Чёрный Крест

      Хэйтем стоит у панорамного окна в кабинете, сложив руки за спиной. Свет в соседних офисах медленно гаснет. Люди разбегаются по домам, только ненормальные остаются отрабатывать сверхурочные часы, ну, или люди из корпорации «Abstergo», где свет никогда не гаснет, а люди так и снуют по офисам. Здесь жизнь кипит круглые сутки, кому-то нравится работать днём, кто-то предпочитает работать и жить исключительно ночью. И это удобно для всех. Хэйтем и весь совет директоров получают результат, а люди работают так, как им комфортно и не жалуются. Веселее, разве только, в Abstergo Entertainment, где сам офис напоминает сплошной парк развлечений. Научных развлечений. Новые, более совершенные версии анимуса, поиск всё новых и новых людей, готовых поделиться «собственными» воспоминаниями, запечатанными в их ДНК. Огромная команда, которая растянула свои сети по всему миру, и, конечно, ассасины, которые как всегда ничего не понимают и пытаются помешать установить порядок в мире. А мир нуждается в этом.       Хотя Кенуэю ли говорить о порядке. Собственная семья… Она разваливается, раскололась на куски, и теперь грозится окончательно распасться. Огромной корпорацией управлять гораздо проще, чем семьёй. Хотя уместно ли в отношении семьи это «управлять»? В семье далеко не всегда все можно разделить на «начальство» и «подчиненных». Не каждый имеет желание подчиняться и не каждый готов идти на уступки. С Дзио это было понятно сразу. Её характер далеко не так прост. И Хэйтем это понимал с самого начала, но она привлекала его своей прямотой, которая никак не роднилась с откровенностью. Она была и остаётся закрыта, сама себе на уме. Даже спустя столько времени.       Кенуэй потирает пальцами переносицу, сдерживая тяжёлый вздох. Может, это было всего лишь увлечение, но именно с ней он чувствовал себя легко и хорошо. Он скрывался в её объятиях от всех проблем. Рядом с ним они его не волновали и спокойно забывались, пока он вновь не оставался один на один с собой и экраном компьютера, излучающего болезненный голубой свет. А потом куда-то все делось. И её объятия перестали согревать и успокаивать, а чувство любви не витало в воздухе. Квартира промёрзла до основания, а находились они рядом, словно чисто из-за формальности и штампа в паспорте. Он все так же водил ее по ресторанам и иным местам, рассказывая то, что вряд ли ей рассказал бы кто-то другой, а она все так же встречала его тёплым ужином. Сидела напротив и смотрела, как он ужинает, слушала, что нового у него. Но все это словно было в каком-то сером цвете, как и его жизнь последние лет десять.       Мужчина не может вспомнить, когда это началось и кто виноват в случившемся. Может звезды выстроились ее в той последовательности, а может где-то кто-то не так разложил карты на их столе судьбы. Вряд ли в этом можно сейчас разобраться. Хэйтем, впрочем, и не собирается. Он не тот человек, что опускает руки, но уже поздно что-то менять. Огонь в их отношениях погас. Все чаще у них возникали конфликты на разной почве. Они никогда не приходят и не приходили к мирному соглашению. Мужчина упирается ладонью в стекло, не боясь, что толстые стекла треснут, и он полетит вниз. Тут все надежно. Он выдыхает и закрывает глаза.       На фоне раздается звук звонка, но звонит далеко не телефон, а видеовызов, который сразу же отображается на огромном экране. Кенуэй открывает глаза и видит в слабом отражении в стекле, что звонят ему не по работе его подчиненные. Сестра Дженни, которая сама никогда не звонит без особого повода. Что ей вообще понадобилось? Мужчина не знает, и узнавать не собирается. Он игнорирует вызов. У Кенуэя нет желания с кем-либо разговаривать. Не сейчас. Он занят.       Сколько ещё всего должно произойти, чтобы до Хэйтема, наконец, дошло, что-либо он примерный семьянин, прекрасный отец и муж, либо держит огромную фармацевтическую империю. Эти её слова… Они даже не поговорили нормально, все, как всегда, произошло по телефону, а не с глазу на глаз. Он не видел её взгляд, не мог понять, что она чувствует. Она просто поставила его перед данным фактом, сухо, отчётливо, резко и по телефону. Он приехал домой и ничего не нашел там. Ни одной её вещи. Ничего.       Кенуэй потирает лицо ладонями. За его спиной распахивается дверь, и Хэйтем дергается, словно от разряда тока. Он оборачивается. Кто вообще без разрешения может себе позволить войти в его кабинет?       — Тебя не учили отвечать, Хэйтем? Я хотела, чтобы ты встретил меня в приёмной, — на пороге стоит его сестра, которую он предпочёл проигнорировать всего несколько минут назад. И разве думал Хэйтем, что Дженнифер решила притащиться к нему. У них никогда не было теплых и доверительных отношений, даже при случае они предпочитали не разговаривать. Сидя за обеденным столом вдвоем они могли не произнести ни слова. И это никак их не смущало.       — Ты могла позвонить по телефону, а не на номер для конференции. Я не отвечаю знакомым, когда нахожусь в кабинете у большого экрана, — произносит Хэйтем и встает спиной к окну уже окончательно, чтобы видеть сестру, — Что ты хотела? И кто тебя вообще пустил?       — В том-то и дело, что меня не хотели пускать. И я позвонила тебе на телефон, но он оказался отключен. Я надеялась, что ты согласишься выйти и встретить меня, но ты и вторую мою попытку позвонить проигнорировал, — женщина проходит до дивана и присаживается на край. Она укладывает сумочку на колени, а руки на ней, — Понимаю, это очень странно, что я приехала, но я не могу улететь не попрощавшись.       — Ты собираешься улететь? Куда? — Хэйтем подходит ближе к креслу и упирается ладонями в спинку.       — Вернусь в Англию. Буду жить в доме отца, я там не была уже давно. Так что, думаю, что не помешает, что-то починить, организую ремонт. Да и сад там, наверное, уже весь зарос. Так что, мне есть куда вернуться, не думаю, что ты сильно беспокоишься, а спрашиваешь просто из вежливости, — Дженнифер улыбается одними губами, — Но все равно не переживай.       — Всегда знал, что ты прекрасного мнения обо мне, Дженнифер, — Хэйтем хмурится, но быстро отбрасывает это, словно какое-то мимолетное наваждение, — Я все равно беспокоюсь за тебя. Если бы мне было все равно, то я бы оставил тебя там дальше в Сирии. Может у нас, конечно, с тобой не очень хорошие отношения и мы так и не смогли найти общий язык, но ты всё же моя сестра, семья.       — Наша семья, если её можно так назвать, давно распалась. Моя так и вовсе не существовала. Наш отец, Хэйтем, всегда был тем ещё козлом. Ему никогда не было дела до твоей матери, а уж до моей тем более. Может где-то в самом начале ещё он их любил… Впрочем, нож в сердце — это не та смерть, которую он заслужил. Люди, какими бы они не были, не заслуживают смерти.       Дженнифер хочет ещё что-то добавить, но Хэйтем останавливает её одним жестом руки. Нет, он не будет слушать про отца. В памяти он хранит радостные моменты, когда отец проводил с ним время. И это единственное, что ему осталось, кроме состояния в банке и особняка в Англии, который и то пережил пожар и чуть ли не сгорел до самого основания со всеми вещами, что хоть что-то могли рассказать о его отце. И Дженнифер… Своими разговорами она только все портит.       — Так ты собираешься уехать домой? Хорошо, тебе нужны деньги на перелет?       — Да, мне нужны деньги, — кивает головой, — В один конец. Домой. И больше никуда.       — Хорошо. Когда ты хочешь уехать? Улетишь моим личным самолетом, тебя доставят в целости и сохранности. Не хочу, чтобы это всё повторилось, и мне опять пришлось искать тебя по всему свету. В следующий раз я могу не успеть и не спасти тебя.       — Я сама могу за себя постоять, Хэйтем. А тот случай… Досадное недоразумение. Так что успокойся. Ничего не будет. Не случится. Спокойно. А уехать… — Дженнифер задумчиво погладила одним пальцем ручку сумки, — Да хоть сегодня. Вещей у меня все равно никак нет.       Хэйтем кидает взгляд на свои часы, тянется за телефоном, достает его из кармана и пытается включить, но чёрный экран не загорается. Дженнифер замечает это:       — Я тебе звонила, телефон отключен. Что я и говорила, — она делает акцент на последнее предложение, словно он сразу не понял.       — Да, я вижу. Ладно, собирайся. Нас довезут до аэропорта, а там подготовят самолёт. Позвоню из автомобиля, — Хэйтем отходит от кресла, подходит к своему столу и снимает со спинки стула пиджак, чтобы надеть его на себя.       — Хорошо. Надеюсь, дома не всё так кошмарно, как я сейчас себе представляю.       — За домом следили и следят сейчас. Так что там всё должно быть в полном порядке, — мужчина надевает пиджак и подходит к Дженнифер. Он подает ей руку, и женщина, опираясь на неё, поднимается с дивана.       — Прекрасно, хоть что-то толковое ты сделал. И мне не придётся жить в беспорядке.       Хэйтем едва сдерживается, чтобы не закатить глаза. И чему он, собственно, удивляется, на что надеялся? Что этот разговор обойдется без какой-либо язвительности со стороны старшей сводной сестры?       — Идём, Дженни, — Кенуэй указал ладонью на дверь и подал свой локоть, — Сама все увидишь, своими глазами.

***

      Шэй удивлен назначенным местом встречи. Он представлял себе, что его первый и серьезный разговор произойдёт с Хэйтемом Кенуэем в главном офисе компании «Abstergo» в Нью-Йорке, а никак не в этом баре, где всегда полно народу, а бармен иногда жмётся и не хочет лишку подлить в стакан и вообще насыпает в стакан больше льда, чем выпивки. Тем не менее место и время встречи назначено. И Кормак уже ничего не может поменять, хотя имеет ли он вообще право диктовать свои условия человеку, который, вроде как, руководит деятельностью компании по всему миру? Нет, не может. Но почему он все же выбирает именно бар, а не надежные стены офиса, где в любой момент к тебе на помощь могут прийти люди? Хотя если думать о всех этих людях, то не удивительно, что Кенуэй выбирает именно бар. Здесь пьяные товарищи будут бескорыстными, не буду смотреть, как ты истекаешь кровью на полу в своём дорогом костюме. А вот в офисе могут, и лишь потом аккуратно подотрут за тобой пол. Близко знакомые люди вообще лицемерные твари.       Шэй толкает дверь на которой извивается неоново-зелёный дракон. Лампочки одна за одной загораются в разных местах, имитируя движения хвоста. Глупая вещица, которая должна привлекать взгляд, но во всем этом неоне большого города она сама теряется. Впрочем, «Зелёному дракону» не нужен такой ход, чтобы люди приходили сюда залить в себя шот другой крепкой выпивки. Парень переступает порог, поправляя воротник клетчатой рубашки и намеренно оставляя его «стоять».       Мягкая джазовая музыка играет на фоне, сегодня никто не тиранит гитару, так что можно спокойно расположиться у барной стойки и наслаждаться вечером. Шэй пробегается взглядом по помещению, и за одним из столов в самом дальнем углу рядом с окном замечает Хэйтема. Тот сидит, смотрит в окно на проходящих мимо людей и перебирает в руке странный зеленоватый амулет чисто машинально. Он как всегда в костюме с ценником, вероятно, дороже, чем вся жизнь Шэя от самого его рождения до сегодняшнего момента, безукоризненно отглажен, а галстук завязан каким-то замысловатым узлом. Шэй никогда не умел завязывать галстуки, за него это в те редкие моменты, когда нужно было выглядеть прилично, делала Хоуп. Ловко, несколькими движениями узел был готов, и удавка оказывалась на шее Кормака.       Шэй проходит к столу, и Кенуэй замечает его. Он поднимается и протягивает руку, Кормак жмёт её.       — Добрый вечер, мистер Кенуэй.       — Добрый вечер, мистер Кормак, — Хэйтем указывает на место перед собой, — Присаживайтесь, разговор предстоит долгий, — сам мужчина опускается обратно на кожаный диван, но то, что ранее крутил в руке, убирает во внутренний карман пиджака, так что Кормак и тут не успевает разглядеть то, что он перебирал.       — Да, но я полагал, что серьезные вещи лучше обсуждать в офисе, где имеется охрана и камеры видеонаблюдения, — Шэй опускается на диван напротив, закидывая одну ногу на ногу, чуть ли не кладя ботинок на колено.       — Мы, безусловно, мистер Кормак, обсудили бы это дело в офисе, если бы мне нужны были ещё люди, — Хэйтем улыбается, но его улыбка вновь напоминает оскал, — Но мне нужны исключительно вы, Шэй. Поэтому мы здесь, — мужчина поднимает одну руку и обводит ей помещение, — Да и вы тут частый гость, как я знаю. Так что не стесняйтесь, заказывайте то, что вы берёте обычно. Ром, кажется, или же Роб Рой? Потому что сидеть нам здесь долго.       — Я предпочту сначала обсудить работу, потом, может быть, не откажусь выпить, — Кормак кладёт ладонь на колено, — Так что дальше? Что за проблема? Или у мистера Кенуэя нет никаких проблем?       — Мистер Кормак, — голос Хэйтема звучит угрожающе, словно он держит нож у горла Шэя и в любой момент может перерезать ему глотку, — Давайте без панибратства, — мужчина хмурится.       — Хорошо, мистер Кенуэй. Так зачем я вам нужен?       — Вы знакомы с таким человеком, как Адевале? Он работает с Ахиллесом. И является одним из самых старых представителей Братства, но все ещё умудряется вставлять палки в колёса Ордену. У них уже есть всё, чтобы сунуться в Храмы Предтеч. А вы понимаете, что это нам не нужно. И желательно его быстрее нейтрализовать.       — Да, я знаю Адевале. Виделись с ним несколько раз. Хорошо, и вы хотите, чтобы я его убил, не так ли? — вопросительно посмотрел на Хэйтема, постукивая пальцами по колену.       — Да, я хочу, чтобы вы убили Адевале. Сейчас он находится здесь в Нью-Йорке. Неизвестно, сколько времени он ещё сейчас тут пробудет, но он будет на одном вечере, который организовывают люди, так или иначе, помогающие Ордену, — Кенуэй внимательно смотрит на Шэя, ожидая реакции Кормака, — Там будет крупный аукцион, будут привезены интересные вещи. Хотя это не самое важное для нас.       — И вы, мистер Кенуэй, хотите, чтобы я поехал туда и убил его? — Шэй смотрит на Хэйтема, вскидывая брови.       — Одного вас туда никто не пустит, вход строго по приглашениям. Так что поедете со мной, Шэй. Более подробно я напишу в сообщении и скину вам на почту. Дата, время, место — все будет там.       Кормак кивает. Он все понял. Всего лишь убить человека. Опять. Но этому же его и обучали ассасины, а теперь он должен вновь обратить свой клинок против них. Но Адевале… Его не было рядом в тот момент, когда он стоял перед панорамным окном и решался на самый отчаянный прыжок веры. Он так же не стрелял ему в спину. Лично ему Адевале ничего не сделал. Но оставлять ему жизнь по этому поводу глупо. Он ассасин. И они для Кормака теперь кровные враги.       — Может, есть какой-то план, как все это реализовать? Ну, чтобы не привлечь к себе внимание.       — Там будет очень много людей, мистер Кормак. Думаю, вам достаточно будет знать план дома. Вы должны быть рядом со мной, защищать меня. Потому что вряд ли этот человек будет один. Но между тем, вы должны быть всегда готовы к тому, что придётся добить или вообще убить этого человека, — Хэйтем кладёт руки на стол и сцепляет их в замок, — Вы это понимаете, мистер Кормак?       — Не подвергать вашу жизнь опасности, в любой момент быть готовым и защитить, и убить. Я правильно понял свою миссию? — уточняет Кормак. Он все прекрасно расслышал, но ему нужно знать наверняка, к чему нужно быть готовым основательно.       — Главная ваша цель — защищать меня. В любом случае. Даже если с потолка на меня упадёт люстра, то вы обязаны меня спасти. Адевале — моя забота. Вы лишь должны подключиться в нужный момент, — Хэйтем сводит брови к переносице, морщит лоб, но в следующий момент его лицо уже не выражает ничего, — Я бы мог нанять просто телохранителей. Они у меня имеются. Но в данном случае, мне нужен человек, который сможет противостоять противнику тем же оружием.       — Хорошо, я вас понял. Тогда, может есть что-то из того, с чем мне нужно ознакомиться? План дома, может быть, садового участка, прилегающих территорий. Желательно бы взглянуть на этот дом самому. Ну, и список гостей, конечно, — при упоминании списка гостей в голове у Кормака всплывает странная мысль. Кроме Адевале может быть ещё кто угодно. Ахиллес вряд ли почтит своей персоной, а вот Шевалье, Лиам и, конечно, Хоуп, кто-то из них может наведаться туда, как сопровождающий. И Шэю не хочется, чтобы это была Хоуп. Пусть Лиам. Лучший друг… Бывший лучший друг, который стрелял ему в спину. Но никак не Хоуп. Это может быть опасно для неё. И Шэй не сможет пересилить себя и убить её.       Он множество раз прокручивал в мыслях подобный момент, когда им придётся встретиться лицом к лицу, но убить её Кормак не осмелится. В памяти ещё живы все те тёплые моменты, что связаны с ней. Их много, Кормак пытается выбросить их из памяти. Пытается, но не может. Так что пусть это лучше будет Лиам. Ему хотя бы есть за что нанести удар и отомстить.       — Этот вопрос уже решайте сами, Шэй. План дома у вас будет. Список гостей я запрошу, но не исключайте того факта, что всегда есть особые гости, которые не включают в основные списки. И вряд ли мы сможем получить данный материал, — мужчина улыбается одними губами, но уже не выглядит таким отстранённым, каким бывает обычно, хотя он все так же непробиваем, как специальное стекло, которым защищают особо ценные вещи.       — Я понял, — Шэй кивает и отгоняет все, что у него в мыслях, как надоедливых мух, — Займусь этим вопросом, как буду дома. И завтра на работе.       — Отлично. Да направит вас Отец Понимания, мистер Кормак. А теперь, не желаете ли выпить?