WOAS

/AU, в котором после встречи со своим соулмейтом, если они не вместе, они начинают сходить с ума/ Тереза помнит как задыхалась впервые от едкости терпкого дыма в лёгких, да остатки мерзотно-растворимого на синющих губах, Тереза помнит гулкий шум в голове и голос из темноты ночи, шептавший «ПОРОК — это хорошо»; Тереза не помнит как отправляла собственное спасение в карманную вселенную, из которой выходов абсолютный ноль по кельвину, и мальчика, что отчаянно безуспешно пытался отогреть её навечно замерзшие пальцы, она тоже не помнит. Агнес вспоминает жалкие обрывки ненужных ощущений, чувств, не конкретные события и это убивает; Тереза помнит, что шёпот в голове и тремор пальцев — это ненормально, это не у всех, но у кого это бывает и почему кому-то везёт больше, а кому-то — меньше, не помнит. Тереза пугается собственной клетки с промежутком в 16 часов и снова забывает, вспоминает голоса мальчишек почти сразу же, потом никотин с ментолом и нездоровый кашель вперемешку с кровью; склизкий страх и фантомная боль за рёбрами, всплывают почти в конце, а после — снова забвение, и так по бесконечному кругу. Хлюпенькая кофта ничерта не греет, но это не мешает девушке натягивать её до самых пальцев, растягивая и так полуразорванную ткань до предела и кусать бледные губы, в отчаянной попытке всё вспомнить (а может, лучше будет забыть?). Тереза в этом вся нараспашку — ломкими костьми и раскуроченным рассудком, она уже не разбирает в толпе лица, лишь недопонятые мазки красок, прямиком из жестокого мира наждачкой по сетчатке, да перманентно дрожащие, прозябшие в +15, остатки пальцев, что уже давно не функционируют. Она не понимает ничего от слова совсем; у неё выженные тем самым никотином лёгкие и обесцвеченный мир перед глазами; Тереза не знала, что встреча глаза в глаза через толстенное стекло лаборатории засчитывается безжалостной вселенной. Агнес отмеряет остатки времени невнятным бормотанием и запрокидывает голову назад сцепляя пальцы — 16 часов ровно; Тереза улыбается абсолютно по-джокерски и чувствует кровавую дорожку на подбородке; существовать в этом несправедливом мире осталось недолго. Тереза вскрикивает и ошалело стреляет выпученными орбитами глаз в разные стороны (считать, в который раз, она перестала уже после третьего); слизывает кровь с губы и прижимается к углу клетки; Тереза пока не знает, что не понимать не так уж плохо. /// Хватка мужских пальцев в волосах ожидаемо крепкая, её вытаскивают из клетки спустя пару дней почти обезумевшей, Тереза жмурится от яркого солнца и отчаянно не понимает почему ей до сих пор холодно. Он появляется из лабиринта привычным лёгким бегом и также обыденно обводит взглядом всех вокруг, Тереза смотрит не отрываясь, обрывки воспоминаний врываются в мозг слепящими картинками; Его испуганный мимолётный взгляд в недрах лаборатории и застывший на губах крик о помощи отдаются резью рядом с четырёхкамерным и смутными воспоминаниями об украденой первой сигарете в по-девчачьи тонких пальцах с фиолетово-бордовыми разветвлениями ниточек-вен под бледной-бледной кожей. Минхо задерживает взгляд на неожиданной гостье и осознаёт, что оторваться больше не может; он её в белом халате и растерянным взглядом не вспоминает — ПОРОК может гордиться, эксперимент разломал даже нерушимую связь соулмейтов — она остаётся глубоко в подкорке, расплывчатым ощущением трепета и волнения; Минхо её не вспоминает, но это и к лучшему. Минхо помогает подняться, авторитетно помогает в решении что с ней делать и не сводит глаз с зашуганной девчонки, Тереза ловит взгляд и неловко улыбается, давясь изнутри беспомощностью и виной. Минхо пока не помнит, но обязательно вспомнит, Тереза в этом совершенно уверена, но пока она позволяет себе поставить безумие на таймер и отогреваться в тёплых руках. Минхо их связь не понимает, а Тереза не лезет со своими догадками; её перманентно ледяные пальцы идеально сочетаются с его горячими, а большего им и не надо.