, когда приходят те, кого он не ждёт. Впрочем, мужчина всегда знает, кто должен к нему прийти, у него есть доступ к любым камерам, в особенности к тем, что установлены в лифте, в коридоре и у дверей, ведущих в его кабинет. Но сейчас он раздражён, хотя внешне и не показывает этого. Что за спешка такая, что несколько секунд на обычный стук нельзя потратить? Обычная вежливость и проявление уважения к человеку. — Я слушаю вас, Чарльз, — абсолютно ровным, идеальным голосом произносит Кенуэй, не сводя глаз со своего подчиненного. — Тут такое дело… — Чарльз мнётся, поглаживает себя по рукаву, нервно выдыхает. Он закрывает и открывает глаза несколько раз, — Там приехала группа из Олбани. Просили сообщить, что полковник Монро погиб. В кабинете повисает неловкое молчание. Кажется, Хэйтему нужно время, чтобы его внутренний процессор прогрузился, чтобы до него, наконец дошло, что за новость только что сообщил ему Ли. А может ему просто нечего сказать на этот счёт. Люди гибнут каждый день, умирают пачками от самых различных причин: выстрел в голову, эпидемия какой-нибудь страшной болезни, которой ученые ещё не придумали название, от рака, СПИДа или от того, что просто подавились во время ланча конфетой. Всякое случается. Но когда дело касается человека, которого ты так или иначе знал, ты ещё несколько минут подвисаешь, пытаясь понять, что такого произошло. — Что-то ещё известно? — Хэйтем сводит брови к переносице, но его угрюмость быстро сходит на нет. Или так только кажется. Чарльз не понимает. — Его тело только-только привезли. Вот сейчас в морг занесли, сам видел. К вскрытию ещё не приступали и пытаются узнать подробности у очевидцев. Говорят, что мистер Кормак был рядом с ним в последние минуты, но в офисе его нет. Мистер Кормак… Мальчишка, с которым носился полковник. Даже не удивительно, что именно он оказался с ним рядом. Хэйтем помнит его. Темноволосый с каким-то глупым хвостом чуть ли не на затылке, но не с этой новомодной стрижкой, когда выбриты виски и ты выглядишь, словно какой-то идиот над которым поиздевалась маленькая девочка, собрав хвостик, чтобы можно было почувствовать себя принцессой. Заносчивый, наглый, но определенно талантливый. Что-то же в нём Монро увидел, раз носился с ним, пытаясь пристроить в Орден, но теперь… Теперь уже ничего не будет, никто не позаботится о Шэе Кормаке, как о родном сыне. Мальчику придётся самому решать свои проблемы. Хэйтем поднимается из-за стола, отложив все бумаги и ручку на край, поправляет пиджак, застегивая одну пуговицу. — Узнайте, где сейчас находится мистер Кормак, Чарльз, а я пока схожу в морг, — Кенуэй указывает ладонью на дверь, прося покинуть его кабинет. И сам уходит, чтобы взглянуть на всё собственными глазами. Где-то глубоко внутри на самом дне души он ещё не верит, что с полковником могло что-то случиться. Джордж не тот человек, за которого вообще стоит переживать, но если всё действительно так, если сейчас в чёрном мешке на столе в морге действительно лежит тело полковника, то Орден многое потерял. Сам Хэйтем многое потерял. Пусть не друга, но хорошего товарища и человека, на которого можно было положиться в любой ситуации, с которым можно было просто выпить спокойно вечером и забыть обо всех мирских проблемах, в частности даже о конфликтах с женой и её вечными истериками и припадками. Не друг, но всё же доверенное лицо. И один из влиятельнейших людей Ордена.***
Мужчина все ещё надеется, что это была ошибка, что кто-то перепутал лица, фамилии и имена. И на самом деле здесь лежит не полковник Монро, а абсолютно другой человек из их штата, которого будут оплакивать другие, а никак не он — единственный человек, который оставался у полковника после смерти сына и помешательства жены. Хорошо, быть может, ещё есть Шэй, который хоть как-то думал об этом человеке. Хэйтем откидывает белую простыню, чтобы увидеть лицо тела, лежащего на холодном стальном столе для вскрытия, чтобы окончательно убедиться во всем, расставить все точки. Но это полковник, а не кто-то ещё. Никто ничего не перепутал. Не в этот раз. Мужчина лежит такой же холодный, как этот стол. Его нос заткнут ватой, чтобы никакие мелкие насекомые не забрались внутрь, не ускорили процесс разложения тела. Оно уже и без того начало разлагаться. Немного, эта белая ткань скрывает тёмно-сливовые пятна, где застоялась кровь. Лицо ещё не тронули первые признаки смерти. Оно покойно, на нем не застыла маска ужаса. Глаза закрыты. Вероятно, там внутри силиконовые накладки, чтобы веки не провисли, чтобы глаза не ссохлись, и труп прилично смотрелся в гробу. Все делается для того, чтобы было, на что посмотреть в этот последний день, чтобы было что запомнить. Никто не должен свалиться в обморок от ужаса окоченевшего тела, да и разве есть, у кого желание стирать чужую блевотину тряпкой подле гроба? Это не то что нужно Хэйтему сейчас. Он всматривается в знакомые черты лица, хмурится, сдвигая брови к переносице. Мужчина кусает губы изнутри и думает, как быть дальше, что ему делать. Смерть одного тамплиера не разрушит Орден до основания. Даже его смерть станет всего лишь промежуточным этапом, поводом, чтобы сменилась верхушка и правителем стал кто-то другой. Но смерть одного человека ведь может в буквальном смысле убить другого. Это не про Кенуэя. Он потерял уже достаточно много людей, чтобы каждая смерть уничтожала его до основания, выбивала из колеи. Но Джордж был важным человеком. Он уважал Кенуэя, и сам Кенуэй уважал его. Джордж знал его ещё мальчишкой, мальчиком на побегушках у Реджинальда. Хэйтем страстно вникал во все эти знания, что давал ему Берч, но ему всегда нужно было больше. И Монро это как-то очень легко заметил, когда они впервые были представлены друг другу. Джордж уже тогда занимал достаточно высокую должность в Ордене, но Кенуэй и не задумывался, что этот человек станет его сподвижником и поможет подняться выше, не стесняясь и не боясь предать своего же Генерала Креста. А теперь Джордж лежит перед ним на столе. Долгая история закончена. И судьба ставит точку, смеясь и шутя. Кенуэй выдыхает. Кажется, он, стоял рядом с телом абсолютно не дыша, не смея вдохнуть этот пропахший медикаментами воздух. — Простите, полковник.