…Мечты…
Гарри неловко ввалился в дверь, по дороге ушибив ногу об кухонный стул. Он беззвучно выругался и потёр лицо ладонью, перед тем как уставиться в дверной глазок. Было девять утра рабочего дня. Все должны были знать, что он на работе в Министерстве, почему же кто-то стучал в его дверь? Когда он выглянул наружу и увидел своего психотерапевта, лицо Гарри исказила гримаса. — Гарри, — позвал мужчина. — Я знаю, что ты там. У меня собачий нюх. Гарри отскочил от двери и прищурился. Его двойник сейчас должен был пить чай в своём министерском кабинете в Департаменте Магических Игр и Спорта. Его психотерапевт должен был знать это, просто обязан. Если Гарри откроет дверь и впустит его внутрь, он рискнёт раскрыть существование сразу двух Гарри Поттеров. Но если тот продолжит колотить в дверь — это привлечёт внимание. Вне сомнения, урон уже был нанесён, если за его квартирой установлено наблюдение. — Чёрт, — прошипел Гарри, распахивая дверь, но оставаясь скрытым от любых посторонних взглядов. — Заходите. Психотерапевт улыбнулся и зашёл внутрь, ведомый тростью. Доктор Вильям Страттон по всем подсчётам должен был быть пожилым мужчиной. Он был похож на Альбуса Дамблдора в поздние годы жизни своим нравом, ходил с волшебной тростью и носил тёмные очки, скрывающие его глаза. Он говорил, что слеп не полностью, но достаточно, чтобы нуждаться в трости. Это было наследственное и, пускай целители пытались излечить его, они сделали только хуже. Стариком Вильям, тем не менее, совсем не казался, он выглядел едва ли на тридцать. Его длинные рыжевато-коричневые волосы были забраны в низкий хвост, он был одет в строгий костюм и дорогие туфли. Его тонкие губы обычно были сжаты в задумчивости или украшены раздражённой усмешкой. — Мистер Поттер, — тепло поприветствовал его Вильям. Трость успешно помогла ему избежать столкновения с Гарри. Конец трости задел ногу Гарри и скользнул по ней, словно игривый щенок потёрся. Вильям цокнул языком и широко улыбнулся. — Отличная погода сегодня, не правда ли? Гарри опустил ресницы. Небо за окном покрывали тяжёлые тучи и на землю падали редкие хлопья снега. — Зачем вы здесь? — спросил Гарри, захлопывая за психотерапевтом дверь. — Да, чашечка чая мне не помешает, спасибо, — ответил ему Вильям, вслепую ища, где присесть. Гарри пронаблюдал как доктор садится на диванчик, явно совершенно не стыдясь своего вторжения. — У меня всё отлично, — проворчал Гарри, осторожно приближаясь к неподвижному гостю. Он уставился в стёкла тёмных очков, находя, что те раздражают его более, чем когда-либо. Гарри любил смотреть людям в глаза, особенно чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. — Зачем вы здесь? — повторил он настойчиво. Одно обстоятельство всегда интриговало его в докторе Страттоне. Эмоции психотерапевта всегда было сложно определить. Гарри чувствовал себя словно немного оглохшим, когда дело доходило до них. От доктора обычно исходило спокойствие, задумчивость и удовлетворённость. Иногда он испытывал сожаление или озабоченность, изредка случались приступы вины или гнева. Но все эти изменения были словно приглушёнными, не такими различимыми, как у прочих людей. Вильям был запятнан, но это была не та запятнанность, которая заставляла Гарри чувствовать себя дурно. Неопределённость эмоций могла быть связана с его окклюментивным барьером, но определённо он не был так силён, как барьер мастера легилименции. Вильям откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди. — Я скучал по вам. Гарри на секунду онемел из-за этого неожиданного признания. — Мы виделись только вчера, — возразил он. Его двойник был на приёме вчера и это был последний приём в нынешнем месяце. — Конечно, вы… — Это был не ты, разве не так? — улыбка Вильяма стала более напряжённой. — Не хочешь рассказать мне, зачем тебе понадобился двойник, который разыгрывает перед всеми Гарри Поттера? — Как вы узнали? Гарри было действительно интересно, как можно опознать двойника. Его врач не знал его так же хорошо, как друзья, но он как-то первым понял, что что-то не так. Как ни странно, угрозы Гарри не чувствовал. Доктор Страттон не мог пойти к аврорам, потому что общение между доктором и пациентом было конфиденциальным. Были способы объяснить наличие двойника, не указывая, что он был создан для чего-то, связанного с Кустосом. Более того, если двойник был ущербным, Гарри мог улучшить его, пока никто больше не заметил. — Говорю же, у меня хороший нюх, — с улыбкой произнёс Страттон, поглаживая набалдашник. — Моя трость не узнала тебя, когда ты пришёл. Кроме того, ко мне пришел обеспокоенный наблюдатель. Он знал о двойнике и полагал, что я смогу тебе помочь. Гарри пристально взглянул на гостя: — О? И кто же это? — мозг его лихорадочно обрабатывал информацию. Неужели Риддл… — Гермиона Грейнджер, — доктор Страттон сдвинулся, оглядывая квартиру. — Чай, мистер Поттер. У вас же должен быть чай? Эрл Грей. Я знаю, что вы его любите, — пропел он, вдыхая воздух так, словно бы мог учуять Эрл Грей со своего места. Не впечатлённый, Гарри скрестил руки на груди, не собираясь садиться. — Говорю вам, я в порядке, — Мерлин, у этого человека в голове не помещалось больше одной мысли разом. — К вам приходила Гермиона? Это не удивило Гарри. По правде, он ожидал от неё этого. Когда он просматривал воспоминания, Гермиона вела себя с двойником ровно так же, как и с Гарри. Она знала, конечно же. Он надеялся, что она просто ждёт, пока Гарри сам решит избавиться от двойника. Потом счёт времени пошёл на недели, двойник никуда не исчезал, и, видимо, она решила вмешаться. Почему она не пришла к нему напрямую, Гарри не знал, но опасался, что она боится его. Иначе она ничего не рассказала бы никому о двойнике. Вильям нахмурился. — Гарри, пожалуйста, сядьте. Когда Гарри не сделал ни движения, чтобы сесть, врач вздохнул и похлопал по подушке рядом с собой. — Нам нужно это обсудить. — Мы можем обсудить это на нашей встрече, согласно расписанию, доктор Страттон. До того мне достаточно, что вы позаботились о том, чтобы проверить, как я. Вильям наклонился вперёд и обхватил трость, сильно разочарованный. Он поджал губы и уставился на Гарри. — Зачем вам двойник, Гарри? Мне казалось, что вы делаете успехи во время наших встреч… — он запнулся и чуть-чуть наклонил голову. — Вы притворялись всё это время? Судя по всему, этот человек не собирался никуда уходить, пока не получит ответы. Гарри уселся в кресло напротив доктора Страттона, мысленно споря сам с собой, что ему делать. Конечно же, он всегда притворялся во время их встреч. Он позволял части своей скорби просочиться сквозь маску и получал в ответ положенное уважение и признание своих чувств. — Я не притворялся, — осторожно ответил Гарри. — Просто недавно у меня начался тяжёлый период. — Тогда почему бы нам не вернуться к еженедельным встречам? — Я не могу, — отказался Гарри. — И я в порядке. Мысль о том, что он сделал шаг назад в своём исцелении раздражала его. У него свой способ лечиться, разве они не могут это понять? — Я создал двойника, потому что я в отчаянии. Не ходить на работу и не общаться с людьми мне нравится. — Полагаете, что это здорово, Гарри? — спросил у него Страттон. — По мне, так это говорит о том, что вы прячетесь от реальности. Изоляция может повредить вашему рассудку. Разве вы не видите, что вокруг полно людей, которые хотели бы помочь вам? Уизли, мисс Грейнджер и ваш крёстный очень хотят помочь вам поправиться. Они сделают всё, чтобы помочь, и я тоже. Гарри быстро сменил тактику. Всё, что они хотели услышать — что он сдаётся. Споры ни к чему не приведут — только привлекут к нему излишнее внимание. Никто на самом деле не понимает, что он испытывает. Гарри аккуратно кивнул. — Я знаю, — ответил он, повышая голос. — Но со мной снова происходят те эпизоды. Вильям взглянул на него из-за тёмных очков и нахмурился, словно бы мог видеть Гарри насквозь. — Создание двойника нельзя назвать простым эпизодом, Гарри. Зелёные глаза холодно сверкнули. — От меня требуется посещать вас, доктор Страттон? Молчание. — Всё это время вы притворялись, — выдохнул гость. Его удивление сменилось паникой. — Эта… эта ненависть не принесёт вам ничего хорошего. — Как и наши встречи, — Гарри поднялся и отошёл к двери. — Я хочу, чтобы наши пути разошлись, доктор Страттон, и полагаю сейчас — такой же хороший момент, как и любой другой. Спасибо за то, что вы сделали для меня. Полагаю, конфиденциальность наших бесед всё ещё в силе? Вильям покачал головой. — Это не последняя наша встреча, Гарри. Он поднялся на ноги с грацией, которую Гарри никогда за ним не замечал и подошёл к дверям безо всякой помощи трости. Он остановился точно напротив Гарри, впервые используя преимущество своего роста. — Я научу вас прощать, даже если это будет последним, что я сделаю в этой жизни. — Прощать? — повторил Гарри, словно его бросили в холодную воду. — Простить… простить их? — прошептал он. Его глаза затуманились, и он замер на месте. — То, что они сделали, невозможно искупить. Убирайтесь. Страттон взглянул на Гарри, прежде чем вздохнуть и сделать шаг назад. Не говоря ни слова, доктор покинул комнату, и шаги его были гораздо увереннее, чем Гарри когда-либо видел. Захлопнув дверь, Гарри прислонился к ней, прищурившись. Вильям Страттон был не тем, за кого себя выдавал. Гарри притворялся во время их встреч, но то же делал и Страттон. С этим человеком было что-то не так. Кроме того, сегодня Гарри вывели на чистую воду. Он громко зарычал, запрокидывая голову и прижимая ладони к лицу. Он так долго обводил этого человека вокруг пальца, почему же сегодня не вышло? Его двойник больше не был в безопасности, и далеко не все были связаны клятвой конфиденциальности врача и пациента. Если выяснится, что у Гарри есть двойник, возникнет много вопросов, и всё, что он так старается спрятать, раскроется. Изначально он сделал двойника, чтобы сбить Риддла со следа. Он хотел, чтобы Министр прочитал мысли копии и ничего не нашёл. Тогда Риддл пришёл бы к выводу, что Гарри — не Кустос и начал бы искать где-то ещё. С тех пор, как это произошло, прошло много дней, и Министр держал дистанцию. Казалось, его совсем не побеспокоило то, что Кустос узнал его планы на будущих магглорожденных и пожертвовал его деньги на благотворительность. Риддл не предпринимал ничего особенного. Это немного разочаровывало, но это могло быть и хорошим знаком. Министр был занят чем-то иным. Но Гарри знал об этом уже неделю. Почему он до сих пор не занял место своего двойника, если тот исполнил своё предназначение? Чтобы не врать себе, Гарри должен был признать, что был испуган. Жить в тени без своей маски и постоянной необходимости беспокоиться о ней было прекрасно. Вернуться к жизни Гарри Поттера и было пугающе и почти невозможно. — Чёрт, — прошипел Гарри, сжимая кулаки и изо всей силы ударив ими в дверь. Его верхняя губа задрожала, пальцы почти сразу последовали за ней. Он попытался загнать тревогу обратно. Это была его чёртова вина, что жизнь в качестве Кустоса оказалась слишком комфортной для него. Неожиданно он осознал, что опасно близок к созданию двух отдельных личностей. Он начал полагать Кустоса и Гарри Поттера двумя разными людьми, а не единым целым. Он точно не хотел заполучить настолько сильное психическое расстройство. У него и так было достаточно проблем. Да, у него могли быть маски, но он никогда не желал переставать быть Гарри Поттером, действуя, как Кустос. Если это случится, Кустос утратит цель и мораль. А если он потеряет Кустоса, то он потеряет разум и останется уязвимым. Он не позволит этому произойти. Лучшим способом убедиться, что с ним всё в порядке, будет вернуться и сыграть ещё раз Гарри Поттера. Тем не менее, до того ему нужна была ещё одна ночь свободы.…И тьма…
Уолдена МакНейра он выслеживал последнюю неделю. Этот человек работал в Департаменте Регулирования и Контроля Магических Популяций, палачом в отделе Тварей. Неделю назад в "Пророке" вышла большая статья о том, что тот злоупотребляет своими правами палача. Он обвинялся в смерти трёх ведьм, с которыми раньше имел дело. Через несколько часов обвинения были сняты и МакНейра освободили. Три ночи назад Гарри взглянул на МакНейра и увидел, что тот запятнан. Этот человек точно был виновен в чём-то, но Гарри нужны были улики и доказательства прежде, чем продолжать. С момента убийства Эрика Слора Гарри взял контроль над своими примитивными склонностями и немного притормозил. Он решил вернуться к преследованию тех, кто ушёл свободными с министерского суда, вместо того, чтобы охотиться на улицах. Не то чтобы он полагал, что те из монстров, кто просто ходит по улицам, должны оставаться неприкосновенными, Гарри просто пока не решил, что с ними делать. Он решил оповещать авроров и привлекать их внимание к этим запятнанным душам, но не мог быть уверен, что удержит контроль над ситуацией. Над этим ещё надо было подумать. Он изобретёт способ вытащить на свет тех, кто скрывается в тени, показав, что они совершили. И если Министерство отпустит их на свободу, Гарри уже займётся ими вплотную. Как Уолден МакНейр. Он принадлежал старой чистокровной семье. Скорее всего его Лорд потянул за нужные ниточки, чтобы его освободили. Система правосудия снова потерпела поражение. Гарри перетёк в свою человеческую форму. Он стоял за пределами защитного периметра дома МакНейра. Тот обосновался там последние несколько дней, не желая выходить. Это разочаровывало Гарри, пока он бродил вокруг периметра. Вокруг дома стояли чары и Гарри всё ещё пытался взломать их. Взлом не был его специальностью, но Гарри изучил этот вопрос, пока двойник был на работе. Он сделал глубокий вдох, очистил сознание, сосредотачиваясь на задаче, и вышел из леса рядом с домом МакНейра. Он двигался абсолютно бесшумно, темнота была его союзником и скрывала его действия от возможных наблюдателей. Он присел на корточки у одного из древесных стволов, доставая волшебную палочку из ручных ножен. Некоторые прошлые жертвы Гарри так же окружали дома чарами, вынуждая Гарри придумывать, как одолеть их. Он мог общаться с жертвами и манипулировать их эмоциями, чтобы они стали доверять ему и впустили его, или же выманить их наружу при помощи приманки. МакНейр был не таков, он упрямо сидел в особняке. Со своего места Гарри видел светящиеся в окнах огни. Сегодня он попытается найти в чарах изъян. Если он не сможет, он отступит и спланирует, как выманить МакНейра наружу. После этого ему нужно будет повлиять на эмоции Уолдена, чтобы получить нужные доказательства. Уткнув кончик палочки в землю, Гарри пробормотал заклинание, которое сделает чары видимыми, но только для него. — Промптус, — купол чар, окутывающий дом МакНейра был похож на жидкое золото. Легкие волны магии колыхались по его поверхности, яснее всего различимые у основания. Гарри моргнул, заметив ещё одно заклинание. Оно было яркого и глубокого красного цвета. К сожалению, оно окружало не только дом МакНейра, но и окружающий лес, включая то место, где сидел Гарри. Раньше его здесь не было! Его сердце забилось чаще, стоило ему краем глаза заметить эти чары, но Гарри не показал этого внешне. Заклинание стратегически покрывало часть леса и тянулось вдаль, насколько Гарри хватало периферийного зрения. Кто-то наблюдал за ним и устроил ему отличную ловушку. Он медленно выдохнул сквозь зубы. Гарри ощутил себя уязвимым. Он больше не был охотником, он был жертвой. Он не мог сделать свой ход. Гарри не мог пересечь границу защиты МакНейра и оказался посереди чар, которые не позволят ему аппарировать прочь. Настолько сложная ловушка точно не была продумана Министерством или аврорами. Нет, здесь чувствовалась рука Риддла. Вопрос был в том, что сделает с Гарри этот человек, когда поймает? Если поймает. — На ловца и зверь бежит, — прозвучал за его спиной холодный голос. — Ты дурак, если попался в подобную ловушку, — чужая палочка уткнулась Гарри точно в затылок. Люциус-чёртов-Малфой. Гарри нахмурился, глядя на дом МакНейра, и слушая шаги в лесу за своей спиной. — Скажи мне, если бы привлекательная маггла лежала связанная и голая, ты бы попался в ловушку так же быстро? Грёбанный извращенец. Когда Малфой глубже вдавил палочку в его череп, Гарри отчётливо ощутил свой нож, спрятанный у лодыжки. — Ты всегда был надменным ублюдком, Малфой. Он молниеносно вытащил из ботинка нож и повернулся, разрезая палочку Малфоя пополам. Тот вскрикнул, и заорал ещё громче, когда ребро ладони Гарри врезалось в его нос. Малфой осел на землю, из его сломанного носа потекла кровь. Его глаза набухли и повлажнели. Если бы Гарри ударил чуть дальше, он бы травмировал мозг и вызвал смертельное кровотечение. Малфою стоило быть благодарным, что Гарри хватило сил сдержаться. Гарри бросился на землю, пропуская полетевшее в него заклятие и кувырком откатился в сторону, быстро подсчитывая количество нападающих. Всего он увидел пятерых, включая Люциуса Малфоя. Трое слева выпустили в него заклятия, и Гарри уперся ладонями в землю и сделал короткое сальто в сторону Крауча. Когда его тело было в воздухе, заклинания встретились точно под его головой, яркие, словно лазерные лучи в окружавшем их сумраке. Гарри дурацки улыбнулся, когда делал это сальто — ему всегда сложно давалось сделать его идеально. Стоило ему приземлиться, как он тут же обернулся и нанёс мощный удар по особой точке на шее Крауча. Его нога ударила по сонной артерии достаточно сильно, чтобы тот свалился на землю без сознания. Капюшон Гарри упал, открывая лицо, и у него не было времени исправить это, потому что врезавшееся в грудь заклинание откинуло его на добрый фут назад. Его лёгкие горели. Гарри упал на землю, хрипя и задыхаясь, тело его тряслось и извивалось. Это был не Круциатус, но нечто не менее тёмное по своей сути. Он сдерживал крик, чувствуя себя куда хуже, чем раньше. Яркие зелёные глаза прищурились, когда крупный мужчина показался в его поле зрения. Волшебник смотрел на Гарри, мрачно усмехаясь. — Ты может быть и успел нанести пару удачных ударов, но маггловский боец всегда уступит магии. — Возможно, — пробормотал Гарри, бросая нож в этого запятнанного мужчину. Как и ожидалось, тот увернулся. — Ты промахнулся! Ты попросту промахнулся! Я был на фут левее. Он запрокинул голову и рассмеялся, и в голосе его звучала жестокость. С явным удовольствием он направил на Гарри волшебную палочку. — А может, и нет, — проворковал Гарри хитро перед тем, как резко свистнуть. Кинжал развернулся в воздухе и полетел к ним с головокружительной скоростью. Волшебник нахмурился, сбитый столку, перед тем как вскрикнуть от боли, когда кинжал воткнулся ему в плечо. Пока он на секунду отвлёкся, Гарри вскочил на ноги, схватил мясистое запястье, и, ощутив прилив сил, направил волшебную палочку этого человека ему прямо в глаз. Он злобно рассмеялся, втыкая палочку в чужую глазницу и слыша хлюпающий звук и громкий вопль. — Ступефай, — прошептал Гарри, чтобы оглушить волшебника его же палочкой. Он усмехнулся, когда тело упало к его ногам. Перешагивая бессознательное тело, он пристально взглянул на двух оставшихся волшебников. Один из них неподвижно стоял поодаль. Гарри решил, что разберётся с ним потом, и обратил внимание на волшебника, чьи волосы отливали рыжевато-каштановым. Тот поднял палочку, направив её прямо на Гарри. — Чего ты ждёшь, Эйвери? — требовательно спросил Малфой, голос его звучал невнятно из-за сломанного носа. Этот… Эйвери был очень испорчен. Улыбка Гарри заледенела, когда он взглянул в его глаза. Уверенно стоя рядом с бессознательным телом предыдущего противника, Гарри обратился к своему дару, внушая Эйвери невероятный ужас. Незащищённое сознание быстро сдалось напору эмпата, убедив Эйвери в том, что этот ужас реален. Голубые глаза мага расширились, а тело безумно затряслось. Потом он закричал. Гарри рассмеялся. До того, как он успел достаточно насладиться ситуацией, последний волшебник оглушил Эйвери, прерывая крики и испортив веселье. Гарри помрачнел, продолжая оставаться неподвижным и оглядывая развернувшуюся перед ним сцену. Трое волшебников были без сознания, пока Люциус Малфой стоял неподалёку. Презрение в его взгляде маскировало то, насколько он был удивлён. Напротив Гарри широко расставив ноги и сложив руки перед собой стоял Северус Снейп. Гарри достаточно хорошо его знал, чтобы опознать в его позе готовность к дуэли. — Поттер, — произнёс Малфой. — Малфой, — спокойно ответил Поттер, подмигивая ему. Лицо Малфоя опухло и начало наливаться чёрным и фиолетовым. — Мерлин, как тебе это идёт. Правда. Он повернулся, чтобы взглянуть на молчащего Снейпа. Без особого интереса Гарри поддел бесчувственное тело перед ним ногой и перевернул на живот. Не выпуская двоих мужчин из поля зрения, Гарри нагнулся, вытягивая кинжал. Этот человек был жив и Гарри не собирался ничего менять. Он собирался вырубить их всех, а не убивать. — Ты — Кустос, — продолжил Малфой, и в голосе его слышалось недоверие. — Понятия не имею, о чём ты говоришь, — ответил ему Гарри. — Просто наслаждался ночной прогулкой. Он, не торопясь, вытер кинжал о свой серый плащ. — Меня не должно было удивить это, грязный полукровка вроде тебя… — Даже когда ты звучишь, словно раненный гиппогриф, ты всё равно слишком любишь звуки собственного голоса, Малфой, — не отрывая взгляда от Снейпа, Гарри достал свою палочку из ножен и наложил на него невербальный Ступефай. Он отлично целился, и даже несмотря на то, что Малфой попытался увернуться, заклятие ударило его точно в грудь. — Вы стали целиться гораздо лучше, Поттер, — сухо произнёс Снейп совершенно учительским тоном. Он всё ещё бездействовал. Гарри криво усмехнулся, глядя на человека, который когда-то повернулся к нему спиной. Снейп был тем, о ком Гарри долгое время вовсе не хотел думать. Это был единственный, чьей помощи он попросил, единственный, кто мог помочь ему и направить его по другому пути. По отношению к этому человеку Гарри испытывал густо замешанную на горечи ненависть, но она оказалась далеко не такой сильной, как он полагал. Если бы не этот человек, Гарри никогда бы не смог раскрыть свой потенциал. Он бросил взгляд вниз, выбирая между ножом и волшебной палочкой. Гарри знал, что Снейп, в отличие от остальных, смертельно быстр. Могла бы сработать физическая атака, но для этого нужно было подобраться ближе. Нет, это не подойдёт, во всяком случае, не в начале. Снейп наблюдал, как Гарри расправился с остальными, и он будет готов. Убирая кинжал в ботинок, он крепче сомкнул пальцы на волшебной палочке. Гермиона думала, что он был не в ладах с волшебством сейчас. Публика полагала Кустоса слабым волшебником. Они все ошибались. В конце концов, его учил Джеймс Поттер, а все знали, как он был хорош, когда дело доходило до дуэлей. Если Гарри предпочитал не использовать магию постоянно, это не делало его неполноценным. Волшебники слишком полагались на свои палочки. От этого они не становились непобедимыми, от этого они становились людьми, сжимающими прутики, если не умели достаточно хорошо с ними обращаться. Снейп приподнял брови, увидев, что Гарри избрал волшебную палочку. — Уверены, что это мудрое решение, мистер Поттер? Если я правильно помню, в хогвартском дуэльном турнире вы продвинулись, используя навыки защиты, переданные вам отцом. Да, дуэлянтом Снейп был потрясающим. И он был прав. Если бы Гарри всё ещё полагался на защитную тактику, он бы долго не продержался против такого противника, как Снейп. — Вы будете удивлены, насколько сильно может измениться магия человека со временем, — пробормотал Гарри себе под нос, прокручивая в пальцах волшебную палочку. — Возможно, вы обнаружите, что это вы вынуждены защищаться. Он крадучись подошёл ближе, глядя на Снейпа с незамутнённым азартом. Быть близко к такой способной и стоящей жертве было почти так же как… — А где же ваш Лорд? — негромко спросил Гарри, оглядывая лес за спиной Снейпа. Он знал, что тот где-то там. Должен быть там. Риддл наверняка держится в тени, наблюдая и оценивая Гарри издалека. Эта мысль послала по его спине дрожь возбуждения. — Вы не изменились, Поттер, — снова привлёк внимание Гарри Снейп. — Всё ещё такой же, как ваш отец, надменны и тщеславны. Вы правда полагаете, что сможете выстоять против кого-то масштабов Тёмного Лорда? — Магически? Наверное, нет, — признал Гарри. Он усмехнулся, заметив на лице Снейпа тень удивления. — Полагаю, что вы пытаетесь думать, что я совсем не изменился, чтобы скрыть собственные прискорбные изменения, — Гарри поставил ноги на ширину плеч, готовясь. — Потому что по правде вы всё ещё несчастный и мелочный человек, который так и не смог признать, что его детское увлечение вышло замуж за его злейшего противника. И, что важнее, вы всё ещё чёртов трус. Расширившиеся ноздри были первым знаком. Загоревшийся в чёрных глазах огонёк — вторым. Шаг вперёд был последним признаком того, что его замечание нанесло рассчитанный урон. Снейп был в бешенстве. Возбуждение Гарри сменилось холодной сосредоточенностью, когда Снейп атаковал. Гарри уклонился от его первого заклинания, но не был удивлён, когда в него полетели ещё два. Он повернулся на месте, пропуская мимо себя второе заклинание, но третье вынужден был отразить. Злой Снейп был более уязвим, чем спокойный. Гарри намеревался заманить его в ловушку, и судя по началу, у него были все шансы на успех. Гарри продолжал защищаться, намеренно придерживая атакующие заклинания. Снейп думал, что Гарри свойственен чисто оборонительный стиль и отказывался верить в иное, потому что он никогда не ошибался, когда дело доходило до Поттера. Гарри криво усмехнулся, изо всех сил стараясь повторить усмешку своего отца. Он не чувствовал в себе особенного нахальства, но он хотел, чтобы Снейп увидел перед собой Джеймса Поттера, он хотел, чтобы Снейп потерял контроль. Он намеренно позволил нескольким заклинаниям задеть себя, ещё несколько задели его и без того, пробив защиту. Одно из проклятий режущей спиралью обернуло руку и на землю потекла кровь. Тем не менее, и через боль он усмехался, как Джеймс. — И это всё, что ты можешь?.. Сопливус?! — прорычал он, изображая смех Сириуса. И если бы он не знал, что Снейп в бешенстве до того, он бы точно понял это сейчас. Гарри заблокировал особенно опасное заклинание, вскинув палочку вверх, чтобы усилить щит. Снейп немедленно заставил землю затрястись, чтобы вынудить Гарри споткнуться, но перехитрил сам себя. Может быть, Гарри и ухмылялся, подобно Джеймсу Поттеру, но глаза его оставались незамутнёнными и чётко сфокусированными на Снейпе, вычисляя момент для удара. Он вовлёк Снейпа в фальшивый, но стабильный ритм боя. На шестом курсе Гарри выиграл дуэльный кубок, и Снейп решил, что в качестве приза он получит возможность сразиться с ним самим. Гарри выстоял тогда всего несколько минут, Снейп буквально уничтожил его к радости слизеринцев. Тогда Гарри полагал, что он может победить, и его самоуверенность подвела его. Сейчас Гарри не только здорово продвинулся в защитной магии, он знал, что Снейп — серьёзный противник и опытный дуэлянт. Гарри обдумал это, и собирался использовать его слабости. Стоило ему увидеть, как агрессия сменяется усталостью, Гарри перешёл в контратаку. Поднапрягшись, потому что это требовало немалых сил, он поставил щит, поглощающий и сохраняющий все заклинания Снейпа. Четыре заклинания спустя Снейп осознал, что Гарри неподвижно стоит, удерживая подобный паутине щит. Выражение, роднящее Гарри с Джеймсом, неожиданно пропало, оставив на его лице ледяную безжалостность. Этот человек ничему не учился. Его предубеждённость делала его слабым. — Ты слишком прост, — выдохнул Гарри, отправляя все заклинания Снейпа обратно. Чёрные глаза расширились, и он отступил, поспешно ставя щит. Тем не менее щит его не был достаточно силён и Снейп повалился на землю. Гарри не дал ему и шанса восстановиться. Он немедленно воспользовался преимуществом, сокращая дистанцию — не до конца, но довольно существенно. Гарри атаковал хладнокровно и сильно, накалывая новое заклинание с каждым шагом. Снейпу приходилось защищаться, лёжа на земле — у него не хватало времени, чтобы подняться, пока он ставил один щит за другим. Гарри выявил слабое место в щитах Снейпа, и два его пальца откатились прочь, отрезанные, когда палочка вырвалась из его руки. Гарри хищно посмотрел на противника, поднимая палочку, чтобы закончить дуэль, как полагается. Но Снейп был бесчестным человеком, который скорее прибегнул бы к жульничеству, чем позволил бы себе быть побеждённым Поттером. Глаза его встретились с глазами Гарри и Снейп провалился в его сознание. Гарри замер, выронив палочку и схватившись за голову. При помощи легилименции, Снейп с лёгкостью перехватил контроль над телом Гарри, вынуждая его замереть на месте. У Гарри потемнело в глазах, и всё же он наблюдал, как Снейп подбирает его палочку, намереваясь победить, пока Гарри не способен пошевелиться. Снейп удерживался чётко на границе сознания Гарри, отказываясь проникнуть глубже, и Гарри точно знал, почему. Если этот ублюдок ворвётся в сознание Гарри, он столкнётся с тем, от чего сбежал в Святом Мунго. Стоило Снейпу схватить палочку Гарри изуродованной рукой, как Гарри собрал вместе все эмоции своей матери. Он добавил туда проблески её лица и картину изломанного и изуродованного мёртвого тела. А потом он отправил их в направлении Снейпа. Тот явно напрашивался, и Гарри не собирался ему отказывать. Снейп, словно раненое животное, издал хриплый вопль, когда образы и эмоции коснулись его. Находясь внутри разума Гарри, он был уязвим к тому, что тот видел и ощущал. — Лили! Он вылетел из разума Гарри безумным рывком, случайно задев что-то жизненно-важное на своём пути наружу. Гарри пошатнулся и боль накрыла его. Падая на землю, он закричал, чувствуя, как его глазные яблоки горят от жара и боли. Боль, подобную которой он никогда не испытывал, взорвалась в его голове. Из его ушей и носа потекла кровь. Гарри задыхался и скулил, надеясь, что каким-то образом это вовсе не он издаёт все эти жалкие звуки. Он свернулся в комок, чувствуя, как его живот спазматически сжимается. Неожиданно чья-то ладонь опустилась ему на живот, заставляя лечь обратно на спину. Гарри пытался сопротивляться, но боль помешала ему делать это долго. Когда его спина оказалась прижатой к земле, он встретился взглядом с последним человеком, которого хотел бы видеть в этой ситуации. Над ним неясно вырисовывалась фигура Тома Риддла, стоявшего рядом на коленях. Одна его ладонь лежала на животе Гарри, а вторая сжала челюсть, вынуждая смотреть его в лицо. Багровые глаза, того же цвета, что некоторые проклятия в недавней битве, уставились на Гарри. — Ох, Северус, даже начинающие не настолько неуклюжи, чтобы совершить такую глупую ошибку, — он говорил со Снейпом, но не отводил взгляда от Гарри. Лицо Лорда было бесстрастным, когда он вошёл в сознание Гарри словно лёгкий ветерок. Было очень соблазнительно воспротивиться, но Гарри не мог найти в себе силы для сопротивления — он был слишком слаб. Но пускай его сознание отказывалось противостоять вмешательству, пальцы Гарри сомкнулись на чужом запястье, в слабой попытке сохранить хоть сколько-то доминирующее положение. Его ногти вонзились в кожу Риддла, не важно, исцелял ли тот его сознание. Ментальное прикосновение Тёмного Лорда было лёгким и воздушным, словно прикосновение змеиного языка. Места, которых он касался, охватывал холод, унося боль прочь. Риддл моргнул, покидая его разум и, на удивление, не проявляя желания увидеть лишнее. Его взгляд обратился на окровавленное запястье, которое слабо сжимал Гарри. Лукавая ухмылка скользнула по его губам, когда он снова взглянул на младшего волшебника. Его предыдущая вежливость уступила место хищной жестокости, с которой он схватил Гарри за волосы, оттягивая его голову назад. Гарри рыкнул, когда Риддл наклонился так близко, что их носы почти соприкоснулись. В глазах Гарри читалась слабость, он был слишком вымотан, чтобы бросить вызов. Этому человеку повезло, что у Гарри не было сейчас сил дать отпор. — Ты должен мне, Гарри, — ласково произнёс Тёмный Лорд, сверкнув зубастой усмешкой. Потом он аппарировал, забирая Гарри с собой.