***
— Николь? — произносит её имя Кёртис, не получив ответа на предыдущий вопрос. — Что? Извини, — говорит Николь с небольшой улыбкой. Всё это время она задумчиво смотрела в окно старого грузовика. — Я спросил, не знаешь ли ты, как починить медные трубы в усадьбе… — Да, конечно, если у тебя есть инструменты, — с лёгкостью произносит рыжая. Она вопросительно улыбается. — Кёртис, ты в порядке? — спрашивает Николь. Она привыкла к переменам Кёртиса с тех пор, как они начали ремонтировать усадьбу, но в последние несколько дней он стал заметно спокойнее и сдержаннее. Она пыталась выяснить у Гас, не заболел ли он. Это бы многое объяснило, но Гас лишь покачала головой. — Я буду, — говорит мужчина, мрачно улыбаясь. — Мы приехали, — произносит он до того, как Николь успевает сказать что-либо ещё. Он припарковывает грузовик, вылезает и начинает выгребать инструменты из багажника.***
Сидя на вершине холма недалеко от дома МакКриди, Николь смотрит на луну. Она всё продолжает думать о Хуане Карло и о людях, что напали на неё. У неё было столько вопросов, но, честно говоря, она безумно боялась как-либо контактировать с Хуаном снова. Ей было страшно и непонятно, и она чувствовала себя преданной мужчиной, с которым, как ей казалось, она была в хороших дружеских отношениях. Но больше всего она была разочарована. Она избегает Вейверли вот уже несколько дней, не знает, как объяснить ей, что произошло между ней и Хуаном. Она думала, что он был её единственной надеждой разобраться в себе и почувствовать себя нормальной, но теперь всё это было под угрозой. Тем не менее, она продолжала практиковаться тому, чему он научил её. Она правда пыталась контролировать своё превращение. Николь думала о тех нескольких секундах, когда колебалась между формами, когда собиралась убить Хуана Карло. Рыжая была в шоке от самой себя, когда безумно хотела, чтобы вылезли её когти, она хотела прижать мужчину к земле. Николь была пронизана инстинктивным желанием погрузить свои когти в его плоть и разорвать мужчину на части. Было странно ощущать себя на грани между человеческим обличием и пантерой. Всё стало очень простым и прямолинейным, когда она чувствовала, как её лицо выскальзывало из человеческого облика, а когти вырвались наружу: убей их, прежде чем убьют тебя. Она глубоко вздыхает, а затем снова бросает взгляд на луну. Николь знает, что в любую секунду начнётся её превращение. Она начинает концентрировать свои мысли на Вейверли, на её милом личике, звонком смехе, яркой улыбке, на том, как она произносит имя Николь. «Я хотела, чтобы ты оставалась со мной». Николь начинает ощущать покалывание на коже и боль в суставах, когда начинается изменение. Она удваивает свои усилия, тяжело дыша, представляя в голове Вейверли и шепча древние слова, запечатлённые в её памяти. Всё это продолжается в течение пяти минут, она чувствует, как быстро бьётся её сердце, чувствует, как её суставы меняют форму, а затем возвращаются обратно в человеческую. Она открывает глаза, когда понимает, что перестаёт меняться, и осматривает своё тело, чтобы в этом убедиться. — Чёрт, у меня получилось. — Она продолжает тяжело дышать, а на лице появляется гордая улыбка. Николь спускается с холма, когда понимает, что не может пойти к Хуану Карло, а Вейверли уже видит десятый сон. Поэтому решает, что этот её успех, будет её небольшой тайной. Альфа остаётся в человеческом обличие весь следующий час, а потом, когда напряжение становится невыносимым, она закрывает глаза и, как учил её Хуан Карло, представляет себя в облике пантеры. Спустя пару мгновений она уже бежит по густому лесу, вдыхая запахи земли и ночного воздуха.***
— Кёртис? — кричит Гас, спускаясь по лестнице. Она припоминает, как он вставал ночью, но не помнит, чтоб он возвращался. — Может, они решили пораньше начать работу в усадьбе, — размышляет она вслух, пока направляется в комнату Николь, чтобы подтвердить свои подозрения. Гас вспоминает, что прошлой ночью было полнолуние, и ещё несколько раз думает, перед тем как постучать в дверь, ведь в такие дни Николь спит гораздо дольше. Когда на её стук никто не отвечает, она всё-таки решает, что они уехали в усадьбу. Но всё равно это выглядит странно — Кёртис всегда будил жену, чтобы сообщить о своём уходе. Гас идёт в кухню за кофе и понимает, что чайник пустой и холодный. Кёртис всегда пьёт кофе, перед тем, как куда-то уйти. Затем она решает выйти на улицу, всё это ей кажется каким-то странным. Тревожность накрывает её всё больше и больше, когда она видит, что весь транспорт стоит там, где он был оставлен прошлым вечером. Быстро осмотрев сарай, она понимает, что Кёртиса и Николь там тоже нет, а инструменты, которые они постоянно возят то туда, то обратно, стоят прямо за дверью. Затем она всё-таки решается войти в комнату Николь, посмотреть, не спит ли она, когда видит её постель и вовсе нетронутой. Гас возвращается на кухню, надеясь, что они оставили записку, но и её нет. Нет ни знака на то, что кто-то пил кофе или завтракал, так что она решает позвонить Шорти, чтобы тот помог ей с поисками. Поговорив с мужчиной и положив трубку, она замечает, что винтовки Кёртиса нет на месте, а коробка с патронами, видимо открытая наспех, валяется полупустая на полу.***
К концу дня поисковая группа расширилась, включая в себя Шорти, Нэдли, помощника шерифа Смита, Вейверли и даже Хуана Карло. Он очень настороженно относится к Вейверли, но все слишком заняты поисками Николь и Кёртиса, чтобы это заметить. Они принимают решение разделиться и проверить разные участки собственности МакКриди, надеясь на то, что они где-то чинят забор, или же нашли ещё одну зверски убитую корову, что кажется маловероятным. Они бы давно уже вернулись. Они разбиваются по группам: Шорти с Гас, офицер Смит с Хуаном Карло, а шериф Нэдли в паре с Вейверли. — Если что, звоните мне, — кричит Гас перед тем, как все начинают расходиться, покорно кивая.***
Как только Николь просыпается, она чувствует как всё её тело жжёт. Её нос чует запах железа, из-за чего её желудок будто переворачивается, пока она пытается понять в чём дело. Она снова лежит обнажённая и замёрзшая посреди леса, и всё её тело изнывает от боли. Николь медленно поднимается, понимая, откуда запах — она вся покрыта кровью. Своей кровью. Рыжая осматривает своё тело, всё покрытое ранами и синяками. Она осматривает всё вокруг, и её желудок сворачивается в комочек от физической боли и страха, окутывающего её. Николь слышит, как кто-то зовёт её, скорее всего, Нэдли, и, когда она поворачивает голову в сторону, откуда идёт звук, её глаза скользят по изуродованному телу Кёртиса, покрытому кровью, а его безжизненные стеклянные глаза смотрят прямо на неё. Её мгновенно выворачивает всем тем, чем удалось перекусить той ночью. Николь вытирает рот тыльной стороной ладони, медленно подкрадываясь к его телу с дрожащими руками. — Нет, нет, нет… — шепчет альфа практически беззвучно, её глаза тут же наполняются слезами от всего, что она видит. А затем кто-то подходит к ней, и длинная тень накрывает её. — Господи Иисусе, — шепчет Нэдли, аккуратно присаживаясь на колени перед мёртвым Кёртисом, чтобы не задеть улики. Николь умоляюще смотрит на него, но Нэдли даже не обращает внимания. Он собирается сказать что-то, как они слышать голос Вейверли поблизости, примерно в пятнадцати метрах. — Шериф Нэдли? Вы нашли их? — кричит шатенка, когда видит как верхушка его шляпы неожиданно исчезает за небольшим холмом, на который они только что забрались. Николь поднимает голову и смотрит по направлению к звуку, затем её взгляд в отчаянии падает на шерифа. В любую секунду Вейверли может появиться и всё увидеть. — Даже и не пытайся двигаться, — приказывает Нэдли, его голос наполнен гневом. И это заставляет Николь подпрыгнуть, тут же осознавая, что он думает, это её рук дело. Он быстро спешит к Вейверли, чтобы та не увидела мёртвое тело своего дяди. Николь сжимается в комочек, забывая о всех своих ранах, когда она смотрит на одного из немногих людей, который доверял ей. «Как я могла с ним такое сделать?»