Джим и Боб

      Боб ненавидел ссориться, не потому что это в целом неприятное и хлопотное занятие, а потому что ссориться нормально не получалось.       У Джима всегда были замашки главнокомандующего, в обычной жизни они проявлялись требовательными интонациями и заносчивой педантичностью, и с тем, и с другим удавалось мириться, важно лишь не нарушать устав: быстро отвечать на сообщения, протирать после себя раковину в ванной, ставить ботинки на место, ну и т.д. Когда у Джима случался скверный день, правила переставали работать, по квартире начинали летать вещи (в том числе ботинки), а Боб под пулеметной очередью из бранных слов перебегал по коридору от спальни до кухни и беспомощно отбрехивался. Это-то ладно. Это и не ссора вовсе, так, ерунда. Джим быстро остывал, сам убирал поле битвы и заказывал им что-нибудь на ужин из китайского ресторана. Все просто и четко.       Более того, Боб знал, что, если дурное настроение случится уже у него, Джим не станет его донимать, почитает книгу в другой комнате или вообще выйдет прогуляться, а по дороге домой купит пива.       Порой они спорили. Опять же, совершенно нормальное явление, за исключением того, что Джим хотел быть правым при любых обстоятельствах. Он разносил все доводы Боба, бросал аргументы с непробиваемым видом и, едва их спор разрастался до ссоры, хмурился и осаждал: «Не кричи. Говори нормально, мы взрослые люди».       В такие моменты его лицо делалось таким надменно спокойным, что хотелось ударить. Не Джима, Боже избави… стол или стену, дверью хлопнуть на худой конец. Боб старался приноровиться: не перебивал, говорил быстрее, чтобы успеть высказаться, переходил на шепот. Ничего не помогало. Джим оставался прав и чуть что огрызался «не кричи».       Боб не понимал, как Джим, его разумный и рассудительный Джим, мог становиться таким до ужаса упрямым. Это завораживало, но по большей части злило.       В какой-то момент он не выдержал:       — Хватит меня затыкать! ВОТ ТАК! Так, мать твою, я кричу, ясно?! Потому что я не знаю, что мне сделать, чтобы ты меня услышал! Потому что ты — гордая, самовлюбленная заноза в заднице и скорее удавишься, чем признаешь, что был не прав.       Джим смерил его холодным взглядом, скрестил руки на груди:       — Раз тебе так сильно надо, окей, ты прав. Доволен?       Боб подавился воздухом, растерянно моргнул. Прислушался к себе и честно ответил:       — Нет.

Июль 2019 года