Джим и Боб

      За три недели Джим успел соскучиться по семье: некого распекать, воспитывать, баловать, — именно поэтому в день отъезда ему взбрело в голову набрать игрушек внукам и всяких забавных сувениров Софи и Люси. Бобу он купил пару бутылок местного дорогого пива. Чемодан потяжелел вдвое, но Джим все равно был доволен собой.       А вот Бобом не очень. Все началось с того, что тот перепутал время приземления самолета. Перепутал и перепутал — ладно, с кем не бывает, главное, что это выяснилось заранее, но Боб как будто пытался перевести все стрелки на Джима.       — Ты точно не говорил мне про шесть вечера? Знаешь, ты мог случайно запомнить «шесть» вместо «шестнадцати». Такое часто случается.       — Да. С тобой. Именно поэтому я несколько раз повторил про «шестнадцать» и скинул тебе время, — объяснял Джим, нервно расхаживая туда-сюда по уже убранному номеру.       — Да?.. Не помню. Может, ты кидал давно.       — Вчера утром — это давно?       — Достаточно. Потому что я уже говорил, у меня сейчас завал и…       — Неужели! — нервно рассмеялся Джим. — А я, знаешь, здесь отдыхал. Но если тебе так хочется хуями помериться — вперед. Расскажи мне, какая у тебя сложная и ответственная работа, как ты так усердно борешься с преступностью, сидя в офисе, и как тебе влом пролистнуть пару сообщений вверх и увидеть, когда именно меня надо встречать!       На том конце телефона — драматическая пауза длиной в несколько секунд.       — Послушай, не горячись. Просто «шесть» и «шестнадцать» — это разные вещи. Я стараюсь придумать, как мне теперь свалить из офиса, не проверив отчеты…       — Ах, вот как? Знаешь, все можно сделать проще: я вызову себе такси, а ты можешь проверять свои ебучие отчеты до посинения!       Джим не стал ждать, когда Боб начнет возражать, завершил звонок и тут же включил беззвучный режим. Замер посреди номера, заново прокручивая в голове весь разговор. В принципе, пиво можно выложить, скорее всего, из-за него получится перевес ручной клади, а оно ему надо? Боб все равно не оценит, ему что хороший алкоголь, что «Будвайзер» — «сойдет».       Захотелось еще как-то уколоть или поддеть. Джим без всякого труда нашел нужное сообщение. Можно скопировать и скинуть в качестве доказательства своей правоты, но в голову не пришло никакой остроумной подписи, да и ему пора было выезжать из отеля.       Возня на ресепшне немного отвлекла, но, уже подъезжая к аэропорту, Джим вдруг вспомнил одно из немногочисленных поручений, что он оставил Бобу. Достал телефон.        «Ты починил дверцу шкафа?»       Ответ пришел почти сразу: «Починю сегодня вечером».       Джим испытал жгучую смесь из заново закипающего гнева и злорадства. Стало одновременно и лучше, и хуже.        «Идиот. Наверняка засрал весь дом. Жрал одно дерьмо, а потом будет корчиться со своим гастритом. Плевать. Взрослый мужик, пусть сам разбирается. А я слишком устану, чтобы всерьез с этим возиться».       Джим внезапно быстро прошел паспортный контроль. Чемодан оказался легче допустимого веса на полтора фунта.        «Еще пара бутылок бы поместилась».       А дальше: безликие бутики, кофейни, толпы туристов, жалобные и плаксивые крики измотанных детей. Джим, скучая, листал новости в Фейсбуке. Молли возилась с детьми и скидывала их фотографии из парка, Люси репетировала и не отвечала на сообщения. Раздражение окончательно выгорело и превратилось в странную ноющую тоску. Боб с момента замечания про шкаф не выходил в сеть.        «Зачем напомнил? Такая фигня».       Стоя в очереди на посадку, Джим заметил симпатичную пожилую пару. Им обоим явно было хорошо за восемьдесят, но они производили очень приятное жизнеутверждающее впечатление. Мужчина услужливо поправлял легкий шарф на шее супруги, пока та подкрашивала губы, глядя в карманное зеркальце. Они весело подначивали друг друга, вспоминали особенно понравившиеся им экскурсии и рестораны. В их простой заботе и каких-то личных, понятных только им двоим, шутках Джим узнавал себя и Боба. «Рассказывать ему об этом, конечно, не обязательно. Я же должен сохранить образ желчной занозы». Стало еще грустнее.       Перелет прошел спокойно, Джиму удалось поспать. Правда, снилась какая-то гадость. Он снова потерял маленькую Молли, по телефону на него орала Люси, иногда по второй линии как будто пытался дозвониться адвокат и что-то уточнить по поводу раздела имущества. Странно. Так-то они разошлись мирно, но во сне Люси грозила отнять Молли насовсем, а та все не находилась. Джим бегал по безлюдной улице, залитой закатным солнцем, и не мог ни у кого попросить помощи. Причем он знал, что Молли сбежала, потому что узнала про развод. Ему чудился ее плач, но стоило рвануться на звук — как перед Джимом вырастала стена, и все это было так реально и тяжело.       Просыпался мучительно долго, еще дольше вытравливал из себя остатки кошмара. Пришлось попросить бокал вина, но оно оказалось настолько кислым, что у него свело живот. Бессмысленное чувство вины сделало день абсолютно невыносимым. Обыкновенно в подобных ситуациях на помощь приходил Боб. Он всегда внимательно слушал пересказы бредовых снов, пьяные исповеди, сам охотно делился внезапными и зачастую неуместными воспоминаниями, что по-своему веселило, а подчас умиляло Джима, да и вообще…        «И чего я прицепился к его работе? Я ж знаю, что она реально сложная. К тому же и мне не шибко нужно, чтобы он лез в патруль. Было дело. Помним».       Выходя из самолета, Джим вновь столкнулся с пожилой парой, помог им сориентироваться в незнакомом для них аэропорте. Оказалось, они делали пересадку перед тем, как вернуться к себе в Торонто. Джим охотно разговорился с ними, неторопливо шагая по просторным стеклянным коридорам, украшенным мозаикой в виде рыб и ракушек. Пошутил, мол, приезжайте еще к нам в Сиэтл, посоветовал пару красивых обзорных точек. Пожелал удачного полета.        «Смешные старики. Интересно, сколько ж им лет? Девяносто? Чтоб мне таким же бодрым быть… ну, или хотя бы дожить. И Дряхлую покрышку как-нибудь дотянуть. Хотя бы до семидесяти. Нужно его к врачу сводить, проверить, не перерос ли гастрит в язву, только этого нам не хватало».       В принципе, Джиму уже наплевать и на шкаф, и на бардак, поджидавший его дома, он просто хотел поскорее растянуться на родном диване и за бутылкой пива поболтать ни о чем. Ради такого чудесного исхода можно забыть про ссору. Осталось вызвать такси и…       Боба Джим заметил сразу, тот, уткнувшись в телефон, стоял в стороне от основной группы встречающих. Бородатый, в нелепом свитере и в старых потертых джинсах.        «Где он их откопал? Ботинки грязные».       — Привет.       — Привет.       — Нормально долетел?       — Да, вполне. Возьмешь чемодан? Он мне надоел.       — Конечно, — но вместо этого Боб обнял Джима за плечи. — Я рад, что ты вернулся.       — Вот как, — усмехнулся Джим, неловко похлопывая Боба по спине и следя за тем, чтобы на них случайно не налетели другие пассажиры. — Я тоже.       — Починил я твой ебучий шкаф.       — О, так ты еще и крюк до дома делал? — «Нахера? Мог бы реально вечером… а, хер с ним». — Спасибо.       От свитера пахло новым одеколоном, они его вместе выбрали пару месяцев назад. Кедр, пачули, корица и апельсин. Равнодушный женский голос сообщал о задержке рейса в Нью-Йорк. Опять кричали чьи-то дети, но радостно, снуя между колонн и тележек с багажом назло уставшим родителям и работникам аэропорта. Где-то снаружи слышались протяжные сигналы машин.       Боб с неохотой разомкнул объятья и потянулся к чемодану.       — Пошли?       Джим кивнул и взял его под руку. Тот изумился, но ничего не сказал, лишь слегка замедлил шаг.       — Давай в следующий раз вместе куда-нибудь полетим.       — Куда, например?       Джим в последний раз окинул светлый зал ожидания беглым взглядом, увидел на одном из чемоданов наклейку с персиком.       — Как насчет Джорджии?

Сентябрь 2019