WOAS

Рейчел подыхает под непробиваемым слоем обиды и отчаяния, монстр внутри от боли, оказывается, не спасает, «мама» редкими счастливыми воспоминаниями и скребущим чувством окончательной опустошённости остаётся над рёбрами, чёрным капюшоном и вычурно-синими волосами от этого не спрячешься. Дик появляется внезапно, но ожидаемо, словно материализуясь из перманентных ночных кошмаров, меняя неприметный облегающий костюм мальчишки-акробата на рубашку с галстуком и отполированный значок, Рейчел узнаёт мгновенно, даже не узнаёт, а чувствует — это он. Его пары ошеломлённых фраз и заинтересованно-напуганного взгляда хватает, чтобы окончательно убедиться. Вот только, убедиться-то, в чём? У Рейчел вопросов бесконечность помноженная на вечность, а ответов на них абсолютный ноль по кельвину, у Грейсона ситуация абсолютно аналогичная, с позитивной припиской «может, девочка просто свихнулась?». Рот в этом не признаётся, но мысль о необходимости лечиться где-нибудь в Аркхэме и ей на ум приходила, но если она сама в это поверит, как она сможет убеждать остальных в обратном? У Ричарда любые приписки выметает из головы со сверхскоростью, когда спокойный голос из телефона подтверждает факт смерти мисс Рот. Вопросов становится на пару-тройку сотен больше, но он после уроков у Уэйна контролирует себя достаточно хорошо, чтобы не поднимать панику. Бессознательное тело в уезжающей машине подрывает хвалёный самоконтроль к чертям, но пистолет в руке и возведённое в абсолют мастерство отключать любого парой выверенных ударов в челюсть, всё-ещё не подводят. Истошные крики заставляют напрячься сильнее. Вязкая, грязно-бордовая жидкость огромной лужей под ногами, Дик привычный, даже не морщится, а вот девчонка пугается, Грейсон с завистью отмечает «живая, ещё способна испытывать страх и отвращение», сам он лишь тихо-тихо проклинает себя-Рейчел-этот_чёртов_город, за то, что вообще ввязался во всё это. Бросить трясущуюся девочку, что прижимается к нему в отчаянии и заведомо-провальной попытке успокоится, ему морально-волевых не хватает; любимая машина встречает привычным запахом кожи и адреналина, Рот жмётся в сиденье и надрывно вздыхает. — Это чувство когда-нибудь пройдёт? Чувство, что тебя бросили. И Ричард хотел бы мило улыбнуться и беззаботно бросить «конечно», но Рейчел ложь как-то чувствует, а у него с враньём в лицо всегда были проблемы. — Не совсем… Выходит смазано и совсем не ободряюще, но Рейчел, вроде, успокаивается, и, что больше всего удивительно, не плачет. Может, уже привыкла к боли, а может, ещё не понимает во что она, чёрт возьми, вляпалась. Дик с детьми разговаривать, оказывается, совершенно не умеет, хотя, Рот на роль ребёнка уже не тянет, на размышления о сиротстве с улыбкой, пускай незаметной и очевидно-выстраданной, ребёнок не способен. У них из причин для дружбы, разве что, её ночные кошмары с Грейсоном в главной роли и глобальная потеря в детстве, но боль над рёбрами, оказывается, у всех, независимо от возраста и срока давности, абсолютно одинаковая, Дику с этим помогли, так почему бы не попробовать стать для девчонки Брюсом Уэйном?