Не выдавай меня

      Сажусь за стол, переводя взгляд на Торда. Тот упрямо, как партизан, молчит и сверлит меня тяжёлым взглядом. После отворачивается, чтобы поставить чайник и опускается на стул напротив, всё так же не сводя с меня глаз. Серая радужка чуть темнее обычного, их обладатель явно зол. Но, думаю, он прекрасно знает, с кем имеет дело, а это главное. Хотя Мэтт мне как брат, я сдержу своё слово и, при малейшем его непослушании, Мэттью с Эдвардом расстреляют на месте. Это жизнь, и привязанность к ним — ненужная слабость, мешающая мне держаться на плаву.       — Какого хера твоя уебская рожа забыла у меня дома? — рычит Торд с такой ненавистью, что меня едва заметно передёргивает, но я быстро прихожу в себя.       — Тц… Как грубо. Ты, наверное, забыл, что я сейчас могу сделать что угодно с твоими друзьями, а, малыш, Тодди? — после моих слов он тут же усмиряет свой пыл, смерив меня презрительным взглядом.       — Гх… Что ты хочешь от меня, дерьма кусок? — сквозь зубы цедит алкоголик, вставая из-за стола. Я не делаю замечаний — знаю, что вежливее он не скажет. Он берет из комода два стакана и ставит один передо мной. Выключает плиту — чайник уже вскипел. После достает из холодильника бутылку алкоголя.       — Выпить хочешь? Или лучше чай? — такая невиданная вежливость заставляет меня усмехнуться. — Говори быстрее, ублюдок.       — Спасибо, я не пью. Чай, пожалуй.       Налив мне в кружку чаю, Ларссон плюхается обратно на стул, начинает пить прямо из горла бутылки — невольно я ловлю себя на мысли, что нахожу это очень вызывающим и чуть улыбаюсь. Я лишь наблюдаю за ним, делая медленные глотки чая без сахара — терпеть не могу сладкое. На кухне повисает молчание. Торд явно напряжен, в то время как я, наоборот, расслаблен.       — Ну… — начинает он, сглатывая слюну и переводя на меня взгляд. Стало неловко. Хотя бы потому, что Ларссон уже смотрит на меня слегка пьяно, расфокусировано, и это навевает очень глупые, похотливые мысли, неуместные в такой ситуации.       — Что такое? — почти без запинки, спокойно тяну я, отпивая еще глоток чая.       — Блять, ты сюда чаи гонять пришел или поговорить?! — Торд вскакивает, ударив кулаком по столу. Я перевожу на него равнодушный, даже апатичный взгляд. Делаю еще глоток, после ставлю кружку на стол, зевнув.       — Ну, допустим, поговорить. Дай допить. У меня в армии такой пиздец творится, что время на отдых может мне лишь сниться, — произношу, не отрывая от него взгляда. Чуть поправляю повязку на глазу.       — Неудивительно, с таким-то главнокомандующим…       — А ты смешной мальчик, — так как Торд сидел рядом, я дотягиваюсь до него протезом, приподнимаю за подбородок. — Но давай без ссор. Я не горю желанием убивать Мэтта и Эдда, дел и без этого хватает. У меня к тебе дельное предложение. Ты готов меня выслушать, малыш?       Торд неприязненно отшатывается, убрав мою руку, что вызывает у меня смешок. Осторожно кивает, сглатывая. Почему-то у меня появляется желание укусить его за выступающий кадык. Но, быстро отогнав наваждение, ухмыляюсь и достаю из кармана своего синего пальто папиросу.       — Отлично. Значит алкоголь еще не отшиб твои мозги полностью, — и закуриваю.       — Не дыми в моей квартире, пидора кусок, — он почти осторожно выхватывает у меня из рук папиросу, щурится, говорит с нескрываемым презрением. — Как ее потушить? — я возмущенно смотрю на то, как Торд, блять, ставит ее под струю воды, «чтобы потушить». Либо он реально такой тупой, либо перебрал с водкой.       — Чт… Ты долбоеб? — шикаю я на него, решив, что раздувать из этого ссору и смерть Мэтта с Эддом нет надобности. Не могут же мои старые друзья вот так сдохнуть, по тупости этого алкаша. Поганая мысль, но они еще понадобятся мне для шантажа.       — Пошел ты, пидорас, — хмурится он в ответ, крутя в руках испорченную, мокрую сигару.       — Я сейчас придушу тебя, честное слово, — выплевываю в ответ с ядом в голосе, хотя, честно сказать, я бы не прочь сделать это и без такого радостного повода. — Сядь, черт возьми, не раздражай еще больше.       — Нахер пшел, — показав мне средний палец, фыркает он, но, присмирев, все-таки садится.       — На твой? — парирую в ответ, постукивая механическими пальцами по столу в такт. — Что ж. Посмеялись и ладно. Как ты знаешь, я главнокомандующий и моя армия солдат называется «Синей»…       — А разве не голубой? У вас же там все геи.       — Либо ты захлопнешь свою пасть, либо я оторву твой хуй и засуну его тебе в задницу, — хмурюсь, в то время как Торд начинает нервно посмеиваться. Я и сам едва сдерживаю истеричный смешок от своих абсурдных слов, но вовремя вспоминаю, что я как бы должен быть серьезным и сдержанным.       — Молчу. Говори давай, че тебе от меня надо?       — Наконец-то… — вздыхаю, после думаю, как бы получше это сказать. — В общем… — постукивая пальцами по столу (пора бы избавляться от этой привычки), произношу я, — Торд… ты едешь со мной на базу Синей Армии.       В комнате повисает молчание. Торд смотрит на меня с удивлением, шоком, даже возмущением. Я, решив, что сейчас самое время, продолжаю:       — Ты поедешь со мной. Как один из моих подчиненных. Я прекрасно знаю, что ты — свободолюбивый рыжий пиздюк, но это мало волнует меня. Не задавай глупых вопросов, орать тоже надобности нет. Возможно, если ты будешь вести себя хорошо, то я вскоре отпущу тебя. Зависит от твоего поведения. Если примешь мое предложение — представь себе! — ты спасешь своих друзей.       — Я должен… должен поехать с тобой? — бормочет он, нервно прикусывая нижнюю губу. — И у меня совсем нет выбора…       — Правильно, малыш Тодди. У тебя нет выбора.       Торд с минуту думает, смотрит на меня, поджимает губы.       — Зачем тебе это?       Я молчу несколько секунд и медленно ухмыляюсь.       — Потому что я так захотел Тодди, — встаю из-за стола и неторопливо шагаю к нему. — И твое мнение для меня не имеет никакого… значения.