Скотный град.

Снежок добрёл до своих почти по-человечьи обставленных апартаментов, однако обставлены были они исключительно по догмам анимализма - ни спиртного, ни мягких перин здесь не было. В почти метровой досягаемости от комнаты Снежка находился бывший кабинет Наполеона. Под кабинетами подразумевались два раздельных закутка на втором этаже хлева, в которых ранее хранились все вещи для животных, которые были необходимы крайне редко. Сейчас Снежку захотелось посмотреть, как жил его бывший соратник, ранее он никогда не интересовался его бытом, хотя и находились они ближе чем кто либо другой. Осторожно отворив небольшую дверцу, Снежок вошёл в точно такой же как и у него кабинет, на первый взгляд... На стене висела картина, которая раньше, насколько он помнил, висела в гостиной бывшего эксплуататора. На столе лежало несколько книг, масляная лампа, ровным счётом тоже что и у него. Но в углу лежанка, которая должна была быть бесформенной, как ему показалось, имела слишком правильную форму. Подойдя к ней, он ткнул её копытом - нога не провалилась в сено, она мягко отскочила от лежанки. Глаза Снежка округлились, он, сдвинув покрывало и раскидав кучку сена, обнаружил ужасное. Наполеон сумел протащить сюда небольшой матрас и самым бесстыжим образом спал на нём. Когда Снежок раскидал уже всё сено, он обнаружил бутылку, в которой на дне плескалась жидкость. Этот "человеческий" предатель спал на пухе братьев и пил людской спирт. Кто знает, может, в свой новый дом он утащил и одежду, в которой мог тайком тут расхаживать, как эдакий джентельмен. Видимо это утвержение было правильным, в ящике стола обнаружилась шляпа-котелок и пара тапочек. Невольно, Снежок уже считал сколько догм нарушил Наполеон. Он нарушил всё, за исключением убийства другого животного... хотя теперь, после таких открытий, Снежок не мог это сказать точно. От мысли о том, что Наполеон действительно мог совершить убийство, голова Снежка закружилась, и он бессильно упал не пол. Пролежав на соломе минут пять, он заплакал. Последний раз Снежок плакал много лет назад, когда ещё совсем молочного, грудного Снежка оторвали от материнской груди. Поняв, что молока больше нет, он завизжал так сильно, что державший его человек отпрянул и выронил белого поросёнка обратно к братьям и сёстрам. С тех пор Снежок не позволял себе плакать, несколько раз к его глазам подступали слёзы, он мог прослезится. Но плакать... Но Снежок должен был взять себя в ноги. Он поднялся с пола, отряхнулся от прилипших соломинок, протёр глаза и пяточок и направился вниз, ему нужны были доказательства нарушения всех догм, хотя он надеялся, что самое жестокое он так и не совершил. Быстро представив в голове хлев, Снежок направился на улицу к его задней стене. Он начал осматривать траву под стенами строения. В поисках чего либо он потратил пару минут, но всё же ничего не нашёл. С облегчением он выдохнул и подошёл ближе к хлеву, чтобы облокотиться на стену. Когда он поставил ногу, что-то хрустнуло. Снежок простоял пару мгновений, не понимая, что произошло. Когда до него дошло, он предположил худшее. Медленно убрав ногу, он опустился на четвереньки и приблизил рыло к тому месту, куда наступил. Его худшие опасения оправдались. На земле лежала небольшая, немного сырая скорлупка куриного яйца. Снежка начало мутить, он отдёрнул взгляд и перевёл его на небо, в такой ужасный день было чертовски красивое небо. Белые звёзды, будто миллиарды скорлупок, наблюдали за ним, ожидая его действий и как бы вопрошая: "Что будешь делать теперь?" Наполеон нарушил все догмы. По-хорошему, сейчас всё найденое нужно было отнести ко всё ещё ликующим товарищам в сарай. Но! Было одно весомое но. Наполеон со Снежком жили под одной крышей, Наполеона ещё не перестали признавать товарищем, чисто формально его лишили всего, но как показал съезд, звери ещё верили в него. Тем более собаки, их выращивал лично Наполеон, и факт побега вместе с ним нескольких псов говорил о том, что псы до сих пор отчасти лояльны к Наполеону, и возможно он сам им приказал ждать, притворившись верными Снежку. Положение оказалось более шатким, чем Снежок изначально предполагал. В такой ситуации действительно действовать радикально нельзя. "Но факт предательства есть," - пронеслось в голове у Снежка. Он уже было решил оставить мысли о том, что, возможно, Наполеон имеет больше союзников, чем он предполагает, но кто-то вполне мог заявить о том, что Снежок также причастен и к распитию спиртного, и к перинам, и возможно и сам лично ел яйца, украденные у куриц. От такой перспективы перехватило горло, Снежок начал судорожно вдыхать и выдыхать, его молочная кожа, должно быть, побледнела ещё сильнее от лунного света и страха, который сейчас сочился по его телу вместо крови. "Есть союзники или нет, есть или нет...", - Снежок начинал теряться в мыслях, он судорожно завертел головой. Перевёл взгляд на скорлупки. Снежок закрыл глаза, про себя досчитал до десяти и со скорбью открыл глаза. Скорлупки не должны увидеть Снежок открыл пасть и с горсткой земли захватил в свою пасть все остатки яйца. Сейчас или никогда, потом будет уже поздно. Снежок бросился к озеру.Он бежал так, как ни бежал даже при битве когда они убили эксплуататора. Тогда его глаза застилала пелена ярости, гнева. Сейчас его гнала куда большая сила - страх, он затмил не только глаза, разум не слушался Снежка, но он двигал ноги, Преодолевая прыжками метр за метром, Снежок приближался к озеру, как только он бросит скорлупу в него, всё станет намно легче, абсолютно всё. О скорлупках не вспомнит никто, ни он, ни кто другой. Спустя мучительные минуты, ещё более побелевший Снежок добрался до берега, уже было раскрыв рот, он подумал, что скорлупу не унесёт вода, и вступил в воду, начав плыть, перебирая ножками. Заплыв достаточно далеко, он наконец остановился, опустил рыло в воду и разжал пасть. Скорлупа и земля медленно ушли на дно. Снежок долго плевался и полоскал рот, когда наконец решил возвращаться на сушу. Эта ночь будет долгой. Он избавился от скорлупок, но ему оставалось избавится от матраса и от остального, что клеймило бы бывшего товарища. Он клял всеми словами, которые знал, этого предателя, но боялся он больше, чем злился, но не мог всё же понять - он боится или он рационален в своих действиях сейчас. Он не помнил, как выбрался на берег, не помнил, как снова оказался у хлева, но он уже шёл обратно к кабинетам. Войдя в кабинет, он шатался, будто бы сам был пьян. Облокотившись о дверной проём, он продышался и начал думать, как всё незаметно вынести. На раздумья ушло немного. Он вытащил перину, затолкал в неё бутылку и остатки одежды. Далее широко открыл окно, и выкинул свёрнутую перину на улицу. За что готов был побить себя палкой. Он не проверил ничего, спят ли все, нет ли никого на улице, он поступил сейчас крайне опасно, но всё же его никто не обнаружил. В ночи был только он один - Снежок. Опять спустился вниз и потащил перину с всем остальным к озеру. Перина теперь стала тяжёлой, её было неудобно тащить, не за что было ухватиться пастью. Но через долгие муки, он смог её притащить на берег. Первым делом он достал бутылку. Отбив клыком её горлышко, он вылил содержимое в озеро, а саму бутылку вместе с отбитым горлышком закинул далеко в воду. Поранившись, он со смирением принял травму, сочтя её наказанием за сокрытие преступления Наполеона. Далее он достал всю одежду и закопал её глубоко в землю, после чего закрыл обратно дёрном. Теперь оставалось самое сложное. Сплюнув кровь, Снежок вспорол клыками бок перины, и подождал, пока над ним не поднялся ветер. Зажав в пасти перину как можно сильнее, он бегом начал мчать по берегу, пух вылетал и отправлялся далеко, где его уже никто не найдёт. Ткань, оставшаяся от матраса, была сложена к остальной одежде, которую пришлось обратно откопать. Теперь все улики были уничтожены. Никто не узнает о таком предательстве Наполеона. Снежок чувствовал себя так мерзко, как должен чувствовать себя человек, когда убивает животное. Опустошённый, Снежок отправился домой, в СВОЙ кабинет, где заснул на СОЛОМЕ, перед этим ещё раз заплакав.