B A B Y

Rastafari — Santiz

— Я сошел с ума? — Боюсь, что да. Совершенно свихнулся. Но открою тебе секрет: безумцы всех умней.

Люди считают тебя бессердечным, правда? Они видят твой холод, твою коварную улыбку, но что, если они не знают всей правды, что таится в глубине твоей души? Они считают тебя сильным, уверенным в себе, но ты ведь знаешь, что это не так, правда? Ты скрываешь свои чувства за тонкой гранью фальши и брошенных слов на ветер, но по ночам ты даешь волю своим чувствам, оставшись наедине со своими мыслями. Они называют тебя эгоистом и лицемером, но каждый раз, когда ты говоришь неправильные слова сгоряча — ты сожалеешь и слышишь, как быстро бьется твое сердце. Они указывают на твои недостатки, плюют тебе в душу, но ты все еще остаешься холодным для всех, закрытым, но часть тебя срывается, когда ты остаешься наедине с собой. Ты можешь с легкостью ударить кулаком в стену от обычной злости на них, или же схватиться за голову, прислонившись к голой стене. Тебе больно. Но знаешь, что самое больное? Скрывать чувства от важного для тебя человека, потому что ты боишься реакции. Ты боишься последствий, боишься потерять его и все, что ты делаешь — доводишь себя до той самой точки невозврата. Ты сидишь перед длинной стеной в своей комнате, а из твоих глаз текут слезы и ты задыхаешься, потому что все упустил. Ты упустил человека, счастье с ним, а все из-за чего? Из-за того, что тебе больно осознавать, что на публике ты очередная фальшивка, которыми полон весь этот мир. Ты прячешься в душной комнате на кровати, накрываешься с головой пледом и тихо плачешь, закрывая рот рукой. А потом ты осознаешь. Ты настолько устал все скрывать, что потерял не только близких для тебя людей. Ты потерял себя. Я спускаюсь на первый этаж только через двадцать минут, предварительно рассмотрев себя в зеркале. Делаю небрежный пучок на голове, забирая волосы, и убеждаюсь в том, что глаза приобрели человеческий вид. Меньше всего мне хочется, чтобы Крис видел меня такой. Пустой, больной и наглухо обезумевшей не только от его взгляда, но и от одного лишь голоса. Иногда мне кажется, что мои ноги совершенно меня не слушаются, когда мы находимся в паре метрах друг от друга — раньше такого не было. Колени дрожат, а руки инстинктивно сжимаются в потные кулачки, ногтями впиваясь в гладкую кожу. Больно, обидно и утрировано. На самом деле, мне плевать. Я накидываю толстовку и натягиваю рукава до самых кончиков пальцев, спускаясь по деревянным ступенькам. Как только я захожу на кухню, то застаю лишь Шистада, одиноко сидящего у барной стойки. Он заинтересованно рассматривает этикетку на бутылке и я делаю вывод о том, что это коньяк, как только вижу цвет жидкости. Останавливаюсь у проема, наблюдая за тем, как Крис небрежно наливает янтарный напиток в бокал, касаясь чуть ли не самых краев. Крис пьет и это заставляет меня напрячься. Сегодня только понедельник и вряд ли бы здравая часть Шистада стала бы распивать алкогольные напитки во время учебной недели. Парень напряжен и я понимаю это по тому, как сильно он сжимает пальцами горлышко бутылки, звонко отодвигая от себя бутылку. Крис нервничает. Он делал так много раз, когда его доставали проблемы, совершенно не парясь о головной боли на следующей неделе. В начале наших отношений он напился почти что до беспамятства из-за ссоры с родителями. В конце — из-за очередной стычки с ребятами из другой школы, которые избили его друга. Так можно вспоминать до бесконечности, потому что Шистад пьет слишком много и его совершенно не волнует то, что подумают о нем другие. Ему легче засунуть в рот две подушечки мятной жвачки, уняв перегар и с привычной ухмылкой на губах въехать на новенькой машине на территорию школы, скрывая вечерний ужас под очередной маской. Я думаю, что у него целый мусорный бак, куда он складывает однодневные маски, трещащие по швам к концу вечера. Он приходит домой, устало приваливается к стене и снимает с себя безразличие, показывая свое истинное лицо. Нажимает на рычаг контейнера с предыдущими днями и громко кричит от злости, потому что проебался абсолютно также, как и я. Я уверена, потому что в этом мы с ним безумно похожи. Мы, черт побери, ебанные безумцы, зализывающие раны друг друга, но ничего не обещающие друг другу. Хотя я обещала ему. Много чего. Только часть него разорвалась на мельчайшие кусочки, послав меня куда подальше. По крайне мере, я обещала ему любить его. Как же, блять, приятно, Шистад. Я сама понимаю, что зависла на несколько минут, одергивая себя. Понимаю, что Николь здесь, похоже, и вовсе нет, решая все же сделать первый шаг. Только вот куда? В собственный ад? — Дыру во мне прожжешь, — дерзко говорит Крис и я резко останавливаюсь. — Долго пялиться будешь? Ушам своим не верю. Крис говорит со мной? — Я думала, что ты игнорируешь меня, — я все же прохожу вглубь кухни, скованно обнимая себя руками. Может это шанс все исправить, Эва? — У меня отлично получалось делать это до сегодняшнего дня, — я вижу, как Шистад нервно ухмыляется, отпивая янтарного виски. — Только ты, сука, даже сюда влезла. Я лишь поджимаю губы, ссылаясь на то, что его лучше не трогать. Тихо подхожу к кухонной тумбе, поворачиваясь к парню спиной. Щеки полыхают, а в горле застревает огромный ком, который я не в силах проглотить. Жутко хочется газированной воды, а еще сдохнуть прямо на этом месте, провалившись сквозь землю. Мы находимся с Крисом в одном доме, а такое ощущение, что стоим в сантиметрах друг от друга, испепеляя друг друга взглядами. Пару секунд назад так и было. Руками облокачиваюсь о края лакированной тумбы, глазами выискивая хоть что-нибудь, за что можно зацепиться. Ну, давай же, Мун, ты же смелая девочка, почему же сейчас прячешь свой прескверный характер? Ты хотела все вернуть буквально пару дней назад и вот он, тот самый шанс, который ты так долго не могла словить. Он сидит рядом и смотрит на тебя — ты добилась своего, он обратил на тебя внимание. Так чего ты ждешь? Язык нем стал? Заткнись. Я чуть ли не даю себе пощечину, опуская голову на дрожащие руки. Они едва ли держатся на столешнице, а во рту уже металлический привкус крови, потому что прикусила я губу не хило. Желание захлебнуться в собственных слезах нарастает еще больше, а поговорить с Шистадом и выяснить отношения и вовсе уходит на нет. Ты ничего не изменишь. По щеке скатывается первая слеза и я чуть ли не всхлипываю, тыльной стороной ладони быстро растирая ее по лицу. Пытаюсь дышать как можно глубже, стискивая зубы, но, конечно же, я в очередной раз.. что? Проебываюсь. Хочется держаться до последнего, не убирать последний кирпичик собственной стены, ворота к секретной душе, которую я так старательно строила, но все катится по огромной наклонной, так и кричащей: «Ты полная неудачница, Мун». — Мун, я, блять, с тобой разговариваю, — Крис громко стучит кулаком по столу и я вздрагиваю, прикрывая рот рукой. Это снова повторяется и я едва ли стою на ногах, сдерживая себя в том, чтобы не упасть на холодный кафель и громко разрыдаться прямо у него на глазах. Смотри, что ты сделал со мной. Слезы падают на ладонь и я чувствую, как сильно меня трясет, правой рукой сжимая края кухонной тумбы еще сильнее, до самого скрежета. Что ты делаешь со мной? Сил что-либо сказать нет и я чуть ли не ежусь под словами брюнета, молясь о том, чтобы Николь пришла как можно скорее. Где ее вообще носит? — Тебе просто в кайф доводить меня до ярости, Эва? — слышу, как барный стул с грохотом летит вниз, разглядывая капли соленой жидкости на гладкой поверхности столешницы. — Ты смеешься надо мной? Я прикрываю глаза, дрожащими губами, тихо пересчитывая цифры. Это всегда помогало мне успокоиться. — Почему ты молчишь, когда я пытаюсь поговорить с тобой? — слышу приближающиеся шаги и резко отскакиваю на другую часть кухни, поворачиваясь к брюнету лицом. Смотри, что ты сделал со мной. Смотри, сука. Он на секунду останавливается, опешив. Смотрит на меня, а внутри чуть ли не легкие сгорают под пристальным взглядом, отчего хочется выблевать их наружу. Склониться над унитазом в ванной и лить слезы, как конченная малолетка, не пережившая расставание с парнем. Кажется, именно так это сейчас и выглядит. — Пожалуйста, — едва слышно шепчу, размазывая слезы по красным от настигающего гнева щекам. — Крис, пожалуйста, оставь меня. Он подходит почти что вплотную, а внутри меня дыхание будто бы полностью сбивает свой ритм, превращаясь в огненный ураган. Я чувствую, как задыхаюсь, когда слышу громкое дыхание у себя над ухом, и чуть ли не падаю на пол после: — Мне даже смотреть на тебя противно, — он также быстро отстраняется, хватая с барной стойки недопитую бутылку коньяка. — Ты жалкая, Эва.

***

Я поправляю волосы, как только слышу хлопок входной двери в коридоре. Через пару секунд на кухню заходит Николь с огромным пакетом продуктов, причудливо пытаясь стянуть с себя шапку. Но как только она видит поломанный стул (у него отвалилась ножка) и меня, заплаканную и ни на что негодную — все понимает, сдержанно поджав губы. Поняла, что ты наделала, любимая подруга? — Ты не предупредила меня, — я решаюсь начать разговор первой, принимая с рук подруги бумажный пакет. Мне срочно нужно занять чем-нибудь дрожащие руки. — Мы немного… — Эва, я пойму тебя, если ты злишься на меня, — брюнетка оглядывает кухню, в поисках чего-то поломанного. — Я хотела, чтобы вы поговорили. — Ха, — я истерически цокаю, быстро моргая. — Мы рассталась, Николь, как ты не понимаешь? Это не обычная ссора, где ты с легкостью сможешь нас помирить. Ничего не изменится. — Но ведь необязательно мириться, — девушка встает рядом со мной, помогая раскладывать купленные ею продукты. — Я устала видеть то, как вы смотрите друг на друга. — И как мы смотрим друг на друга? По моему, за все два месяца Крис впервые обратил на меня внимание. — Будь бы у вас выбор, пощадить человека или убить его, вы бы оба выбрали второе, — Николь, как и всегда, говорит очевидную правду. — Он сильно кричал? — Ничего необычного, — я пожимаю плечами. — Все как и всегда.

flashback

Что и следовало ожидать. Стоило мне хотя бы попросить у незнакомого парня дорогу к ванной комнате, как кулак Шистада тут же оказывается на его лице. Я всего лишь вежливо попросила указать мне «координаты», дружелюбно улыбаясь — Крис же быстро сорвался с цепи. Я долго пыталась удержать его, хватая за края белоснежной футболки, но тот, конечно же, физически сильнее меня: — Не трогай меня, Мун, — рычит сквозь зубы, вырываясь из моей хватки. — Зачем ты ударил его? Мы идем по коридору второго этажа в незнакомом мне доме, где проходила очередная вечеринка. Крис, должно быть, хорошо знает здесь все, поэтому быстро находит ванную комнату, пинком ноги открывая дверь. — Съебались, — зло фыркает брюнет, прогоняя целующуюся парочку. Они безумно смотрят на него, быстро поправляются и ретируются, при этом извиняясь. Крис подходит к раковине, шумно включая ледяную воду. На его щеке красуется наливающийся синяк, а из краешка губы уже сочится маленькая струйка крови. — Тебе нужно обработать, — я тянусь к его лицу, но Крис снова отстраняется, не давая коснуться горячей кожи. — Я же сказал, не лезь ко мне, — Шистад поворачивается ко мне спиной, открывая навесной шкафчик над раковиной. — Проваливай, Эва. — Я просто попросила показать ему дорогу к ванной, почему ты так злишься? — я чувствую, как во мне вскипает злость, прислоняясь к голой стене, обделанной плиткой. — Ты могла бы попросить у меня, было так сложно? — брюнет вытаскивает вату из шкафчика, разрывая упаковку. — Ты же знаешь, какой я. — Ты был занят, — кусаю нижнюю губу. — Друзья оказались для тебя важнее твоей девушки. Я не стала тебя тревожить. — С чего ты взяла, что… — Крис, — я устало прикрываю глаза. — Как только я пришла сюда, ты даже не заметил этого. Я пыталась несколько раз подойти к тебе, даже звонила, но, черт побери, ты игноришь меня. Мне срочно нужно было в ванную, я и попросила первого попавшегося мне на глаза парня. — Неуверенно делаю шаг вперед, ладошками касаясь спины парня. — Необязательно было так злиться. — Уходи, Эва, — я чувствую, как Шистад сдержанно дышит, склонившись над раковиной. — А лучше едь домой, Мун.

flashback end

— Так ты злишься на меня? — Николь кладет руку мне на плечо, заглядывая в глаза. — Ты не виновата, — нагло вру, кусая внутреннюю часть щеки. — Ты же знаешь, — девушка приобнимает меня. — Крис. Он… — Он ненавидит меня.

***

Я лежу в комнате Николь совершенно одна, привычно листая ленту в инстаграме. Брюнетка осталась в гостиной, решив посмотреть какой-то ужастик вместе с Крисом. Странно, что он проводит вечера дома, а не со своими загульными друзьями, которые только и знают, что шататься по закрытым клубам. Я слышу смех с первого этажа и зарываюсь в подушки еще глубже, светя ярким экраном прямо в лицо. Пролистывание инстаграм-ленты — моя вечерняя традиция, не забыли? Последний раз, когда я постила что-то в свой профиль — было совместное фото с Крисом, как бы банально это не звучало. Безусловно, после нашего расставания я все удалила. Каждую фотографию, короткие видео, где только была его физиономия, его бархатистый голос. Тогда мне казалось это жутко раздражающим, бесящим и я чуть ли не с гневом чистила свой профиль, так как фотографий было больше половины. Неужели я и вправду так сильно любила его? Мерзко, Эва. А вот Крис так и не удалил. Ни единой, оставив все на свое местах. Я перехожу на его страничку, пролистывая вниз, в самый разгар лета, которое мы проводили вместе. Вот мы лежим на гамаке за городом, куда вывезли меня Николь и ее братец. А здесь я стою с какой-то дешевой бутылкой пива, смешно позируя на камеру. Я до сих пор помню, как долго просила удалить это фото, но у Шистада слишком упрямые рога. Лишь надпись под этим постом всегда останавливала меня: «My love». Глаза непроизвольно щипет и я на автомате листаю еще ниже, натыкаясь на самую первую нашу фотографию. Два левых запястья, обтянутые тоненькой красной нитью, играющих с солнечными лучами. Играющих со своими чувствами. Быстро выхожу из его профиля, все же перебарывая в себе желание расплакаться на ровном месте. Я, блять, слишком слабая? Неужели мне удастся заснуть сегодня без мокрой подушки и до ужаса опухших глаз? Я усмехаюсь, когда я замечаю фотографию Оливии, которая была запостена только что. Она смешно корчит недовольную рожицу, положив голову на потрепанные учебники биологии. «Готовлюсь к экзаменам, никто не хочет привезти мне кусочек пиццы? 🍕» — гласит комментарий под фото и я поспешно строчу ответ: «Могу привезти тебе лишь мозги, солнышко». Я хочу отложить телефон в сторону, бросая короткий взгляд на настенные часы. Одиннадцать часов, а завтра наступают пробные экзамены, к которым я, конечно же, совершенно не подготовилась. Максимум, к чему мне нужно быть полностью подготовленной — это как можно аккуратнее сказать Кетрин о том, что учителя снова вызывают ее в школу, недовольные моим средним баллом. Она, безусловно, накричит на меня, потому что не обязана выполнять роль моей мамаши, но сдержанно будет улыбаться директору школы, дружелюбно пожимая Мистеру Филдсу руку. Как драматично-то, блять. В директ тут же приходит сообщение от Олив. Она и досюда добралась? Olliii_09 Я сожру тебя, если ты не вернешься завтра.