***
Она лежала прикованная цепями к больничной койке. Рычала, вырывалась и кричала. Рыжие волосы были убраны в растрепавшуюся косу. Все тело покрывали стигматы, а золотые глаза безумно взирали на мир. Дверь открылась и Широ дернулась в сторону звука, зазвенев цепью. Сказать что Кацуки был в шоке, ничего не сказать. Да, он видел её в ипостаси волка в подобном состоянии, но не в человеческом. Сейчас Бакуго видел перед собой оболочку с запертым зверем внутри. — Мы смогли насильно вернуть ей человеческую форму, но сознание, к сожалению, нет. — Вымученно улыбнулся Шики, смотря на сестру. Он прошёл к окну и прикрыл занавески. — Я заметил, да. — Блондин сделал пару шагов к койке, когда оборотень попыталась кинуться на него. Удушающая жажда крови наполнила помещение. — Чёрт, тупая лисица, угораздило же тебя так вьебаться. Кацуки зло фыркнул и бесстрашно взъерошил волосы девушки, пока та пыталась откусить ему руку. Впервые, ему было жаль, что он ничем не может помочь. — Знаешь, если сможешь достучаться до неё через остатки вашей связи, может, она и вернётся. — Шики смотрел в окно и краем глаза смотрел через стекло за парой. — Ты её последний шанс, хоть и чёртовски маленький. — Я без понятия как это работает, так и не понял. — Кацуки прикрыл глаза, выдохнув. — Но так и быть я постараюсь, чтобы потом лично прибить эту дуру. — Он хищно улыбнулся и приблизив лицо к волчице, крепко зафиксировав ее голову рукой набрал в грудь воздуха и закричал. — Тупоголовая идиотка, достань мозг из задницы и проснись уже, Тупица! В недоумении она замерла на секунду, а после начала вырываться с удвоенной силой, что Бакуго пришлось отойти, дабы ненароком не лишиться какой-нибудь из частей тела. — Я сделал всё что мог, так что, бывай. — Кацуки ощерился, последний раз взглянув на головную боль последнего года и зло фыркнув покинул палату. — Я пытался Ши, прости. — Рыжий опустил голову, смотря как сестра мечется в агонии. Как пищат приборы, отображая её состояние и зашкаливает пульс.***
Ночью её не стало. Стигматы добрались до метки и сердца. Её агония закончилась и началось забвение. На постельной койке лежала мертвенно-бледная волчица, рыжие волосы контрастировали с бельем и кожей. Во внешности не осталось ничего дикого. Руки сложены на грудной клетке, которая больше не вздымалась, хвост обвил ногу, а ушки повисли. Все тело усеяно сеточкой трещин, что создавали причудливый узор смерти. Она была красива и изящна даже мертвой. Внутри будто что-то оборвалось. След, который Широ оставила в начале их повторного знакомства исчез, сопровождаясь жгучей болью. Он узнал и понял все практически сразу, но не пришёл к ней проститься. Гордость не позволила просить кого-то сопроводить его в больницу. Глупая гордость, которая теперь проливала горячие слёзы на детскую фотографию.