…Мечты…
Гарри встрепенулся, стоило ему ощутить хаотичные эмоции, заполнившие его кабинет. Ведущими нотами в них были раздражение, обида и полное негодование. Он опознал Сириуса и ещё двоих людей. Эмоции Сириуса сильно изменились с их утренней встречи. Он задумался о том, что могло настолько повлиять на настроение авроров. — Мистер Поттер, — по его распахнутой двери вежливо постучали. Гарри, сидевший лицом к стене, бросил на эту стену раздражённый взгляд перед тем как нацепить обратно маску расслабленности и довольства жизнью и оттолкнуться от стола. Колесики его офисного кресла резко повернулись, разворачивая его лицом к показавшемуся в дверях трио. Почему-то он был не удивлён, увидев Риддла, Кингсли и Сириуса около своего кабинета. Впрочем, даже если это не было неожиданностью, ему это было определённо не по душе. Судя по исходящему от Сириуса дискомфорту, они были здесь, чтобы с ним поговорить. Это значило, что они на правильном пути к Кустосу. Очевидно, они не думали, что Гарри — это Кустос, иначе явились бы с подкреплением. Это был простой неофициальный допрос. Гарри всего-то нужно было выяснить, как они напали на след, чтобы развернуть их в противоположном направлении. — Здрасьте, — пробормотал он, — пожалуйста, входите. Его офис выглядел неформально, как, впрочем, и большая часть департамента. По стенам были развешаны квиддичные плакаты, миниатюрные модели полей для квиддича стояли на его столе и заполняли шкафы. Маленький золотой снитч летал по кабинету, заколдованный так, чтобы не покидать комнату. Рон обожал его кабинет, но Гарри полагал оформление довольно детским. Пожалуй, прошлому ему кабинет бы понравился так же, как Рону, поэтому Гарри и решил оформить всё в таком стиле. Лучше было позволить друзьям думать, что всё хорошо и он постепенно возвращается в норму. На самом деле всё никогда не станет нормальным… Никогда. — Я бы предложил вам присесть, джентльмены, — начал он, стараясь, чтобы это прозвучало взволнованно и неловко, и махнул рукой в сторону двух больших кресел-мешков, оформленных как квоффлы, — но я опасаюсь, что кресла могут прийтись вам не по душе. Сириус немедленно шлепнулся в одно из кресел. Он выглядел мрачным. Гарри чувствовал очевидную враждебность, исходившую разом от Кингсли, и от Сириуса в адрес Министра. Между идеальным приспособленцем Риддлом и Департаментом магического правопорядка пролегла трещина? Интересно. И странно. Он бросил на Министра хитрый взгляд, пока тот изучал фотографии. Они были простым прикрытием, двумерной демонстрацией его нормальности, изображавшей Гарри в его обычной компании, состоявшей из Гермионы, Джинни и Рона, иногда ещё — Сириуса. Пусть Риддл ищет зацепки. Ничто в этом офисе не выдавало внутренней сущности Гарри. Фотографии, одержимость квиддичем… всё было выставлено с умыслом, демонстрируя, что Гарри совершенно не подозрительная личность. Но всё это было лишь маскировкой. — Простите за вторжение, мистер Поттер, — начал Кингсли, бросив озадаченный взгляд на не проронившего ни слова Риддла. Гарри мог отчётливо почувствовать замешательство аврора из-за затянувшегося молчания Министра. Тот, заложив руки за спину, продолжал обследовать кабинет Гарри. — Никаких проблем, — ответил Гарри дружелюбно, отмахнувшись от извинений Кингсли, — Я не слишком занят сейчас. Кингсли улыбнулся и благодарно кивнул. — У меня к вам всего несколько вопросов, мистер Поттер, — продолжил Кингсли. — Они касаются вашей подруги, мисс Грейнджер, — Кингсли дождался от Гарри небольшого кивка и снова заговорил. — Она когда-нибудь рассказывала вам о людях, которых представляла в суде или о своих делах? Ах. Это было настолько занятно! Верхняя губа Гарри дёрнулась, и сразу же дёрнулась снова. Он стиснул губы и сжал в кулаки подрагивающие пальцы. Сейчас тоже было не время для срыва. Гарри усмехнулся и запрокинул голову к потолку. — Да, конечно, — иронично признался он. Гарри контролировал свой зашкаливающий пульс и старался сдерживать смех, не удержав, впрочем, короткий смешок. — Она всё время говорит со мной об этих вещах. Риддл повернул голову и внимательно уставился на Гарри, но по-прежнему оставил Кингсли возможность задавать вопросы. — Вы не могли бы рассказать подробнее, мистер Поттер? За спиной главного аврора Сириус закатил глаза. Гарри послал ему короткую улыбку. — Хорошо, — он запнулся, устроив небольшое шоу из того, как он усаживается поудобнее и скрещивает ноги. — Я люблю Гермиону, правда. И я поддерживаю её во всём, чем бы она ни занималась. Но иногда… — он скорчил рожу, — иногда я не могу ничего понять, когда она начинает говорить, — Гарри положил руки на колени и наклонился вперёд, заметив, что Риддл отвернулся обратно и вернулся к рассматриванию постеров. — На самом деле, я ничего не понимаю в судебной системе. Никогда не любил учить термины. Гарри и Сириус понимающе переглянулись. Они оба знали, насколько Гарри ненавидел судебную систему. Опершись спиной на стул, Гарри задумался о сложившейся ситуации. Следователи наконец-то обнаружили связь между его жертвами и обвинителем, который действовал против них в суде. Это было верно. Гарри начинал выбирать свои жертвы, основываясь на делах Гермионы. Было общеизвестно, что судебная система Магического мира подчинялась чистокровным. Им и политикам. Как бы Британия не говорила о равенстве, дискриминации всё ещё было полно. Когда Гермиона брала дело против влиятельного политика или чистокровного, результат был заранее известен. Гарри, увидевший возможность для совершения реального правосудия, начал наносить удары противостоявшей Гермионе партии. Стоило признать, что это было глупой ошибкой. Тем не менее у Гарри хватало ума не только на то, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Последние две жертвы не имели совершенно никакой связи с Гермионой. По правде говоря, если они присмотрятся, они найдут ещё одного магглорожденного адвоката, готового противостоять жертвам Гарри. Пока же, лучшее, что он мог сделать — это продолжить играть свою роль. Сириус и Рон будут сочувствовать несчастью Гермионы, будут жаловаться на её скучные юридические термины и лекции. Гарри просто нужно вести себя так же, как и они, несмотря на то, что он слушал каждое её слово. Неожиданно Гарри выпрямился, потрясённо уставившись на Кингсли и Риддла. — Я… — он запнулся и нахмурился, — она не разглашала никакой приватной информации о своих клиентах, и ничего конфиденциального о всяких таких делах. У неё же нет неприятностей, правда? Честно, Гермиона никогда бы не нарушила правила, включая те, что касаются сохранности информации об её… Ожидаемо, Кингсли выставил ладонь, прерывая его. От него исходило веселье, и это было глотком свежего воздуха. Постоянно ощущать все эти мрачные и грязные эмоции утомляло. Было очень сложно окружить себя чистыми душами, которые излучали бы такие же чистые эмоции. — Мистер Поттер, — Кингсли усмехнулся, — мы здесь не поэтому. С мисс Грейнджер всё в порядке, я вас уверяю, — главный аврор прочистил горло. — Возвращаясь к теме… — Я нахожу это бессмысленным, аврор Шеклболт, — наконец-то заговорил, растягивая слова, Риддл. Он вышел в центр кабинета, критически оглядывая обстановку. — У него нет того, что мы ищем, как во многом и у его крёстного. Он не способен ни на что подобное. Министр поднял одну из фотографий, рассмотрел её и вернул на место. Гарри пристально уставился на помятую рамку. Его верхняя губа дёрнулась, когда он заметил, что фотография стоит не на месте. Он всегда очень придирчиво расставлял все свои вещи. Всё всегда было на своих местах. Неподготовленному взгляду казалось, что в кабинете Гарри царит беспорядок, но на самом деле это было совсем не так. Более придирчивому наблюдателю открылось бы, что каждый клочок бумаге имеет собственное место в этом организованном хаосе. Восстанавливая контроль над лицом, Гарри заметил, что Риддл наблюдает за его реакцией через отражение на стекле. Его тёмные глаза неотрывно наблюдали за лицом Гарри, словно бы он специально поставил фотографию не на место. Гарри фыркнул, поправил на носу очки и повернулся обратно к Кингсли. Всё должно было быть на своих местах, но его компульсивное расстройство не было настолько тяжёлым, чтобы он плясал вокруг этой рамки к радости Риддла. — Тогда всё, — Кингсли снова кивнул. — Если мы здесь закончили, то хорошего вам дня, мистер Поттер. Сириус подскочил со своего места и прежде, чем выйти следом за начальником, коротко воскликнул: — Обед! Риддл тонко улыбнулся Гарри перед тем, как кивнуть на прощание. Наследник Поттеров хмуро смотрел, как они уходят. Судя по подчинению Кингсли и Сириуса, Риддл взял на себя полный контроль за расследованием. Ожидаемо. Забрось доминантного мужчину к обычным людям, и он тут же вылезет наверх, используя возможности остальных. Кингсли был сильным и хорошим командиром. Удивительно, как быстро он поджал хвост и подчинился Риддлу. Если бы Гарри не нужно было создавать о себе определённое впечатление, он бы с удовольствием показал Риддлу его место. Так соблазнительно было надрать Риддлу задницу… Ничуть не меньше, чем починить рамку от той фотографии. Зелёные глаза уставились на испорченную фотографию, и Гарри почувствовал, как его тело дёрнулось в её направлении. Нет. Не сейчас. Ему нужно выждать ещё несколько часов, прежде чем он поддастся этому искушению. Он не знает, не захочет ли Риддл вернуться в его кабинет, чтобы проверить, есть ли у Гарри обсессивно-компульсивное расстройство. Даже Гарри знал, что такие расстройства — обычная вещь у серийных убийц. Говоря об этом… Он резко повернулся, неожиданно увидев, что Риддл стоит, элегантно прислонившись к косяку его двери. Министр спокойно разглядывал ту самую фотографию, перед тем как перевести взгляд на Гарри. Холодная улыбка появилась на его лице, и Гарри очень захотелось ответить на неё одной из своих. У тебя нет доказательств. Никаких. Мысленно он противостоял Риддлу. Он не знал, есть ли у Министра на самом деле подозрения, что Гарри на самом деле — Кустос, или тот просто хотел заставить Гарри почувствовать себя дураком. Вне зависимости от мотивов, недооценивать Риддла он не собирался. — Да, Министр? — мягко спросил Гарри. — Вы хотели что-то ещё? Риддл улыбнулся и осторожно, чтобы не нарушить укладку, пропустил волосы сквозь пальцы. Он перевёл внимательный взгляд на Гарри, выглядевшего расслабленным и равнодушным. — Кофе, — озвучил он вкрадчиво. — С тобой. У Гарри покраснели кончики ушей. По правде говоря, он даже не мог сказать, было ли это смущение или злость на чрезмерную наглость самонадеянного волшебника. Эти слова прозвучали настолько отлажено и совершенно… Гарри стало интересно, каждое ли утро Риддл тренируется перед зеркалом, оттачивая свои навыки соблазнения. — Я польщён, — медленно ответил Гарри, растягивая слова, — но, к сожалению, вы не в моём вкусе, Министр. На какое-то мгновение настоящий Риддл и настоящий Гарри проглянули сквозь маски, оценивая друг друга, чтобы тут же вернуться к маскировке. Риддл весело улыбнулся, ослабляя нажим. Он приложил ладонь к груди и подмигнул Гарри. — Милый юноша, не доводите пожилого человека до сердечного приступа. Я всего лишь предлагал вернуть тот кофе, который вынудил вас разлить сегодня утром. Может быть, за обедом? — Вы вовсе не заставляли меня разлить его, вы всего лишь случайно в меня врезались. Я не могу считать вас ответственным за вашу неловкость, Министр, — Гарри послал собеседнику яркую улыбку. Судя по напряжению, появившемуся на лице Риддла, завуалированное оскорбление он разгадал. Отлично. Этот человек не был единственным, кто ставит окружающих в неловкое положение. Гарри расслабился в кресле, всем своим видом выражая самоуверенность и наглость. Вытянув ноги, он откинулся назад и закинул руки за голову. Даже если Риддл был здесь единственным, кто стоит, Гарри был тем, кто распоряжается в этой комнате. — Тем более, — легко продолжил Гарри, намереваясь продолжить ставить Министра в неловкое положение — я не пью кофе. Он был для Сириуса. Риддл удивил его, шагнув вперёд. Он остановился в нескольких дюймах от колен Гарри и уставился на него, развалившегося в кресле. Гарри даже не шелохнулся, но неожиданно почувствовал себя мелким и незначительным. — Тогда чай. Я — человек слова, мистер Поттер. Именно вы этим утром потеряли деньги, и я обязан вам отплатить. — Чай я тоже не пью, — сладким тоном ответил Гарри. Конечно, он пил чай, все пили чай. Но он хотел, чтобы Риддлу было неловко. Улыбка сползла с лица Министра, и тот через силу усмехнулся: — Вода. Все пьют воду, мистер Поттер. — Несомненно. Тем не менее, технически, вода бесплатна. А значит, вы не будете возмещать мне деньги за пролитый кофе. Гарри резко выпрямился, заметив в чужих глазах опасный отблеск. — Я же шучу, сэр, — он легко рассмеялся и повернулся к Министру боком. — Спасибо за приглашение, но сегодня я обедаю с Сириусом. Может быть, в другой раз? Отказываясь принять поражение так просто, Риддл присел на край стола Гарри и побарабанил пальцами по столешнице. — У меня создаётся впечатление, что вы испытываете ко мне неприязнь, мистер Поттер. Гарри хмыкнул. Он всегда испытывал неприязнь к политикам, особенно надменным и ведущим себя так, будто окружающие люди хуже них. Но сейчас он привлёк внимание Риддла, возможно, потому, что тот хотел подобраться ближе к Гермионе или подозревал его самого. Гарри осознал, что их небольшой спор должен был только усилить подозрения Министра. Было глупостью давать волю инстинктам и бросать вызов этому человеку так быстро. И всё же небольшая часть Гарри желала, чтобы Риддл знал, кто Гарри такой. Это бы сделало всё гораздо более увлекательным, особенно учитывая, что тот никогда не доказал бы, что Гарри виновен. Нет! Это не игра! Было бы глупо думать так. Он делал это всё для невинных людей, которые были опозорены и могли никогда не добиться справедливости. Это было о том, чтобы уничтожить всех, чья душа так грязна, что он едва может рядом с ними находиться. Такие люди просто не заслуживают оставаться в живых. Плечи Гарри опустились, и он утратил всякую игривость. Это было плохой идеей — играть с Риддлом. — Извините за всё это, мистер Риддл, — он повернулся на стуле так, чтобы смотреть Министру в лицо, — мне просто кажется подозрительным, что вы хотите поговорить со мной ещё. Что бы у вас ни было против Гермионы, я не стану вам помогать. Она отличная подруга, и я забочусь о том, чтобы с ней было всё в порядке. Вот. Он нашёл объяснение своему предыдущему поведению. Он просто хороший друг, защищающий Гермиону. Гарри почувствовал исходящую от Риддла угрозу для неё, и стал защищаться от её имени. Хорошо бы, чтобы Министр поверил в это. И судя по его нахмурившимся бровям, Гарри полагал, что минимум частично его попытка имела успех. — Я вас понимаю, мистер Поттер, — Риддл улыбнулся и отошёл от стола. — Сообщите мне, когда в вашем расписании появится время. Я всё ещё хотел бы купить вам чай. Мужчина бросил прицельный взгляд на пачку чёрного чая, которую Гарри держал в дальнем углу своего кабинета. Гарри хмыкнул и помахал Министру рукой. — Конечно, сэр. Хорошего дня. Риддл усмехнулся и вышел из кабинета. Зелёные глаза сузились, глядя на стену.…И тьма…
На их обычном обеденном месте Сириуса не обнаружилось. Гарри подождал минут десять, на случай если крёстный появится, но это было пустой тратой времени, особенно учитывая, что окружающие люди посматривали на него косо. Выбирая между возвращением в кабинет и дальнейшим ожиданием, Гарри было уже поднялся из-за стола, когда лавандовый бумажный самолётик подлетел к нему. Гарри со вздохом поймал его в воздухе и прочитал записку: «Гарри, я не смогу прийти, извини, что поздно предупредил. Встретимся за обедом завтра. Сириус». Пытаясь приглушить разочарование, Гарри сжал записку в кулаке. Он хотел поговорить с крёстным о деле Кустоса и допросе Гермионы. Авроры не могли получить новых зацепок, почему же Сириуса не отпустили на обед? Стоило ему оторвать взгляд от записки, как он столкнулся лицом к лицу с Томом Риддлом. Источаемое им самодовольство прямо говорило о том, почему Сириус не смог прийти. Ох… этот тип был хорош! — Неожиданно встретить вас здесь, мистер Поттер, — начал Риддл невинно. Он поставил свой обед между ними, на столик, судя по всему удовлетворяя любопытство окружавших их людей. — Я полагал… — он прервался, делая глоток чая, — что застану вас за обедом с вашим крёстным. Представьте моё удивление, когда я увидел вас в одиночестве, — он широко улыбнулся. — Я взял вам чаю. Знаю, вы предпочитаете чёрный. Гарри наклонил голову, изучая предложенную ему чашку. Вне зависимости от того, знал ли Риддл что-то, Гарри понимал, что должен общаться с Министром осторожно. Он не должен был недооценивать этого человека или играть с ним. По правде говоря, это было весело — поболтать сегодня в кабинете, но Гарри пришлось напомнить себе, что они с Риддом по разные стороны закона. Теперь он заинтересовал Министра. Лучшим решением было держать дистанцию и стать неинтересным. — На самом деле, я как раз собирался… — Сядь. Гарри поморщился, послушно следуя приказу и неловко садясь за стол. Притягивая чашку чая ближе, он понадеялся, что сможет сдерживать свой темперамент до тех пор, пока Риддл не утратит интерес. Необходимость следовать чужим приказам здорово подтачивала уверенность Гарри. Он поправил свои очки в тонкой оправе, входя в роль «Гарри Поттера». Нужно было отвлечь внимание Риддла и заставить его заскучать. — Извините, — выпалил он для начала, горестно навалившись на столик, — за недавнее. Риддл перестал поливать картошку соусом и взглянул на Гарри поверх очков. — За что? Губы Гарри задрожали, и он поднял чашку, чтобы скрыть тремор. Кажется, его тики становились сильнее в присутствии Риддла. — Я повёл себя мерзко по отношению к вам, — слабо признал он, внутренне ужасаясь смирению в собственном голосе. — Пожалуйста, поймите, я очень серьёзно отношусь к защите своих друзей. — Да, — признал Риддл, прежде чем снова перевести взгляд на картошку, — вы уже упоминали это тогда в кабинете, мистер Поттер. — Гарри, — поправил он его, демонстрируя нездоровую доброжелательность. Костяшки пальцев Риддла побледнели — так сильно он сжал вилку. Он проделал неплохую работу чтобы скрыть выражение лица, но Гарри знал, что совершенно сбивает собеседника с толку. Риддл хотел видеть в Гарри угрозу, но тот заставлял его сомневаться. — Прошу прощения? — пробормотал Министр. — Г-гарри, это моё имя, — ответил он, наклоняя голову и откусывая от своего сэндвича большой кусок. — Все зовут меня Гарри, — объяснил он с набитым ртом. — Если вы хотите поговорить о Мионе, вы тоже можете обращаться ко мне по имени. Он удерживал глаза опущенными, усмехаясь в сэндвич. — Но… — он прожевал кусок и нахмурился, глядя на стол в пародии на попытку сконцентрироваться, — я не знаю, что вы хотите от меня услышать. О работе Гермионы очень просто узнать практически всё… — У вас выдающиеся познания о столовом этикете, мистер Поттер, — ласково прервал его Риддл. — Это действительно… привлекает много внимания. Гарри сделал большой глоток из чашки с чаем, чтобы запить сэндвич и бросил на Министра застенчивый взгляд. Вести себя так было второй натурой Гарри, так что ему не сложно было делать это натуралистично. Тем не менее, нужно было помнить о том, чтобы не переиграть и не вызвать этим подозрений. — Простите, сэр, — извинился Гарри. — Ничего страшного, — Риддл глядел на него с явным подозрением. Гарри не обратил на это особенного внимания, уставившись на свою еду. Было странно не чувствовать Риддла, как всех остальных, кого он встречал. Министр словно был пустотой, пропускающей Гарри насквозь, но почему-то действующей успокаивающе. Иногда эмоции окружающих становились невыносимы. Рядом с Риддлом Гарри чувствовал себя так, словно получил порцию тишины и спокойствия, дающих отдых его перегруженному сознанию. Тем не менее он всё ещё помнил о подозрениях Министра. Гарри не был удивлён. Если Риддл намеревается рассматривать Гарри как подозреваемого, всё, что не вписывается в эту теорию, он должен полагать трюками. Министр должен думать, что это обманка. И несмотря на то, что это была именно она, Гарри нужно было вынудить Риддла решить, что это и есть настоящий Гарри Поттер. Его друзья ручаются за него, за него ручается Сириус, и даже его старые однокурсники помнят Гарри недалёким и беспечным. — В любом случае, — произнёс Риддл, откладывая вилку, — я не собирался говорить с вами о мисс Грейнджер. — О? — Нет, — он потряс головой, — я хочу поговорить о вас. Гарри не собирался упускать такую возможность. — Конечно, — он усмехнулся в ответ. — Но вы не найдёте во мне ничего интересного. Карие глаза внимательно осмотрели Гарри, и на тонких аристократических губах мелькнула ухмылка. — Наоборот, — промурлыкал он, — я нахожу вас очень интересным. Это было невозможно. Гарри стиснул сэндвич, его напряжённые пальцы вдавились в хлеб. Он говорил с Риддлом едва ли пять минут до этого обеда. Не было и шанса, чтобы кто-то, даже выдающийся, мог понять, кто Гарри такой. Конечно, он упустил контроль на несколько секунд сегодня в кабинете, но он дал этому логичное обоснование — он защищал Гермиону. Любой бы понял это. Если же Риддл так умён и находчив, что он разглядел Гарри, кем это делает Риддла? Его внимательный взгляд впился в Министра. Наконец, Гарри осознал, что тот вовсе не является обычным политиком. Риддл знал, как работать с людьми, да, и знал, как тянуть за ниточки, но он был чем-то большим. И что бы это ни было, Гарри знал, что оно представляет опасность. Если бы он как-то мог ощутить эмоции Риддла, обнаружил бы он очередную жертву? Вместо мелких политических манипуляций и обманов, нашел бы Гарри доказательства для чего-нибудь похуже? До сих пор у него было всего восемь жертв и девять целей, но он был уверен в своей способности быть успешным охотником и спасителем. Гарри рассчитывал, что когда-нибудь он будет охотиться на кого-то, кого преследовать будет столь же рискованно, как Министра. Это было вызовом, и, если существовали какие-то свидетельства того, что Риддл опаснее, чем показывает, Гарри был в деле. Потрясающе. Они оба охотились друг на друга, оба вычисляли невидимые глазу границы и пределы друг друга. Мог ли Гарри раскрыться перед Риддом, в то же время открыв на него охоту? Ответ пришёл к нему быстро, напоминая о необходимости мыслить логично и причине существования Кустоса. Нет. Невинные нуждаются в помощи. Несмотря на искушение, Министра трогать нельзя. — Спрашивайте, — предложил Гарри, опуская сэндвич. — Сириус Блэк говорил, вы были весьма хорошим игроком в квиддич, но ушли из-за травмы, — Риддл оставил в покое свой обед, чтобы придвинуться ближе к Гарри. — Я заметил, что вы шаркаете и делаете лишние шаги, как если бы ваша нога вас беспокоила. Я полагаю, что у вас была травма ноги, но ноги не требуются для того, чтобы летать, мистер Поттер. Гарри приподнял бровь за стеклом своих очков. — Вы говорите, что я притворяюсь, Министр? — он усмехнулся, оценив попытку. — Хорошее предположение на счёт травмы ноги, но меня вывела из строя спина. Мне сложно долго сидеть, особенно на метле. Этот дискомфорт влияет и на мою походку, я полагаю. Я надеюсь, что ты попробуешь выяснить настоящую причину, по которой я ушёл из квиддича. Карие глаза расширились, и Риддл подпёр подбородок кулаком. — Конечно же, я не предполагаю, что вы притворяетесь, мистер Поттер. Просто интересуюсь. В конце концов, что за причины могут заставить кого-то притворяться тем, кем он не является? Гарри сжал губы. Он был так сконцентрирован на волшебнике напротив, что перестал воспринимать болтовню в столовой и прочий фоновый шум. Риддл собирался проверить его лёгким, почти не вызывающим подозрений уколом. Вместо этого он погрузил Гарри в глубокую и искреннюю печаль. — Это отличный вопрос, Министр. Если не говорить о поддельных увечьях, бессчётное количество мужчин и женщин притворяются теми, кем они не являются. Взгляд его скользнул вправо вдоль поверхности стола. Пока он ждал Сириуса, Гарри успел приметить парочку, между которой пролегла невидимая трещина. Мужчина и женщина сидели вместе, кольца на их пальцах свидетельствовали о том, что они супруги. Но каждый раз, стоило женщине улыбнуться мужчине или ласково положить свою руку поверх его, всё его существо начинало буквально истекать чувством вины. Он явно обманывал её, но всё же продолжал притворяться, слишком опасаясь потерять женщину, которую предал. Все носили маски. Гарри мог ощущать противоречивость чужих чувств, подтверждающую это. Способность ощущать чужие эмоции была дана Гарри с рождения, но с того происшествия она только усилилась. Гарри понял, как можно убавить яркость ощущений, вместо того чтобы быть поглощённым чужими эмоциями. Теперь он только время от времени ощущал их всплески и чувствовал на губах их привкус, по которому научился различать, о какой эмоции идёт речь. Не говоря уже о том, что он мог управлять эмоциями с той же лёгкостью. Его дар был потрясающе полезен. Особенно он наслаждался им, вынуждая своих преступников ощутить то же, что ранее испытывали их жертвы. О, это сладкое и поэтичное правосудие… Гарри лениво подпер ладонью щёку и снова взглянул на Риддла. — Вы должны знать это лучше, чем кто бы то ни было, сэр. Вы же политик. Вы окружены людьми, которые носят маски, и, конечно же, и у вас должна быть одна. Риддл моргнул и уклончиво улыбнулся. — Туше. Вы определённо правы в своих рассуждениях, особенно в отношении политиков, увы, — он негромко рассмеялся, но тут же оборвал себя. — Какая проницательность, мистер Поттер. Теперь настала очередь Гарри уклончиво улыбаться. Он пожал плечами и виновато развёл руками: — Мои друзья говорят, что я открытый и прямой человек. Я никогда не понимал политиков, без обид, сэр. Министр улыбнулся и наклонил голову. Тени пересекли его лицо, придав ему зловещий вид. — Давайте вернёмся к нашей теме, — негромко произнёс Риддл, и выражение его глаз было нечитаемым. Это определённо выбивалось из его образа Министра. — Ваше решение бросить квиддич было вызвано травмой. Как долго вы участвовали в играх перед тем, как уйти? — К сожалению, всего несколько месяцев, — ответил Гарри, пожимая плечами. Он задумался о направлении, которое принимает их разговор. Стоило ему услышать ответ Риддла почувствовал себя так, словно бы нечто тяжёлое и холодное проскользнуло по пищеводу и упало в желудок: — Ваш крёстный утверждает, что вы начали играть сразу после Хогвартса, значит, вам должно было быть около восемнадцати, когда вы ушли из команды, — Министр размышлял вслух, подобрав со стола вилку. — Два года назад. Если я правильно помню, Лили и Джеймс Поттеры умерли два года назад, — Риддл пристально следил за Поттером краем глаза, словно самодовольная змея. Гарри мысленно поаплодировал себе за то, что смог сохранить на лице выражение пресыщенности, когда изнутри его разрывали гнев и страдание. — Да, — ответил он, удерживая идеальное равновесие между сожалением и горем, — полагаю, вы можете сказать, что они были одной из причин моего ухода, — он отдавал Риддлу должное, каким бы ублюдочным не был такой ход. — После их смерти мне было сложно сосредоточиться на игре. Тогда я и получил травму. Она была излечима, конечно же, но я использовал её в качестве повода уйти. Под столом его пальцы неконтролируемо тряслись и беспорядочно постукивали по бедру. Разглядывая стол и идеально изображая меланхолию, он краем глаза проследил, как исчезает ухмылка Риддла и напрягаются его плечи. В конце концов, Риддл тоже был игроком здесь. Гарри одурачил его, он был уверен. Зная, насколько тот высокомерен, Гарри полагал, что Министр откажется поверить в то, что кто-то может иметь маску лучше, чем у него самого. Гарри мог бы спроецировать убеждённость на него, но он не хотел испытывать удачу. Он не мог слышать эмоции Риддла, и потому у него не было гарантий, что его трюк с эмоциями сработал бы. Могло стать только хуже, если бы тот почувствовал, что на него пытаются влиять. — Я никогда больше не смогу по-настоящему играть в квиддич, неважно, насколько мне это напоминает о моём отце. Поэтому я решил поступить на службу в Департамент Магических Игр и Спорта. Иногда… — Мисс Грейнджер упоминала, что вы были неплохи в Защите от Тёмных искусств, — перебил его Риддл. Он хватался за соломинку, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы выдать в Гарри Кустоса. — Почему вы не пошли в авроры? Как ваш отец? Было так сложно удержаться от смеха. Он поймал Риддла в ловушку именно на том, на чём собирался. Тянуть Министра за ниточки и давать ему надежду было настолько приятным занятием… Очевидно, авроры полагали, что Кустос имел достаточно власти, чтобы быть высокомерным и полагать себя равным Богу. Несмотря на то, что Гарри полагал некоторые характеристики применимыми к нему, он знал, что это было ожидаемо. Он не был настолько туп, чтобы разгуливать по коридорам Министерства, выставляя на всеобщее обозрение черты характера, подходящие профилю серийного убийцы. Очень помогало то, что он всегда был таким — беззаботным и добрым человеком. После смерти его родителей он изменился к худшему, утратил свою наивность и осознал, что этот мир полон зла. Ради друзей и крёстного Гарри продолжал делать вид, что ничего не изменилось, что он постепенно приходит в себя после произошедшего. Гарри полагал, что в некотором смысле действительно любит своих друзей и семью. Иначе он не стал бы притворяться. Он не хотел причинить им боль и не хотел их потерять. — Из-за моей травмы, конечно же, — медленно ответил Гарри, — с такой походкой из меня не выйдет хорошего оперативника. — Вы говорили — это излечимо, — азартно возразил Риддл, почти ложась на стол и, наконец, показывая зубы. — О, она была излечима, — заверил Гарри спокойно, являя собой полную противоположность Министру. — Но я не занялся этим вовремя. Теперь травму позвоночника так просто не исправить. Пожалуй, существенное хирургическое вмешательство вместе с серьёзной терапией могли бы помочь, но у меня нет на это времени. На самом деле, он вылечился несколько месяцев назад. После лечения Гарри испытывал мучительные боли, но он прошёл через это и продолжил изображать слабую хромоту. Серийный убийца, полагающийся на физическую силу, не может иметь проблемы со спиной. Если Риддл захочет, он может поднять медицинскую карточку Гарри, записи о корректирующей операции он там не найдёт. Врачи без лицензии с удовольствием проведут любую операцию, не задавая вопросов, если заплатить им достаточно, конечно же. Риддл неожиданно поднялся из-за стола. На лице его читалась усталость, а ладони были сжаты в кулаки. Несмотря на это, Министр улыбался, и это почему-то выбило Гарри из колеи. — Благодарю вас, за то, что уделили время, чтобы пообедать со мной, мистер Поттер. Хорошего дня. Он даже не дождался от Гарри ответа. Резко развернувшись на каблуках, Риддл вышел из столовой, коротко кивая всем, кто с ним здоровался. Гарри резко ссутулился за столом, опустив взгляд и тонко улыбаясь. Высокомерие Риддла стало его погибелью. Никто не должен перехитрить Риддла, никто не может быть лучше него, никто не может управлять им. Но Гарри смог. Он не обманывался, впрочем. Теперь, когда он оказался в поле зрения Риддла, даже мельком, он должен быть особенно осторожен. Министр мог до сих пор искать подтверждение своим подозрениям, что Гарри и Кустос — один и тот же человек. Ему нужен был кто-то, кто отвлечёт внимание на себя. Конечно же, вокруг было полно других волшебников, не страдающих от травмы спины. Лучше выбрать того, кто имеет достаточно власти на работе, к примеру юриста, каким-нибудь образом связанного с Гермионой Грейнджер. Кого-нибудь до нелепости обходительного и высокомерного. Кого-нибудь, кто выглядел бы Кустосом в глазах авроров. И он как раз знал одного волшебника, который сгодился бы Риддлу в качестве игрушки. Кормак Маклагген.