Changes — XXXTENTACION
Не подпускай его близко. Ты привыкнешь, влюбишься, доверишься, а он возьмет и уйдет, даже не предупредив.
Было бы странно, если бы я не призналась в том, что много раз пыталась обратить внимание Криса на себя после нашего расставания. Понятия не имею, где были мои мозги (похоже их отсутствие явно пошатнуло мой разум), но я всем видом старалась показать, что мне совершенно все равно. Я всем видом показывала, что мне абсолютно плевать, когда он заваливался в класс уже среди урока с лиловым синяком под глазом и перебинтованной рукой, которую, скорее всего, ему обрабатывала Николь (раньше это была моя работа). Я всем видом показывала, что мне на него поебать, когда, стоя в коридоре и ожидая следующего урока, я начинала громко смеяться, стоило Шистаду только пройти мимо меня. Я всем видом показывала, что мне совершенно не больно, когда на коленях моего, уже бывшего парня, восседала первокурсница, что-то нашептывая ему на ухо. Всю боль я показывала дома. Наедине с собой, лицом зарываясь в итак уже мокрую подушку. Я не могла привлечь его внимание на вечеринках, пьяно виляя бедрами, он совершенно не смотрел на меня, когда я сама вызывалась к доске, лишь бы Крис посмотрел на меня. В какой-то степени, я чувствовала себя параноиком, который стал зависим от взглядов одного парня и от этого так сердце бешено стучит, что голова сумасшедше кругом идет, а сжатые кулаки выдают меня с потрохами. Я сама бросила его, а значит добилась ответного равнодушия в свою сторону. Крису плевать и я на сто процентов уверена, что он думает тоже самое. Но как бы не так. Как бы не так. На улице начинает заметно темнеть, когда я начинаю подходить к знакомому дому, поскрипывая подошвой кроссовок. Тренировка в прямом смысле вымотала меня, а силы остались лишь на то, чтобы лицом уткнуть в мягкую подушку, проведя в таком положении до завтрашнего утра. Я лишь сильнее подтягиваю лямки тяжелого рюкзака, когда ступаю на порог дома Шистадов, пытаясь придать себе хоть какой-то уверенности. Но, конечно, все летит прямиком нахуй, когда я высовываю ключи с кармана пальто, покручивая противно-желтый брелок в руках. Николь дала мне их перед тренировкой, сообщив, что будет ждать с печеньем и теплым какао. С чем меня будет ждать Крис? Дайте-ка угадаю, с полным разочарованием и холодным безразличием, хотя, быть может, он и вообще не ждет меня. Я дергаю ручку двери, когда понимаю, что Николь, возможно, так и не решилась сообщить ему. Она собиралась это сделать еще на обеде, но так и не смогла, не сумев подобрать хоть каких-нибудь слов. Собиралась сделать это на физкультуре, когда их поставили в пару для выполнения упражнений. Но лишь после урока я увидела ее виноватую улыбку, так и кричащую: «Я хренова слабачка, подруга», а я лишь сжала губы, стараясь не расплакаться прямо на месте. Даже после расставания Шистад портит мне жизнь, перекрывая поступающий кислород в легкие. Выключаю звук на телефоне, на который, не переставая, приходят сообщения от Кетрин и Олив. Надо же, вспомнили о моем существовании? Олив. 18:36 Тащи свою задницу домой, Эва, моя мать добралась и до меня!!! Я лишь фыркаю, стягивая с макушки теплую шапку. Пусть помучается. Олив. 18:38 Прошу тебя, она даже гулять меня не пускает. Я привыкла к тому, что моя двоюродная сестра иногда пользуется моим «положением». Я игрушка битья для Кетрин, пушечное мясо, на которое можно с легкостью напасть. Она сбегала на вечеринки летом, пока я выслушивала очередные нотации Кетрин, выклянчивала деньги с ее кошелька, пока женщина следила за тем, как я тщательно мою полы, не пропуская ни единого угла. Я считаю честным то, что оставила Оливию в лапах ее матери. Она должна понять, что я не всегда смогу прикрывать ее задницу, становясь для нее неким телохранителем. У меня тоже есть границы, за которые я стараюсь не переступать. Кетрин. 18:40 Как только ты явишься домой — нам предстоит очень серьезный разговор. Я гневно сую телефон в задний карман джинс, понимая, что домой я вернусь еще нескоро. Крики со второго этажа не прекращаются, но я толком не могу различить слова, поэтому решаюсь подняться наверх, стараясь меньше скрипеть половицами ступенек лестницы. Сколько я знаю Криса и Николь — они почти что никогда не ссорились. На моих глазах это было лишь раз, когда Шистад выволакивал пьяную сестру из какого-то клуба, где она решила, по словам самой Николь, «забыться» от ненужных проблем. Странно, что я никогда не видела свою подругу грустной. Она либо нагло врет, скрывая истинное лицо за толщей безразличных масок, либо на самом деле такая — сияющая и солнечная, чему я даже завидую. Как вообще можно радоваться этому миру, когда все, что тебя окружает — одно разочарование в людях и бесконечная боль, к которой ты уже привык? Я кусаю нижнюю губу, спиной прислоняясь к стене в коридоре. Меня не видно, поэтому я с легкостью могу подслушать их разговор. — Нахрен ты ее пригласила? — отчетливо слышу гневный голос Шистада. Мне становится не по себе, потому что я отчетливо понимаю, что причина их ссоры — именно я. Мне не стоило появляться здесь по крайне мере потому что, что Крис этого не хочет. С каких это пор тебя вообще ебет его мнение? Заткнись. — Она моя подруга, — чуть прикрикивает Николь. — Я не могла бросить ее, Крис. — Ты хоть понимаешь, что ты наделала? — слышу, как голос парня смягчается, становясь немного хрипловатым. — Она мне жизни не даст, Николь… — Что ты такое говоришь? — перебивает брюнетка. — Черт, иногда я даже расстроена тем фактом, что именно ты мой брат, потому что Эва стала для меня родным человеком, но ты отталкиваешь ее, постоянно оскорбляешь. Мне глубоко наплевать на то, что было у вас в прошлом и в каких отношениях вы сейчас, Крис! Не будь ты таким дерьмом и прими Эву достойно, ведь ты даже не знаешь ее ситуации. — Ты не понимаешь, — слышу, как скрипит кровать. — Если бы ты хоть чуточку понимала меня, ты бы так не говорила. — Ты думаешь, я слепая? Я прекрасно вижу, как ты играешь перед ней весь этот цирк в школе. Признайся, — я чуть ли не замираю на месте, спиной пригвоздившись к стене. — Ты ведь все еще… — Мне срать на нее, — резко отвечает парень. — Понимаешь? И всегда было. Давай закроем тему и вали с моей комнаты. — Мне интересно, ты сам себе тоже врешь? У тебя все чувства на лице написаны, но ты противишься этому. — Понятия не имею о чем ты.***
Я делаю вид, что только что пришла, громко хлопая входной дверью, хотя сама еле держусь, крепко хватаясь за золотистую ручку. Зубы чуть ли не скрипят, пытаясь не выдавать дрожащих губ, а сердце вот-вот выпрыгнет наружу, разбиваясь вдребезги. Я даже немного жалею о том, что не выбрала какой-нибудь отель на первое время, где бы могла нормально так прореветься, потому что расплакаться здесь, прямо на этом месте — все равно, что прокричать Кетрин о том, что она хуевая мать. До одури больно и противно, но какая же правда. Мне же противно только от самой себя, потому что когда-то оказалась в руках Шистада, который одним лишь движением мог запросто сломать меня. Что он и сделал. Бесповоротно, совершенно не задумываясь. Я вряд ли когда-то была нужна ему. Я продолжаю держаться за дверную ручку входной двери, когда слышу шаги, спускающиеся по лестнице. Николь улыбается мне и протягивает руки, чтобы обнять. Мне становится мерзко и даже немного стыдно, потому что я слышала их разговор, который, я уверена, не был предназначен для моих ушей. Кусаю губы чуть ли не до крови, опуская голову на ее плечо. — У тебя усталый вид, крошка, — она ласково гладит меня по волосам, сильно сжимая в объятиях и я чуть ли не задыхаюсь. Потому что вижу перед собой Шистада, правым плечом облокотившегося о стену в коридоре. Он недовольно складывает руки на груди, чуть ли не прожигая во мне дыру, а скрывать дрожь чуть ли не в каждой клеточке своего тела становится труднее. Он смотрит на меня и мне кажется это чем-то недостижимым, отчего хочется громко выть и долбиться лбом о крепкую несущую стену. Он впервые посмотрел меня, пусть хоть и через силу, а я чувствую себя настолько ничтожной, что расплакаться прямо перед ним — кажется не такой уж и тупой идеей. Я вижу, что он напряжен и до безумия усталый, кажется, он даже спал. Волосы беспорядочно растрепаны, а растянутая майка покоится на немного загорелых плечах, будучи немного помятой. Шистад настолько домашний и уютный, что мне кажется, что мои ноги начинают трястись от некой ломки, а руки сильнее сжиматься в кулаки, стараясь не разодрать на себе кожу от полыхающих щек. Ты бесповоротно вляпалась. Кто-нибудь, вынесете мне табличку с надписью «ПРОЕБ №5 ЭВЫ МУН» и выпишите чек на безболезненное самоубийство.flashback
Я лежу на груди брюнета уже как полчаса, понимая, что мне давно пора сваливать домой. Разглядываю стрелку часов, одиноко висящих на голой стене, считая каждую секунду. Обещаю себе встать через пять минут, но в очередной раз проебываюсь, продолжая лежать в объятиях Шистада. Он домашний, в черной футболке и спортивных штанах, отчего мне хочется умереть от наслаждения прямо здесь и сейчас, лишь бы никогда не забывать этого вечера. Крис нежно гладит меня по спине, плавно очерчивая изгибы моего тела. Я чуть ли не мурлычу, когда он шепчет мне на ушко что-то приятное, отчего меня заметно тянет в сон. Но время уже двенадцать, а вставать завтра рано, поэтому я принимаю решение все-таки вызвать себе такси. — Останься, — Шистад замечает, как я набираю заученный номер такси, руками обвивая мою талию. Он прижимает меня к себе, губами проходясь по бархатистой коже шеи. — Завтра я еду к бабушке, мне нужно домой, — расстроенно отвечаю, приподнимаясь на локтях и прикладывая гаджет к уху. — Кетрин снесет мне голову, если я останусь здесь. — Эй, — как только я слышу приятный голос женщины в телефоне, Крис тут же отбирает его. — Я отвезу тебя завтра. — Он кидает айфон на мягкий ковер. — Хочу, чтобы моя девушка осталась. Моя девушка. Эти слова заставляют меня улыбнуться и я пытаюсь закрыть свое лицо руками, лишь бы не выдавать раскрасневшихся щек. Парень укладывает меня себе на грудь, рукой проходясь по линиям бедер, выдыхая куда-то в макушку. — Тебя спасает только то, что ты безумно уютный, Шистад, — я смеюсь, носом зарываясь в прядки темных волос брюнета, обнимая его за шею. — Я обещала себе подняться еще час назад. Что ты делаешь со мной? — Просто признай, что мы созданы друг для друга. — Возможно, — я заманчиво кусаю нижнюю губу. — Но иногда мне кажется, что Судьба играет с нами в очень злые шутки. Ненавижу, когда мы ссоримся. — Я сплетаю наши руки, касаясь горячих пальцев парня. — Что думаешь ты? — А мне нравится, — Шистад пожимает плечами, привычно ухмыляясь. — Зато ты такая горячая, когда злая. — Он целует меня в уголок губ, сжимая края свободной футболки. — Это, знаешь ли, охренеть как заводит.flasback end
— Надеюсь, тебе хватит совести не попадаться мне на глаза так часто, — выплевывает, скрываясь в проеме кухни, а Николь сжимает меня еще сильнее. Я стою как вкопанная с минуту после того, как он уходит. Руки начинают предательски трястись, а ком в горле нарастает с геометрической прогрессией, не давай мне нормально сглотнуть. Николь отстраняется, смотрит на меня взволнованно и аккуратно берет за руку: — Ты в порядке? — она заглядывает меня в глаза, будто бы пытаясь найти в них ответ. Все, что ты увидишь в них — очередную ложь, девочка. — Абсолютно, — я громко сглатываю, совершенно не стыдясь того, что прямо сейчас лгу лучшей подруге. — Это.. Крис привыкнет, — брюнетка пытается улыбнуться, но выходит у нее очень криво и наигранно, поэтому она просто поворачивается ко мне спиной. — Я принесу тебе полотенце в ванную, ты устала. Переночуешь сегодня со мной? — Конечно, — у меня с силой получается держать ее за руку. — Мне стоит немного расслабиться. Я захожу в ванную, громко вздыхая, когда понимаю, что Николь оставила меня одну. Замечаю большое круглое зеркало и становлюсь прямо перед ним, чувствуя, как начинает дергаться правый глаз. Путь к очередному нервному срыву? Неужели. Руками опираюсь о раковину, включая напор холодной воды, чтобы заглушить саму себя, потому что уже через несколько секунд падаю прямо на пол, издавая протяжный стон. Зарываюсь пальцами в пряди волос, коленями прижимаясь к груди, понимая, что всю ту боль, что я сейчас чувствую — мне, блять, толком не вынести. И все, что остается, это лежать в ванной комнате в доме бывшего парня, заходясь беззвучными рыданиями. Я чувствую себя мазохисткой, возвращаясь в это место снова и снова, напоминая самой себе о том, что происходило здесь пару месяцев назад. Я готова разбить себе костяшки пальцев в кровь, лишь бы не помнить всего этого; врезаться на огромной скорости в какое-нибудь дерево, чтобы мне напрочь отшибло память; лишь бы не помнить теплых рук на своей талии и нежной улыбки, проходящейся по моему телу. Блятьблятьблять. Из моего рта раздается еще один громкий всхлип я едва ли сдерживаю себя, чтобы в прямом смысле на зарыдать, как маленькая, не получившая своего, девочка. Девочка, не получившая малейшего. Она просила лишь счастья.***
Я выхожу из ванной в одном полотенце, быстро проходя в комнату Николь. Девушка сидит за рабочим столом, подчеркивая строки в учебнике ядовито-желтым маркером. — Разве это не запрещено? — спрашиваю я, глазами выискивая свой рюкзак. — Миссис Донован убьет тебя за такое. — Нет, — брюнетка отрицательно качает головой. — Я сама купила этот учебник, пусть только попробует сказать про порчу школьного имущества. — Девушка улыбается, звонко закрывая колпачок от маркера. — Мы собираемся ужинать. Поможешь мне? Она поворачивается на столе, прикладывая цветную вещицу к губам, когда я выискиваю нужные мне вещи. Смотрит на меня с интересом, нахмурившись: — Ты, что, плакала? — Николь тут же поднимается с места. — Эва, это… — Нет, — я чуть ли не отскакиваю в угол комнаты. — Просто тушь водостойкая. — Говорю, что первым приходит на ум. — Пришлось как следует потереть глаза. — Ладно. Твой телефон чуть ли не по швам трещит, кто-то очень сильно хочет до тебя дозвониться, — подруга слабо кивает. — Я буду ждать тебя на кухне, окей? Приходи, как будешь готова. — Она открывает дверь, но останавливается, снова повернувшись. — И, да, не думай, что я поверила тебе насчет туши. — Хорошо. Как только дверь за мной захлопывается, я быстро переодеваюсь, накидывая белую футболку и лосины, чувствуя себя более чем уютно. Вытаскиваю телефон из заднего кармана джинс, лежащих на кровати, замечая несколько сообщений. Оливия. 20:13 Окей, Эва. Спасибо за сломанную жизнь. Вильям пригласил меня прогуляться, но мама наотрез отказывается отпускать меня. Я негодую, приземляясь на край просторной кровати. Эта девчонка серьезно станет обвинять меня в том, что я ушла из дома, оставив ее наедине с собственной матерью? И с каких это пор Магнуссон заглядывает под юбки малолетних первокурсниц?Так больно мне, что хочется десять пуль себе всадить. Я запутался совсем, но не изменить уже ничего. Мне больно долго еще будет, но держаться нужно. И каждый день все хуже, как же это хуево. Боль долго не уйдет. Долго еще не уйдет, но держаться нужно. Я так подавлен.