Кокомбы
Джим тихо зашел в комнату и прикрыл за собой дверь. Чувствовал себя он при этом невероятно глупо и по-своему подло: им с Бобом привезли внуков на целых три дня, пока Молли с Тимом уехали на Черное озеро. Казалось бы, развлекай детей и радуйся. Хотя... Нет, не казалось. Джим обожал Шерли и Мартина, но, даже будучи молодым отцом, он с трудом выдерживал детский галдеж. «Молли меня избаловала, она была настоящей пай-девочкой. Мартин весь в нее, но вот Шерли... Она кого хочешь расшевелит». В итоге Джим к концу первого же дня скинул внуков на Боба, а сам, отмазываясь то письмом с работы, то готовкой, занимал позицию наблюдателя и эдакого ленивого контролера, который появлялся, лишь чтобы убрать самый лютый бардак, подмести кинетический песок с пола и вовремя подать миску с яблочными дольками. Но и так Джим чувствовал, что устал. А потому сейчас решил просто лечь и почитать что-нибудь в меру нудное: если удастся задремать — будет совсем здорово. Но едва он устроился на кровати, как к нему вошли угрюмые Шерли и Мартин. — Боже, что случилось? — Боб громко храпит. Не слышно мультика. — Шерли, ну сделай звук погромче, я разрешаю. — Но мы разбудим Боба, — решительно возразила та. Мартин покачал головой: — Жалко. — И правда, что это я... — вздохнул Джим и вернул книгу на прикроватную тумбу. — Что ж, давайте, я включу вам мультики здесь. — Лучше поиглай с нами, — предложил Мартин. — В кокомбы. Ты умеешь? — «Катакомбы»? Наверное, умею... а что надо делать? Шерли решительно схватилась за край пледа: — Строить! Джим с тоской подумал о том, что ему придется после игр убирать еще и в спальне, но, увы, делать было нечего. Боба по-прежнему хотелось беречь больше, чем порядок в доме.Пальцы Джима
Они длинные, приятно прохладные, с выступающими костяшками. Красивые. Боб осторожно держал Джима за руку, пока тот так замечательно смотрел ему в глаза. Покровительственно-нежно и с каким-то вызовом, что ли? От такого взгляда хотелось скорее схватиться за острые плечи, уронить на диван, задрать скучную водолазку до самой груди. Но Джим уже минут пять говорил с Молли по телефону, задумчиво качал ногой и не спешил заканчивать звонок, а Боб терпеливо ждал. Да, их прервали, можно сказать, на самом интересном, но перед ребенком было неудобно. Разговор был совершенно ни о чем. Взгляд с каждой секундой становился все пристальнее и хитрее. Утешением служили постепенно согревающиеся от прикосновений пальцы. Красивые. Их придумали, чтобы быстро перебирать бумаги, ловко завязывать галстуки или, вот как сейчас, киношно поправлять волосы. Пальцы Джима нужны для того, чтобы любоваться ими, чуть трогать, целовать. Они нужны Бобу, да и, если подумать, не ему одному. Но ему особенно, чтобы прижимать к лицу, закрывать глаза. Ему нравилось следить за их плавными жестами, чувствовать их ласку. Это приятно. Всем. Но особенно ему. Боб гладил их, грел вздохами умиления. Джим откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу. Всей позой обозначая: беседа продлится еще минимум минут десять-пятнадцать. Боб скатился на пол, со вздохом уткнулся лицом в острые колени. Ему было одновременно смешно и стыдно из-за своего поведения. Джим все понимал, очень жалел, трепал за ухом, но трубку не вешал.Не жалко
Джим зябко поежился и поджал под себя ноги. — Тебе, что, не холодно? — Нет, мне хорошо, — Боб заложил за голову руки. — Счастливый, — Джим с завистью в голосе и дрожью в пальцах принялся ерзать. — А мне вот очень холодно. — А хорошо? — Нет, просто холодно. Подвинься. Боб честно подвинулся. Уступил подушку и бо́льший кусок одеяла. Ему было не жалко. Казалось бы, что могло быть лучше: немного поцеловаться, подержаться за руки, и уже счастье. Неподдельное, кристально трезвое и самое простое, самое счастье. — Все равно холодно, — Джим потрогал Боба за бок. — Ишь, теплый какой! — и вплотную перекатился к нему. Боб улыбнулся. Джим обнял, сделал так, чтобы обняли и его. Устроился. — Вот, красота. Теперь точно хорошо. Спокойной ночи. — Спокойной. Точно счастье: вот как все легко наладилось. И ничего, что теперь жарко. Бобу не жалко.Февраль 2020