Дюжина дней (и ещё четыре)

      По каменным полам Башни Круга Макс ходит босиком, будто не замечая холода. У него узкие длиннопалые стопы, и Шурфу иногда хочется взять их в ладони, согреть, ощутить пальцами гармоничное соединение мышц и костей под удивительно тонкой кожей.       Макс не доверяет собственным глазам, ощупывает каждый попадающий в руки предмет, даже облизывает то, что может. Шурф надеется только, что зимой ему не попадётся никаких интересных кувалд, или, если на то пошло, сильверитовых посохов, или храмовничьих доспехов. Примерзнет ведь напрочь, и хорошо если не обдерёт себе ничего.       Макс весь ледяной на ощупь. У него холодная и сухая кожа, ступни и ладони будто вбирают в себя холод Башни, и уши. Ох, эти уши. Шурф не знает, как долийцы не отмораживают их зимой, но серьезно намерен спросить каждый раз — и каждый раз отвлекается на очередной разговор, рассказывает об истории Ордена, об особенностях применения рун под открытым небом, о том, что такое лириум и почему он так ценен.       Необычно знать о магии больше мага, но Шурф не жалуется.       Не жалуется он, и когда Макс, рассказывая о своём видении Тени и погрузившись в это занятие, начинает вертеть в своих холодных ладонях его.       Думает с надеждой: может, что-то из этого и выйдет.