Чёрный Крест

      На стол перед Кормаком падает папка с бумагами, и парень отрывает взгляд от собственного телефона, где он только что лайкал смешные картиночки в ленте, внимательно смотрит на появившегося в кабинете Кристофера Гиста. Мужчина хмурит брови, но выглядит спокойным, Шэй делает вывод, что ничего серьёзного не случилось, а сам Крис только что пришёл из кабинета их начальника. К сожалению, после смерти полковника Монро шефствовать над ними поставили ни кого-то иного, а именно Чарльза Ли. А Чарльз, по мнению Шэя, человек не из приятных.       — Ты от начальника? Выглядишь безрадостным. Что опять этот усатик придумал и наговорил в этот раз? — Кормак выпрямляется в своём кресле, выравнивает спинку и внимательно смотрит на Гиста, который проходит к своему столу и садится за него, — Или наше начальство впаяло тебе какой-то выговор?       Гист хмуро смотрит на Шэя и указывает пальцем на камеру в углу комнаты, напоминая Кормаку о том, что их тут вообще-то записывают двадцать четыре на семь, так что любое неосторожное слово может стоить прибавки к зарплате, а может и даже места.       — Брось, Крис, что случилось? — Шэй берет в руки папку, которую ему только что подсунул Гист и открывает её на первой странице, но не смотрит на содержимое даже минуту. Спешит закрыть и отложить на край стола, подальше от себя, — Обнаружили ассасинов? Где?       — Не обнаружили, но знают где искать. И вообще, тебя хотел видеть наш начальник в своём кабинете. Какой-то личный разговор, — Кристофер утыкается в экран компьютера, давая Шэю понять, что дальше он будет занят работой и Кормаку следует либо найти себе занятие, либо замолчать и не мешать.       — И что усатик от меня хочет? — Кормак поднимается из-за стола, неосознанно проводит рукой по самому краю столешницы, касается самыми кончиками жёлтой стандартной, самой обычной папки, содержимое которой он не хочет читать, не хочет вообще знать.       — Не знаю, что от тебя хочет Ли, а вот мистер Кенуэй настоятельно просил тебя к нему заглянуть. И папку эту он, кстати, сам тебе передал, — Гист отрывается от компьютера, кивает на папку, от чего Кормак спешно отдергивает от неё руку, словно это укроется от глаз мужчины, и возвращается к экрану, — Так что захвати её с собой, если всё же соберешься идти к нему.       — Мистер Кенуэй? — Шэй выдыхает и кивает. Сгребает папку со стола, но держит её аккуратно, словно она в любой момент может прожечь ему руки или сделать что-нибудь ещё. Неизвестно только что, — Хорошо, я пойду. Скоро вернусь. Обещай дождаться меня, мой верный друг, — Кормак направляется к выходу.       — Проваливай уже отсюда, работать мешаешь, шутник.       Шэй, хмыкая, покидает кабинет и направляется в сторону лифта, чтобы подняться на верхний этаж, но пока никого нет рядом, открывает папку и кидает взгляд на фотографию, прикрепленную к титульному листу. И откуда только у тамплиеров есть эта фотография? Хотя в последнее время Кормаку всё меньше и меньше приходится удивляться. Он уже привык, что в Abstergo знают всё и обо всех. Даже о нём сейчас собрали больше информации, чем когда-либо, где-нибудь в столе у Кенуэя, или в каком-нибудь архиве лежит его папка с личным делом, куда какой-нибудь молчаливый сотрудник по указке кого-нибудь сверху вносит всё новые и новые данные. Но вот держать в руках всю жизнь своей бывшей подруги для Кормака дико. Он смотрит на фотографию, спускается ниже, где чьей-то рукой каллиграфическим почерком выведена самая главная информация. Но эта фотография, неизвестно откуда она взялась в личном деле девушки, и почему её с неё так заботливо и аккуратно кто-то вырезал.       Лифт взмывает вверх, а Шэй всё ещё смотрит на фотографию, на лицо девушки на ней. Кажется, что это было так давно, а не каких-то четыре года назад. Столько воды утекло. Кормак выдыхает, закрывает папку, и как раз вовремя, двери лифта перед ним открываются с мелодичным звоночком. Дальше только коридор, прямо на ковёр к начальнику, с которым они, кажется, только три дня назад, как бок о бок охотились за головой Адевале. И благополучно прикончили живую легенду ассасинов. Даже в современном мире ассасины долго не живут, что уж говорить о том, что был раньше.       Кормак быстро минует коридор, подходит к дверям, и те раздвигаются перед самым его носом. Он даже не успел постучать или хоть как-то оповестить, находящихся внутри о том, что он решил почтить их своим присутствием.       — Здравствуйте, Шэй, я как раз вас ждал, — Хэйтем Кенуэй поднимается с кожаного дивана, откладывая в сторону включенный планшет. Управляет ли он дверями и камерами с него и был ли свидетелем разговора Кормака с Кристофером, Шэй не знает, но не трудно догадаться, что всё здание полностью в его власти благодаря достижениям ученых, работающих на Орден Тамплиеров.       — Здравствуйте, мистер Кенуэй, — Кормак проходит в кабинет, делает несколько шагов навстречу Кенуэю, и они обмениваются приветственными рукопожатиями, — Кристофер сказал мне, что вы хотели меня видеть. Могу ли я узнать, по какой причине? И это, — Шэй показывает Кенуэю папку, — Тоже вы передали мне? Зачем?       — Видите ли, Шэй, — Хэйтем улыбается, растягивая уголки губ, но его взгляд остаётся серьёзным. Этот мужчина хоть когда-нибудь вообще улыбается по-настоящему? Кенуэй берет планшет с дивана, осознавая, что зря его положил, и направляется к своему столу, — Пока что вы остаётесь единственными сотрудником "Abstergo", который не просто был шпионом у ассасинов, а действительно обучались у них, знаете приёмы, которые мы просто так, увы, не смогли выведать. Вы очень ценный сотрудник, но нам нужны ваши знания в деле, а не просто в вашей голове, — Хэйтем нажимает какие-то кнопки на клавиатуре своего компьютера, и на противоположной стене включается экран, — Надеюсь, вы понимаете, к чему я клоню.       Кормак хмурится.       — Смутно, мистер Кенуэй, но понимаю. Боюсь только спросить, что вы от меня хотите.       — Всё просто, Шэй, — Кенуэй нажимает ещё несколько кнопок, на экране появляется сначала логотип Abstergo, затем изображение. Обычная карта с несколькими точками и красными линиями, — Тогда вы сказали про девушку. Досье её у вас в руках, но я думаю, что вы и без того знаете всё про неё и её действия. Вам нужно её нейтрализовать.       Шэй сжимает крепче в руках папку, но не произносит ни единого слова. Всё складывается так, как должно было сложиться. Кто-то из них рано или поздно должен был добраться до другого. И Шэй очень надеялся, что это будет не он, что Хоуп его сама убьёт. Но судьба преподносит жестокие сюрпризы.       — Мы предположили, что она виновна в нескольких крупных потасовках на улицах Нью-Йорка, и, могу сказать, что мы не прогадали. Наши агенты вычислили, что одна крупная бандитская группировка подчиняется именно ей. И теперь, — Хэйтем нажимает на очередную кнопку, одна из красных точек увеличивается, а потом появляется изображение, — И теперь у нас есть точное местоположение мисс Дженсен.       Кормак неосознанно сжимает одну руку в кулак. На экране Хоуп. Сидит за столом, ковыряется в каких-то бумажках, перед ней лежит манускрипт, раскрытый на самой середине, планшет, ярко горит лампа с ультрафиолетовым светом, а подле девушки — его бывший лучший друг. Ревность больно колет Шэя в сердце, от чего он стискивает зубы, но мысленно успокаивает себя. Они больше никто друг другу, они враги, теперь она свободна и может быть с кем угодно. Парень знает то место, где находятся эти двое, знает, как туда добраться. Но это было слишком очевидно, они даже не сменили место своего убежища. Дом Хоуп остался домом Хоуп. Кормак отворачивается от экрана и переводит взгляд на Кенуэя.       — Что скажете, Шэй? Мы проделали всю основную работу за вас, вам осталось лишь нейтрализовать противника.       Навряд ли Хэйтему Кенуэю нужно одобрение Кормака, но Шэю очень хочется понять, чем же он так насолил Кенуэю, что тот отправляет его убивать человека, которого Кормак когда-то любил… Любит.       — Мне нравится юмор моей судьбы, мистер Кенуэй. Определенно, дама весёлая.       — Что ж, я очень рад, Шэй. Приму это за согласие приступить, — даже если Хэйтем и не понял, о чём говорит Кормак, он хотя бы сделал вид, что осознаёт, какой это был жирный намёк.       — Когда приступать к операции, мистер Кенуэй? — как можно более ровным голосом произносит Кормак, но внутри у него пустота, которая давит, пытаясь вынудить закричать, отказаться выполнять приказ.       — Можете приступать хоть сейчас. Оружие и экипировку можете получить в арсенале.       Шэй кивает.       — Будет сделано.

***

      Ладони скользят по лицу. Словно это хоть как-то может помочь Кормаку успокоиться. Он сидит на лавочке в раздевалке, уперевшись локтями в колени и закрыв лицо руками. Перед ним на полу в защитном чехле лежит снайперская винтовка. Если он действительно хочет всё успеть, то ему нужно отправляться уже сейчас. Но сначала — собраться с мыслями и, наконец, прекратить жевать сопли. И ведь Кенуэй же знал всё, когда отдавал приказ. Почему именно он? Это выглядит как очень злая, неприятная шутка, но Хэйтем точно не ставил перед собой цель — уязвить Шэя. Или ставил?       Кормак качает головой. Хватит, не надо думать об этом. Он кидает взгляд на винтовку, что лежит у его ног, скрытая чехлом, но он даже сейчас представляет изгибы своего оружия, и как будет прижимать его к себе. Напротив окон Хоуп можно занять идеальную позицию из соседнего здания. Один выстрел и девушки больше не будет. Один выстрел. И самого Кормака не будет. Шэй не полон решимости, как это обычно бывает с ним. Он не готов убивать. Кого угодно, но не её. Не сегодня. Не сейчас.       Парень достаёт из Кармана фотографию, которую он стащил из личного дела девушки. Тут сбоку, рядом с ней когда-то было и его лицо. Вопрос лишь в том, откуда у тамплиеров вообще эта фотография. И как давно она у них. Кормак всматривается в чужое лицо, желая так много сказать, рассказать, объясниться, но лишь рвано выдыхает и убирает фотографию обратно. Поближе к собственному сердцу.       Трясущимися руками Шэй берет винтовку, закидывает её на плечо и покидает раздевалку, стараясь идти как можно медленнее, отсрочиваю чужую, либо свою смерть.       Это не то, что ему хочется делать. Он не хочет стрелять в девушку, которую когда-то называл любимой, прижимал её тело к себе, ласково целуя в макушку. И ведь тогда у того окна… Может она хотела его спасти, а не предать? Может ей хотелось остановить его не потому что так нужно ассасинам, а потому что она его любила… Любит всё ещё. И не так уж она предана делу ассасинов, если на той злополучной встрече не перерезала ему глотку. Он вернулся за ней, и они удрали вместе, такие счастливые и, кажется, бесконечно влюблённые друг в друга.       Но жизнь слишком часто даёт Кормаку пощёчины, особенно когда он начинает мечтать о том, что никогда не случится.       Шэй минует несколько коридоров и этажей офисного здания Abstergo, спускается на подземную парковку, чтобы к чертям свалить из этого здания. Выполнить всё, что от него требуется, и забыться в стакане.