Тиран
Джим не был тираном, педантом — да, но не тираном. Ему нравились минимализм и порядок, чтобы вся посуда хранилась на полках и в ящиках, на журнальном столике в гостиной лежали только журналы, и чтобы ботинки стояли в шкафу для обуви, а не где-то рядом. Джим никогда не требовал от Боба ничего невозможного: убирали и готовили они по очереди, в магазин ездили вместе. Вдвоем им жилось комфортно, просто иногда от этого всего хотелось отдохнуть. В первый же день, когда Джим уехал в командировку, Боб заказал пиццу, на второй — тако, на третий — бургеры. Он с удовольствием и допоздна сидел с друзьями в спортивном баре, смотрел повторы матчей, а потом шел по ночной улице в расстегнутой куртке и с сигаретой в зубах, чтобы как следует продышаться и протрезветь. Войдя в квартиру, сбрасывал ботинки чуть ли не в коридоре, заваливался спать на незаправленную с самого утра кровать. Перед тем как уснуть, читал сообщения от Джима, листал его фотографии из музеев и с выставок. Усмехался: «И когда он успевает? Эстет хренов», — но на все старательно отвечал. Да, голосовыми, зато искренне и без пьяных опечаток. Боб перестал бриться, мог спокойно после тренировки пропустить душ и остаток дня проходить по дому в потной футболке. Все это напоминало то беззаботное время, когда он только-только переехал в общежитие академии и ощутил свободу, в основном крепко вонявшую нестиранными носками, пивом и сырными макаронами, которые все будущие полицейские, кстати, ели на завтрак, обед и ужин. Похмелье, несварение желудка и недосып казались тогда неотъемлемой частью холостяцкой жизни. Кроме того, здоровье и окружение позволяли творить любые бесчинства. Нет, Джим не тиран, но вряд ли бы ему захотелось жить в заваленной вещами комнате и целоваться с колючим, дурно пахнущим мужиком в заляпанной кетчупом одежде. Да и Бобу было бы стыдно так позориться перед ним. Запала кутить хватило дней на пять. Бары быстро надоели, как и доставки с фастфудом. Пришлось искать в аптечке специальный порошок и разводить его в воде, пить перед каждой едой. Нормальной едой. Бессонные ночи аукнулись бесконечной усталостью и ноющей спиной. Даже просмотр бейсбола на уютном диване воспринимался иначе. Отчасти развлекали внуки, одному с ними было сложнее управляться, но Боб счел это своеобразным вызовом. Возясь с Мартином и Шерли, он созванивался с Молли и рапортовал ей вместо Джима о том, как и во что они играли, присылал короткие видеоотчеты. Та благодарно смеялась, а вечером, забирая детей, оставляла взамен лазанью или жаркое. — Я знаю, папа такое часто готовит. Боб улыбался, благодарил и с непривычки за ужином ставил на стол две тарелки или чашки. Убирал, пылесосил, стирал, кое-как гладил. Задерживался на работе, а вернувшись, спешил сесть перед ноутбуком и включить Скайп. — Сегодня мне звонила Софи. — Надо же! — удивился Джим. — Что-то случилось? — Нет, спрашивала, не скучно ли мне одному и не забыл ли я, как пользоваться стиральной машиной. Да, она обо мне не очень высокого мнения. — Брось. Мне вот Люси тоже пишет. Спрашивает, много ли здесь красивых парней. Боб нахмурился: — И как? — Понятия не имею! Я с утра до вечера ношусь с презентациями. В обед и по выходным культурно обогащаюсь. В музеях мне в основном попадаются семьи с детьми и старушки с ридикюлями. Красавцев не видел. — М, ясно… ну, думаю, по крайней мере один там есть. Хотя и тот скоро уедет. Джиму понадобилось несколько секунд, чтобы переварить услышанное. Рассмеялся. Он выглядел измотанным, бледным и все равно красивым. На нем светлая рубашка и зеленая кофта. Все однотонное, как всегда. Боб не помнил этого комплекта. Или он не обращал внимания? — Слушай, а какого черта ты мне такого не говоришь, когда я дома? — Не знаю, стесняюсь, — усмехнулся Боб и тут же добавил, чтобы уйти от неловкой темы. — Лучше скажи, когда у тебя первая лекция завтра. Я тебя перед ней наберу. — В девять. Плюс часовой пояс. У тебя будет семь часов, ты бы лучше поспал. Боб отмахнулся: — Будильник поставлю.Ариадна и Тесей
Джим завершил звонок и потянулся, с силой и удовольствием прогибаясь в спине. «Какой он, однако, стал внимательный. Это от одиночества? Или просто надоело одному и работать, и готовить, и с мелкими возиться? Воображаю, как он будет мне звонить с заспанной рожей. Интересно, хоть глаза открыть сумеет? Сказал, что я хорошо выгляжу. Обозвал мой кардиган кофтой», — усмехнулся Джим и, закрыв ноутбук, пошел в душ. Ему нравилось, какую гостиницу подобрала компания: умеренно помпезная, в историческом центре города, недалеко от бизнес-центра, где они читали лекции и куда было приятно идти по осенней улице со стаканом кофе. «Как в старые-добрые». Боб не любил ходить по городу пешком, особенно утром. Зачем напрягаться, если можно лишние минут двадцать поспать? На тумбе — стопка буклетов и брошюр. Завтра вечером они с коллегами договорились сходить в театр. Показывали новое прочтение мифа об Ариадне и Тесее. Если повезет, удастся заскочить еще раз в музей современного искусства, Джим успел осмотреть не все залы. В Сиэтле не меньше претенциозных постановок и выставок, но почему-то там совершенно нет времени и сил строить из себя эстетствующего интеллигента. Плюс Боб бы не оценил. Сперва Джим пытался водить его в приличные места, приучать к высокому, и тот ходил, даже пиджак надевал, но состыковаться во вкусах оказалось довольно сложно. Бобу нравилось все оптимистичное, классическое, «понятное». Новый театр вгонял его в уныние, абстрактное искусство — в ступор. Удивительно, но проще всего было затащить его в филармонию, на что-нибудь грандиозное, громкое, Боб все равно мог уснуть после первых пятнадцати минут, но на выходе обязательно резюмировал, что это было «бодро». Того же Вивальди он сам охотно включал в машине. Да, Вивальди… сколько ж воды утекло? Съехались они в двенадцатом году. Как раз в сентябре. «Забавно». От долгих прогулок уже гудели ноги. Джим тщательно вытер волосы, прежде чем залезть в огромную кровать. Достал «Пойди, поставь сторожа» и поежился. Боб сам собрал три больших шкафа для книг Джима в их квартире, периодически докупал и вешал новые полки. Послушно смотрел исторические сериалы, выучил, что Люси играла на виолончели, а не на «большой скрипке». По вечерам, когда Джим читал в спальне, подходил с расспросами, мол, а про что, в чем сюжет. Внимательно слушал и иногда забирал книгу себе. Правда, чаще всего возвращал со словами: «не пошло/шрифт мелкий/я потом/ты рассказывал интереснее». «Забавный». Кровать слишком огромная. Джим зябко подогнул низ одеяла и свалил лишние подушки под бок, теплее не стало, но, по крайней мере, создалось ощущение чужого присутствия.Сентябрь 2019 года