…Мечты…
— Как это произошло, Кингсли? Кингсли потёр руками лицо, прислонившись к больничной кровати. — Это очень расплывчатый вопрос, Арлин, — он опустил руки и взглянул на стоящую с другой стороны кровати свояченицу. — Как Ребекка оказалась в постели? Что привело к её нынешнему состоянию? Или, что важнее, как мне удалось найти её вовремя? Арлин моргнула своими по-совиному большими глазами, прежде чем прищуриться. — Не должно было быть даже сценария, в котором ты находишь её вовремя, Кингсли. Ты её муж. Неужели ты не видел признаков? Он видел их, но зацепил только поверхность проблемы. — Наш брак совсем не таков, каким был раньше, — тихо признал он. Откинувшись на спинку своего стула, он взглянул на расслабленное лицо жены. — Я провожу слишком много времени на работе и не уделяю ей достаточно времени. Она так и не оправилась после потери ребёнка, начала пить… Он прервался, прижал кулак к губам и покачал головой. — Кингсли, — позвала его Арлин снова, уже мягче. — Прости меня. Это не твоя вина, — она рвано вздохнула. — Я её сестра. Мне тоже стоило бы заметить. Она потеряла ребёнка четыре года назад. Я полагала, она получает помощь. — В этом-то и заключается парадокс. Кингсли проигнорировал вопросительный взгляд, невидяще уставившись на Ребекку. Несколько часов назад он нашёл её при смерти. Она хотела покончить с собой. Ребекка приняла зелье, которое должно было медленно прекратить работу всех её органов, заставив её уснуть навечно. Целители сказали Кингсли, что, если бы он нашёл её немного позже, она была бы уже мертва. Иронично, теперь у него был долг жизни перед Кустосом. Нет, он не должен был так думать. Аврор Шеклболт, главный аврор, должен был поймать Кустоса и привести его в зал суда. Этот случай ничего не должен был изменить. Тем не менее это не мешало Кингсли, мужчине и мужу, чувствовать себя обязанным серийному убийце. Это рвало на части его мораль и сводило с ума. Ещё до Ребекки, до доктора Клиффа, он уже задавал себе много вопросов в связи с Кустосом. Теперь же всё стало только сложнее. У него была работа, которую он должен был исполнять, и долг, который он должен был вернуть. Жизни людей зависели от того, будет ли пойман Кустос. Он был могущественен, опасен и не должен был оставаться на свободе. И всё же теперь Кингсли не мог не ощутить в себе сходства с аврором Грей и Эшли Локк. Со всеми теми семьями, что потеряли кого-то из-за одной из жертв Кустоса. Они радовались уже одному его существованию, потому что он мстил тем, для кого Министерство оказывалось слишком коррумпировано. Кустос был тёмным спасителем. Более того, он и сам был мастером манипуляций. Он бросал вызов этике и морали всего магического сообщества. Это пугало. Серийный убийца был опасен и могущественен сейчас, как никогда. От прессы не было никакой помощи. Они прославляли Кустоса, словно он был каким-то божеством правосудия. — Целители говорят, что она не очнётся до тех пор, пока тело не будет готово. Могут пройти дни или недели, — Арлин сцепила пальцы и опёрлась на постель. — Я знаю, что ты работаешь над крупным делом. Иди. Когда она очнётся, я с тобой свяжусь, — она приподняла бровь, когда Кингсли не двинулся с места. — Она в надёжных руках. Теперь, после истории с женой, ему предстояло лично столкнуться с Кустосом. Учитывая, в каком раздрае пребывал его разум, Кингсли гадал, готов ли он к этому. Одно можно было сказать про Кустоса точно. Он был умён. Он выслеживал жертвы настолько искусно, что Кингсли знал — будет вызовом идти за ним след в след. Нельзя было просто заковать его в цепи и отправить в Азкабан. Нужно было влезть в голову Кустоса, чтобы понять его мотивы. Кингсли должен был сделать это. Ему нужно было присутствовать при встрече Гарри Поттера и Ремуса Люпина.…И тьма…
Его жалели и задавали ему вопросы, которые не имели права задавать. Тем не менее авроры-следователи отличались острым умом и дедуктивными способностями. У них уже были отчёты о жертвах доктора Клиффа. Они опознавали людей с фотографий, одного за другим, и находили связь с прошлыми пациентами доктора Клиффа. К нему вели убийства и самоубийства. Кингсли снял с доски фотографию Ребекки и выбросил в мусорную корзину, заработав несколько неодобрительных взглядов. Она не была жертвой. И это не обсуждалось, как бы ни могло повлиять на дело. Многие усомнятся, в своём ли он уме, учитывая, в каком состоянии Кингсли нашёл жену. Но он не хотел расспросов, не хотел жалости или осуждения. Ему нужно было быть здесь. В настоящем. В реальности. — Я рад, что вы смогли к нам присоединиться, Министр Риддл, — Кингсли резко кивнул стоящему у доски Министру и взглянул на фотографии жертв Клиффа. — Крайне неприятный поворот событий, не так ли? Только подумать, такие люди, как доктор Клифф, живут и дышат среди нас. Риддл приподнял брови: — Звучит так, словно вы симпатизируете Кустосу. — Симпатизирую, — спокойно признал Кингсли, заработав взгляд искоса от Риддла. — Но никогда не соглашусь с ним. Министр повернулся к нему, и взгляд его словно проникал сквозь защиту и видел все уязвимые места Кингсли. — Как ваша жена, аврор Шеклболт? — спросил он с каменным лицом и продолжил вкрадчиво: — Госпиталь Святой Джозефины — хорошая клиника. Они прекрасно позаботятся о ней, я уверен. Кингсли никому не говорил, что Ребекка в госпитале, как минимум, в каком конкретно. Кингсли гадал, было ли это завуалированной угрозой от Риддла, и если да, то почему. Он действительно работал с Кустосом и чувствовал угрозу из-за плана Кингсли? Репутация Министра будет подмочена, несомненно, но он точно уйдёт безнаказанным. Перед тем, как он смог продолжить, атмосфера в кабинете резко изменилась. Обернувшись, Кингсли увидел Ремуса Люпина перед входом. С ним было двое крепких мужчин. Кингсли множество раз говорил с Люпиным в прошлом, и всё же тот никогда не казался настолько оборотнем. На его лице виднелись шрамы, а в янтарных глазах светился отблеск звериной сущности. — О Мерлин, — буркнул Кингсли. — Я просил его прийти одного. — Люпин теперь часть стаи, аврор Шеклболт, — спокойно ответил Риддл. — Он не появится вне резервации без сопровождения. Это как у диких животных, — он сделал паузу. — Какие у вас планы? Вы просили меня прийти с конкретной целью? Чтобы понаблюдать за тобой. — Я вызвал Гарри Поттера на допрос. Я хочу, чтобы вы были здесь. Риддл даже глазом не повёл. — И Ремуса Люпина, судя по всему, — неожиданно, на его губах появилась улыбка. — Я весьма одобряю эту хитрую схему, Кингсли, — он сильно хлопнул Шеклболта по плечу. — Мы ещё сделаем из вас слизеринца. Если Поттер — Кустос, то он может сломаться, встретив человека, виновного в смерти его родителей. Скривившись от того, кем заставили его почувствовать себя эти слова, Кингсли махнул Люпину рукой. — Мистер Люпин, я рад, что вы пришли. — Ремус, — поправил его гость, пожимая Кингсли руку. — Я не совсем понял, зачем я здесь, аврор Шеклболт, но я рад помочь, — он улыбнулся. — Эти двое — члены моей стаи, я надеюсь, вы не будете возражать против их компании. В резервации произошло… несколько сомнительных нападений. Возможно, это было совпадением, но, когда Люпин говорил о нападениях, его взгляд был устремлён на Риддла. — Я надеюсь, ничего слишком серьёзного, — Кингсли прочистил горло, — Я попросил Министра Риддла и ещё пару человек помочь мне на сегодняшнем допросе, — он взглянул на карманные часы. — Мы ждём только мистера Поттера и можем начинать. Люпин замер, услышав это. — Я не знал, что Гарри к нам присоединится. Что происходит? Я уже давал показания о смерти Лили и Джеймса, — за его спиной двое оборотней угрожающе сдвинулись, и наблюдающие за ними авроры напряглись. На другой стороне комнаты, отдельно от всех, стоял Сириус Блэк. Обычно беспечный и добродушный, он был мрачен, а глаза его одержимо светились. Он взглянул на Люпина и снова на Кингсли, и на лице его читалось разочарование. Кингсли сдержал вздох. Кажется, его идея затронет не только Гарри Поттера. Если сегодня ничего не случится, если Поттер не продемонстрирует ожидаемой реакции, Кингсли почувствует себя холодным ублюдком. Но чего он ожидал, следуя совету из анонимной записки, автор которой однажды предложил пытать эмпата дементорами? — Это касается дела Кустоса, — негромко произнёс Кингсли. — Почему бы вам не присесть. Я обещаю, это не займёт много времени. Люпин остался стоять, на лице его возникло не читаемое выражение. — Простите, аврор Шеклболт, я не знаком с тем, как всё должно проходить. Но вроде бы обычно авроры не допрашивают двоих совместно, особенно людей, у которых сложные взаимоотношения, — он сжал губы и глаза его посветлели. — Гарри знает об этом? А знаете ли вы, какая история нас связывает? В кабинете повисла тяжёлая тишина. Часы пробили три. Неожиданно в кабинете погас свет, а чары на окнах дали сбой, окуная всех в полную темноту. — Блокировка включена. После того, как дружелюбный бездушный голос объявил о блокировке, авроры начали перешёптываться. На концах их палочек засветились яркие огоньки. — Мне казалось, что только Министр Магии может задействовать блокировку, — проворчал Кингсли, тоже засветив Люмос. Он взглянул в сторону Ридда, заметив его улыбку. — Вы правы, но я полагаю, что будет достаточно и копии отпечатков пальцев. — Всем быть настороже! — крикнул Кингсли, и его голос легко достиг каждого уголка помещения. — Если это Кустос, я хочу, чтобы его взяли! Живым! — Вы не в своём уме! Он не станет нападать здесь. Это самоубийство, — ответил какой-то умник-аврор. Не могло же всё быть так просто? Пульс Кингсли резко ускорился, он не мог припомнить случая, когда его сердце колотилось бы так быстро. Кустос был здесь, он знал это. Это был Поттер. Должен был быть. Впрочем, сомнения всё ещё были, и они заставляли его гадать, как он отреагирует, когда встретится с Поттером лицом к лицу. — Люпин, — окликнул оборотня Кингсли. — Возможно, вам лучше будет в охраняемой комнате. Чья-то нога соприкоснулась с поверхностью стола за спиной Кингсли. Он резко обернулся, увидев мужчину в тёмном плаще, стоящего на столе. Носки берцев касались края, а рука была поднята высоко вверх. Щёлкнул дезиллюминатор, и шары Люмоса пролетели к поднятой руке и были поглощены артефактом. Комната погрузилась в полную тьму. Кингсли взмахнул палочкой, пытаясь наколдовать Люмос снова, но у него ничего не получилось. Тогда он кинул оглушающее в направлении, где незнакомец стоял раньше, но оно поразило лишь воздух. Оглушающие и прочие заклинания расцветили комнату, и Кингсли выругался, осознав, какой воцарился хаос. Все целились вслепую, полагаясь на слух. Но слух был обманчив. Авроры поражали других авроров, уменьшая собственное преимущество и позволяя Кустосу пользоваться ситуацией. Кингсли рыкнул и указал палочкой на стол, поджигая его. Яркий огонь озарил комнату оранжевым светом. Уголком глаза Кингсли заметил изящную фигуру, перемещающуюся по перегородкам и едва ли озабоченную тем, чтобы глядеть под ноги. Кустос приближался к дверям, преследуя одного из вервольфов. Два других следовали за ним. Несмотря на то, что вервольфы тоже были грациозны, в них не было кошачьей плавной грации Кустоса. Они напомнили Кингсли собак, преследующих кошку и сметающих всё на своём пути. Кингсли прицелился туда, где Кустос должен был оказаться через секунду, он всегда целился точно. Он произнёс обездвиживающее, зная, что поразит Кустоса. Только вот у того словно было шестое чувство. Серийный убийца, бежавший по перегородкам, неожиданно сделал кувырок через летящее в него заклинание. Он легко приземлился, даже не пошатнувшись и легко уйдя от заклинания Кингсли. — Черт возьми! — воскликнул тот. Кингсли в восхищении уставился на ловкие движения. Он никогда не видел ничего подобного. Это было похоже на маггловских цирковых артистов, этих худых длинноногих гибких акробатов, которые могли проделывать невероятные трюки при помощи своего тела. Они были словно жидкость… Этот человек был опасен. Не желая терять больше времени, Кингсли ринулся сквозь аврорат, следуя за троицей неудачников из кабинета. Он услышал, как авроры ринулись за ним и почти решил отправить их прочь. Ему не нужны были неуклюжие неумехи. Их тренировки не подходили для подобных случаев. Или он просто хотел поймать Кустоса сам. Сворачивая за угол тёмного коридора, Кингсли заметил, как закрывается дверь на лестницу, ведущую в Атриум. Он побежал следом, надеясь нагнать оборотней до того, как Кустос успеет причинить вред Люпину. Записка предупреждала его том, что оборотень не должен пострадать в стенах Министерства. Это вызовет восстание. И в этом будет только вина Кингсли. Он должен был остановить это. Сбегая по лестнице, он едва не споткнулся об истекающего кровью вервольфа, отвлечённо отметив, что это был не Люпин. Кингсли пробежал по Атриуму, отметив, что уже собралась толпа, и, удивившись, что они просто стоят и ничего не делают. — Разойтись! — крикнул он, размахивая палочкой, как безумный. Когда толпа разошлась, Кингсли уставился на два лежащих на полу тела и стоящего над ними победителя. — Руки вверх, Кустос! — закричал он стоящему спиной мужчине, остановившись в защитной стойке и подняв палочку. — Брось оружие! Ты арестован! Зрители загомонили и раздались в стороны, давая Кингсли и арестованному больше пространства. Кустос поднял руки. Рукава его сползли до локтя, открывая странную, похожую на руническую, татуировку на бледной коже предплечья. Пальцы, сомкнутые на ноже, разжались, и тот упал на пол. Вида чёрных растрёпанных волос было вполне достаточно для опознания. Но всё же ему нужно было больше. — Повернись. Его сердце замерло, когда Кустос повернулся к нему, открывая лицо Гарри Джеймса Поттера. Нет. Кингсли плотно сжал губы, пытаясь сдержать вопросы, а особенно — вопрос почему. Почему, Поттер? Почему ты поступаешь так со своими родителями, со своими предками, со своими друзьями? За его спиной слышались шепотки. Голос Сириуса Блэка звучал громче всех — тот просто не верил своим глазам. — Привет, Кингсли, — негромко прошептал Поттер, и голос его казался шёлковым. Он взглянул на нацеленную на него волшебную палочку. — Как бы мне не нравилась зрелищность, я бы предложил оказать оборотням медицинскую помощь, если ты, конечно, не хочешь, чтобы они истекли кровью от нанесённых серебром ран. Кингсли бросил взгляд на Люпина и его сопровождающего. Они всё ещё дышали. — Вы арестованы, Гарри Поттер, за убийства тринадцати человек и попытку убийства трёх людей, находящихся под защитой Министерства, — он наколдовал магические цепи и отправил их в направлении Поттера. Обладая собственным разумом, они сковали запястья и лодыжки Поттера. Цепи были тяжелыми, Кингсли знал, но это было неплохо в случае человека, обладающего талантами Поттера. Он кивнул аврорам, специализировавшихся на целительстве. Им нужно было вылечить оборотней, кажется, Поттер не просто так оставил их в живых. Кингсли снова взглянул на лицо Поттера и замер. Оно имело то самое выражение, которое и должно было быть у Кустоса — надменное, высокомерное, холодное, но такое, словно он немного забавлялся. Лицо Поттера было аристократическим, чистым и безупречным. Без очков и маски его зелёные глаза казались неестественно яркими и умными. Это было то, чего Кингсли и ожидал. Без сомнений, это был Кустос. — Тринадцать убийств, — тихо повторил Поттер. — Вам не кажется, что вы заходите слишком далеко вперёд? Кингсли высокомерно поджал губы. — Вас ожидает допрос. Не сказав больше ни слова, он повернулся на каблуках и двинулся обратно в аврорат. Он доверял своим людям доставить туда Поттера. — Блэк, — окликнул он Сириуса, собирающегося подойти к Поттеру. — Вы идёте со мной.…Столкнулись…
— Люпин и его сопровождение переправлено в больницу Святого Мунго. — Кустос доставлен, сэр. — Потребовалось время, чтобы отменить блокировку, но теперь всё в порядке, сэр. — Публике уже известно, что мы поймали Кустоса, но было ли разумно называть им Поттера, пока мы не знаем деталей? — Вам не кажется, что мы должны отправить Блэка домой, сэр? Всё это слишком личное для него, но он настаивает… Кингсли потёр переносицу и на секунду зажмурился, вопросы и проблемы переполняли его голову. Они были бесконечны. — Я удивлён, что вы ошиваетесь здесь, Министр. Риддл лениво прислонился к стене рядом с допросной Поттера и медленно перевёл взгляд на Кингсли. Министр был совершенно спокоен. — Я уже сделал заявление для прессы, что мы поймали человека, ответственного за сегодняшнюю атаку. Но я не подтверждал, что это Кустос. Несмотря на смелое заявление главного аврора, мы пока проводим допросы и оповестим публику, когда будем знать точно. — Вот поэтому вы — Министр, а я — аврор, — раздражённо проворчал Кингсли. — У вас, в отличие от меня, есть политическая смекалка. Риддл не выглядел впечатлённым. Его взгляд потяжелел. — Не рассматривайте меня, как коллегу, Кингсли, — он оттолкнулся от стены и сделал шаг по направлению к Кингсли. — Вы работаете в моём Министерстве, именно том Министерстве, которому Кустос бросил вызов. Вы хотите ещё раз спросить меня, почему я ошиваюсь вокруг? Поняв, свою ошибку, Кингсли поднял руки. — Мы все сейчас на нервах, прошу прощения. Риддл улыбнулся. — Хорошо. Теперь, когда всё встало на свои места, почему бы нам не начать допрос? — используя свой рост, как преимущество, он взглянул поверх головы Кингсли. — Берите с собой лучших авроров и встретимся в комнате для допросов. Не сказав больше ни слова, Риддл повернулся на каблуках и зашёл в допросную. Онемев от этого приказа и прозвучавшей в нём надменности, Кингсли быстро позвал к себе лучших авроров и тоже проследовал в комнату. Туда ещё никто не заходил с момента поимки, и Кингсли не собирался давать Риддлу шанс поговорить с Поттером наедине. Комната была большой и отличалась от остальных допросных. Обычно в них не было ничего, кроме голых стен и маленького столика, эта же комната была ярко освещена и в центре её располагалась прозрачная неразбиваемая коробка, внутрь которой и был помещён Поттер. Кингсли не был уверен, стоит ли называть этот стеклянный контейнер «клеткой», но он был специально спроектирован для удержания опасных преступников. В центре контейнера, спиной к двери, стоял Поттер. Голова его была наклонена, и он явно знал о посетителях. Или, что точнее, о публике. — Вам нужно проверить его, Кингсли! — рыкнул Сириус, заходя в комнату следом за ними. — Это может быть двойник! Он может использовать оборотное зелье! Чары! Какую-то трансфигурацию! — охрана у двери задержала его, но Блэк боролся с ними. — Это не Гарри, — хрипло закричал он. — Мы всё проверили, прежде, чем запереть его, Сириус, — мягко объяснила аврор Грей. Кингсли отступил в сторону, увидев, как Поттер медленно повернулся к своему крёстному отцу. Лицо его оставалось равнодушным. — Бродяга, это я. Эти слова словно выпили из Сириуса жизнь. Тело его обвисло на руках охранников. Кингсли кивнул им, и они вышли, позволяя шокированному Блэку остаться в комнате. Тот побледнел, и в его глазах читался ужас. Проведя рукой по лицу, Сириус прижал ладонь к губам, и подошёл к разделяющему его и Гарри стеклу. — Гарри? Поттер глубоко вздохнул и сделал шаг навстречу. — Не важно, как бы это выяснилось, Сириус, ты в любом случае ощутил бы себя преданным, — он приложил ладонь к стеклу. — Я не мог это остановить. Аврор Грей послала Кингсли яростный взгляд с другого конца комнаты. Очевидно, она не одобряла идею использовать Сириуса, чтобы вытащить из Поттера ответы. И как бы Кингсли не хотел воспользоваться этим преимуществом, он знал, что Поттер не пойдёт им навстречу относительно некоторых вещей в присутствии крёстного. Конечно, если он вообще пойдёт им навстречу. — Блэк. Ты слишком сильно в этом замешан, — Кингсли оттолкнулся от стены и подошёл к своему аврору. — Я хочу, чтобы ты отправился домой. Сириус продолжил смотреть на Поттера, а Поттер продолжил смотреть на него в ответ. Кингсли пожалел Блэка, увидевшего на лице крестника такую безэмоциональную маску. Обнаружить, что тот, кто стал почти сыном, оказался серийным убийцей, должно было быть шокирующим, или, как и сказал Поттер, ощущаться как болезненное предательство. Блэк с горечью кивнул, и, словно оглушённый, медленно пошёл прочь. — Прости, что я подвёл тебя, Сохатик. Зеленые глаза следили, как он уходит. Гарри ничего не сказал в ответ. Кингсли был уверен, что если бы ситуация была другой, как и зрители, они бы сказали друг другу более значащие слова. Но Кустосу нужно было поддерживать репутацию. Кингсли точно не представлял Поттера заикающимся и полным раскаяния. Нет. Может быть, Поттер и был на много лет младше него, может быть, Кингсли когда-то немного знал его через родителей, но сейчас это был совсем другой человек. Через свои дела, убийства и ум, Гарри Поттер стал кем-то опасным и непредсказуемым. Поттер отличался от других, и Кингсли не собирался отрицать это. — Он не смог спасти вас, зато вы успешно спасали других, — начала аврор Грей, стоило Блэку покинуть комнату и воцарилась тишина. — Что вы чувствуете на этот счёт? Поттер медленно обошёл по периметру свою стеклянную тюрьму, и движения его были грациозными движениями хищника. — Меня не нужно спасать, — он немного наклонил голову, а в глазах его засветилось озорство. — Спасать нужно таких, как твой сын, — зелёные глаза уставились прямо сквозь Кингсли. — И таких, как твоя жена. Кингсли резко втянул в себя воздух, а Грей замерла. Возможно, они тоже были слишком вовлечены во всё это. Он отметил, что Риддл взглянул на него от противоположной стены, словно что-то обдумывая. Может, Кингсли был и вовлечён, как Грей и Блэк, но Риддл подозревал Поттера с самого начала. Министр что-то придерживал, Кингсли был уверен. Они все были слишком вовлечены. — Полагаю, ты считаешь, что авроры Грей и Шеклболт в долгу перед тобой, — колко и жестко произнёс аврор Джонсон. Он подошёл к стеклу и криво усмехнулся Поттеру. — Я никогда не рассматривал тебя, как спасителя. Ты просто безумный убийца, как и все те, на кого ты охотился. Поттер замер и равнодушно взглянул на него. — А кто ты? Джонсон покраснел от того, насколько снисходительно звучал его голос: — Один из тех, кто посадил тебя сюда. — Здесь, — прошептал Поттер, — я и хочу находиться. Полагайте всё, что хотите, аврор, но вы просто сыграли мне на руку, — он повернулся обратно к Грей и Кингсли, не обращая никакого внимания на авроров Джонсона и Френсиса, словно они были всего лишь мелким неудобством. — Я надеюсь, Ремусу Люпину была оказана медицинская помощь. — Кто-то отправил мне анонимную записку, что нужно столкнуть тебя с Ремусом Люпином, чтобы ты выдал себя, — Кингсли проигнорировал пристальное внимание аврора Грей. — Точно так же было предложено использовать дементоров, чтобы заставить тебя выдать эмпатические способности. Поттер казался не очень заинтересованным. — Возможно, это был тот же человек, который предупредил меня о том, что Люпин будет здесь. Кингсли нахмурился. — Я полагал, что этот анонимный советчик желает видеть тебя пойманным. — Или, возможно, он точно знает, какие карты нужно разыграть, чтобы я выдал себя и стал угрозой. Чтобы проследить за действом и развлечься, — на этих словах Поттер закончил обходить клетку и взглянул на Риддла. — Мастер манипуляции знает, как эффективно перевести стрелки на кого-то ещё, не так ли, Министр? Поттер полагал, что это Министр Риддл отправил письма? Кингсли ощутил нервозность при этой мысли. Ему следовало настоять на проверке чар, чтобы узнать, кто выпустил дементоров. Риддл полагал, что кто-то контролировал Кингсли и заставил его это сделать. Тогда он поверил Министру только потому, что получил анонимную записку о дементорах и чувствовал за собой вину. Если виновником был Том Риддл, значит, он хотел, чтобы Поттер выдал себя. Он строил интригу, чтобы Кустос показался публике. Но что это могло значить? К чему это должно было привести? Что могло побудить Министра вдохновить Поттера раскрыть публике эту сторону себя? Если всё было так, то Риддл был безумцем. — Политика — это всего лишь красивое слово для обозначения манипуляций, мистер Поттер, — Министр тонко улыбнулся. — Конечно же, я разбираюсь в этом искусстве. Как и вы, я вижу. — Он прав, — вмешалась аврор Грей. — Ты знал, что Кингсли хочет заставить тебя раскрыться, пригласив Люпина. Ты достаточно умён, чтобы этого избежать. Кроме того, ты мог бы сбежать, если бы не инициировал блокировку Министерства, но ты запер себя с армией врагов. При тебе не было палочки, только нож, подходящий к ране на теле доктора Клиффа. Поттер загадочно улыбнулся. — Ты хотел быть пойманным, — нахмурился Кингсли. — Но почему сейчас? — Наконец-то, мы добрались до важного вопроса. Кингсли взглянул на Риддла, отметив, что тот странно молчалив. Что было ещё более странно, Поттер избегал разговора с ним. — Судя по всему, ты стараешься держаться подальше от Министра Риддла, Поттер, — он скрестил руки на груди. Кажется, они правда работали совместно. — Учитывая, что ты затеял всю эту игру, чтобы бросить вызов судебной системе Министерства, я полагаю, что ты дразнил его. — Я не заинтересован в том, чтобы играть с ним, — Поттер неподвижно застыл в углу клетки, и взгляд его был устремлён на Кингсли. — Я хочу сыграть в игру только с вами, Кингсли. — Мы здесь не в твои больные игры играем, — возмутился Френсис и взглянул на задумчивое лицо Кингсли. — Он воздействует на ваши эмоции, сэр. Вы же помните, что он эмпат? — С моими эмоциями всё в порядке, — рыкнул Кингсли, раздражённый тем, что аврор сомневается в его здравом рассудке. Он повернулся обратно к Поттеру, увидев, что тот покачивается с пятки на носок. — Что за игра, Поттер? Хотя я считаю сомнительным, что ты рискнул свободой только для того, чтобы сыграть в игру. — Я здесь ненадолго, аврор Шеклболт, — тихо ответил Поттер, — И именно поэтому мы должны начать поскорее. Кингсли ничего не смог с собой поделать. Он рассмеялся. — Ты никуда не денешься отсюда в ближайшее время. Поттер лениво прислонился плечом к стеклу. — Вы недооцениваете мои возможности. Волоски на тыльной стороне ладони Кингсли встали дыбом, а по телу пробежали мурашки от уверенности, прозвучавшей в этом загадочном заявлении. Почему-то Кингсли не сомневался, что Поттер имеет большое влияние в Магическом Мире. — К чему должна привести эта игра? — он услышал, как аврор Грей издала несогласный звук, но продолжил: — Что должно стать результатом? — Хорошие вопросы, — похвалил Поттер. — Это игра про то, чтобы задавать правильные вопросы и находить зацепки, пока они не исчезли. Она должна показать вам, насколько коррумпировано Министерство на самом деле. Мы пока даже поверхность не зацепили, — он оттолкнулся от стекла и медленно подошёл ближе к Кингсли. — Будет лучше, если вы позовёте больше людей, аврор Шеклболт. Сила в количестве. Кингсли уставился на него. Это было единственное, что он мог сделать. — Как мы можем верить, что это твоя цель? Что то, что ты расскажешь — правда? — требовательно спросила Грей. — Потому что где-то в глубине души вы вне всякой логики извращённо верите в то, что я делаю, — Поттер поднял руки и показал один палец. — Я всё ещё могу показать вам ненастоящего преступника или сфабриковать его преступления, — он повернулся вокруг своей оси и лучезарно улыбнулся Кингсли. — Что такое чёрное, белое и кровавое?(1) Джонсон фыркнул. — Я уже слышал эту загадку. Газета. — О, да, — Поттер прислонил обе ладони к стеклу и взглянул вниз. — Но кроме газеты, это может быть кавказская женщина, покрытая кровью. Её, чужой, а может быть, и той, и той. Возможно, она как-то связана с прессой. Маггловской или волшебной. И вам надо её найти. — Сотни белых женщин упомянуты в газетах, Поттер, — Фрэнсис покачал головой. — Довольно скромная зацепка. Какую бы ты ни хотел подсунуть нам улику, мы можем потратить дни на её поиски, не зная, что именно ищем. — Не все работают в Министерстве, — прошептала Грей, заработав легкую улыбку от Поттера. Она уставилась на серийного убийцу. — Ты хочешь показать нам коррумпированность Министерства и предупредил, что лучше всего позвать больше людей. Если эта женщина, которую мы ищем, пишет для газет, она — часть Министерства. И покрыта кровью. Я полагаю, ты убил её? Продолжая держать голову опущенной, Поттер цыкнул. — Я сказал, что вам нужно следовать за подсказками, пока они не пропали, — он неожиданно посмотрел на Грей, пригвоздив её к месту тяжёлым взглядом. — Я советую вам начать действовать, пока эта не исчезла. — Идите, — приказал Кингсли. — Начните искать женщин, связанных с прессой и работающих в Министерстве, — когда все остальные не двинулись с места, Кингсли повернулся к ним. — Немедленно! — он кивнул Министру. — И вы, Министр. Нам нужна вся помощь, которую мы можем получить. Тот бросил на него тяжёлый холодный взгляд, но двинулся прочь, в последний раз взглянув на Поттера. Когда все ушли и в комнате повисла тишина, Кингсли повернулся к Поттеру. Серийный убийца смотрел на него спокойно, словно бы чувствуя, в каком эмоциональном раздрае находится Кингсли. Собрав вместе гордость и смелость, Кингсли подошёл к стеклянной клетке и взглянул на Поттера. — Ты можешь внушить тем, кто испытывает боль, покой в их последние секунды. Ты заставил Августа Грея, маленького мальчика, подвергшегося насилию, чувствовать себя уверенным, как никто другой, — он сделал паузу, смотря на лицо, которое из надменного стало мрачным и серьёзным. — Ты можешь вылечить её? — хрипло спросил Кингсли. Поттер не смеялся и не насмехался. Умные зелёные глаза внимательно оглядели его. — Мне нравится играть в Бога, Кингсли, но это не значит, что я — Бог, — он был предельно серьёзен. — Я могу заставить её чувствовать что-то иное, что-то, что её разум не может до конца осмыслить или бороться с этим. На какое-то время ей станет легче, она будет довольна. Но это будет ложью. Чтобы исцелиться и стать по-настоящему счастливой, она должна преодолеть это сама. Кингсли сжал губы крепче, едва не всхлипывая. Тем не менее он сдержал слёзы и не расклеился. Момент слабости, но момент, который видел Поттер. Это было не важно. Этот человек был эмпатом. Даже если Кингсли изобразил бы иную реакцию, Поттер бы ощутил, что под ней скрывается. — У тебя очень сложные эмоции сейчас, — сказал Поттер. — Ты презираешь меня, но боишься и восхищаешься. Ты чувствуешь вину и ответственность за состояние жены, но всё же ненавидишь её слабость и эгоизм. — Это неправда! — яростно возразил Кингсли. — Я хорошо знаю человеческий разум. Более, чем хорошо, — Поттер безрадостно ухмыльнулся. — Ты даже перед собой не хочешь это признавать, но ты чувствуешь себя преданным ею, — он вздохнул. — Но я знаю, что это не была целиком твоя вина. Клифф правда был чудовищем. Было приятно уничтожить этого ублюдка. Кингсли покачал головой и потёр переносицу. — Ты не стоишь над законом, Гарри, — он опустил руку и жалко уставился на Поттера. — Скажи мне, что отличает тебя от тех, кого ты убивал? Поттер двинул плечом, обдумывая вопрос. — Когда-то этот вопрос казался мне наивным и нелепым, но я смирился с тем, кто я есть, — что-то тёмное мелькнуло в его глазах. — Ничто не отличает меня от тех, кого я убиваю. Единственное отличие — манера выбора жертв. — У тебя есть мораль, — подытожил Кингсли, когда попытка заставить Поттера усомниться в собственных действиях провалилась. — Это говорит, что ты не полностью хладнокровный убийца. Ты спас Августа Грея, Эшли Локк, мою жену. Ты спас многих, кто в этом нуждался, — он тяжело вздохнул, увидев, что выражение лица Поттера остаётся равнодушным. — Ты можешь сослаться на безумие. Тебя отправят в…. — Приют для душевнобольных? — губы Поттера слегка изогнулись. — Как бы меня не интриговала несвежая еда и смирительные рубашки, я предпочту другой выход. Видишь ли, есть ещё одно, что отличает меня от тех, на кого я охочусь. Я сильнее и гораздо влиятельнее. Вы никогда не поймаете меня по-настоящему. — Ты меня недооцениваешь. На лице Поттера появилась холодная улыбка. — О, Кингсли, — выдохнул он со смешком. — Я не недооцениваю тебя. Это твоё Министерство не сможет удержать меня, просто потому что разрушается изнутри, — зелёные глаза стали ярче. — Под умелым руководством Тома Марволо Риддла. Кингсли замер, ощутив, как мурашки пробежали по его спине. — О чём ты говоришь? Поттер бросил на него долгий взгляд, прежде, чем ответить, словно собирался рассказать правду. Но потом он повернулся к Кингсли боком, заканчивая разговор. — Будет мудрым найти ту женщину-репортёра, Шеклболт. И держи авроров поблизости. Этот ответ не устраивал Кингсли. — На твоём месте я бы надеялся, что эта игра не станет пустой тратой времени. Мы могли бы воспользоваться твоими знаниями, чтобы защитить себя от коррумпированности Министерства, Поттер. Я на твоей стороне. Я не согласен с тем, что ты делаешь, но я хочу очистить Министерство. — Мы уже проиграли, — холодно ответил Поттер. — Я просто показываю вам, насколько далеко всё зашло.…Мечты…
Кингсли ушёл, дав Гарри передышку. Гарри встал в центре своей стеклянной тюрьмы и опустил голову. Какое-то время прошло в блаженной тишине, а потом на его губах появилась ленивая улыбка. Всё прошло хорошо. Точно так, как он и предсказывал, а то и лучше. Мерлин, с ними было так просто играть. Со всеми ними. Как жаль, что у них не было ни шанса. Он узнал много нового за последние несколько дней, выйдя на охоту. Он получил ответы из многих источников. Некоторые из них были стоящими, некоторые — не очень. Он узнал многое о Риддле и о Волдеморте. Не то, что он хотел бы узнать для себя, но разное о Министерстве и приспешниках. Кингсли имел право знать, как и авроры. Гарри мельком подумал о Ремусе Люпине и аврорском плане заставить Кустоса раскрыться. Гарри пришёл в Министерство не убивать, как бы ему этого ни хотелось. Гарри пришёл, чтобы быть пойманным. Тем не менее это не могло остановить его животную жажду охотиться и причинять вред. Он хотел сделать с Люпиным куда больше, но у него не было времени. Люпин вонял виной и сильным раскаянием. Он был на вкус, как вина. Как раскаяние. Но какие бы сказочки Ремус Люпин не рассказывал, это не могло отменить того факта, что он был замешан в смерти Лили и Джеймса. Как и Риддл… Нет. Гарри запустил пальцы в волосы, взъерошив их. Было ироничным, что несколько месяцев назад он отдал бы всё, чтобы добраться до Люпина, а сейчас легко прошёл мимо, просто потому, что одержим мыслью разобраться с Риддлом. Этот человек предал его. Он намеренно соврал ему о личности Волдеморта. Гарри ощущал в связи с этим то, что не должен был чувствовать, просто потому, что это был Риддл. Не стоило ожидать меньшего. Дверь открылась, и тихие шаги раздались за его спиной. Гарри уставился на дальнюю стену, довольно прищурившись. Этот человек был предсказуем, настолько предсказуем… — Осторожнее, — прошептал он. — Если они застанут тебя здесь одного, они могут начать что-то подозревать. — Не похоже на тебя исключать меня из игры. Я должен признать, что остался в стороне. Гарри закрыл глаза, слушая вкрадчивый и соблазнительный голос Риддла. Этот человек умел произносить слова так, что окружающие вслушивались в каждый слог, желая услышать больше. — О, но это всё о тебе, Риддл, — он открыл глаза и повернулся, чтобы взглянуть на Министра через плечо. — Я думаю назвать это «Снятие покровов с личности Лорда Волдеморта». Как ты думаешь, хорошо звучит? Министр Риддл резко остановился, услышав это, но выражение лица он по-прежнему контролировал. — Кто тебе сказал? Этот вопрос убил в Гарри всё горькое веселье. Его место занял обжигающий гнев. — Ты должен был! — крикнул он, показывая зубы и сжав руки в кулаки. — Ты думал, я не узнаю? Я хочу, чтобы все знали, кто ты. Людям, как и мне, нужно узнать своего Министра поближе. Риддл томно взглянул на него, перед тем, как на его лице отразилось порочное удовольствие. — Ты будишь спящего дракона, дитя. Всё логично, я перерезал сдерживающие тебя нити, а ты снимаешь с меня маску, — он совершенно не был расстроен, только доволен. — Но я могу просто убить его и остальных. Испортить тебе всё веселье. Веселье. Он вел себя так, словно это по-прежнему были весёлые игры. Гарри отвернулся от Риддла, ненавидя себя за то, что неожиданно испытал то же воодушевление и адреналин. Сегодня в Министре было что-то необычно тёмное. Стоило Гарри упомянуть раскрытие его тайн Магическому Миру, как что-то изменилось в Риддле. Гарри низко рассмеялся, отвечая на слова Риддла. Это действительно щекотало нервы. — Тогда ты проявишь себя, признав, что Кингсли и я - действительно угроза для тебя. Убей его. Убей меня. Но это будет значить только то, что я победил. Когда Риддл не ответил, Гарри повернулся, и неожиданно увидел, что тот стоит очень близко к стеклу. Министр пристально смотрел на Гарри, и глаза его были ярко-алыми. Словно ведомый неизвестной силой, Гарри подошёл к стеклянной стене и сам. Он остановился вплотную, так, что их разделяло лишь тонкое стекло. — Разве я тебе ещё не сказал? — негромко произнёс Риддл. — Я с тобой ещё не закончил. Мы только начали, — он сделал паузу, и аура его наполнилась соблазнительной тьмой. — Ты понятия не имеешь, какую тьму спустишь с привязи, если раскроешь меня, Гарри. — Возможно, я догадываюсь, Том, и именно поэтому я хочу увидеть тебя в деле. — Будь осторожен со своими желаниями, — Риддл прижал ладони к стеклу. Взгляд его, казалось, мог прожечь в Гарри дыру. — Но что я хочу сделать с тобой сейчас… Разочарованный, что Риддл опошляет этот вызов и разочарованный собой, потому что ему это понравилось, Гарри ударил по стеклу кулаком ровно напротив лица Риддла. Тот даже не дёрнулся. Глаза его стали только ярче, и он согнул пальцы, царапнув стекло. — Ты поступил очень несправедливо со мной. И с моей семьёй. — Да, — азартно признал Риддл. — Я это сделал, — он пристально смотрел на Гарри. — Но твоя мать не была совершенно невинной, разве нет? Я спонсировал группу, я хотел результатов, но я выбрал того, кто станет ответственным. Кого-то, кто будет заниматься делами, войдёт в контакт с членами группы. Можешь предположить, кто это был, Гарри? — Это всё ещё не извиняет твою наглую ложь. — Можешь предположить, кто? — выдохнул Риддл почти шипяще. Гарри упрямо вздернул подбородок, впившись взглядом в лицо Риддла. Он его ненавидел. Он хотел уничтожить его репутацию. И он это сделает. И всё же на какой-то момент он принял эту игру. — Регбо. Дверь в комнату распахнулась и вошёл аврор, остановившись в удивлении. — Сэр? — окликнул он Риддла. — Я… аврор Шеклболт приказал без него никого не впускать. Особенно вас. Алые глаза Министра выцвели до карих. Он бросил на Гарри одержимый взгляд, перед тем, как взглянуть на руны на его предплечье. Риддл улыбнулся, лукаво и загадочно. — Я уже предвкушаю, как всё раскроется. Ты достойный режиссёр и стоящий противник. — Ты позволишь этому случиться, только если оно удовлетворяет твоим целям. — Естественно, — мягко ответил Риддл. — Возможно, как и ты, я нахожу свою маску слишком утомительной. Возможно, пора явить миру настоящего меня, — он сделал шаг назад, ещё раз скользнув взглядом по рунам на предплечье Гарри. — Я бы не смог выбрать волшебника лучше, чтобы разоблачить меня. Не сказав больше ни слова, Риддл повернулся и вышел. Гарри долго смотрел ему вслед, гадая, почему итог их разговора оказался диаметрально противоположен ожидаемому. Он думал, что Риддла расстроят планы Гарри, но тот выглядел довольным и даже предвкушающим. Возможно, сейчас был именно тот момент, когда Министр был не прочь раскрыть личность Волдеморта. Гарри тяжело вздохнул и прищурился. Он намеревался продолжать, как бы ни хвастался Риддл. Тёмный Лорд ещё не знает, что припас для него Гарри. Риддл мог собрать множество последователей, но он был не всесилен. Гарри всё ещё мог ослабить его, и именно это он намеревался устроить при помощи Кингсли. Прислонившись к стенке своей тюрьмы, Гарри задумался о том, когда это Риддл успел стать главным развлечением в его жизни. 1) В оригинале в этом месте используется загадка, построенная на игре слов: — What is black and white and red all over? (Буквально переводится как: «Что чёрное, белое и красное целиком?», но так как слова «red» и «read» созвучны, то может переводиться как «Что чёрное, белое и прочитано целиком?») — A newspaper. (Газета) Кроме этого варианта существуют, естественно и другие ответы. Я не знаю, как ещё можно это перевести. Если у кого-то есть другие русские варианты этой загадки — дайте мне пожалуйста знать