Haunt U — Lil Peep
мы перестали искать монстров у себя под кроватью, когда осознали, что они внутри нас.
1 декабря, 2017. 14:30
Мы договариваемся встретиться с девочками на заднем дворе школы после уроков, но как только я выхожу из душного здания — буквально сбиваюсь с толку и не могу сфокусировать взгляд на нужном столике. Двор кишит учениками Ниссена, кто-то — спешит домой, кто-то, наоборот, пришел во вторую смену. Ну, а кто-то, также как и мы, решил отдохнуть за деревянными, немного отсыревшими столиками, желая подышать свежим воздухом. Мне же свежий воздух не нужен — хочется задохнуться. Ветер бьет мне в лицо и волосы развиваются, попадая мне в глаза и рот, отчего я стараюсь идти быстрее. Жую мятную жвачку и чувствую, как холодный и обжигающий воздух проскальзывает в легкие. Мне хорошо. Улыбаюсь и вижу девочек, сидящих на солнечной стороне, где расположены столики. Остальные, почти что все, заняты. Кажется, сегодня никто не хочет идти домой. Завтра снова выходные, а сегодня вечером — очередная вечеринка у какого-нибудь богатого парня, решившего взвалить на свои плечи такую ответственность. Возможно, у него уехали родители и дом остался свободным, возможно, он уже слишком взрослый, чтобы жить с семьей. Но при любом случае ему придется несладко на утро субботы. Разбитые дорогие вазы, разбросанные стаканчики на полу, окурки в туалете и разлитое вино на белоснежном ковре, который тот будет потом тщательно оттирать. Я вспоминаю, как однажды мой класс чуть ли не умолял меня провести у себя вечеринку, когда Кетрин с Оливией свалили отдыхать за границу. Ни уговоры подруг, ни убеждения Шистада по типу: «Я дарю тебе охуенную ночь — ты даришь мне хату в пятницу» — так и не «сломали» меня. Мне не хотелось проснуться наутро с дикой головной болью и с гнездом на голове, до самого вечера убирая весь этот хлам, оставленный ушедшими подростками. Поэтому я осталась тогда дома, наотрез отказавшись от выпивки и громкой музыки. Сидела на диване и скучно переключала каналы, пока остальные веселились в каком-то тесном клубе почти что на окраине города. Улыбаюсь, потому что понимаю, что эти выходные проведу в смеренном спокойствии и без очередной ебли мозгов от Кетрин. Она свалила к своей матери, собирая чемодан и составляя при этом список, чтобы ничего не забыть. Но один пункт она все же не учла и не вписала синей пастой, желательно, большими буквами: «ВОЗЬМИ С СОБОЙ СВОЮ ДОЧЬ!», но, должно быть, ей глубоко наплевать, потому что уже утром она прощалась с Олив, оставляя ей пару указаний. Но самое хреновое не то, что Кетрин уехала без дочери. Хреново то, что она взвалила все на меня, делая из меня чуть ли не Мать Терезу. «Присмотри за Оливией, не давай ей много сладкого — ей нельзя, не отпускай гулять допоздна» — после таких указаний я чувствую себя чуть ли не опекуном своей двоюродной сестры, которая ничего не умеет кроме того, как сосать пустышку. Я знаю, что если что-то пойдет не так, если я нагрублю ей — она тут же позвонит Кетрин и все расскажет ей, уж явно при этом утрируя. А мне потом дадут больших таких пиздюлей и домашний арест в придачу, чтобы я «знала, как иметь дело с сестрами». Но мне на нее, в общем-то, далеко похуй — я не обязана готовить ей, стирать или же вытирать ей задницу. Она может есть сколько угодно конфет, а потом страдать из-за сахарного диабета, загремев в больницу. Может упиваться спиртным хоть до смерти — на ее могилу я не положу ей ни одной гвоздики. Это ее жизнь и никто не вправе в нее вмешиваться, тем более я. Мне бы, черт побери, со своей разобраться, потому что ощущения того, что я плыву на некрепком плоту среди Тихого океана — пиздец какие максимальные. И еще чуть-чуть — и перевернусь. Захлебнусь в собственных мыслях, действиях и прочей лабуды, ебущих мой мозг каждый день, минуту, каждую секунду. Вы думаете, что я какой-то монстр, желающей своей семьей мести и каких-либо бед, но я считаю, что они этого заслужили. Олив никогда не относилась ко мне по-человечески, вечно преувеличивала рассказы с моим участием, говоря о том, что я, якобы, избиваю ее, желаю ей смерти и угрожаю задушить девчонку ночью подушкой. Конечно, я на это лишь истерички посмеиваюсь, когда Кетрин показывается в дверях моей комнаты, а из ее рта чуть ли не слюни текут от злости и устрашающей ярости. Я никогда не боялась ее нападок, потому что максимум, что эта женщина может мне сделать — это накричать на меня. Потому что она знает, что я могу сделать вдвойне, если меня вывести на эмоции, но это сделать очень сложно. Почти что невозможно. Почти что. Из моих раздумий меня отвлекает Кара, тянущая меня за плечо пальто. Спустя неделю я наконец-то откопала теплые вещи, перерыв чуть ли не весь гардероб. Но вряд ли это поможет мне согреться. — Эй, подруга, — ей удается усадить меня на лавочку только через пару секунд. — Что-то случилось? Ты какая-то странная. — Это я так радуюсь, — коротко улыбаюсь, натягивая бардовую шапку на голову. — Кетрин уехала на неделю к бабушке. — Вау, — подключается Николь. — Не значит ли это то, что мы можем закатить у тебя какую-нибудь фееричную тусовку, которую не смогут забыть еще целый год? — Быстро тараторит брюнетка, а я чуть ли не давлюсь ледяным воздухом. Мне всегда казалось, что Николь и ее брат — две полные противоположности. Девушка не любит славу, обширное внимание и деньги, которых у нее, впрочем, хоть убавляй. Но страсть вечеринок у нее, кажись, от Шистада. Она любит выпить, вызывающе танцевать, провоцируя парней с других школ, а потом смеяться от того, что Крис снова влез с ее «предметом воздыхания на одну ночь» в очередную драку, яростно крича о том, чтобы они даже и близко к ней не подходили. Они оба — слишком безбашенные, получают кайф, когда кому-то больно, любят смотреть кровавые и душераздирающие ужастики с неприятным и детальным описанием. А потом ржут как ненормальные, передавая друг другу косяк на очередной вечеринке. И Николь бы вряд ли носила фамилию Шистад, если бы не любила все это — черту безумства вперемешку с дикой сексуальностью. С моего лица тут же сползает улыбка и я складываю руки на груди, показывая свою замкнутость: — Нет, — наотрез отказываюсь, смотря прямо в глаза подруги. — Если Кетрин уехала, то это не значит, что с ней поехала и Олив. На всю неделю, она — мой личный балласт. — Но это ведь не значит, что ты должна превратиться в ее мамочку и во всем потакать? — Портман недовольно хмурится. — Тем более, думаю, что твоя сестричка будет не против, если вы проведете сегодня вечеринку. — Разве у кого-нибудь из парней нет планов? — я пытаюсь хоть на немного поменять суть разговора. — Не знаю, — Николь пожимает плечами. — Они все молчат, я даже спрашивала у Вильяма сегодня. Он сказал, что у них есть все, кроме места проведения. — У вас же свободный дом, — вспоминаю, что брат с сестрой живут совершенно одни. — Почему не можете провести ее? — Я всю неделю пыталась уговорить Криса, — Шистад недовольно буркает, облокачиваясь о спинку скамьи. — Этот говнюк ни в какую. Все потому, что месяц назад, во время вечеринки, к нам заявилась полиция и разогнала всех, потому что пожаловались соседи. А потом они нашли в вазе пакетик с травой, которую кто-то умудрился протащить. Нам пришлось подкупать полицейского, так и еще и сверху ему доплачивать за то, чтобы он не звонил предкам. И Крис теперь никогда не согласится. — Он должен был понимать, что без травки ни одна вечеринка не обходится, — правильно говорит Кара. — Но ситуация и вправду дерьмовая. Если бы моя мать узнала, что я пробовала косяк, я бы давно жила в детдоме. — Не говори ерунды, — я устало потираю виски. — Она все равно любит тебя, зная о том, что почти что каждый парень называет тебя шлюхой, а девочки пускают слухи о том, что у тебя очередной хламидиоз. В общем, напишите мне, если что-то все-таки будет. — Я поднимаюсь с места, закидывая лямку на плечо. — Ты пойдешь? — Николь с надеждой улыбается. — Скажи, что да. Скажи да! — Я хотела расслабиться, — пожимаю плечами, закидывая и вторую лямку. — Надоело сидеть дома. — Я повешусь, если сегодня буду сидеть дома и тупо пялиться в телевизор, — брюнетка громко вздыхает, лбом упираясь в деревянную поверхность стола. — Нет, подруга, — издаю смешок, наблюдая за «мучениями» Николь. — Ты не можешь без пива и своих фирменных танцев. — О, — будто бы вспоминает Портман. — Эва, видела бы ты, как она танцевала в пятницу. Мне пришлось насильно укладывать ее спать, когда вечеринка уже закончилась. Потому что она танцевала даже тогда, когда я довезла ее до дома. — Я живу по принципам, — оправдывается третьекурсница. — Если компания тухлая, значит ты должна ее зажечь! Я была спичкой. — Нет, милая, — Кара скептично качает головой. — Ты была чертовым кострищем.***
Когда я заканчиваю с мытьем посуды после приготовленного обеда, то почти что сразу же падаю без сил на диван в гостиной. Это, наверное, единственный случай, когда я могу позволить себе разлечься на диване и переключать каналы, совершенно не заботясь о громкости. Олив еще не пришла и мне даже как-то непривычно. На самом деле у меня редко выпадал шанс побыть дома одной. То Кетрин в отпуске и не дает мне спокойно расслабиться даже в своей комнате, то Олив рано приходит со школы, включая свою рокерскую музыку чуть ли не на весь дом. Поэтому я сижу перед выключенным телевизором в полной тишине, наслаждаясь гармонией и полным умиротворением. Но это длится недолго. Через пару минут слышу звук открывающейся двери и дергаюсь, замечая копну темных волос в коридоре. — Окей, Эва, — Оливия останавливается посреди гостиной. — Давай начистоту. Мы нахрен друг другу не сдались, а значит все то, что сказала тебе делать моя мама — попросту слова на ветер? Я понимающе смотрю на нее, оглядывая с ног до головы. Растрепанные из-за ветра волосы, искусанные и немного потрескавшиеся губы, растянутый свитер и короткая юбка. Если бы я не знала ее — я бы подумала, что эта девушка и вправду милая, но только со стороны. Никто не знает, что скрывается за красивой оберткой, верно? У нее же скрывается похуистический характер, вечное нытье и уйма комплексов. — Я и не собиралась играть для тебя роль мамочки, — отвечаю, отводя взгляд к окну. — Отлично, — девушка стягивает с себя фиолетовый шарф. — Тогда я пойду собираться на вечеринку и приду домой во столько, во сколько захочу. А может и вовсе не приду, решать только мне. — Уверенно проговаривает, направляясь на второй этаж. — Подожди, — я останавливаю ее, когда та уже собирается выйти из гостиной. — Какая вечеринка? — Не смотри на меня так, будто бы ничего не знаешь о ней, — моя сестра хмурится. — Ты не знаешь? — Нет, — опускаю глаза на сжатые ладони. — У кого она? — У Криса сегодня, — брюнетка поджимает губы. — В восемь. Он все-таки проведет ее. Николь мне так и не позвонила, не написала — совершенно ноль смс или же каких-либо известий от подруг. Игнорирование? Предательство? Или Шистад что-то успел наговорить им, чтобы и они отвернулись от меня? Я ненавижу изводить себя, ненавижу думать о рисках появления чего-то невозвратного, необратимого и от этого становится тошно и жутко. Мне кажется, что я не могу контролировать поток мыслей, поступающих в мою голову. Не успеваю фильтровать, принимать обдуманные шаги — довожу себя до полной истерии, накручивая с каждым разом все сильнее и сильнее. Я быстро хватаю телефон в руки, высовывая его с заднего кармана джинс. Захожу в инстаграм — девчонки со школы каждый раз постят сторис о предстоящих вечеринках, выкладывая фотографии с макияжем или же выбранным нарядом. Ухмыляюсь, когда вижу все эти шаблоны, как по накатанной, не удивительно. Удивляет только то, что все просто забили на меня. Уже пять вечера, ни одного приглашения, ни одной весточки по типу: «Собирайся на вечеринку, Эва Мун!» Пустота. В голову почему-то лезут мысли о том, что вечеринка закрытая. Раз Крис согласился проводить вечеринку у себя в доме — он будет избирателен в выборе гостей. Вряд ли я вхожу в этот список. Скорее, если только в черный. Сжимаю кулаки, наблюдая за тем, как Олив все же поднимается на второй этаж. А потом ложусь на мягкую подушку, разглядывая идеальный ровный потолок. Надо же, какой красивый. А слезы уже непозволительно стекают по щекам, попадая на ткань любимой толстовки. В очередной раз проебалась, Эва?flashback
Я решила остаться в библиотеке после уроков, сообщив подругам о том, чтобы они шли по домам. Мы собирались завалиться в какое-нибудь кафе около школы, но планы резко поменялись — мне нужно срочно готовиться к контрольной. На самом-то деле, мой мозг уже давно отказывается принимать информацию начиная от «биохимических потенциалов» и заканчивая огромными стихотворениями, на которых я давно забила огромный гвоздь, примерно с мою "громаднейшую" совесть. Я замечаю, что в просторном зале почти что никого нет и иду в самый дальний угол, где всегда мало народу. Прошу у библиотекарши нужную мне книгу и выискиваю нужный стол, где я бы смогла полностью сосредоточиться, ведь дома этого не получится уж точно. Вытаскиваю из рюкзака нужные конспекты по норвежскому и раскладываю их на стол, понимая, что часа на то, чтобы выучить хотя бы половину материала — мне не хватит. Мне кажется, или пойти и просто повеситься — решит огромную кучу проблем? Но вместо этого я сижу в прохладной библиотеке, где остаются после уроков одни зубрилы, желающие выбиться в отличники, и Эва Мун, не знающая даже самого элементарного. — Подумать только, — кто-то кладет свои руки мне на плечи и я резко дергаюсь. Но по голосу узнаю его. Хриплый, низкий и такой приятный, ласкающий слух. Я поворачиваюсь и не могу сдержать широкой улыбки, потому что Кристофер Шистад стоит прямо передо мной. Надо же, а сказал, что поедет домой и не будет ждать меня. — Ты напугал меня, — я чувствую, как его руки осторожно собирают мои волосы в низкий хвост. — Что ты здесь делаешь? — Забочусь о тебе, — завязывает рыжие пряди черной резинкой. — Ты же хотела романтики. Еще я принес тебе горький шоколад. — Парень достает из портфеля золотистую плитку. — Я не проверял, но говорят, что она помогает. — Не так я себе представляла романтику, — морщусь, наблюдая за тем, как Шистад садится рядом. — Ты не можешь быть слишком милым, Крис. Что тебе нужно? — Ладно, Мун, — будто бы сдается тот, одной рукой обнимая спинку моего стула. — Буду говорить прямо, а ты не перебивай. — Уверенности у него хоть не отбавляй, я лишь фыркаю. — У нас тут негде вечеринку провести, а завтра уже пятница, нужно с этим срочно что-то делать. И я тут подумал. — Шистад пододвигается ближе. — У тебя же все уехали и дом свободен и… — Этому не бывать, — отказываю, пытаясь сосредоточиться на конспектах. — Если это все, что ты хотел мне сказать, то выход из библиотеки, я думаю, ты сможешь найти. — Ну почему же так грубо? — Крис кладет голову мне на плечо. — Что такого в том, чтобы провести небольшую тусовку? — Небольшую? — цокаю. — И сколько человек ты вместишь в мой дом? Сто? А может быть двести? Давайте вы еще разобьете мне что-нибудь, а я потом получай нагоняй от Кетрин и порцию трехэтажного мата с свой адрес. — Я лично буду следить за порядком, — я чувствую, как его пальцы «бегают» по моему позвоночнику и непроизвольно прогибаю спину. — И… — Его ладони резко хватают меня за талию, притягивая к себе. — Лично отблагодарю. Он целует меня сначала за ушком и мне с силой приходится сжимать в руке карандаш, взглядом уперевшись в одну и ту же точку. Крис всегда знал, на что давить, точнее, на какие точки, чтобы я точно согласилась. Но на этот раз не прокатит. Нет, ни в коем случае, пусть он хоть всю планету обежит ради моего согласия — получит он только направление нахуй вместе со своей горькой шоколадкой, которую я на дух не переношу. — Я не хочу наутро убирать чью-нибудь блевотину, — смотрю в окно, чувствуя, как парень морщится. — Есть же всякие услуги. Приедут утром и уберут там все за несколько минут, — его руки обхватывают меня еще крепче, сжимая самые ребра. — Я заплачу, если ты… — Крис, денег я от тебя точно не возьму, — хочу отодвинуться, но он чуть ли не мертвой хваткой в меня вцепился. — Мой ответ состоит из нескольких слов: если ты сейчас же не закончишь об этом говорить — будешь послан нахуй, Шистад. — Ладно, — брюнет убирает руки с моей талии. — Я скину тебе адрес смс-кой, если мы решим, где будет проходить вечеринка. — Крис коротко целует меня в висок. — Я не пойду, — смотрю на то, как он поднимается. — Мне нужно готовиться к контрольной. — Ты и учеба? — Шистад скептически поднимает брови. — Брось, у тебя будут целые выходные, чтобы выучить всю эту хрень. — Ты мог бы остаться завтра у меня вечером, — я пожимаю плечами. — Что думаешь? — Думаю, что это тоска смертная, — улыбается, натягивая на плечи лямки рюкзака. — Если ты не пойдешь на вечеринку, я буду там за нас двоих. Я могу придти к тебе после? — Только если от тебя не будет пахнуть дешевым пивом. — Я слишком люблю тебя, чтобы так издеваться над своей малышкой.flashback end
Я сбилась со счету, когда наблюдала за монотонным тиканьем часов в гостиной, неподвижно лежа на диване. За окном заметно темнеет, слезы высохли, а со второго этажа слышится уже надоедливая музыка Оливии. Был бы перед моими глазами огромный мост — я бы давно сиганула с него, ни на минуту не задумавшись. Я получаю сообщение от Николь только через час после прихода Оливии. Снова смотрю на часы, понимая, что черная стрелка достигла шести часов вечера. Все собираются на вечеринку, а ты снова будешь сверлить взглядом стену, Эва. Ты проебалась в кубе. Быстро читаю сообщение, думая о том, что я долбанная истеричка, раз сидела и накручивала себя битых два часа, совершенно не зная чем себя занять. «Прости, что так поздно. Крис согласился провести вечеринку, приходи в 8! Прошу, найди меня сразу же, мне нужно предупредить тебя. Целую: *»Если и ломать собственные кости своей души, то только сейчас. Разлетаюсь в пух и прах, забывая собирать за собой остатки.