…Мечты…
Она вошла на меньший портрет, висящий на стене его министерского кабинета, критически глядя на него, пока он залечивал распухший нос. Она не спрашивала у него, в порядке ли он, потому что он бы не ответил правду, если нет. — Кто тебя вызвал? — Авроры. Он магией очистил от крови лицо и мантию и повернулся, отыскивая галстук, который держал в кабинете. Стоило Тому накинуть простой чёрный галстук, как на его лице начали появляться морщины и прочие признаки старости. Она наблюдала за ним, удивлённая, что он смог сдержаться в присутствии мальчика. Их первая встреча точно прошла не по его плану. — Ты кажешься неуверенной, мама, — проговорил Том, затягивая галстук потуже. Молодая женщина покрутила ладонью, но тут же остановилась, когда вспомнила, что Том как-то называл такой жест неподобающим. Она приподняла подбородок, мягко взглянув на сына. — Он нестабилен, сломан… — Сломан, — ровно согласился Том, — но не разбит. Я видал и похуже, — он взглянул в зеркало и начал завязывать узел. — Сейчас все его проблемы происходят из одного трагического и ужасного происшествия. Он не может обвинить никого конкретного в том, что произошло с его родителями и с ним, так что подсознательно обвиняет любого преступника, до которого может добраться. Недостаток познаний в окклюменции и сильный эмпатический дар не делают ситуацию проще. — Сейчас? — уточнила она, нахмурившись. Том терпеливо взглянул на неё. — Ты сказал, сейчас все его проблемы связаны со смертью родителей, Том. Что ты имел в виду? Его губы дрогнули. Одёрнув костюм, Том положил ладони на стол. — Моей первой целью является научить Гарри, что его жертвы не являются теми неизвестными похитителями. Убийства не должны происходить на эмоциональной почве. Если он продолжит видеть в своих жертвах похитителей, он потеряет себя. Это осознание разрушит его. И нам придётся разбираться с гораздо большим количеством проблем, когда это произойдёт. — Он возненавидит себя, — выращенный светлыми, мальчик точно ужаснётся содеянному. Но если Том Риддл направит его, мальчик сможет преодолеть отвращение к себе и отнестись к этому как к чему-то полезному. — Несомненно, если уже не ненавидит, — согласился Том. — Гарри заперт в собственной искажённой морали. Сейчас он не воспринимает себя убийцей, он мстит преступникам и спасает жителей Британии. Ему нужно увидеть, что он не герой, что он совершил преступления не менее тяжёлые, чем те, на кого он охотится. После саморазрушения будет шаг, который сложно предпринять, но я уверен, что смогу соединить осколки его личности так, как мне хочется. Она взглянула на часы, зная, что ему нужно поговорить с аврорами, но он отложил это, чтобы разрешить её сомнения. — Ты хочешь сделать из него верного убийцу… — нерешительно начала она, до сих пор не уверенная, чего же её сын намерен добиться. Кажется, Тому нравилось собирать вокруг себя полезных волшебников и ведьм. И ему нравилось чинить сломанное. И всё же он никогда не проявлял интереса к кому-то подобного калибра. Он выглядел довольным, но ответил расплывчато: — И да, и нет. Меропа снова задумалась о том, как происходило общение Поттера и Тома. Между ними было сильное напряжение, они испытывали друг друга. Она никогда не видела своего сына настолько одержимым, как во время общения с Поттером. — Он очень красив, — заметила она, припомнив яркие зелёные глаза, окружённые густыми ресницами. Мальчик был красавчиком и обладал тем же безупречным изяществом, которое до того Меропа видела только у Тома. В тёмных глазах мелькнул хищный огонёк. — Матушка, на что это вы намекаете? — Я говорю только о том, что видела, — с достоинством ответила она. — Ты совершенно очарован им. — Очарован, — повторил Том тихо. Уголки его губ приподнялись в насмешливой улыбке. — Ты описываешь это так… — Невинно? — прервала его она. — Пожалуй, очарован — неправильное слово для этого, Том, особенно для кого-то с твоим характером. Ты одержим. Совершенно одержим возможностью заполучить кого-то, кто может бросать тебе вызов и побеждать, — её усмешка выцвела, и она нахмурилась. Том упоминал, что Поттер — отличный соперник, но она до сих пор не могла этого разглядеть. — Ты никогда раньше не заводил постоянного любовника. Ты же гораздо могущественнее его, ты заслуживаешь кого-то получше. — Не всё измеряется магической силой, матушка, — Том закрылся. — Пригляди за ним, убедись, что он не пытается сбежать. Если он попытается — позови кого-нибудь, пока я общаюсь с аврорами, — он грациозно направился к двери. — У меня не должно отнять много времени пребывание в Министерстве. Чары не позволят ему прикоснуться ни к одной из дверей в моём кабинете. Она скрестила руки на груди. — А не будешь ли ты разочарован, если он ничего не попытается сделать? — спросила она, и Том вышел, отказываясь отвечать.…И тьма…
Он ворвался в аврорат в плохом настроении. Конечно, это не выглядело плохим настроением, но Кингсли мог видеть напряжение на его лице, словно бы Министру приходилось сдерживаться. Обычно его магическая аура была притягательной, сегодня же от него исходило ощущение недоступности. В любом случае, все авроры повернули головы, глядя, как тот идёт через лабиринт столов. Когда Том Риддл дошёл до них, на его лице уже читалось вежливое выражение. Министр поздоровался с теми аврорами, кто стоял поблизости, и они растаяли от подобного внимания. Сириус Блэк только скривился, когда Риддл обратил свой шарм и на него. — Министр Риддл, — поприветствовал аккуратно Кингсли, осторожно оглядывая его наряд. Идеален, как и обычно. — Я надеюсь, вы были не слишком заняты, когда я вас вызвал. Морщинки вокруг глаз углубились, когда Министр улыбнулся Кингсли. — Если бы я был занят, аврор Шеклболт, меня бы здесь не было, не так ли? — он улыбнулся и положил руку Кингсли на плечо. — Вы, наконец, добрались до МакЛаггена? — Да, мы наконец добрались до него, и его… свежеприобретённого загара. Он не возвращался домой до вчерашнего дня после своего отпуска на Виргинских островах. Что характерно, за это время не произошло ни одного убийства, — Кингсли кивнул головой в сторону комнаты для допросов. — Я понимаю, что вы не были слишком заинтересованы в присутствии на допросе, но решил всё равно пригласить вас. Он выглядит достаточно открыто и дружелюбно. Риддл усмехнулся и потрепал Кингсли по плечу, прежде, чем убрать руку. — Кустос, когда будет пойман, скорее всего будет дружелюбен до тех пор, пока его не загонят в угол. Не дайте его талантам обдурить вас. Кингсли думал об этом. Он просто хотел услышать это из уст Министра. Тот производил впечатление человека, снова заинтересованного в деле. — Вы останетесь на допрос? — спросил Кингсли, когда они остановились у закрытой двери. — Мне казалось, вас не очень впечатлило новое направление дела. Риддл повернулся к Кингсли и его лицо приняло выражение терпеливого понимания. — Я знаю, что мои прошлые действия могут быть поняты превратно, но мне действительно интересно следить за продвижением расследования. Я немного отвлекался, это так, прошу простить, если это выглядело предвзятостью, аврор Шеклболт. Это было правдоподобно. Кингсли хотел, чтобы Риддл был рядом из-за его выдающегося ума, но он понимал, что у Министра есть и иные обязанности. Он кивнул. — Я тоже хочу, чтобы это дело было раскрыто. Кингсли не привык к подобной работе. Разгадывать загадки не было его специализацией, как аврора. Это обычно доставалось на долю невыразимцев. Авроры, тем временем, имели дело с прямой агрессией и злоупотреблением Тёмными искусствами. Они всегда знали, на кого охотятся перед тем, как действовать. Кингсли не мог припомнить случая, когда их подозреваемый обманул бы невыразимцев. Тем не менее история с Эриком Слором напомнила ему, что вокруг есть и другие серийные убийцы помимо Кустоса. Кингсли открыл дверь в комнату для допросов, немедленно увидев сидящего на стуле Кормака МакЛаггена. Его светлые волосы посветлели ещё больше, а кожа стала темнее за время отдыха на Виргинских островах. Кингсли никак не мог представить Кустоса лежащим на пляже под солнцем, с бокалом ликёра под рукой. Его возбуждение от того, что у них была такая перспективная зацепка, начало угасать. Кормак не был похож на их преступника, несмотря на то, что был определённо достаточно надменен. — Аврор Шеклболт, — коротко кивнул Кормак, перед тем как повернуться к Риддлу, и только слабо приподнявшаяся бровь говорила о его удивлении. — И Министр Риддл, какой приятный сюрприз. Надеюсь, у вас всё хорошо? Это был голос политика. Кингсли с любопытством наблюдал за изменениями голоса парня. Риддл выглядел не впечатлённым. — Пожалуй, не так хорошо, как у вас, мистер МакЛагген. Слышал, вы недавно побывали на Виргинских островах? — Риддл подошёл к стулу напротив МакЛаггена и устроился там со всем удобством. — Нуждались в отпуске подальше от всего этого? Кингсли мельком просмотрел пергаменты и фотографии в папке и опустился на стул рядом с Риддлом. Уголком глаза он наблюдал как дружелюбие на лице МакЛаггена выцвело до обычной вежливости. — Конечно, полагаю, что каждый заслуживает несколько дней побега от суровой реальности, — МакЛагген сложил руки на столе и легко улыбнулся Кингсли и Риддлу. — Чем я могу вам помочь, джентльмены? Кингсли достал фотографии леди Забини и Эрика Слора и положил их на стол перед МакЛаггеном, разворачивая к нему. — Вам знакомы эти люди, мистер МакЛагген? — он указал на фотографию Забини и добавил. — Конечно, любой, кто вхож в высший свет, знает миссис Забини. Но что насчёт второго человека? — он указал на Слора. Кормак сильно нахмурился. — Я… конечно, он был одной из жертв Кустоса. Эрик Слор, больной ублюдок, который резал живых людей ради своих зелий, — взгляд парня метнулся к Риддлу и Кингсли. — И леди Забини также была его жертвой. Но её никогда ни в чём не обвиняли. Риддл наклонился вперёд. — Вы пристально следите за делом Кустоса? — Такой юрист, как вы, и обязан внимательно следить за делами, — добавил Кингсли к вопросу Риддла. Он открыл папку, глянув на лист с рабочей характеристикой МакЛаггена. — У вас высокий процент победы в судах для такого молодого специалиста. Девяносто восемь процентов — совсем неплохо. Я бы даже сказал — подозрительно хорошо. — Что я могу сказать? — улыбнулся МакЛагген. — Я хорош. Риддл и Кингсли обменялись многозначительными взглядами. — Вы хорошие друзья с Гермионой Грейнджер, не так ли? — с нажимом продолжил Кингсли, желая пропустить любезности и перейти к главному. — Несмотря на то, что её оценки были выше ваших, процент её успешных дел всего пятьдесят шесть. Это вас не… беспокоит? Я уверен, вы должны быть возмущены той дискриминацией, с которой ей приходится сталкиваться. — Нет, погодите секунду, — возмутился МакЛагген, покраснев от гнева. Он поднял палец. — Если Гермиона хороша в учёбе, это не делает её лучшим адвокатом, чем я, — второй палец последовал за первым. — Во-вторых, её дискриминация находится в прямой связи с предубеждениями членов Визенгамота. Не моя задача решать эту проблему, а ваша, Министр, — он отогнул третий палец. — В-третьих, я знаю, к чему вы клоните. Я не Кустос. Я никогда не убивал. Я никогда не держал в руках кинжал и не практиковал боевые искусства. Лучше обратите внимание на ваших стажёров аврората, мистер Шеклболт, или посмотрите на тех, кто заваливал экзамены по магическому бою. Кустос — магглолюбивый идиот, который встретит свой конец, наткнувшись на способного волшебника. Только подумать, люди поклоняются ему из-за его извращённого чувства справедливости. Кингсли приподнял брови, припоминая, что Риддл говорил о том, что Кустос будет дружелюбен и говорить гладко до того, как его загонят в угол. Это определённо был тот самый угол. — Магию можно отследить, мистер МакЛагген, — мягко произнёс Риддл. — Это одна из причин, по которой Кустоса было сложно засечь. Его физические возможности имеет смысл рассматривать не как помеху, а как преимущество, — он улыбнулся, неожиданно приняв вид более зловещий, чем располагающий к себе. — К сожалению для вас, иногда для идеального преступления нужно немного магии, вне зависимости от того, как бы вам не хотелось этого избежать. Кормак покачал головой, всё ещё злой, но теперь ещё и ошеломлённый. Кингсли задумчиво приложил ладонь к губам. — С вами недавно не случалось ничего необычного, мистер МакЛагген? Вам никто не угрожал? У вас ничего не пропадало? МакЛагген снова покачал головой. — Я был занят работой, вдалеке от Кустоса, цивилизации и любых преступлений. — Возможно, вы хотите подумать ещё раз? — произнёс Кингсли, придвигая к нему кусок пергамента. — Ваша магическая подпись была найдена на месте преступления, совершённого Кустосом, — он проследил, как МакЛагген притягивает пергамент ближе. — На палочке был использован глушитель, но невыразимцам удалось извлечь часть магической подписи, и она указывает на вашу палочку. — Палочки-сёстры… — Вторая принадлежит человеку, перевалившему за две сотни лет, мистер МакЛагген, и совершенно неспособному на любую физическую активность. МакЛагген горько усмехнулся, откладывая пергамент в сторону. — Я не Кустос. А этих результатов недостаточно для суда. Кингсли наклонился вперёд, сокращая расстояние между собой и подозреваемым. — Возможно, мы найдём иные улики, а возможно, мы ошибаемся. Всё, что нам нужно — это ваше алиби на ночь девятого декабря, вечер пятницы в районе восьми. Это было ровно то время, когда умер Эрик Слор. Кормак побледнел, а глаза его расширились. — Я… я был дома. Риддл усмехнулся. — Да? Кто-нибудь может это подтвердить? Взгляд МакЛаггена метался между Кингсли и Министром, его надменность испарилась и превратилась в нервозность. Кингсли пожалел его и предложил ему выход. — Вы дадите нам разрешение на использование Веритасерума или просмотр…. — Нет, это незаконно, — рыкнул МакЛагген и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Я требую адвоката. Кингсли оглядел парня, увидев его в новом свете. Это мог быть он. Это действительно мог быть он. МакЛагген даже сейчас соответствовал их профилю. У него не было алиби на ночь убийства Эрика Слора и его магическая подпись была найдена на месте убийства миссис Забини. Кингсли также помнил, что продавец в Лютном переулке продал глушитель для волшебной палочки в то время, когда Кормак был на обеде. И официантка подтвердила, что в тот день МакЛагген ушёл раньше обычного. Кроме того, МакЛагген был связан с Гермионой Грейнджер. У него было достаточно власти, и он был умён. Даже если МакЛагген не окажется Кустосом, он точно в чём-то виновен. И всё же, несмотря на то, что кусочки мозаики стали складываться в единое целое, Кингсли всё ещё чувствовал неуверенность в том, куда движется дело.…Столкнулись…
Гарри тащился к особняку Риддла. Он делал всё возможное, чтобы его движения выглядели естественно и нормально, но было сложно контролировать двойника целиком. Связь, которую Гарри установил с его сознанием при создании, была неряшливой и небрежной, она была создана на всякий случай. Кроме того, она вышла слабой, потому что он создавал её, будучи магически выжатым. Иногда двойнику удавалось вытолкнуть Гарри прочь, но только на короткое время. Как сейчас. Желудок сжался в приступе тошноты, когда его сознание выскользнуло, заставив двойника повалиться на землю, но Гарри надавил на связь, снова делая её более-менее стабильной. Когда он контролировал разум двойника, то не чувствовал полного контроля над телом. Вместо этого ему казалось, что голова его словно заполнена горячим воздухом, а тело вялое и движется само по себе. Двойник, в конце концов, был Гарри Поттером и чужое присутствие в своём сознании не приветствовал. Гарри оттолкнулся от земли, чувствуя, как по его шее стекает пот. Он заставил двойника уйти из Министерства и отправиться к особняку Риддла. Он пытался двигаться быстро, зная, что Тёмный Лорд может скоро вернуться. Гарри только надеялся, что двойник не вырубится в какой-нибудь важный момент. Если он ошибётся, он останется застрявшим привязанным к стулу в кабинете Риддла, а его двойник так же окажется в распоряжении Тёмного Лорда. Он постучал по чарам трижды, также, как он видел, делали визитёры. Кто-нибудь скоро появится здесь, Гарри знал. Он только надеялся, что сможет провернуть всё достоверно и непринуждённо. Было довольно сложно сфокусироваться на мире вокруг, будучи одновременно вовлечённым в ментальную битву. Из дверей дома вышел Люциус Малфой. Когда он достиг ворот, глаза его прищурились, а лицо потемнело от отвращения, густо замешанного на подозрении. Гарри немного скривился, жалея, что не может применить эмпатию для убеждения. У двойника был только слабый дар и Гарри не собирался пытаться использовать его, опасаясь ослабить хватку на разуме двойника. — Поттер, мне казалось вы в кабинете у Тёмного Лорда. — Ваш нос отлично вылечили, — заметил Гарри, растягивая слова и прислонившись к каменной колонне рядом с воротами. — Всё лучшее для Малфоев, да? — Когда ущерб вызван маггловским ударом, рану очень легко залечить и забыть об этом, — Люциус остановился у границы чар с таким видом, будто он скорее предпочтёт поцеловать землю, по которой ходят магглы, нежели пропустить Гарри внутрь. — Спрошу ещё раз, что вы здесь делаете, Поттер? Губы Гарри изогнулись в усмешке. Двойник пока уступил, очевидно, ему было любопытно, что происходит и чем это закончится. — Риддл хочет видеть меня у себя в кабинете, — низко проворчал Гарри, изображая из себя отчаявшегося человека, вынужденного следовать указаниям. — Мне нужно было показаться на работе сегодня утром, но наши дела с ним ещё не закончены. Люциус только сильнее прищурился, пока обдумывал слова Гарри, но потом на его губах появилась широкая усмешка. — Не потребовалось много времени, чтобы получить над тобой контроль, Поттер. Какая жалость, я думал, ты будешь сопротивляться дольше. — Малфой перекинул через плечо свои светлые волосы неожиданно неженственным жестом. — С другой стороны, это не должно было стать для меня сюрпризом, учитывая, сколько у него информации о тебе. Время шло, и Гарри начинал терять терпение. Впрочем, он не позволял этому проявиться на своём лице. — Осторожнее, Малфой, Риддл пока не запретил мне причинять вред своим последователям, — он оттолкнулся от стены и его шаги были лишь немного неуверенными из-за сопротивления двойника. — Ты меня впустишь или мне подождать пока Риддл сам ко мне выйдет? — он широко усмехнулся, показывая зубы. — Потому что меня совершенно устроит, если ему придётся меня поискать. Малфой нахмурился, но взмахнул палочкой, и чары замерцали, позволяя Гарри пройти. — Я проведу тебя до его кабинета и прослежу за тобой до тех пор, пока он не вернётся из Министерства. Люциус указал на Гарри кончиком волшебной палочки, очевидно, запасной, учитывая, что своей основной он лишился вчера. Было совершенно очевидно, что Малфой ничего не знает о двойнике. Риддл, судя по всему, не нашёл времени или не видел смысла рассказывать своим последователям о том, что по Британии разгуливает сразу два Гарри Поттера. На самом деле, Гарри даже не знал, в курсе ли Том, что это двойник, а не какой-то сорт чар. Очевидно, Риддл не расценивал это как угрозу, что было понятно. Двойники обычно не контролировались своими создателями по ментальной связи, но Гарри специально постарался, создавая своего. Когда Малфой повёл его в особняк, Гарри очень внимательно запоминал дорогу. Без особых проблем с двойником они добрались до запертой двери в кабинет. Гарри сквозь опущенные веки наблюдал, как Люциус привычным движением вскинул палочку. Идиот. Малфой любил потрепаться о том, насколько магглы уступают волшебникам. И несмотря на то, что во многом это было так, волшебники были куда более надменны и слепы, когда дело доходило до вопросов выживания. Люциус отвёл руку в сторону, взмахнув палочкой вблизи от Гарри. Заняло бы всего секунду заломить ему руку до того, как он произнесёт заклятие. Гарри стоял неподвижно, пока Малфой снимал защиту с двери в кабинет, но стоило двери открыться, как он ощутил острый укол адреналина. Не вернулся ли уже Риддл? Не передвинули ли его тело? Не повредили ли? Или, что было бы хуже, вдруг он не сможет вернуться обратно в себя? Малфой открыл дверь, на секунду отводя от Гарри взгляд, чтобы заглянуть внутрь. Стоило ему увидеть связанного и спящего Гарри Поттера, как его тело замерло и напряглось, а на лице вспыхнули ненависть и замешательство. Гарри усмехнулся, и, удерживая контроль над телом двойника, напал. Он схватил Малфоя за запястье, заводя руку ему за спину и полностью выворачивая её из сустава. Малфой зарычал от боли и выронил палочку. Увидев бессознательного Гарри Поттера, двойник начал бешено сопротивляться, и это сделало движения Гарри вялыми, когда он потянулся за палочкой Люциуса. К сожалению, Малфой воспользовался этим моментом, чтобы банально и по-маггловски пнуть Гарри в лицо, разбивая очки. Гарри рыкнул, отталкивая сознание двойника в сторону, чтобы схватить Люцуса за ногу. Он силой вынудил его перевернуться и прижал лицом к полу. Пальцы Гарри дрожали вокруг палочки Малфоя, но он смог слабо схватить её. Разум его действовал быстрее тела и это заставляло голову кружиться. Осколки стекла, застрявшие в коже, ситуацию лучше тоже не делали. — Иммобилус, — быстро пробормотал он, целясь в портрет Меропы. Он промахнулся, и она кинулась прочь. — Иммобилус! — по счастью, на этот раз он не промахнулся, и портрет её застыл. Гарри указал палочкой на Малфоя. — Ступефай, — пробормотал он. Когда тот замер и до того, как двойник попытался перехватить контроль снова, Гарри магически запечатал все двери в кабинете, кроме открытой сейчас. Риддла ожидает сюрприз, когда он попытается вернуться из Министерства. Он рыкнул, когда двойник снова попытался атаковать его. Чёртов придурок! Опустившись на колени, Гарри почувствовал, что теряет над ним всякий контроль. Его разум на секунду повис в пустоте, на какое-то мгновение Гарри почувствовал, что утратил всё — себя, цель, он даже не помнил о том, что существует. И когда он уже подумал, что никогда не вернётся, Гарри очнулся в собственном теле. — Блять, — прорычал он, смотря на двойника напротив. Дыхание его было неровным, и он знал, что нет смысла пытаться убедить двойника освободить его. Тот уже поднимался с пола и направлял на него палочку Малфоя. — Я твой создатель, чёрт подери, — тяжело выдохнул Гарри. — Ты связан со мной. Он попытался добраться до него ещё раз, отказываясь поверить, что его вышвырнул разум собственного создания. Связь покорёжилась, но всё ещё сохранилась. Гарри поклялся, что это был последний раз, когда он разделялся. Двойник сопротивлялся, но быстро упал на колени, неспособный выскользнуть из-под контроля создателя. Гарри ползком добрался до своего спящего тела и веревок, обвивающих его лодыжки и запястья. Он обратил их магию в лёд, прежде чем разбить. Магия их была сильна, не существовало никакой возможности побега без магической помощи. Стоило верёвкам рассыпаться, как сознание Гарри вернулось в его собственное тело. Это было потрясающе — снова обрести полный контроль над движениями. Он поднялся со стула, потягиваясь подобно своей анимагической форме. Гарри критически оглядел двойника, стоявшего с поднятой палочкой в защитной стойке. — Кто ты? Гарри нахмурился, чувствуя лёгкое раскаяние. Не было никакого способа отменить двойника, как бы эта идея Гарри не нравилась. И он не мог позволить двойнику просто шататься вокруг. Гарри создал его в момент отчаяния и теперь имел дело с последствиями. — Прости, — пробормотал Гарри, подходя на шаг ближе. Зеленые глаза моргнули в замешательстве за разбитыми очками. — За что? Кто ты? — двойник поднял палочку выше, знакомо сжав челюсти. Гарри вывернул ему руку так же, как Малфою до того. — Правда, прости за то, что я создал тебя и забрал твою жизнь. Он положил руки на обе стороны его головы и резко повернул, ломая ему шею. Тело замертво упало на землю. Гарри стоял над ним, смотря на собственное отражение. До сих пор он не думал о том, что его двойник был человеком. Он отлично подходил, чтобы сбить с толку Риддла. Но Гарри пришлось забрать человеческую жизнь, чтобы создать его. Испорченную жизнь, но жизнь человека, вина которого не была доказана перед тем, как Гарри его убил. Он глубоко выдохнул и уставился в потолок. Лицо Гарри заледенело, когда он перешагнул через упавшие тела двойника и Малфоя. Тот человек был испорченным. Но и Гарри был испорчен. Так же, как и все они. Остановившись в дверях, Гарри повернулся, подобрал палочку Малфоя и скомандовал: — Акцио, палочка и нож Гарри Поттера. Он не ожидал, что это сработает, но, на удивление, они прилетели к нему из-за стола Риддла. Отбросив палочку Малфоя, Гарри поймал свои вещи обеими руками, бросил взгляд на кабинет Риддла и вышел. Было невероятно, каким пустым оказался особняк, когда Гарри спускался по лестнице и шёл к выходу. Он ожидал нападения всё то время, пока двигался к воротам, но он вышел оттуда, не будучи остановленным ни Риддлом, ни чарами, и остался невредимым. Гарри сжал палочку в кулаке, аппарируя к себе домой. Ему нужно было сообщить начальнику через камин, что он заболел. Потребуется пара дней на то, чтобы собраться и вернуться к реальности. Реальности, полной масок, обмана и ложной благодарности. — Поздравляю, мистер Поттер. Я действительно впечатлён. Он слегка повернулся, бросив на Риддла презрительный взгляд. Тот сидел на его диване и просматривал альбом с фотографиями. Тот самый, который Гарри затолкал на полку за ряд нетронутых книг. Вид фотографий расстроил его даже больше присутствия Риддла. Впрочем, вне зависимости от этого, он сохранил на лице бесстрастное выражение и прокрутил в пальцах нож. — Почему-то я не удивлён, увидев тебя здесь, — равнодушно произнёс он. Багровые глаза, наконец, оторвались от альбома, и змеиная улыбка скользнула по губам Тёмного Лорда. Гарри приготовился мысленно и эмоционально, зная, что это может быть одно из самых крупных его сражений.