Dreams and Darkness Collide

От переводчика: большое спасибо всем за отзывы, я очень им рада! Предупреждение: вся глава посвящена Риддлу и Гарри. Было уже поздно, и Гарри был не в настроении для политических игр с Риддлом. К сожалению, их было не избежать. Тёмный Лорд сказал Гарри прийти сегодня вечером на их первый урок окклюменции. Назначенное время было удивительно поздним, и Гарри решил перед визитом уделить время своему заданию. Аппарация в Германию выжала его едва ли не досуха — расстояние было немалым, а места незнакомыми. Вернуться обратно в Британию после слежки за Брауном было ещё сложнее, и после второй аппарации сознание Гарри затуманилось, а чувства притупились. Учитывая, насколько обременительной была аппарация, Гарри знал, что ему нужно будет украсть чью-нибудь палочку и создать портал между странами. В любом случае, аппарация оставляла за собой слабую магическую подпись. Если он будет осторожен с убийством заместителя Министра Брауна, никто не свяжет эту смерть и смерти жертв Кустоса. В отличие от британского Министерства, у которого уже есть опыт в расследовании непредсказуемых нападений, на немецкое будут давить, чтобы те нашли улики немедленно. Но, несмотря на магическое истощение, Гарри полагал, что вечер прошёл хорошо. Он успешно проследил за целью и узнал часть её расписания. Тем не менее, ему нужно было вернуться в Германию завтра и послезавтра, чтобы выявить закономерности. Сегодня Гарри понял, что Риддл был прав. Браун был испорчен, очень испорчен. Гарри было тяжело сидеть и смотреть, как тот таращится на молодых парней и девушек, поглаживая себя под столом и… — …пойдёте со мной? Гарри замер в тёмном коридоре, и его губы исказила усмешка. Он накинул капюшон, скрывая лицо, и раздражаясь всё сильнее. У Тёмного Лорда определённо были гости. Он пригласил Гарри на встречу, и она должна была начаться уже пять минут назад, и всё же посетители ещё не ушли. Тенью Гарри проскользнул в гостиную, совершенно не смущаясь кучки высокомерных волшебников и ведьм. Камин ярко горел, озаряя присутствующих золотистым сиянием. Других источников освещения не было и потому сложно было отследить перемещения Гарри. Даже Риддл заметил его не сразу, хотя, стоит признать, что в его случае «не сразу» равнялось нескольким секундам. Тёмный Лорд расправил плечи, словно школьница, заметившая объект воздыханий. Гарри прошёл мимо него и обогнул комнату по периметру, удивляясь зловонию запятнанности. О, Риддл умел выбирать людей. Гарри осмотрел четырнадцать гостей, выискивая хоть кого-то, на ком может отдохнуть взгляд. Они все были испорчены, даже жена Люциуса Малфоя. Они были могущественными и демонстрировали зашкаливающее чувство собственной важности, сидя в присутствии Риддла. Гарри знал, что почему-то эти последователи были важнее, чем прочие. Более доверенные, более влиятельные. Это были избранные Риддлом любимчики? Он потому назначил встречу на это время, чтобы похвастаться Кустосом всем этим запятнанным людям? Судя по всему. Это взбудоражило Гарри только больше. Его взгляд скользнул по Барти Краучу-младшему и остановился на темноволосой сирене, удобно устроившейся прямо на полу. Гарри прищурился. Её защищало что-то вроде окклюментивного щита, скрывавшего большую часть её грязи, но Гарри чуял, что она была самой запятнанной в группе. Пышная грива чёрных кудрей и соблазнение, сквозившее в каждом движении, легко выдавали в ней Беллатрикс Лестрейндж, некогда Блэк. Она была кузиной Сириуса, женой Родольфуса и безумной сукой. Гарри сжал кулаки и ощутил, что в животе поселилась необъяснимая ненависть. Беллатрикс была преступницей, её обвиняли во многих убийствах и исчезновениях. Министерство никак не могло её поймать, она была столь же неуловима, как и Кустос, если не больше, учитывая, что её укрывал от закона Тёмный Лорд. Это напомнило Гарри, почему он охотился на таких, как она, в первую очередь. Они полагали себя стоящими над законом. Хуже того, они наслаждались убийствами и убивали всё больше и больше. Их можно было только пожалеть, когда Гарри решал, что пришла пора им расплатиться за свои преступления. С мстительным удовольствием Гарри выступил вперед из темноты, встав спиной к камину. Приспешники Риддла дернулись от неожиданности, но Гарри не обратил на это никакого внимания. Он не отрывал взгляда от Беллатрикс. Огонь бросал на его фигуру тени, не позволяя различить лицо. Беллатрикс замерла у ног своего мужа, внимательно оглядывая берцы, кожаные перчатки, плащ до колен и накинутый капюшон. Взгляд её стал убийственным, когда она сопоставила приметы. — Ты убил Эстеллу, — ненавидяще прошипела она. Соблазнительность испарилась из её позы, осталась только женщина, готовая убивать. Губы Гарри дрогнули — он разрывался между весельем и отвращением. — Не забудь добавить к этому списку МакНейра, — негромко поддразнил он её. У Беллатрикс был взрывной характер, он понял это секунду спустя. Настолько взрывной, что он едва успел отреагировать, когда она выхватила палочку и наставила на него. С её губ сорвалось проклятие, но Гарри был быстрее. Он кинул в неё свой волшебный нож. Предельно точно, как и всегда. К сожалению, палочку нож не разрезал, но зато выбил её из руки Беллатрикс, а потом воткнулся в обивку дивана рядом с головой Барти Крауча. Тот заорал и подскочил, выглядя, впрочем, больше восхищённым, чем испуганным. Гарри подпрыгнул и с разворота врезал Беллатрикс по лицу. Едва его ноги коснулись пола, как он схватил её и толкнул к камину. Гарри сжал пальцы в волосах Беллатрикс, удерживая её лицо над огнём, и склонился ниже. — Смотри-ка, насколько жалкой и беспомощной ты становишься без волшебной палочки, м? — Но мы — нет, — произнёс один из братьев Лестрейндж, направляя палочку на Гарри. Ещё несколько человек стояло рядом с ним, и все они, как один, целились в Гарри. — Осторожнее, — предупредил их он, — её брови отрастут обратно быстро, но восстановить кожу будет отнюдь не столь безболезненно, — Гарри толкнул Беллатрикс ближе к огню, и она зашипела, отказываясь кричать, когда языки пламени лизнули её лицо и начали поджаривать кожу. Запах палёных волос распространился по комнате и Гарри довольно цокнул языком. Неожиданно пламя пропало и зажёгся свет. — Опустите палочки, — приказал холодный голос за спинами волшебников. — Сейчас же. Без малейшего промедления они опустили палочки и отступили в сторону. На противоположном конце комнаты Риддл, наконец, поднялся со своего стула. На лице его читалась пресыщенность и устрашающее отсутствие эмоций. Он взглянул на Беллатрикс и Гарри и приподнял бровь, заметив, что последний пытается вернуть себе контроль. — Я буду тебе очень обязан, если ты окажешься так добр и освободишь Беллатрикс, — просьба была вежливой, но все знали, что за этим скрывается сарказм и высокомерие. Тёмный Лорд никогда не просил вежливо. Его слово было решающим. Гарри сжал волосы Беллатрикс сильнее, не собираясь разжимать хватку, а на поверхность сознания вырвались его собственные эмоции. Уязвимость. Он не понимал, почему Риддл настаивает на том, чтобы представить его своим нелепым последователям. Тёмный Лорд желал дать им понять, что прижал Кустоса к ногтю? Что он надел на своенравного серийного убийцу ошейник? Вне зависимости от причины, Гарри ощутил злость и беззащитность. Это была маленькая игра Риддла, его демонстрация обладания. Гарри искоса взглянул на него, прежде чем вернуться к Беллатрикс. До того, как кто-то успел отреагировать, он ударил её указательным пальцем в висок. Она тут же осела без сознания на горячие угли. К ней ринулись волшебники, и, пока царил хаос, Гарри выскользнул прочь, не забыв забрать нож, и втихую покинул комнату. К чёрту Риддла. Было ошибкой начинать эти танцы. Шантаж его больше не беспокоил, как и поимка тех, кто ответственен за убийство родителей. В любом случае, у него было уже достаточно информации, чтобы заняться этим самому. Гарри несся по коридорам, и ему казалось, что стены смещаются, а двери играют с ним в неизвестную игру. Он рыкнул, когда, открывая дверь, которая, как он знал, должна была вести в главный холл, вместо него обнаружил другой пустой коридор. Дверь закрылась за ним и мир неожиданно перевернулся: Гарри обнаружил себя стоящим на потолке и разглядывающим пол. Магия Риддла разливалась по коридору, дразня Гарри, насмехаясь над ним, пробуя его на вкус и заявляя на него свои права. Он зарычал, чувствуя, как теряет от ярости контроль. Пробежав по коридору, Гарри использовал всю свою скорость и рефлексы, чтобы нырнуть в следующую дверь. Риддл мог не давать ему уйти трюками и иллюзиями, но Гарри знал, что найдёт выход. Может быть, это займёт какое-то время, но Риддл не сможет играть вечно. Он вошёл в новую дверь и тут же свалился на пол, потому что потолок встал на своё законное место. Дверь за его спиной захлопнулась, и Гарри обнаружил, что попал в серую безликую комнату вместо холла. Напротив него стоял Риддл, холодно наблюдая. Гарри выхватил нож и ринулся к Тёмному Лорду, желая насытить свою жажду крови. Риддл вскинул руку, без палочки заставив Гарри замереть на середине прыжка. Магия казалась Гарри невидимой стеной, замедляющей его до полной остановки. Он не мог двинуться, не мог даже дышать. Но задержка только заставила его взбеситься больше и выпустить магию. И неожиданно истощённая сегодня магия Гарри разрушила основание поставленного Риддлом блока. Багровые глаза широко распахнулись, когда Гарри прорвался сквозь барьер. Даже не думая больше защищаться, Риддл выпрямился и остался неподвижен, когда Гарри набросился на него. Гарри ненавидел его за это. Отказ от сопротивления был каким-то особым приёмом? Тёмный Лорд собирался изображать подчинение, пока неконтролируемый зверь не успокоится? Он врезался в Риддла, наваливаясь на него и делая подсечку, чтобы опрокинуть на спину. К сожалению, здесь никто не намеревался играть в подчинение. Стоило Гарри приземлиться, как магия Тёмного Лорда выдрала из его руки нож и толкнула Гарри высоко в воздух. Его словно закружил ураган, и он обнаружил себя распятым на потолке и неспособным двинуться. К сожалению, его магия была слишком истощена, чтобы бороться дальше. — Успокойся, — ровно велел ему Риддл. Магия вокруг него потрескивала и напряжение её нарастало. Было очевидно, что Лорд больше не собирался потакать Гарри, а пытается контролировать ситуацию. — Ты совсем потерял контроль. — Пошёл к чёрту, Риддл, — у Гарри перед глазами плавал алый туман. — Всё кончено. — Если всё кончено, мне стоит просто убить тебя, разве не так? Гарри фыркнул. — Ты раскидываешься этой угрозой, как будто она что-то значит. В отличие от тебя, я не боюсь сдохнуть. Риддл поднялся на ноги, спокойно отряхнул мантию и только после этого взглянул на Гарри. — Я с тобой ещё не закончил, — в это простое заявление было вложено удивительно много властности. — Ты уже готов говорить, как взрослый человек, дитя? Я могу оставить тебя там, если хочешь. Это было действительно забавно. Риддл предпочитал опираться на магию, и он знал, что если Гарри окажется достаточно близко, то положение может перемениться. Гарри знал, как отрезать Лорда от его магии и как обезоружить волшебника, когда тот слишком полагается на палочку. Очевидно, Риддл хотел держать его подальше от себя, чтобы контролировать ситуацию. Гарри прикрыл глаза и выдохнул, пытаясь восстановить собственный контроль. Да, он отреагировал слишком остро. Да, он позволил гневу овладеть собой. Это не отменяло того, что действия Риддла были оскорбительны. — Ты хотел продемонстрировать, что я повинуюсь тебе, всем этим животным, — негромко проинформировал он Лорда. — Я не стану такое терпеть, Риддл. Мне не интересно играть роль твоей домашней зверюшки. — Это не входило в мои намерения. Гарри открыл глаза и равнодушно взглянул на него. — Сомневаюсь. Устало вздохнув, Риддл повернулся к Гарри спиной и освободил его. Стоило Гарри приземлиться на ноги, как он увидел, что безликая комната медленно меняется. Магия Риддла, похожая на туман, растворяла серые стены, открывая знакомый камин и кожаные диваны. Гарри замер, осознавая, что находится в той же комнате, откуда сбежал, только без людей. Магия Тёмного Лорда была пугающе великолепна. Он терпеть не мог признавать это, даже про себя, но это было бесспорно. Риддл всё это время создавал иллюзии, унизительный мышиный лабиринт для Гарри. Он манипулировал всем, что было вокруг, с такой легкостью, словно это были детские игрушки. Такая магия могла оказаться полезной для Кустоса, но Гарри знал, что никогда не сможет повторить подобное. Лучше было даже не облизываться на то, чего у него никогда не будет. — Я хотел представить тебя своему внутреннему кругу, — надменно продолжил Риддл. — Им известно кто ты и велено не трогать тебя, — Гарри недоумённо взглянул на него, и Лорд продолжил. — Они под клятвой неразглашения. О том, кто Кустос на самом деле, никто не узнает, пока я того желаю. — И что за заклинание обеспечивает подобный уровень конфиденциальности? — Метка, — ответил он, — укоренившаяся в самом магическом ядре. Гарри прикрыл глаза. Значит, они знали, кто он, когда он вышел. Они знали, что он неприкосновенен, поэтому не отреагировали нормально, когда он ткнул Беллатрикс лицом в камин. Она же явно полагала себя выше приказов Лорда, поэтому пыталась проклясть его. И всё же… — Ты втягиваешь меня в свой образ жизни, Риддл, и мне это не по душе, — Гарри махнул в сторону диванов, где ранее сидели ведьмы и волшебники. — Я не твой последователь и никогда им не стану. Тёмный Лорд неторопливо уселся на один из двухместных диванов. Он продолжал смотреть на Гарри, закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок. Поза его выглядела спокойной и самодовольной, что очень отличалось от недавней злости Гарри и изрядно его раздражало. — Ты уже ясно продемонстрировал это, Гарри, — Риддл тонко улыбнулся. — И как бы ты в это не верил, я не хочу, чтобы ты стал одним из них. Взгляд Тёмного Лорда был тяжёлым и тревожащим, но Гарри легко выдерживал его. — Зачем мне тогда с ними встречаться и знакомиться? Риддл убрал руку из-под подбородка и лениво взмахнул ей. — Ты неприкосновенен для них, а они — для тебя. Все они, — неожиданно он наклонился вперёд и глаза его сверкнули. — Я понимаю, что не контролирую это, но это просьба, а не приказ. Что же, это было что-то новенькое… Кажется, их предыдущие встречи были тестами, во время которых Риддл тщательно анализировал характер Гарри. Судя по всему, Лорд обнаружил, что жесткая хватка провоцирует его. Поэтому и решил вежливо попросить. Было большим искушением предложить Риддлу умолять о настолько…. — Нелепая просьба, — прошипел Гарри. — Они, как и МакНейр, виновны и должны быть осуждены. Ты покрываешь преступников, Риддл… — Таких, как ты? — мягко продолжил за него Тёмный Лорд. — Пусть ты и отказываешься признавать это, Гарри, но я защищаю и тебя от авроров. Во что бы не верила публика, во что бы не верил ты сам, ты убиваешь мужчин и женщин. По правде говоря, я бы сказал, что твои преступления более отвратительны, чем то, что совершили мои люди. — Ты не защищаешь меня от авроров, мой Лорд, я сам себя защищаю. Что же до моих мотивов — я спасаю людей, — опасным тоном возразил Гарри. — То, что я делаю — справедливо. Твои сторонники же развлекаются со скуки. Риддл хмыкнул. — Я не собираюсь поднимать этот старый спор сегодня, — он откинулся на спинку кресла, — всего лишь прошу тебя не трогать мой внутренний круг. У меня есть твоё слово? Он обдумал действия Риддла. Было сложно представить, что Лорд заботился об этих людях, но он утверждал, что они составляют внутренний круг. Гарри полагал, что они должны быть полезны, более полезны, чем остальные последователи. И Гарри мог только предполагать, чем именно. — Беллатрикс… — Особенно её. Гарри приподнял бровь, и многозначительная ухмылка исказила его черты, заставляя его лицо выглядеть порочным. — Выглядит до ужаса похоже на историю с Джинни Уизли, когда ты сам перешёл черту, заставляя её переехать в Португалию. Ничуть не смутившись насмешки, Риддл откинулся на спинку дивана сильнее и закинул на неё руку. — Разве что, в отличие от тебя и твоей рыжей зверюшки, у меня нет эмоциональной или физической привязанности к Белле, — глаза его опасно мерцали. — Она не отвлекает меня. Багровые глаза оглядели Гарри с ног до головы. Любой бы почувствовал, как ладони потеют и слабеют колени от такого внимательного изучения и мягкого тона. Но Гарри только зубасто ухмыльнулся и подошёл ближе. Он остановился между раздвинутых коленей Риддла и взглянул на него сверху вниз, встречая и удерживая его взгляд. Раздумывая о сложившейся ситуации, Гарри скинул капюшон. Тёмный Лорд всё ещё ждал ответа, и Гарри обдумывал его просьбу. Он мог согласиться, потому что сегодня Риддл сделал ему подарок. Если между ними что-то пойдёт не так, Гарри будут известны лица всех, кто состоит в его внутреннем круге. Они может и не являются ахиллесовой пятой Лорда, но, если Гарри убьёт их, у Риддла будут проблемы. Это было слабостью, и Гарри намеревался использовать её, если понадобится. — Тебе повезло, что её окклюментивные щиты скрывают большую часть запятнанности, — мрачно ответил Гарри. — Пока я готов преодолеть потребность убить их, Риддл. Пока, — он вскинул брови. — Если они, конечно, не станут меня провоцировать. — Что, учитывая твою нестабильность, может сделать что угодно, — Риддл похлопал по сидению рядом. — Садись. Мы начнём твоё занятие окклюменции. Твоему сознанию очень не хватает организованности. Гарри уставился на предложенное место. Диванчик был тесным, и он окажется совсем рядом с Тёмным Лордом. В этой ситуации Риддл будет учителем, а Гарри — учеником. Их общение не будет состоять из вызовов, это будет простое обучение. И это будет унизительно. Он скривился и уселся рядом с Риддлом, сдерживая желание защищаться. Тёмный Лорд не стал терять времени даром. — Когда я применю легилименцию, мы окажемся в центре твоего разума. Опытные окклюменты защищают его, потому что напавший при помощи легилименции может разрушить разум, оказавшись в его центре. — Ты будешь учить меня, как защититься от подобной атаки? Риддл наклонил голову. — По большей части не защищаться от вторжения, а держать свои воспоминания и эмоции под контролем. Я хочу научить тебя ставить щит от тех людей, которых ты воспринимаешь испорченными, стабилизировать твой разум. — Я стабилен, — натянуто ответил Гарри. — Нет, ты не стабилен, — багровые глаза даже не моргнули, и только уголок губ скривился в усмешке, увидев упрямое выражение лица Гарри. Но других комментариев не последовало. — Ты готов начать? Гарри внимательно взглянул на Тёмного Лорда. Тот был слишком холоден и спокоен, словно бы скрывал собственное воодушевление от перспективы оказаться внутри разума Гарри. — Этот центр… — произнёс Гарри, — как он выглядит? — Зависит от человека, — Риддла, казалось, забавляли попытки Гарри установить границы. — Это может быть место, человек или воспоминание. Некто или нечто, означающее для тебя безопасность. Ты чувствуешь себя защищённым там. Каждый разум, даже нетренированный, имеет подобное убежище. Его пульс участился, когда он распознал намёк, и Гарри вскочил. — Ты уже лазал мне в голову раньше, когда Снейп что-то повредил там. Что ты видел в моём центре? Пусть Риддл и хорошо это скрывал, он был удивлён тем, что Гарри начал защищаться. — Я не был в центре. Просто исправил нанесённый ущерб. Гарри холодно взглянул на него и обошёл диванчик. Он тут же подумал о своей спальне. Абсолютная белизна, спокойствие и стабильность. Это должно было быть центром. И он не хотел, чтобы Риддл видел его убежище. Он не хотел, чтобы Тёмный Лорд знал, в какой обстановке Гарри комфортно. — Сядь, — тон Лорда сделался нетерпеливым. — Центр разума приобретает форму в юности. Я не верю, что ты мог увидеть что-то компрометирующее до пубертата. Это привлекло внимание Гарри. — До пубертата? — Центр формируется в детстве. Он редко меняет форму, хотя может наращивать новые слои. — Редко меняет форму, — цинично повторил Гарри. Риддл выглядел раздражённым, его магия стала ощущаться сильнее. — Сядь. Гарри вздохнул и уселся на кофейный столик напротив Риддла. Пальцы Гарри тряслись, и он удержал себя от того, чтобы покрутить головой. Ему это не нравилось. Он никогда не думал, насколько уязвимым это может его сделать. Потерять уверенность в присутствии Тома Риддла было последним, чего он хотел. Возможно, лучше всего было вести себя так, как будто его ничто не беспокоит. Ну и что, что Риддл может увидеть белую комнату? Если Гарри не будет особо реагировать, тот не зацепится за это. Тёмный Лорд повернулся к Гарри лицом, и взгляд его стал почти гипнотическим. — Поддерживай контакт взглядов, Гарри, пока я войду глубоко в тебя, — хрипло проинструктировал он. Гарри не пропустил намёка и широко усмехнулся. — Ты может быть входишь в сознание, но, когда мы дойдём до тела, дело будет за мной. — Увидим, — мурлыкнул Риддл, довольно улыбнувшись. — Сфокусируйся на мне. Гарри хотел спросить, почему тот не говорит: «Легилименс!» и не машет палочкой угрожающе, но Тёмный Лорд уже ясно объяснил, что их уроки никак не будут напоминать занятия со Снейпом. Гарри был взбудоражен, что будет учиться у настоящего мастера легилименции, пускай сама она ничего не значила в сравнении с Томом Риддлом. Комната вокруг медленно начала растворяться, только Риддл оставался неизменным. Но и он начал исчезать. Последними растворились его багровые глаза. Стало темно и всё заволокло туманом, а потом свет начал пробиваться сквозь этот туман, и свет этот был золотистым, не белым. Гарри с любопытством наблюдал, как из этого света формируются яркие цвета. И когда формы и цвета устоялись, Гарри обнаружил, что стоит в очень знакомом месте. — Хогвартс, — с оцепенением озвучил он. Рядом с ним на лицо Риддла набежала тень эмоции, которую Гарри не смог опознать. — Большой зал, — уточнил Тёмный Лорд, — под внимательным взглядом Альбуса Дамблдора, как я вижу. Гарри обернулся. Да, Альбус Дамблдор был тут как тут, вместе с заставленным приборами столом. Студенты заполонили зал, но их общение было не больше, чем приятно звучащим гудением. Гарри опознал большинство, даже Рона и Гермиону. Значит, это было центром его разума. Сейчас, когда он видел его, Гарри не был удивлён. Он нигде не чувствовал себя безопаснее, чем в Хогвартсе. Даже сейчас было нечто странно… трогательное в этой картине. Люди, свет свечей, зачарованный потолок, вкусная еда и могущественный Альбус Дамблдор. Это возвращало Гарри к тем временам, когда он был невинен, беззаботен и, особенно, наивен. Он обернулся к Риддлу. — И как мне сделать мой разум сильнее? Даже если центр его разума не походил на его белую спальню, Гарри всё ещё не нравилось присутствие Риддла в его голове. Высокая тёмная фигура повернулась на каблуках и заскользила мимо вереницы закрытых двойных дверей. — Начать нужно за этими дверьми, конечно же, — он бросил взгляд на зал. — Ты не найдешь ничего для усиления здесь. Это место, которое тебе нужно защитить. До Гарри неожиданно дошло, какую угрозу представляет Том Риддл. При помощи легилименции он добрался до центра разума Гарри за секунды. Он мог уничтожить это место и тем самым уничтожить разум Гарри. Он мог сделать это с кем угодно, и его никто не смог бы остановить. Впрочем, Гарри сомневался, что Риддлу придётся по вкусу такая тактика. Ему нравились игры и нравились чужие страдания. Разрушение чьего-то разума вряд ли доставит ему удовольствие. — Снаружи будет сложнее, — Риддл жестоко улыбнулся. — Там будет… нестабильно. Он толкнул двери, и стоило им двоим ступить в неосвещённый коридор, как те тут же захлопнулись за их спинами, и обоих волшебников укутала темнота. Те проблески, которые успел уловить Гарри, подтверждали, что коридору не хватало детализации. Стены были размыты, в полу отсутствовали плиты, и глубокая темнота скрывала углы. Знакомый высокий крик разносился по замку и холод был едва выносим. Гарри нахмурился. — Очаровательно. Это сильно отличалось от теплого уюта Большого зала, и всё же Гарри не был испуган. Он предпочёл бы находиться здесь, в реальной жизни, чем за стеной ложного спокойствия. — Совершенно очаровательно, — согласился Риддл, наблюдая, как бледная фигура проносится мимо них, прежде, чем исчезнуть за поворотом коридора. — Ты найдешь здесь фрагменты воспоминаний, ничем не сдерживаемые. Тебе нужно будет встретить своенравные воспоминания лицом к лицу и поместить их за двери. — Мне нужно будет обойти весь замок? — В этом и идея, — он обернулся, чтобы взглянуть на Гарри. — Твоя задача не только расставить воспоминания по местам, но и укрепить разум. А именно, восстановить в памяти коридоры Хогвартса. Создать пространство там, где зияют дыры. Представить запутанные коридоры и движущиеся лестницы. В разуме возможно всё. Тебе нужно только представить то, чего не хватает, и защитить то, что здесь спрятано. Гарри взглянул в сторону Большого зала. Потом он перевёл взгляд на бесконечный тёмный коридор и представил себе простой факел. Он прищурился, визуализируя его, но ничего не произошло. Тогда Гарри стиснул зубы и попытался снова. Он не собирался просить помощи у Риддла. Гарри представил факел, яркое пламя, пляшущее на держателе. Свет озарит кусок коридора, хотя его и не будет достаточно для того, чтобы осветить всё целиком. Пламя факела будет отражаться в полированном полу, делая тени на камнях глубже. Неожиданно факел появился — ровно таким, каким Гарри его и представлял. Гарри уставился на него, довольный, но неожиданно измотанный. — Ты будешь чувствовать усталость на начальных стадиях восстановления, — заметил Риддл. — Твой разум не привык к такой работе. Но чем больше будешь тренироваться, тем проще будет. — Я не устал, — с предупреждением в голосе заметил Гарри. — Конечно же, нет, дитя. Вместо того, чтобы спорить, Гарри двинулся дальше по коридору, представляя рядом следующий факел. На это всё ещё требовались усилия, но, в конечном итоге, он появился. Это было нелепо. Пройти весь замок и привести разум в порядок отнимет у него вечность такими темпами. Когда он двинулся дальше по коридору, Тёмный Лорд последовал за ним. Неожиданно Гарри обратил внимание на противоположную стену. Он уставился на длинный провал, замерев, когда свет выхватил из темноты его воспоминание. На полу были разбросаны осколки стекла, силуэт над ними хрипло закричал и свалился на пол. Смех. Необузданное ликование. Гарри глубоко выдохнул и взмахнул руками, создавая дверь. Она закрыла воспоминание и Гарри расслабился. — Это не лучший способ контролировать воспоминания, — заметил Риддл. — Оно не обезврежено и будет расти и становиться сильнее, пока ты избегаешь его. Гарри прищурился. — Ты сказал мне поместить воспоминания за закрытые двери, — он обернулся к массивной двери, раздумывая, не повесить ли на неё замок. — Я это и сделал. Риддл подошёл, положил на дверь бледную ладонь, и прислонился к тёмному дереву, глядя на Гарри и недобро усмехаясь. — Закрывать глаза и быстро расставлять двери — не значит контролировать свои воспоминания. Они контролируют тебя. Они ощутят, что имеют над тобой власть и станут только сильнее. Он убрал руку. — Встреть его. — Не при тебе, — холодно отрезал Гарри. Тёмный Лорд неожиданно окутал себя тенями. — Пытки предназначены, чтобы сломать твою гордость и сделать тебя слабым и беспомощным, — алые глаза внимательно смотрели на Гарри, и почему-то это внимание казалось ему унизительным. — Сейчас ты демонстрируешь, что на самом деле ты всё ещё в плену. Ты ещё не сбежал, не правда ли, Гарри? Гарри стиснул челюсти и сжал кулаки. — У них нет власти надо мной. Тёмный Лорд просто наклонил голову и отошёл от дверей. Его действия словно говорили: «Докажи это». Когда пальцы Гарри сомкнулись вокруг дверной ручки, он отметил её холод. Это было очень личное воспоминание, психологическое насилие. Он ненавидел признавать это, но Риддл был прав. Эти воспоминания, практически все воспоминания о пытках, всегда были задвинуты на задворки сознания. Гарри никогда не встречался с ними лицом к лицу, никогда не переживал их заново. Он распахнул дверь в воспоминание и его засосало внутрь. Он оказался в очень знакомой комнате. Если бы не молчаливая компания Риддла, Гарри бы отступил и потерял себя. Но он не мог себе этого позволить. Не перед Тёмным Лордом. Он должен был встретить это воспоминание с широко раскрытыми глазами. Он должен был принять его, как оно есть, иначе Риддл увидит его другим. Слабым. Жалким. Гарри сидел в углу холодной пустой комнаты. Внутри не было ничего, кроме стула и пустой чашки, предназначенной для воды. Одежда его была изорвана, кожа покрыта засохшей кровью, ноги — босыми, а губы — потрескавшимися. Он испытывал только голод, жажду, отчаяние и беспомощность. Гарри слышал, как мучается его мать в соседней комнате. Она кричала, и он был этому рад, потому что мёртвое молчание было куда хуже. Он пытался удерживать голову прямо, а глаза — открытыми, но был настолько вымотан, что едва мог это делать. Гарри никогда не спал, они не позволяли ему этого. Стоило ему закрыть глаза, чтобы сбежать от этого безумия, как дверь распахнулась и внутрь вошёл мужчина. Как и все прочие, он зачаровал своё лицо так, что черты его были размыты. Гарри уставился на него, уже зная, что так и не увидит лиц своих похитителей. Они были трусами. И хладнокровными палачами. Мужчина зашёл внутрь, хмыкнув, когда Гарри одеревенел и сильнее вжался в стену. — Я думаю, мы с тобой закончили. Расфокусированные зелёные глаза широко распахнулись. Конечно, это же не значило, что… — Поднимайся! — большая рука схватила его за плечо. Без малейших усилий мужчина поднял Гарри с пола и потащил в сторону выхода. — Твоя мать ничего не говорит. Либо она ничего не знает, либо действительно хочет увидеть, как умирает её семья, — он сделал паузу. — Пора кое-что изменить. Он освободил Гарри и подтолкнул его наружу. Гарри пошатнулся, схватившись за косяк. До его носа донёсся запах свежего воздуха. Рискуя, Гарри высунул голову наружу и непонимающе уставился на открытую дверь в конце коридора. Свобода? Солнечный свет? Свобода! О, Мерлин, свобода! — Если ты сможешь дойти дотуда, ты можешь идти, — раздался смешок позади него. Гарри не сразу смог понять, что его палач имеет в виду. Если он сможет дойти? Он не ходил уже много дней и был уверен, что что-то сломано, но, если речь шла о свободе, Гарри знал, что сможет преодолеть это. Но потом солнечный свет проник сквозь двери и осветил пол, засыпанный осколками стекла. Некоторые из них были крохотными, а некоторые — большими и изогнутыми. За его спиной прозвучал смешок, а потом нога пнула его в спину и Гарри повалился на усыпанный стеклом пол. Он закричал, когда осколки впились в кожу и забарахтался среди битого стекла, расшвыривая осколки перед собой, чтобы расчистить безопасный участок. Они смеялись. Явилось ещё несколько палачей, чтобы посмотреть, как он будет двигаться. Кровь медленно сочилась из ран. У Гарри были длинные рукава, и потому он использовал руки, чтобы расчистить себе дорогу. Чтобы заглушить крики, он закусил губу. Смех утих, когда Гарри расчистил путь и пополз к двери. Он видел свободу! Он ощущал солнечный свет на лице! Он мог слышать пение птиц, щебечущих так, словно бы всё было в порядке. Небо было голубым. Листья — зелёными. Он чувствовал свободу на своём языке, когда в отчаянии полз к открытой двери. Глаза его застилали слёзы. Но стоило ему оказаться совсем близко, как дверь захлопнулась, отрезая его от заслуженной свободы. Он уставился на закрытую дверь, сидя на усыпанном стеклом полу. Ему стоило знать. Ему не нужно было поддаваться ложной надежде. Он умрёт здесь. Нет другого выхода. Что-то разбилось внутри него, когда похитители снова засмеялись. Что-то сломалось. — Разве я не упомянул, что у тебя не так много времени, парень? И оно только что закончилось. Плохая попытка. Гарри повернулся, когда к нему подошли. Несмотря на расстояние, Гарри направил свою ярость и ненависть в сторону мужчины и, к его удивлению, тот остановился, словно натолкнувшись на стену. Гарри нахмурился, не понимая, что произошло, а потом осознал, что сам как-то этому поспособствовал. Он сделал это! Он направил на мужчину больше бурных эмоций, желая видеть, как тот упадёт на колени. И стоило этим коленям соприкоснуться с полом и осколками стекла, как Гарри подхватил один из них и ударил. Он едва успел зацепить скрытое чарами лицо, перед тем, как остальные вырубили его. Воспоминание растворилось, и Гарри снова оказался в коридорах Хогвартса. Эпизод со стеклом предшествовал его худшим дням в том аду. После того, как похитители обнаружили его способности к эмпатии, они использовали их к своей выгоде. Именно тогда они начали насиловать его мать, тогда началось больше психологических игр. — Я просмотрел его целиком, — пробормотал Гарри, словно бы упоминание очевидного могло как-то помочь. Он чувствовал себя оцепеневшим и опустошённым. — И я всё ещё испытываю горячее желание найти всех, кто за это ответственен и снять с них кожу живьём. — Я бы расстроился, если бы ты думал иначе, — безэмоционально согласился Риддл. Его выражение лица было таким же скучающим, как и у Гарри, если не больше. Он взглянул на всё ещё рассыпанное по полу стекло. — Мы найдём их. Гарри всё ещё чувствовал ненависть и ярость, и всё же ему в чём-то стало легче. Это воспоминание было одним из самых болезненных, но пережить его снова было далеко не так ужасно, как ему казалось. Было ли это из-за присутствия Риддла? Было ли это из-за того, что теперь Гарри был сильнее? Он не знал причины и не очень ей интересовался, но он понял, что воспоминание перестало быть таким ужасающим и недостижимым. — Как мне убрать его? — Ты уже покорил его. Теперь тебе нужно поместить его в запертую комнату. Гарри взглянул на рассыпанное стекло и на собственный силуэт из воспоминаний. Он не мог просто запереть дверь, потому что всё это теперь располагалось прямо в коридоре. Нужно, чтобы это была комната, желательно с большим замком на двери. Стоило ему подумать об этом, как стекло испарилось и дверь слева от Гарри захлопнулась. На плечо Гарри опустилась рука. — Пожалуй, для первого раза достаточно. Без какого-либо иного предупреждения мрачные стены Хогвартса исчезли, и Гарри понял, что снова в особняке Риддла. Он поднялся со столика и отошёл к камину. Гарри чувствовал себя не в своей стихии. Позволять Лорду смотреть что-то в своей голове было ошибкой. — Благодарю, — выдавил из себя Гарри, не оборачиваясь. — Полагаю, я понял принцип. Дальше я справлюсь сам. Тёмный Лорд немного помолчал, прежде чем ответить. — Понадобится некоторое время, чтобы ты научился входить в собственный разум без помощи легилимента, но ты вполне справишься. Медитируй и очищай разум, — он сделал паузу. — Я, возможно, предложу ещё пару уроков, чтобы оценить прогресс, но да, ты вполне можешь дальше справиться и сам. Вот теперь всё стало правильно. Гарри выдохнул и повернулся к Риддлу. Несмотря на своё отношение к тому, что Риддл побывал в его сознании, Гарри думал, а что бы он делал, оказавшись там без Тёмного Лорда. Просмотрел бы он воспоминание? Гарри сомневался. Он бы просто отложил его подальше. Как и у самого знакомства с Риддлом, у пребывания Тёмного Лорда в голове Гарри были свои преимущества и недостатки. Он повернулся и направился к дверям. — Доброй ночи, Риддл. — Я не хочу, чтобы ты выслеживал Брауна в одиночку. Гарри был уже у самой двери, когда слова Риддла вынудили его остановиться. Он повернулся и взглянул на Лорда. — Мы уже это проходили. Это оскорбительно, — он прищурился. — Почему ты вспомнил об этом сейчас? Мои воспоминания?.. — Воспоминания — это прошлое, они никак не меняют то, кто ты есть сейчас. Прискорбно, что ты полагаешь, что моё восприятие может измениться из-за воспоминания. Риддл поднялся с дивана. — Я не хочу, чтобы ты выслеживал Брауна в одиночку, — повторил он. — У меня есть причины. Гарри отвёл взгляд. — Хорошо. Не говоря больше ни слова, он сбежал от удушающего присутствия Тёмного Лорда. Он подволакивал ноги и сутулился от усталости. У него не было сил на ещё один спор этим вечером. Он позволит Риддлу победить. Он согласится с его словами. А завтра он отправится выслеживать Брауна в одиночку. Вопрос: почему Гарри не чувствует желания убить Риддла из-за его тьмы и запятнанности? Мне задавали этот вопрос много раз, поэтому я отвечу сразу всем. Эмпатия Гарри не может проникнуть через окклюментивный барьер. Снейп, Дамблдор и Риддл воспринимаются им как «пустота». Он не может ощущать их эмоции или запятнанность из-за сильных ментальных барьеров. В этой главе у Беллатрикс был барьер слабее, который скрывал часть её запятнанности, это работает так же.